Адовы 2: Мрачново (*60 иллюстраций)

Глава 18 Власть и вкусы

Вечер среди болотных огней продолжался и после концерта. Семья гуляла среди выставочных павильонов и киосков, где каждый продавец после фееричного выступления, старался Адовых чем-то угостить. Поэтому колобок не катился, а прыгал, что-нибудь постоянно жуя. Оттолкнувшись от земли, он взлетал вверх и, пролетая мимо прилавка, хватал зубами угощение. Продавцы только пальцы успевали отдёргивать.

Даймон периодически вытирал губы от шоколада и руки тоже. Потому что огонь всё ещё бушевал в его крови, заставляя шоколад таять куда быстрее, чем тому полагалось.

Мара кидала в рот всё, что протягивали. И то, что не протягивали, тоже. Но кто ж ребёнку-то откажет? Так она помимо сладостей проглотила несколько блюдец, поднос и чьи-то ключи от машины вместе с брелоком сигнализации. И теперь у нее в животе что-то пищало. А всё потому, что хозяин ключей теперь пытался вскрыть собственный автомобиль подручными средствами.

И только Михаэль постоянно интересовался, есть ли что-то с мёдом?

Блоди чуть замедлила шаг. Её тонкий вампирский нюх уловил что-то особенное. Это оказались не тортики, но не менее интриговало. Она повернулась в сторону разноцветных палаток — пахло именно оттуда. И что бы там ни готовили вручную, на костре или накручивая педали ради напряжения в динамо-машине, оно определённо было вкусным.

Палатки со всякими вкусностями распорядилась организовать Агата Карловна, а исполнительницей и смотрящей за процессом назначила Ядвигу.

Дурное дело не хитрое, и администратор посёлка ретиво взялась за работу, немного отойдя от грибов. Главное, что можно организовать фуршет и из спасённых, но быстро пропадающих без света фруктов. И прочих продуктов, что должны были стать просрочкой лишь много месяцев спустя, а становились с каждым часом всё мрачнее и мрачнее.

Хорошо, что они уже не кричали. Галлюцинации отпустили. А вот лидерские качества остались.

Черепушкина сама составила меню, выбрала только вкусную, а, главное, полезную еду, но имела неосторожность показать список бабе Лизе.

— Что это ещё за маракуйя? — удивилась бабушка. — У меня в огороде такое не растёт. Давай-ка мы её на морковку поменяем. А вот это что за орангутанг? Они у нас не водятся.

— Рамбутан нельзя заменить! — попыталась возразить Ядвига. — Там же незаменимые витамины!

— Незаменимых у нас нет, — уверенно заявила бабушка. — А витамины в аптечке у меня возьми, ежели требуются. Ты борща людям навари, а потом и выкобенивайся!

— В борще много красного! На кровь похоже, — возмутилась внучка, но старушка уже бодро начала вычёркивать непонятные слова, заменяя их на знакомые яблоки, помидоры и картошку. А вместо рамбутана колбасу записала. Она никогда ничего не могла испортить. Её-то аромат и привлёк Блоди.

Колбаса явно была не из супермаркета, а домашняя кровяная, слегка подкопчённая, завитая колечками. Из такой колбасы получались идеальные бутерброды. Но можно и без хлеба. Вприкуску с другой колбасой, соевой.

Вампирэсса шла на запах, как оборотень по следу жертвы. Аромат колбасных изделий обострил нюх. Тело больше не подчинялось разуму, остались одни только инстинкты охотника.

Потому Блоди едва не сбила с пути девушку с фиолетовой причёской, уже знакомую ей по играм с детьми в огороде и по визиту в супермаркете. А теперь кудрявая спасительница снова что-то замышляла.

Ядвига от одного запаха колбасы брезгливо морщилась. Она искала хоть что-нибудь из того, что было в меню съедобного, и никак не могла понять, как смузи вдруг превратилось в пирожки? Снаружи выпечка выглядела симпатично, конечно, но пугала начинка. Ведь где-то внутри пирожков мог прятаться и орангутанг. За бабушкой глаз да глаз нужен.

Шепнёт ещё своей бабушке, а та и добудет. Выпрыгнет орангутанг из пирожка. И рад не будешь. Зачем ей орангутанг? Его ведь тоже чем-то кормить надо.

«Пусть лучше там сидит. От этого посёлка всего можно ожидать», подумала про себя Ядвига, уже ничему особо не удивляясь после призыва Болотных огней.

— Да где же тут смузи? — только произнесла она вслух, находясь совсем рядом с Блоди.

Взору вампирэссы в то же время открылась развешенная на крючках колбаса от местных производителей. Лицо её озарила улыбка, какая бывает только у человека, мечта которого сбылась в полной мере.

— Какие ещё смузи? — не глядя на Ядвигу, произнесла Блоди. — Только взгляните на эту красоту! Кровяные колбаски… В них всё, что я люблю: кровь и мясо.

Черепушкина никак не могла разделить восхищение вампирэссы и в ужасе отшатнулось. Ведь здесь было то, чего она боялась больше всего — кровь и мясо!

— Вы что, собираетесь пить кровь колбасок? — испуганно пробормотала эко-активистка. — Это ведь ужасно! Они будут плакать и проситься к маме! Хуже только доить миндальное молоко.

Затуманенный мясными ароматами разум Блоди не сразу понял смысл произнесённого Ядвигой. Сама же Черепушкина отступила подальше от кровожадной вампирэссы и споткнулась о ящик с морковкой. На ногах девушка устояла, но от нервов схватила овощи и принялась спешно грызть, чтобы перебить запах мяса. Жевательный процесс овощей всегда действовал на неё успокаивающе.

Покончив с одной морковкой, Ядвига потянулась за второй. Одного успокоительного оказалось мало. Похоже, организму не хватало каротина. Или грибы вновь начинали действовать. Их только потревожь внутри, как начнётся подниматься со дна такое, что и рад не будешь.

Блоди, тем временем, выбрала несколько ароматных колечек и уже собиралась уходить. Но тут ей преградила путь Ядвига. Съеденные морковки благотворно подействовали на нервы и придали решимости.

— Вы только подумайте о несчастных колбасках! — принялась взывать она к разуму вампирэссы. — Они ведь тоже хотят жить! Возьмите, вот, морковку.

И Черепушкина показала зажатый в руке огрызок.

— А морковка разве жить не хочет? — приподняла бровь Блоди, но, не дождавшись пояснений, поспешила к семье. — Вы ещё не всё соевое молоко из сой надоили, чтобы меня колбасному этикету учить! Куда вам до миндального? Но есть что-то в вас от потрошителя. Вы только посмотрите, что сделали с морковкой.

Рука Ядвиги вдруг разжалась, и ботва упала на асфальт. Всё, что осталось от бедной несчастной морковки, это огрызок обглоданный. Если бы не фиолетовый окрас лица Черепушкиной, стало бы заметно, как побледнела девушка. Ей вдруг стало очень стыдно не только перед фруктами, но и перед овощами, которые она по своему неведению уничтожила. Они ведь тоже были живые. И наверняка кричали, да она не слушала.

Права бледненькая леди!

Морковка хотела жить… Но почему не сопротивлялась? Была так напугана, что её парализовало? Или, может, впала депрессию и смирилась со своей участью? Сдалась, покорившись судьбе, и утратила тягу к жизни? Ведь, подумать только, её оторвали от корней! И от ботвы тоже. Этой морковке нужна была помощь психолога, а она…

С этого мгновения Ядвига Черепушкина решила изменить свою жизнь. Стать ещё более экологичной. И заняться не только магазинами, но и огородами, и садами, чтоб ни морковкам, ни яблокам больше не причиняли вреда. Хотя бы в отдельно взятом посёлке.

На счёт апельсинов, правда, засомневалась. Она ни разу апельсиновых деревьев в посёлке не встречала.

— Истребили? Негодяи! — тут же пришла к заключению она и ответственно ужаснулась.

Настороженно оглядевшись по сторонам, она стала хватать морковку с лотков и распихивать по карманам.

— Я всех вас спасу, — приговаривала нервная спасительница с растревоженной лесом нервной системой. — Выпущу на волю. И никому вас в обиду не дам. Куда предпочитаете? В лес? В поле? Может, вас просто достойно похоронить? Подайте мне знак!

Знак не заставил себя долго ждать. Он захрустел остатками морковки в кустах.

— Вы этого хотите? Свободы в кустах? Да? — закричала девушка, кидая в кусты морковку следом на радость всем окрестным зверькам.

— Жертву-у-у! — протянул Оспа, хрумкая морковкой в кусте. И добавил ещё более замогильным голосом. — Нужно больше жертвы-ы-ы! И сыр-а-а-а.

— Да где же я сыра возьму? — удивилась Черепушкина, а потом подумала, что сыр, наверное, тоже хотел жить.

— А я не знаю… я хочу… жертву-у-у! — снова повторил Оспа, пока его лесная армия наделась от пуза дармовыми припасами перед марш-броском к границам.

Пока эко-активистка решала важные вопросы «с кустом», рядом прошёл рогатый человек, отметив старания ученицы.

Бааль Зебуб не собирался посещать праздник. Он не очень-то любил эти человеческие развлечения. Но в Мрачново жили не совсем люди, а порой и вовсе не люди. И потому можно было сделать исключение ради своего брейнмастера.

Агата Карловна плохого не посоветует. Всё плохое она давно уже сделала, пока возглавляла Первый Подпольный канал. А теперь лечила жертв своих телевизионных программ. Потому как если долго смотришь телевизор, потом обязательно брейнмастер потребуется, чтоб голову настроить.

Но у Сатаны были проблемы несколько иного рода. И телевидение тут было ни в чём не виновато.

Бааль Зебуб сначала возмутился советам мозгоправа. Как это развеяться? Прахом ему стать, что ли? Но Агата Карловна объяснила, что теперь в это слово вкладывается и иной смысл: отдохнуть, развлечься, обстановку сменить.

По всему выходило, что зону комфорта придётся покидать. Но что такое комфорт? Сатана как раз предпочитал дискомфорт. Но лишь когда причинял его людям. А те только и рады, что в пытки себя погружать: страдают, взывают, плачут. Вот такие странные существа эти люди получились. Как тут ум за разум с ними не зайдёт? И никто от этого не застрахован, даже сам Князь Тьмы. А ему только и стоит, что рядом пройти.

Поэтому, почему бы не прогуляться по Мрачново?

Вельзевул был не в восторге от идеи смены приоритетов. Ему бы в эту зону комфорта войти для начала не помешало бы. Ведь, если посудить, он в ней ещё ни разу не бывал. Но брейнмастер объясняла, что зона комфорта должна быть в нём самом. И где бы он ни появлялся, везде ему должно было становиться комфортно. Странно, конечно, но ничего не поделать. Совет есть совет.

И вдруг он увидел это — АДСКОЕ выступление.

Затем, когда «Мрачновский кошмар» удалился, на празднике Бааль Зебуб откровенно скучал, сопровождая каждое выступление едким замечанием.

— Ничего, в аду у меня ещё не так запоёте.

Только первое выступление его впечатлило. Но он такой был не один. Зрители тоже требовали исполнения на бис. И вскоре необычному семейству пришлось вернуться на сцену по всеобщей просьбе, чтобы снова зажечь.

Сначала сцену оккупировала Мара Адова. На голове у неё красовалась кастрюля, по которой она била половником. Следом забрался оборотень, стащил с головы девочки кастрюлю, но не рассчитал сил. Голова осталась в кастрюле, что тут же было расценено как очередной спецэффект и сорвало немало аплодисментов.

Михаэль поспешил вернуть голову на место, пока зрители не разбежались в шоке от увиденного. Но разбегаться никто не спешил, публика уже изрядно закалилась репетициями и выступлениями предыдущих артистов. Каждый новое действо без света принимала с восторгом.

— Пра-а-а-х! В сердц-а-ах! — проорала Мара демоническим голосом. — У-Би-Ва-Шка будет рва-а-ать! Подходи, не стой в куста-а-ах! Кровь польётся из ушей, оторву тебе я шею. Но обратно соберу. И на бис как повторю: Пра-а-а-х! В сердц-а-ах!

Если бы у Бааль Зебуба была душа, он бы сказал, что последний выданный девочкой звук был хорош до глубины души. Этот чарующий голос задел её самые потаённые струны. Такую деву можно ставить у котлов в аду, и черти будут ей завидовать. Потому что лучшей пытки для грешников не придумать.

Но с душой у Зебуба всё было сложно, потому голос юной артистки зацепил только внутренности. Они у высшего демона перевернулись и заплясали в такт музыке.

— Вот, что мне было так необходимо! — воскликнул Бааль Зебуб, лишившись последних сомнений.

Вот он — дискомфорт. Искусство может убедить каждого выйти из зоны комфорта. Вот то, что перетряхнёт содержимое черепных коробочек людей и заставит пересмотреть отношение к монстрам. А многих заодно и покаяться.

Не новые технологии, которые они опять спустят на новую модель смартфона, а именно искусство даст возможность познать смысл творения самим творениям.

«Быть может, тогда люди перестанут так сильно раздражать», — даже подумал Сатана.

Человек хитро устроен, он был создан пустым и постоянно хочет напихать в себя всего и сразу. Вот и получается не человек, а смартфон с бесконечной рекламой. И от этого мусора пустоты только больше становится. Ведь всё эти вещи бесполезные для самого человека. А вот если он создает что-то сам, то уже становится творцом, равным богам. Но кто об этом задумывается… пока не услышит выступление Мары?

Дослушав новое импровизированное сольное выступление одной из семьи Адовых, с обилием басов от той, что взяла псевдоним «Убивашка», Бааль Зебуб немедленно отправился за кулисы.

Новый контракт уже созрел в рогатой голове.

Михаэль почти принял человеческое обличие, правда, не до конечностей. Он подписывал автографы как мог — царапал бумагу, майки и прочее протянутое, а иногда и когтями.

Но больше всего людей обступили Мару. И она обещала каждому вырвать сердце. Но по-детски мило и наивно. И многих это умиляло. А ведь голос её, и впрямь, мог заставить сердце самостоятельно выпрыгивать. Пойди потом поймай его. Ускачет в кусты и поминай как звали.

— О, вот уже и фанаты подтянулись, — протянул Бааль Зебубу Михаэль мохнатую лапищу. — Автограф не желаете? Могу когтём нацарапать.

— Н-нет, — ответил высший демон, оценил размеры лапы и отступил назад. — Но у меня к вам встречное предложение.

— Гастроли? Концерт? Запись альбома? — с воодушевлением пробормотал Адов, и демон даже немного растерялся от напора порой мохнатого артиста. — Вы ведь продюсер? Или режиссёр? Рекламщик? Пиарщик? Кто вы, чёрт бы вас побрал. Говорите немедленно или Мара снова запоёт.

— А вы умеете убеждать, — оскалился Вельзевул. — И вам не чужд пророческий дар. Я работаю комплексно. Но индивидуально.

Михаэль сам оскалился, ожидая продолжения.

— Я бы очень хотел стать вашим продюсером, — продолжил охотно Сатана. — Золото, слава, власть — всё это имеется в базовом контракте. А для Убивашки готов добавить любой пункт.

Отец тут же наклонился к дочери и, сияя мордой лица, благо она у него была сразу и человеческая, и звериная по первому запросу, спросил:

— Слышала, Мара? Чего ты хочешь? Только честно.

— Пытать людей до крови из ушей, — честно заявил ребёнок.

— То есть ничего не хочешь добавить? — с сомнением переспросил отец.

— Нет! — ответила бодро Мира. — Но если да, то давайте.

Сатана впервые сам зааплодировал. То ли находчивости, то ли детской непосредственности. Такой потенциал он видел не часто. То, что нужно для первого всадника Апокалипсиса. Самого важного всадника.

— Давайте же подпишем контракт поскорее! — заявил рогатый продюсер и похлопал по карманам в поисках свитков.

— Но у меня есть одно условие, — тут же заявил Михаэль. — Я хочу победить на Монстровиденье.

— Зачем? — удивлённо повёл бровь Сатана. Иногда и нелюди могли удивлять.

— Мохнограм должен быть в моей коллекции, — тут же ответил отец без запинок. — Мне кажется, он будет отлично смотреться среди бочек мёда в погребке.

— Да какие проблемы? — пожал плечами Сатана. — Перед Концом Света можно и Монстровидение покорить. Нам всё равно ещё трое всадников нужны для комплекта.

— Вы слышали? — громогласно произнёс Михаэль в этот момент триумфа семейного подряда. — Мы едем на Монстровидение!