Адовы 2: Мрачново (*60 иллюстраций)

Глава 33 Кошачий соблазн

Леонид побежал в сторону леса, но быстро повернул обратно, рванув от полка огурцов, как ошпаренный.

У кошек с огурцами свои счёты!

Зелёные солдаты шли в ногу, маршируя и взяв в руки веточки. Сложно сказать сразу, собирались ли они с них стрелять, но выглядело ужасающе.

Кот оборотень войны не хотел, и побежал в обход, пробираясь вдоль участков, огородов и заборов соседей. А затем, принюхавшись, вовсе свернул в сторону от подлеска и грядущего массива военных мероприятий в глубину посёлка.

Причиной был не столько опалённый хвост или кошачье удивление овощам, сколько зов.

Зов!

Он был сильнее Леонида. И воздействовал на все кошачьи чувства, включая чутьё. А чуйка говорила кото-оборотню, что рядом что-то лучше, чем валериана под забором и караси в пруду.

Но что может быть лучше?

И тут он увидел ЕЁ…

Правда, не всю сразу. Лишь чёрные ушки мелькнули среди листвы. С кисточками.

Но этого было достаточно, чтобы пульс у Леонида ускорился, хвост задрожал и дыхание перехватило. Вот так бывает, что и мимолётного видения, да что там видения… шороха в кустах достаточно, чтобы понять — ты встретил ту самую, ту, которую всю жизнь искал. Или даже все девять кошачьих жизней, пару-тройку он из которых потратил, бегая под молниями с тазиком рыбы.

Это чувство оказалось сильнее страсти к рыбалке или страха быть загнанным огурцами. Да чего скрывать? Оно было сильнее боязни попасть собачьей своре на закуску, и даже сильнее запаха валерьянки, про которую Леонид уже и думать забыл.

Мир моментально перевернулся и в то же время обрёл смысл. И теперь всё, что было прежде, более не имело значения для кото-оборотня. Только бы ещё раз увидеть эти ушки с забавными кисточками.

Всё смешалось внутри у Леонида. От внезапно накатившего счастья он даже улыбался как Чеширский кот, но в то же мгновение стало невыносимо тревожно — вдруг он потеряет её. И… никогда! Никогда больше не увидит эту кошечку.

Оборотень оборотня видит издалека. Ни малейших сомнений в природе незнакомки у Леонида не возникло. И зов этот можно сравнить с ароматом валерианы. Отсюда и возникший обряд у кустов особых кошачьих кустов. Так семейство кошачьих ищет друг друга. Но зов не пахнет валерианой, зов это — ощущения послевкусия после того, как вдохнёшь валерьянки.

Дело даже не в особом запахе, это чувство «своего» невозможно передать человеческим языком. Да и кошачьим, пожалуй, тоже. Разве что протяжным певучим «Мя-а-а-у» и то не точно. Это своё, оборотнёвое. И лучше туда не лезть, если нет лап и желания выворачивать шкуру наизнанку хотя бы два-три раза в день.

Повинуясь этому чутью, Леонид рванул в заросли, но девушка-кошка успела скрыться.

Леонид хотел крикнуть ей: «Подожди!», но вместо этого у него вышло лишь басовитое протяжное:

— Мя-а-а-а-у-у!

Так обычно дворовые коты в марте орут. Но за собой такой привычки Леонид ранее не замечал. А тут внезапно одолела его в разгар лета кошачья весна. Потому что прошлую весну он на глупости не тратил и спокойно себе рыбачил. А теперь весна расцветала в самом сердце. И не было ничего прекраснее этого чувства.

Умом, по крайней мере, той его частью, что ещё не успела отключиться, понимал оборотень, что не время-то для кошек. Вертелись в голове такие важные слова, как стройка, цемент, гусязавр. Кошки кошками, а обязательства-то надо выполнять. Но ведь другого шанса могло и не быть! Каждый кот знает, такое лишь раз в жизни может случиться. Упустишь возможность — и потом всю жизнь будешь искать лишь подобие, лишь нечто отдалённо напоминающее то, что проморгал по глупости. Есть вещи, ради которых стоит отложить все дела. Они подождут. Весь мир подождёт. А вот она — нет.

Да и как потом её искать? По фотороботу ушей, что ли? Золушка принцу хотя бы туфлю оставила специфического размера, а об этой удивительной женщине-кошке Леонид совсем ничего не знал. А мир большой, просто огромный. Особенно когда ты сам — всего лишь маленький рыжий кот. Это ж все лапы сотрёшь, пока обойдёшь всю землю. От самого одни уши только и останутся.

Леонид принюхался, желая вновь напасть на «след валерьянки». У котов, вообще-то, нюх ничуть не хуже, чем у собак. Они могли бы брать след не хуже служебных овчарок. Да только собаке сказали «надо» — собака сделала. А кот ещё десять раз подумает, а надо ли это ему? А зачем, почему и, вообще, может, ему лучше заняться чем-нибудь более интеллектуальным, например, поспать? А человек пусть сам свои проблемы решает, нечего благородное животное от важных мыслей отвлекать.

Но если что-то надо самому коту, тут уж мохнатого ничто не остановит. Он и людей заставит носом землю рыть, если понадобится. Но Леониду пока такого экстрима не требовалось. Он и сам справлялся с поисками будущей невесты. Уверено шёл по следу сквозь чащу и даже почти волноваться перестал — так сосредоточился на поисковой операции.

— Я следую по зову сердца! — заявил он кусту, потом дереву, а после и бревну на полянке. Но те не были оборотнями, потому никакого зова не слышали и промолчали.

Но вдруг совсем рядом что-то коротко мяукнуло, практически взвизгнуло, и тут же затихло. У Леонида внутри всё оборвалось.

Она в опасности!

Оборотень замер, стараясь даже не дышать, и прислушался. Лес затих, но тишина эта казалась обманчивой. Словно затишка перед бурей. Недоброе предчувствие заставило шерсть вздыбиться, обострились инстинкты.

Паника. Паника! Тревога!!!

Ветер не колыхал листву, не хрустели сухие ветки под звериными лапами, стихло жужжание вездесущих насекомых. Но в воздухе повисло такое напряжение, что тот вот-вот мог начать электрические разряды испускать.

При этом ощущал Леонид, что за ним наблюдают. Смотрят в спину и готовятся к атаке.

Понять бы ещё, кто именно? Кошачье обоняние не улавливало никакого постороннего присутствия. Слишком сильно пахло незнакомкой с прекрасными ушками. Не то, чтобы она уши не мыла. Просто каждая женщина пахнет по-особенному. А кошка — тем более.

Удивительное дело случилось. Запах остался, а след исчез. Будто она обратилась в птицу и взмыла вверх. Или то была крылатая кошка? Или её похитила огромная птица? Или пришельцы? Например, те, что Чёпу тут оставили.

«Неужели она сейчас томиться в этой летающей посудине?» — подумал Леонид, и сердце сжалось от одной мысли об этом.

Кошки, конечно, любят залезать во всякие ёмкости, обращаясь в жидкость, но не в летающие же!

Много версий лезло в голову Леониду, одна страннее другой. И ни одна не походила на правду. Какие-то теории заговора получались. А так и до веры в пришельцев недалеко. А кто ж им поверит, после того, как колобка бросили?

Лес вздрогнул. Будто кто-то трактор завёл. Совсем близко. Словно за спиной у Леонида. Или не за спиной? А со всех сторон разом. Много-много тракторов!

Оборотень завертел головой. Затем ушами, будто локаторами, стал крутить по сторонам. Потом и головой, и ушами одновременно, растопырив усы как особо чувствительные приборы.

«Что происходит?»

Но никаких тракторов в округе не было. Совсем никаких. Но при этом всё пространство вокруг изменилось. Стало расплывчатым, сам лес будто завибрировал. У Леонида аж голова кругом пошла. Зашаталось всё вокруг, а гул всё нарастал.

— Прекратите лес шатать! — выкрикнул он, но вдруг понял, что с лесом-то как раз всё в порядке. Потому что разглядел, как со всех сторон несутся пчёлы.

От мельтешения прозрачных крылышек и создавался эффект дрожащего леса. Поначалу Леонид даже обрадовался, что с лесом всё в порядке. Мироздание по швам не трещало, а, самое главное, с его головой тоже ничего не случилось.

Ну, почти.

Пчёлы кота-оборотня не пугали, скорее, наоборот. В человеческом обличье он не прочь был полакомиться соседским адовским медком. Так что пчёл он, можно сказать, практически любил. Мохнатые, полосатые, рыженькие — почти как сам Леонид.

— Эй, пчёлки, домой летите! Возвращайтесь в улики!

Но Мрачновские Авиационные Войска имени Повелительницы-Мёдопоедательницы, а теперь пчёлы назывались именно так, домой возвращаться почему-то не захотели. А сам Леонид вдруг подскочил на пару метров вверх от резкого укола в область хвоста.

— Мяу! Больно же! — вскрикнул уязвлённый. — Чего творите? Михаэлю пожалуюсь! Намордников на вас нет! Ай! А ну прекратить!

Леонид и сам догадался, что угрозы не подействовали, потому побежал. Сначала вперёд, потом назад. Потому что потерять место, в котором он потерял будущую невесту, ищейка-возлюбленный не хотел.

Это ж потом двойной поисковой работай заниматься придётся. Сначала место искать, потом девушку-кошку. И Леонид стал бегать кругами, обнаружив компромиссный вариант.

Вскоре в пчелином жужжании кот оборотень стал угадывать отдельные слова. Они будто бы сквозь белый шум прорывались на телевизоре со сломанной антенной.

— Взять кота! — жужжал пчелиный рой. — Шкурку на рукавички! Усы на леску! Лапки на оберег!

«Я вам покажу рукавички», — подумал Леонид и, резко сменив направление, спрятался за толстое дерево: «а лапки вообще-то кроличьи берут или зайчиковые, но кому в орде доказывать?»

Авиация таких манёвров отработать ещё не успела. Пчёлы всё больше тренировали фигуры высшего пилотажа и выстраивание посланий в воздухе. А к внезапно возникающим перед носом деревьям жизнь их не готовила.

Авангард врезался в дерево да так в нём и застрял. Следующая шеренга налетела на уткнувшихся в древесную кору собратьев, а те с перепугу высунули жала. Рефлексы такие, ничего не поделаешь.

Оставшиеся в строю пчёлы немного подрастеряли боевой дух. В жужжании меж фраз: «не жалейте жал на кошачьего хвоста» и «будем потом суп с котом» проскальзывало неуверенное: «может, ну его?».

И некоторые пчёлы даже дезертировали под эти сомнения. Пал их боевой дух в лобовом столкновении с дубом.

Ряды полосатого авиаполка редели, а у Леонида оставалось ещё как пять-шесть с половиной жизней.

Но тут авиации в подкрепление пришла артиллерия.

— Отомстим за братьев наших мышек! — послышалось со всех сторон.

И в Леонида полетели орехо-снаряды. Правда, били они всё больше по авиации.

Бег по кругу изрядно утомлял. Лёгкая атлетика никогда не была сильной стороной Леонида. Он хоть и мог относительно неплохо бегать в кошачьем облике, но предпочитал тренировать художественное лежание на диване. Любил позы «тотальный клубок», «прогиб через себя» и «уснуть, не дотянувшись».

И вообще, чего это он убегает-то, когда надо драться?

Кот увеличился в размерах, встал на задние лапы и попытался пробудить в себе льва. Должен же быть внутри него хоть какой-то лев, доставшийся от предков. Кошачий атакующий «мяу» сработал от обратного. Вместо грозного рыка, что должен был отпугнуть артиллеристов, а авиацию сбить с курса, пчёлы начали уходить в пике и врезаться в землю от смеха. А для верности ещё и в землю закапываться, работая крыльями как буром, так уже не могли показать «я с него не могу! Вот это царь зверей!».

— Вот так-то! — радостно воскликнул Леонид и оторвал ветку от ближайшего дерева. Теперь он отмахивался ею от пчёл как мухобойкой. — Что ж вы себя так не бережёте, полосатики? — немного жалел он производителей мёда, но свою шкурку жалел больше и потому отмахиваться не прекращал.

Он вновь принюхался и попытался всё-таки понять, куда же направилась кошечка. Поднял взгляд к небу, но взор остановился, так и не достигнув просвета в кронах. Древесная кора почти на самом верху была расцарапана острыми когтями.

— Верхом ушла, — пробормотал Леонид. И как только сразу не догадался, что кошки по деревьям лазают? Сам ведь такой же… когда мёд транспортирует от Адовых в дом, а Михаэль о том ни сном, ни духом.

Пришлось выпустить из лап оборонительную ветку и вновь встать на четыре лапы. С разбегу он вскарабкался на дерево, ещё раз принюхался.

— Тревога! — раздалось совсем рядом из дупла. — Кот в тылу врага! Енот ему в бок!

— Девушку… то есть кошку не видел? — не обращая внимания на вопли, спросил Леонид. — С чёрными ушками.

— А-а-а! — заорала белка, увидев перед собой кошачью морду. — Я не мышь! Не ешь меня! У меня шкура гораздо дороже!

— Смею заметить, я рыбу больше люблю, — произнёс Леонид, но белка уже хлопнулась в обморок. — И её…запах, — добавил он, хотя эти слова уже никто не слышал. — Даже больше, чем рыбу. Да вот беда — кого её то? Рыбу или ТУ, с ушками?

Сверху обзор открывался получше, чем с земли. Кот-оборотень окинул пространство взором, посчитал царапины на соседних деревьях, а потом увидел…

Грациозная и сильная. Дикая и необузданная. И чёрные ушки с кисточками. Те самые…

Она засела в кроне дерева, возле которого маршировали фруктовощные разноцветные войска. Их было много, целые полчища, усиленные сладким болгарским перцем, грозной редиской, репой на любителя и целым взводом чилийского перчика с флагом огня на палочке.

«Такие и количеством задавят запросто», — прикинул кот оборотень, присматриваясь к отрядам: «Особенно вот эти толстопузые тыквы и арбузы в касках. И когда только поспели?».

Рысь, засевшую в засаде над ними в ветвях, они не видели. Слишком увлеклись строевой подготовкой. А та пока не решалась спуститься. Гордая дикая кошка не подавала виду, что опасается бахчевых.

Нет, совсем наоборот, её расслабленная поза говорила о том, что кошечка прилегла отдохнуть и только. Но Леонид придерживался иного мнения. Кошечку срочно нужно спасти! Она представлялась ему принцессой, заточённой в самой высокой башне, которую охраняет дракон, а вовсе не эти кабачки с баклажанами. Леонида потянуло на лирику, хоть раньше он и не ощущал в себе творческих начал. Захотелось посвятить своей принцессе балладу или поэму. Но это потом. Сначала надо разобраться с драконом. То есть с овощной братией. А потом уже вдохновению волю давать.

Кот оборотень, несмотря на свои скромные размеры, готов был, как рыцарь, спасающий даму сердца, броситься совершать подвиги. Например, покусать тыкву. А, может быть, даже героически погибнуть пару раз… оно того определённо стоило.

Стоило только взглянуть в изумрудные глаза чёрной рыси, чтобы быть готовым на всё. Даже отдать последнюю и самую вкусную рыбку.

Он готов был уже прыгнуть вниз, но над ухом вдруг раздалось:

— Страсть — как огонь, — произнёс некто. — Может спалить дотла, но, согласитесь, ведь согревает. Приятно.

— Что? — даже ухом не повёл кот.

— Кстати, вы никогда не задумывались, что будет, если скрестить кофе-бар и копибару? — сделал новую попытку достучаться до его сознания собеседник. А лучше всего это было сделать через вопрос, заодно пошутив.

Леонид с явным неудовольствие отвёл взгляд от рыси и посмотрел на говорившего.

— Вы откуда тут со своими загадками? На дереве. Я, право, и не знаю.

— Получится копибарыня, — ответил Сатана и, не дождавшись ответного смеха, вдохнул, поудобнее устраиваясь на ветке. — А откуда я? С этим сложнее. Это вопрос, скорее, относится к категории философских. Но вам, пожалуй, сейчас не до этого. Потому, давайте уже закончим с этим побыстрее. Пока вы не сгорели от страсти до чёрных угольков.

— Да, давайте побыстрее, — кивнул Леонид и вновь устремил взгляд к кошечке. Не хватало ещё из-за какого-то шутника упустить её из виду. Да и на кошечку смотреть куда приятнее.

— Власть, золото, сокровища… всё это меркнет, когда человеком… хм, то есть монстром овладевает истинная страсть. Кто в это момент назовёт его монстром?

— Да-да, — согласился Леонид. — ППКС.

— Чего-чего? — не понял Сатана. — Я вам вообще-то про любовь рассказываю. Не могли бы отвлечься на минутку?

— Подпишусь под каждым словом, — расшифровал котоборотень, даже не думая отвлекаться.

— Вот и отличненько, — хлопнул рогатый мужик в ладоши. — Вот здесь и подпишитесь, — и подсунул контракт. — Ох, где же ручка? — спохватился он.

— Да ладно, я так, — и Леонид, не глядя, поставил подпись когтём.

Не дожидаясь, пока Бельзебуб исчезнет, спрыгнул вниз.

— Вот молодёжь, вечно торопятся, — вдохнул мужик на ветке, поправил котелок с рогами и вздохнул. — Их и обманывать не надо. Сами за тебя обмануться.

Бежать котоборотню было на удивление легко. Леонид в несколько прыжков достиг дерева, на котором отдыхала рысь. Он ощутил небывалый прилив сил и сам не понял, когда научился так далеко прыгать. Одновременно гордый самец на охоте разрушил стройные ряды марширующих фруктовощей. Даже сам не заметил, как разметал их.

— В атаку! — тут же выкрикнул арбуз. — Стройся! Или стройся, а потом в атаку?

— Бешеные коты атакуют! — взвизгнула редька. — Зададим им горчинки!

— Бешеным огурцам приготовиться! — скомандовала тыква, но сама откатилась подальше, в тыл.

Леонид ничего из этого не заметил. Он встал на задние лапы, вытянулся вдоль дерева, и с удивлением обнаружил, какими мощными стали его когти. А по телу как будто волну силы пустили. Даже опалённый хвост зарос в один момент и стал длиннее и пушистее.

— Я пришёл спасти тебя! — обратился он к рыси.

— О, это уже интересно, — потянулась кошечка, показывая, что у неё коготки тоже имеются. Но всё-таки улыбнулась настолько, насколько могла улыбаться рысь. Потому что не каждый день по лесу за тобой кавалеры бегают. Мускулистые. Стройные. С настоящим хвостом, а не обрубком.

Бешеные огурцы-автоматчики дали залп по врагу. Ударили подло, в спину коту, пока тот разговаривал с рысью. Из семян тут же стали прорастать маленькие пищащие огуречки, вцепляться в шерсть и кусаться с криком:

— Зелёная сила! Врагам всем могила!

«Блохи?» — подумал Леонид и начал с силой чесаться. Но старался делать это скрытно, чтоб девушку не смутить. А то ещё подумает, что он блохастый какой. И вылизывать передумает.

Но скрытно тоже не получилось.

Рысь хихикнул и произнесла:

— У тебя на спине огурцы растут. Видно, давно девушки не было. А приятели далеко не из кошачьих. Сейчас помогу.

Леонид вытаращил глаза и зачесался сильнее. Но всё же порадовался, что хоть не блох подцепил. Их вывести куда труднее, чем огурцы. Правда, огурцов он ещё ни разу не выводил.

— Всегда боялся стать удобрением! — вскрикнул он. — Прорасти мы всегда успеем.

— Орудия к бою! — раздавались овощные команды. — Готовь залп морковкой-смертником!

— Есть залп в морковку! — ответили помидоры и засунули одного из собратьев в рогатку вместо снаряда.

— Да не в морковку! А морковкой! — заорал арбуз, но поздно. Помидор уже летел на острые морковные пики.

Кошечка плавно соскользнула с дерева и оказалась рядом с Леонидом. Очень близко. Кот оборотень ощутил прикосновение мягкой лапки к спине. А шерсть стала дыбом, вот-вот обоих убьёт током… но эта смерть того стоила! А жизни в запасе ещё есть.

А это время помидор, столкнувшись с морковками, лопнул, как воздушный шарик, не успев даже вскрикнуть и забрызгав всё своими ошмётками. Часть из них повисла на ушах рыси. Пришла очередь хихикнуть Леониду:

— Полагаю, зонт от всех невзгод над тобой держать некому.

— Некому, — ответила рысь, опустив ушки-кисточки.

Леонид тут же спохватился. Зонта-то у него при себе не было, но быстро нашёл выход.

— Тебе идёт красное… Разрешите побыть зонтом над вашим телом?

— Вообще-то, я не очень люблю овощи, — ответила девушка, но всё-таки съела один из ошмётков на ушке. — Мне больше рыбка по душе. Рыбачить то умеешь? Или только зонтик бесполезный таскать?

— Мне тоже по душе рыбка, — просиял Леонид. — Голодная смерть нам не грозит. Обещаю.

Морковку всё-таки зарядили в пусковую установку, как бы та ни толкалась и ни пыталась кричать во избежание участи свежевыжатого фреша предшественника.

— Заряжай! — выкрикнула тыква и ещё чуть подальше откатилась. А то станется с этих вояк — не в ту сторону запустят. — Пли!

Леониду удалось избавиться от мелких огурчиков с помощью кошечки. Её острые коготки прочесали шерсть кота не хуже гребня, срезав всю растительность, но шерсть предусмотрительно оставив на месте. Даже проплешин не получилось. Леонид облегчённо вздохнул и теперь не чувствовал себя цветочным горшком, зато сам активно убирал с рыси красное.

— Спасибо, — тихо произнёс он и хотел уже прикоснуться к лапке рыси, но пришлось проявить чудеса ловкости, чтобы отбить морковную ракету. Одну из морковок он поймал и откусил половину.

— Реакция есть… — похвалила рысь и улыбнулась. — … котята будут.

Кот-ловец скривился от морковного вкуса.

— Хоть бы мышку какую кинули! — Леонид выбросил остаток морковки.

Кошечка в это время махнула лапой и сбила гриба-парашютиста, что десантировался с ветки ей на голову с криком:

— За ВДВ! То есть за волнушек, дубовиков и вешенок!

Про белых, маслят и грузди он умолчал, так как эта пехота уже подступалась к нижним лапам Леонида, а прочий грибной отряд готовил подкоп и под рысью.

— Пан Арбузян! — обратилась к одному из офицеров майор редиска. — Пришло время запрещённого оружия. Иначе не выстоять. Враг слишком силён.

— Действуем, майор! — приказал Арбузян. — Не то у нас у всех усики отвалятся.

Всё войско покатилось, побежало и попрыгало за запрещённым, опасным и очень-очень секретным.

— Это будет бомба! — зашептались горошины.

— Может быть, сходим на речку? — предложил в то же время Леонид избраннице после боя-прелюдии. С другой стороны, рядом не было ни одного человека. — Ну, или хотя бы в рыбный ресторан? Когда всё закончится.

Он выставил лапу вперёд и легко распорол длинным когтем летящий в него баклажан. Тот развалился на две половины, каждая из которых уползла в свою сторону с причитанием:

— Всё, я в лазарет!

— Отличная идея, — согласилась рысь, и Леонид сразу почувствовал, что не ошибся. Родственные души, не иначе. А рысе-оборотень ухватила уже не лапками, а человеческими руками самого пана Арбузяна. — Займись пока этим, а мне надо перекинуться, — и сунула его в лапы Леониду.

Кот немного удивился, чего это арбуз таким маленьким стал? Не арбуз, а крыжовник какой-то, но поразмышлять об этом не успел. Уже не рысь, а мультиплатиновая блондинка в сером топике и джинсах без всякого хвостика подпрыгнула и молниеносным ударом ноги выбила арбуз у Леонида из рук.

Где-то выше крон деревьев зашуршала листва и раздалось протяжное: «А-а-а! Но это ещё не коне-е-ец!»'

— Всегда мечтала применить этот приём, — отряхнула серые кеды девушка и протянула руку Леониду. — Маша. Рада знакомству.

— Да, без этого толстяка спокойнее, — ответил Леонид и принял полностью человеческий облик. — Очень приятно. Я — Леонид.

Тыковка только ещё подальше отползла, ведь перед ней теперь стоял сильный, высокий, уверенный в себе мужчина с пышными усами и широкими плечами. Причём в рубашке в клеточку. Но если утром эта рубашка на нём висела парусом, так как досталась от папы-льва. То сейчас она же едва ли не трещала по швам. Такой из тыквы кашу сделает одним ударом, это даже овощу понятно.

Но зелёноармейцы не сдавались и начали разводить костёр, что само по себе ничего хорошего не сулило. И где только спички раздобыли?

— Кукурузу на старт!

В разногласье так сразу и не поймёшь, кто командование на себя взял. Может, опытный баклажан Егор, который любил рубить врагов и хардкор, а может и зелёный перчик Андрей, который всегда держался друзей.

Все не то, чтобы слушались все. Просто каждый в армии выполнял свою задачу, и работа спорилась. По Зелёному уставу не менее зелёной армии ясно понятно, что команды выполнять надо.

Не думая — делай! Вот лозунг овощей.

Идеальные исполнители с полным отсутствием мозгов, но обилием веры. Ведь вера их состояла в запасе семян. Потому что через них веру можно было и посеять где-нибудь.

А ещё поэтому пламя горело ярко, а кукуруза уже раздувалась. Она стала похожа на бочку. Энергия переполняла её так, что она начала подпрыгивать. Ещё немного, ещё чуть-чуть и победа будет за фруктовощами! От горячего попкорна ещё никто не уходил!

— В укрытие! — снова скомандовал кто-то.

Затрещало. Во все стороны полетели снаряды. Кукурузные зёрна взрывались, но тут же загорались от костра и летели уже настоящими огненными мячиками. Эти мячики-снаряды и кричали свои последние слова:

— Зажжём!

— Поджигай!

— Гори они все синим пламенем!

Но Леонид мыслями был уже не здесь. Перед глазами стояли совсем другие картины, стоило их лишь прикрыть на мгновение. Он мысленно вёл невесту к самому сокровенному — подкормленному месту ловли на пруду, а потом и к алтарю, конечно же. И никакие снаряды не могли помешать ему осуществить этот план. Никакие фруктовощные соединения и зелено-армейские война не могли стать преградой для влюблённых.

Война затухает, если есть любовь.

Оба оборотня взялись за руки и пошли прочь из леса, постоянно болтая обо всём на свете, чтобы лучше узнать друг друга. И не существовало для них больше ничего, ни фруктовощных отрядов, ни огненных снарядов, ни леса. Ничего, кроме их двоих.

И только преобразовавшаяся на костре кукуруза, сгорая в последнем пламени-полёте, от отчаянья и со всей злости била по своим же войскам.

Бей своих, чтобы чужие боялись.

Сатана на ветке перехватил пару раскрывшихся кукурузин, закинул в рот, пожевал и выдохнул с дымком.

— Как воевать с противником, если всё время воюешь сам с собой? — обронил он. Но этот вопрос был из той же категории — философский.