Моя выдуманная жизнь

Глава 5. Вещи, приписываемые судьбе

Когда я вышел из подъезда, то первым делом подошёл к цветам. Это стало маленькой традицией, небольшим ритуалом перед тем, как двигаться дальше. Всё-таки Элис приложила немало труда, чтобы превратить заросший травой кусок земли во что-то красивое.

— Что-то не так, — задумался я, рассматривая циннии. Они казались вялыми и словно бы выцветшими. Это немного странно, ведь яркое солнце редко когда посещало эту сторону двора. — Может, она неправильно за ними ухаживает? — едва слышно пробормотал себе под нос, но быстро мотнул головой и направился по своим делам.

Дела… Не то чтобы они были действительно важны. Я поехал в больницу уточнить у персонала, куда перевели чёртова Джима, который продолжал лежать в своей грёбаной коме.

Медсестра направила меня в палату, на этаж выше той, которую я посещал ранее. Когда я зашёл внутрь, то заметил, что Джим лежит здесь не один.

Верно, по телефону мне говорили, что переведут его туда, где лежат другие коматозники.

Взяв стул, подвинул его к кушетке Джима и уселся рядом, осматривая знакомое лицо. Я уже успел, в каком-то смысле, изучить его.

Усмехнувшись своим мыслям, я механически осмотрел палату, откинулся на спинку стула и задумался. Ещё из уроков в университете я знаю медицинское определение комы, а также её формы. С какой-то стороны, даже простое замешательство можно назвать лёгкой формой комы.

Ведь что есть замешательство? Состояние, когда ты сбит с толку, не понимаешь значения элементарных вещей, не знаешь, что происходит и что делать. Когда теряешься и не осознаёшь даже самого себя. Неприятное чувство. Что это, как не начальная стадия комы?

Против воли я представляю такого человека. Ходит в состоянии замешательства, фактически без сознания. И ведь на первый взгляд может показаться, что он абсолютно нормален. Но что произойдёт, если он столкнётся с какой-то опасностью и даже не поймёт этого?

Самое банальное — попробует перейти дорогу на красный. Или вообще вне пешеходного перехода. М-да… неприятная перспектива.

Кома же, в свою очередь, отличается лишь тем, что является формой абсолютной бессознательности. Когда человек совершенно не реагирует на окружающую среду. Крайняя форма замешательства, как по мне.

Впрочем, некоторые уверены, что люди в коме могут нас слышать, и стараются разговаривать с такими. Лично я сомневаюсь в правдивости этой теории. То есть… я не припомню случаев, когда человек, очнувшийся от комы, помнил бы разговоры других. А если и говорил, что помнит, то, может, ему это лишь снилось? Или он внушил себе, что помнит? Возможно, при нём и правда велись какие-то разговоры и он их слышал, но мог ли этот человек их осознать? Понять, о чём велась речь? Сумел ли не забыть про это, когда очнулся и стал структурировать собственную память? Вряд ли. Я не верю, что после длительной комы человек сумеет припомнить какие-то разговоры медицинского персонала или даже своих близких.

Так или иначе, я впервые решил с ним поговорить. С Джимом, имею в виду. Может, что-то действительно случится? Вдруг ему не хватает именно этого, а я подарю такую возможность? Послушать чужую связную речь. Чем чёрт не шутит, а если он очнётся?

— Сегодня мне снилось, что я сижу в маленькой комнате за письменным столом, — начал я рассказ. — Ты, наверное, можешь подумать: «Зачем он рассказываю свой сон? Неужели это первое, о чём он бы хотел со мной поговорить?» — улыбнулся на этом моменте. — Да, Джим. Я хотел бы поговорить именно об этом.

Закинув ногу на ногу, вздохнул и почесал лоб, припоминая детали.

— Просто этот сон напомнил мне о тебе, — наконец признался я. — А причина была в том, что передо мной лежал бланк для экстренной связи, который я должен был заполнить. Бланк, Джим, точно такой же, куда ты вписал моё имя, — с долей возмущения ткнул пальцем себе в грудь, но тут же расслабился и снова улыбнулся. — Помню, как на стене, напротив меня, висели две картины, — я вздохнул. — Они постоянно мешали мне сосредоточиться, потому что на левой был изображён логотип бейсбольной команды «Детройт Тайгерс», а справа — фото молодой Дженифер Лопес. Ха-ха, какое-то проклятье, ведь стоило мне лишь задуматься о контактах для связи, как мысли сбивались то на спорт, то на… — неопределённо помахал рукой, — сам понимаешь.

Снова вздохнул, почёсывая висок.

— Знаешь, — уже более серьёзно говорю ему, — это ведь и правда трудно. Определиться, кто должен узнать первым, если со мной случится какое-то дерьмо. Кому я могу довериться? Кто окажется тем человеком, который сможет обо мне позаботиться?

Я всё ещё задаюсь вопросом, зачем Джим включил в свой список меня, но после сегодняшнего сна, кажется, начинаю понимать. Возможно, этот мужчина столь же одинок, как я сам.

Смешно… Я смог хоть как-то понять Джима, лишь побывав в его шкуре, пусть даже это было во сне. Похоже, только в такие моменты мы по-настоящему начинаем осознавать, что чувствует другой. Скорее всего, Джиму было столь же трудно заполнять бланк, как и мне.

Одиночество — это один из бичей современного общества. Джим и я — наглядные тому примеры. Интересно, а сколько ещё моих знакомых точно такие же, как мы? А если не обобщать, а взять… не знаю, весь город? Весь мир? Вокруг нас тысячи людей, но мы всё равно умудряемся тонуть в бездне одиночества.

Я думаю, что причиной тому нежелание заводить какие-либо связи, то есть отсутствие в этом необходимости. Зачем? Общество дошло до той стадии, когда не нужно знать своих соседей, не нужно иметь друзей, не надо поддерживать контакты с семьёй. Человек легко может прожить без всего этого. А раз может, то для чего ему прилагать усилия и пытаться? Зачем мне навязываться к другому одиночке, который не видит смысла в наличии друга? И что делать, если вокруг только такие и есть?

На одиночках держатся социальные сети, сайты знакомств, видеохостинги, стриминги, индустрия развлечения и многое-многое другое. Наше одиночество — это давно не проблема, это возможность сильных мира сего положить в карман ещё немного денег. Продать нам «друга», когда нужда подпирает так, что ты готов грызть зубами стену, но всё ещё не готов выйти на улицу и сказать кому-то: «Привет!»

Вспомнился один старый сон, в котором я летел на вертолёте. Рядом находился первый пилот, а я был вторым. Во время полёта я смотрел на город внизу, на нашу цивилизацию. Смотрел и понимал, как на самом деле мало знаю о мире вокруг. А ведь в нём есть очень много того, что не помешало бы узнать!

Там, внизу, тысячи и миллионы людей. Они ходят по улицам; асфальту и траве, песку и камню; работают и живут в самых разных архитектурных или типовых застройках; учатся в местах, построенных сотни лет назад…

Когда я смотрю вниз, на всё происходящее, то невольно сравниваю это с человеческим организмом. Внутри нашего тела сердце перекачивает кровь по кровеносной системе, по венам и артериям, доставляя питательные вещества и кислород к мозгу и мышцам. Точно так же, по своеобразным «городским артериям», люди, как клетки крови, перемещаются на работу.

Всё ради общей картины и эффективности успешной деятельности большой системы. Город как организм… Сходство, если задуматься, поразительно. Каждому из нас приходится работать, точно так же работает и каждая клетка нашего тела. Всё поддерживает систему в движении.

Но вот мы подлетаем немного ближе к земле, и я замечаю крупную автомобильную аварию. Небольшая неполадка в большой системе. Первый пилот опускает вертолёт ниже, после чего я различаю безжизненное тело, которое лежит на тротуаре, неподалёку от врезавшихся друг в друга машин.

Это моментально напомнило мне Джима и его историю. Собственно, весь этот сон всплыл в памяти именно потому, что я думал о его ситуации и автомобильной аварии. Я даже представлял себе, как Джим лежит на тротуаре вместо того человека, в моём старом сне. Лежит там точно так же, как сейчас передо мной, на этой больничной койке. Кто такой Джим? Кто тот мужчина из моего сна? Кто та женщина, которая лежит в моей постели, в моих снах, но никогда не показывает своего лица?

Я покинул больницу, так и не рассказав ему свой сон до конца. Быть может, этим действием я помешал Джиму очнуться от комы, но мне уже было всё равно.

Вернувшись домой, ощущаю себя в некотором смятении. Благо, я знаю способ, который позволит мне справиться с этим состоянием, не позволяя ему перерасти в тоску и депрессию. Зайдя в комнату, наугад выбираю дневник в одинаковой с остальными чёрной оправе. Тут же открываю первую страницу, посмотрев дату.

— Два года назад, — тихо хмыкнул я. — Подойдёт…

Открыв его на случайной странице, оказываюсь посередине случайного сна, быстро пролистывая к его началу, и начинаю читать, почти сразу заливаясь смехом.

— Случайность, говоришь? — спросил сам себя. — Но что есть случайность?

Если прикрепить магнит к игральному кубику, можно добиться того, что он станет выпадать лишь одной стороной, как бы старательно ты ни пытался добиться иного. То есть мы можем манипулировать случаем? Хорошо-хорошо, мы сжульничали, это не считается… Или считается?

Скажем, можно убрать магнит и пять раз бросить кубик, без всякого мошенничества. Вероятнее всего, он покажет разный результат. Но… на него ведь всё равно будут оказываться воздействия! Сила броска, сила притяжения, трение воздуха и стола, куда он упадёт. То есть если мы научимся управлять этими воздействиями, то сумеем получать желаемый результат на каждый следующий бросок!

Выходит, любая случайность может быть срежиссирована заранее. Всё зависит от нашего желания и уровня подготовки. Следовательно, истинной случайностью может считаться лишь отсутствие каких-либо обстоятельств и сил. Сделать так, чтобы никаких взаимодействий не участвовало в процессе вообще!

Сон, который попался мне, был сном о суде. Судили меня. Там я стоял перед ликом Бога, когда нашёл свою смерть в бренном мире.

— Почему я должен пустить тебя на небеса? — спросил он меня.

Бог стоял лицом ко мне, но свет позади него создавал тень, отчего его лицо погружалось во мрак, не оставляя мне ни единой возможности рассмотреть черты лица. Единственное, что можно было уверенно заявить, — передо мной стоял человек. То есть он был похож на человека.

И голос. Громкий, уверенный, звучный. Такой, в котором чувствовалось право принимать решение о чьей-то судьбе. Моей судьбе.

Его вопрос сразу заставил меня вспомнить события детства, когда я был ещё совсем мал. Тогда за мной в школу заехала мать, и пока везла домой, я решил задать ей вопрос:

— Что такое ад? — заинтересованно спросил я у неё.

Она коротко посмотрела на меня, будто пыталась определить, смогу ли я понять.

— Когда мы умираем, — спустя несколько секунд всё же заговорила мать, — то отправляемся или в ад, или в рай.

— Что это? — теперь вместо одного незнакомого слова передо мной предстало два.

— Рай — это небеса, — она улыбнулась. — Место радости, счастья и спокойствия. Туда попадают только хорошие люди и живут в умиротворении. Ад… наоборот. Это очень печальное, тёмное и грустное место. Туда попадают лишь плохие люди, которых наказывают за всё зло, что они совершили при жизни.

— Но как понять, хорошо или плохо я жил? — Зачастую так оно и бывает. Одно объяснение порождает новые вопросы.

— Это определяет бог, — ответила мать. — Только он, единственный из всех, может уверенно постановить, куда мы попадём. Бог судит нас после смерти. Он честный и неподкупный судья, — дополнила она.

В ходе той короткой поездки мне удалось узнать, что нельзя судить другого человека, каким бы умным и хорошим я себя ни считал. Всегда есть шанс, что так считаю лишь я один. Или что в будущем из-за тех или иных жизненных обстоятельств мне придётся измениться. Перестать быть таким же хорошим и умным.

Можно осуждать политиков, которые развязывают войны, но необходимо понимать, что на месте этого самого политика можешь оказаться и ты сам. Либо даже не столь высоко, но там, где от твоего решения будут зависеть чужие жизни: врачом, полицейским, спасателем, да даже кредитным менеджером в банке!

Легко осуждать других, но крайне трудно самого себя. Проще простого ткнуть пальцем в важного мужчину по телевизору, сказав, что этот министр наживается на военных заказах. Вот только если бы обстоятельства сложились иначе, этот министр мог бы стать, например, генералом, который успешно спас тысячи жизней.

Но при этом мы должны держать в уме, что, пройди его жизнь чуточку иначе, этот генерал оказался бы министром.

Всё относительно, поэтому когда я во сне стоял напротив бога, то сказал ему следующие слова:

— Я прожил свою жизнь наилучшим из известных мне способов. Я старался быть порядочным человеком и не нарушать никаких правил. Ты можешь принять меня таким, какой я есть, или прогнать, отправляя в ад, но я не буду умолять дать мне возможность оказаться на небесах.

Быть может, мои слова были излишне дерзкими, но я искренне считал их правдой. В то время и том месте я попросту не мог сказать иначе.

Он долго молча смотрел на меня. Казалось, прошло несколько секунд, прежде чем его голос коротко выдал:

— Достоин.

Это единственное, что сказал мне бог, после чего рядом появились огромные золотые врата, за которыми была видна широкая белокаменная дорога, уходящая ввысь. Они отворились, и я сделал неуверенный шаг вперёд. Следом за первым — второй, третий… Я поднимался вверх, и вокруг становилось всё больше света. Он светил всё ярче и ярче, но потом… внезапно и резко наступила кромешная тьма, и я проснулся, открывая глаза.

— Интересный был сон, — произнёс я, убирая дневник на место. Как и ожидал, он успокоил мои чувства, но заставил задуматься. Опустившись в кресло, я упёрся взглядом в стену, пока разум блуждал где-то далеко.

Рай и ад. Существуют ли они на самом деле? Моя философия поиска истины заключается в том, что меня можно убедить. Религия, наука, исследование вселенной… если чьи-то учения убедительны, то я могу принять их. Могу поверить в них. Кажется, что это свойство моего гибкого ума, которым может похвастаться далеко не каждый.

Есть люди, чья запредельная гордость, баранье упрямство и жёсткое воспитание не позволяют отринуть собственные убеждения ни при каких обстоятельствах. Такие готовы идти на смерть, но не изменить своих взглядов. Их невозможно исправить или перевоспитать, только принять такими, какие есть.

Я считаю, что их взгляд подобен моему дверному глазку. «Рыбьему глазу», который искажает восприятие реальности. Они считают, что идеально видят картину мира перед собой, сами не догадываясь, что их убеждения изменяют её в их глазах. Превращают в искажённую пародию на реальность.

Один человек сказал, что в современном изменчивом мире мы должны быть подобны воде, принимая форму той ёмкости, в которую нас нальют. Быть гибкими, адаптироваться ко всему новому, иначе отстанем и уже не сумеем идти в ногу со временем.

Открытый разум — вот что нам нужно. Понимание разницы между порядком и хаосом.

***

Иногда действие сна происходит в одном и том же месте. Бывает, что оно преследует нас в течение всей жизни. Помню, как однажды разговорился со своим приятелем на эту тему. Он рассказал, что ему часто снится его школа и ему приходится бродить по её лестницам и классам. Ходить по баскетбольному залу, по помещению театрального клуба и остальным. А иногда ему снился его старый дом, где он жил до четырнадцати лет, пока их семья не переехала.

— Не скажу, что часто, но раз в год-два точно вижу его во сне, — признался он.

И это абсолютно нормально. Кто-то видит сны об одном и том же месте чуть ли не каждый месяц, а у кого-то подобное происходит всего пару раз за жизнь. Но, пожалуй, повторяющееся место зачастую связано с самыми сильными воспоминаниями и эмоциональными привязками. Может, это переулок, где вы впервые поцеловали девушку? Или двор, где постоянно играли в детстве? А может, игровая площадка, где встретили лучшего друга?

Место возвращается во снах, будто пытается что-то рассказать.

Правда, несмотря на то, что место остаётся тем же самым, зачастую сюжет или детали сна меняются. Да-а… детали… люди — одни и те же, но вот само место… Даже если оно уже изменилось в реальности, в наших снах оно такое же, как и тогда. Ностальгия? Пожалуй. Наверное, мы просто не думаем об этом. Наш мозг не воспринимает, что то место могло измениться, даже когда мы видим его. Видим, но не можем осознать в должной мере — ведь память продолжает подкидывать, казалось, давно забытые моменты прошлого.

Хах, на самом деле наш максимум — это вообразить его таким, какое оно было на момент нашего ухода в последний раз. Что же… бывает.

Лично мне часто снится сон, в котором я служу в армии и брожу вместе с группой других солдат по пустынной местности. Рядом располагались несколько обветшалых зданий, а также грунтовая дорога.

В одном из вариантов сна мы все вместе едем по этой самой дороге на грузовике. Я сидел на месте пассажира, рядом рулил водитель, а позади, в открытом кузове, разместился десяток солдат.

Пальцы обхватывают жетон на груди, но он пуст. Взгляд на жетон водителя позволяет узнать его имя: «Джеймс Ховард».

Позади меня, слева, располагалось небольшое окошко, выглянув в которое замечаю, как солдаты играют в карты.

Спустя какое-то время Джеймс остановился и указал мне куда-то в сторону. Прищурившись, замечаю там почтовый ящик. То есть… «оно» напоминало почтовый ящик, но больше походило на какую-то коробку, прибитую к палке.

Так или иначе, Ховард предлагает опустить окно с моей стороны и бросить «во врага» гранату.

Во сне действия зачастую происходят вопреки логике и здравому смыслу, так что я нашёл идею Джеймса удивительно правильной, а потому открыл окно, схватил одну из своих гранат, выдернул чеку, но во время броска замешкался, и она упала. Боевая граната. Упала в салон грузовика.

Граната завалилась мне под ноги, и я понимаю, что есть ещё чуть-чуть времени. Доли мгновения до того, как она взорвётся…

Каким-то чудом я успеваю поднять её, но окно оказывается снова запертым. Я начинаю судорожно открывать его, но оно не открывается, бью его локтем и плечом — не поддаётся. Дверь тоже будто бы заклинило. Мы в ловушке!

В это же время Ховард, аналогично мне, пытается открыть дверь со своей стороны. Результат тот же. Однако он не растерялся, а сделал единственно возможное в подобной ситуации: выхватив гранату из моей руки, он бросает её в небольшое окно, которое вело в сторону солдат, сидящих в кузове.

Окно поддалось, не создавая никаких преград. Граната успешно улетела назад. В наших людей. Мощный взрыв убил их всех.

На этом сон обычно завершался, но не всегда. Иногда события развивались немного иначе. Бывало, что после того, как один из нас забрасывал гранату в кузов, мы не понимали, что убили людей, и продолжали ехать, пока наконец не останавливались, выходили из грузовика и не заглядывали в кузов, где находили фарш из переломанных и окровавленных тел.

Бывало, что никаких гранат вообще не взрывалось. А однажды мы и вовсе подъехали к светофору, который, очевидно, был сломан. Когда грузовик добрался до него, стало понятно, что он горит лишь жёлтым и никогда не меняет свет.

— Проклятье, — сказал Джеймс на этом моменте. — Похоже, мы не можем обмануть самих себя.

Его слова создают ощущение более осмысленных и глубоких, чем кажутся на первый взгляд. Однако, когда я записываю очередной сон с грузовиком и дорогой, осознаю, что все они начинаются одинаково: мы едем по грунтовке. Лишь потом сон демонстрирует своё истинное нутро.

Со временем у меня сложилось ощущение, что развитие этого сна зависит от выбора, который я осуществляю по пути. Впрочем, не только я — все. Солдаты в кузове и водитель тоже. Бывало, что мы останавливались раньше по какой-то причине. Бывало, что кто-то выпрыгивал из грузовика. Бывало, что мы сворачивали по пути и не натыкались на «почтовый ящик».

Наверное, это можно назвать точкой отсчёта. А я, бывало, сравнивал сон с рождением Вселенной. Ведь точка отсчёта есть и у неё, не так ли? Есть начало, потом происходит выбор, а далее из сотни решений формируются обстоятельства, которые становятся историей этой Вселенной.

В то же время в параллельной Вселенной, которая начинается точно так же, одно простое решение может изменить всё. Расхождения будут накапливаться одно за другим и по итогу приведут к абсолютно иному развитию всего мира.

Местом действия в таком случае будет Вселенная — такая, какой мы её знаем, но, как и в моём сне, который время от времени повторяется, её вариации не бывают одинаковыми. У Вселенной так много историй, которые она желает рассказать!

Пожалуй, на основании всего перечисленного можно вывести теорию. Конечно, рассчитать всё до идеальной формулы будет невозможно, но, как мне кажется, по мере развития сна или Вселенной, чем больше он тянется и чем больше существует, тем выше шанс, что произойдёт нечто неординарное.

То есть какой шанс у человечества вообще появиться на свет, если изначально, во время зарождения Вселенной, она схлопнется, не успев развернуться? Или «Большой Взрыв» окажется слишком сильным, разбросав небесные тела на бóльшую территорию, чем необходимо? Или если наша планета всё-таки зародится, то первичный бульон, из которого она состояла, просто окажется менее «питательным» для появления там живых организмов?

Всё это играет свою роль, но чем дольше развитие Вселенной идёт без изменений, тем выше шанс на то, что «что-то пойдёт не так». С каждым днём, годом, веком… Учёные говорят, что Марс мог стать второй Землёй, но что-то пошло не так. А какой шанс на то, что наша планета оказалась бы на одну десятую ближе к Солнцу и на ней царила безжизненная пустыня?

Однако люди всё-таки появились. И теперь, в дополнение к уже существующим космическим проблемам, когда в любой миг на планету может прилететь метеорит размером с Луну, добавилась людская самодеятельность. Истребление друг друга в мировых войнах, уничтожение собственной экосистемы, взрывы атомных бомб… Человечество стремится уничтожить само себя каждой секундой собственной жизни. Мы дошли до того, что надеемся на здравомыслие горстки людей из правительства, в чьих руках сосредоточено управление ядерным потенциалом страны, способным расколоть планету пополам.

Какой шанс, что в следующее десятилетие люди не уничтожат сами себя? Как уже говорил, с каждым годом шансы на успех выживания становятся ниже.

Аналогично и с моим сном. Я могу понять, когда всё идёт наперекосяк, а когда мы сумеем мирно дойти до нужной точки его окончания. Когда всё-таки можем обмануть самих себя!

В моей голове «теория ожидания» создаёт некую… точку. Момент времени. Ей даётся буква как вариация того, что произошло в определённый момент времени и в зависимости от предыдущих. Цифры же будут показывать их отсчёт. М-м… тут нужен пример. Скажем, точка «1А» — это рождение одного из наших предков более трёх тысяч лет назад. Точка отсчёта! Далее точка «10Б» — рождение нашего предка тысячу лет назад, ставшее возможным благодаря появлению точки «1А». Точка «100В» — это наше рождение, возможность которого появилось благодаря точкам «10Б» и «1А».

По мере того как количество точек увеличивается, растёт и количество действий. Соответственно увеличивается количество происходящих из-за этого событий. Чем больше действий, тем меньше шансов на то, что следующая точка станет реальностью. Переход из точки «1А» в точку «10Б» маловероятен. Слишком многое должно совпасть, чтобы от предка, жившего три тысячи лет назад, родился нужный нам предок, проживающий тысячу лет назад. Но если так совпадёт… что же, шанс на то, что случится успешный переход из точки «10Б» в точку «100В», будет ещё менее вероятен. Последствия легко могут привести нас не к «100В», а к «99Д» или «101Г».

По сути эти возможности бесчисленны, а вероятности практически бесконечны. Но… вереница наших предков сложилась таким образом, что появилась почти невозможная точка «100В». Шанс меньший, чем выиграть в лотерею два раза подряд.

Ха-ха, некоторые люди утверждают, что наша Вселенная существует миллиарды лет. Можете ли вы представить, как близко мы подошли к тому, чтобы никогда не родиться? Как близко вы подошли к тому, чтобы никогда не читать мои односторонние рассуждения?

Мы пришли к тому времени, когда последовательность цифр и букв настолько высока и разнообразна, что всё, что происходит сейчас, по сравнению со временем зарождения Вселенной критически маловероятно. Возможно, именно из-за этого многие события приписывают судьбе. Говорят, что так должно было произойти. Воля Рока.

Что же, возможно, что мне суждено было увидеть этот сон и записать его объяснение в свой очередной дневник.

Следующие дни проходили в тяжёлых раздумьях. Я всё-таки впал в лёгкую форму апатии, размышляя о судьбе и собственной роли в ней. Может, именно поэтому мне приснилось, что я умер. Причём давным-давно. Однако это была не та смерть, когда люди придут на твои похороны или поминки. Нет, это была духовная смерть. Я потерял надежду, но вместе с ней и все свои страхи. Убеждения, мечты, цели — они более не имели для меня значения, ведь я осознал, что моё существование абсолютно бессмысленно. Оно не несёт никакой пользы этому миру. Оно не несёт пользы даже мне самому!

Я одинок, это довольно очевидно, но наложившаяся тоска загнала меня в яму медленного осознания никчёмности подобного существования.

И всё же в реальности я так не считал, понимая, что тоска — такое же временное явление, как и радость от нового телефона. Она пройдёт через несколько дней, не оставив и следа, особенно если этому немного помочь. Но то было в жизни, а сейчас я находился во сне.

Он начинался более-менее обыденно: я ехал в поезде метро, но когда засунул руку в карман, то вместо кошелька обнаружил клочок бумаги. Развернув его, осознал, что это записка, текст которой загнал меня в тупик, а потом и шок:

«Однажды настанет момент, когда тебе придётся усомниться в своём существовании. Усомниться в своей жизненной цели и собственных ориентирах. Тогда ты будешь вынужден принять ответ. Ту правду, которую ты найдёшь в качестве замены, потому что не сможешь более обманывать самого себя».

Эти слова пронзили мой мозг, словно игла, и осели где-то в глубине, в подсознании, где начали разрастаться, будто сорняк.

Я стоял, уставившись в окно, наблюдая за тем, как поезд движется по тоннелю, и думал. Размышлял над текстом. Через какое-то время ко мне подошёл мужчина.

— Ты осознал? — спросил он.

— Что? — недоумевающе спросил я.

— Брось, — улыбнулся мой собеседник. — Я всё видел. Это я украл твой кошелёк, а взамен подложил записку. Теперь, когда я увидел, какой эффект она на тебя произвела… — Он пожимает плечами, а потом вытаскивает мой бумажник, спокойно отдавая обратно.

Возможно, правильным было бы разозлиться, наорать на него, может — даже ударить, но к этому моменту семя, посеянное им, уже дало свои всходы в моей душе. Более того — оно укоренилось и расцвело.

— Зачем ты это сделал? — поинтересовался я у него.

— Мне нужны были деньги, — мужчина раздражённо поморщился. — Кроме того, я хотел, чтобы ты подумал о своей жизни, пусть и всего лишь пару секунд. Честно, я не ожидал, что записка произведёт на тебя столь сильное впечатление.

— Но она произвела, — только и мог что ответить я.

— Пожалуй. — Его слова были удивительно легки для того, кто написал столь сильный текст. — Что, по твоему мнению, почувствовал бы человек, если бы однажды, выходя из дома, обнаружил в своём почтовом ящике загадочную записку, подобную той, которую ты нашёл в кармане своего пальто? Как бы отреагировал на неё? — спросил он в свою очередь.

— Ты ведь уже поступал так? — прищурился я на эти слова.

— И неоднократно, — вор ухмыльнулся. — Почти каждый испытывает какие-то эмоции, читая моё сообщение. Некоторые, правда, реагируют гораздо сильнее остальных, — он жирно намекнул на меня. — Я вижу, что ты и сам думал о том, что я тебе написал. Может, перед тем как уснуть, лёжа в своей кровати? Или когда ехал по дороге? Возможно, даже когда шёл по своему конченому району. Причина проста: ты хочешь стать лучше. Найти свой путь.

— Независимо от того, сколь хорош или плох ты сейчас, есть возможность стать лучше, — ответил я одновременно и ему, и себе.

Мой внезапный собеседник согласился, а потом добавил, что «улучшение», о котором идёт речь, не обязательно должно быть прямое, как палка, действие, типа пожертвования беднякам или становления хорошим родителем для своих детей.

— Это скорее внутренние изменения, которые происходят в твоём подсознании, когда испытываешь какие-либо жизненные невзгоды или трудности. Когда борешься за своё благополучие, — мужчина негромко хмыкнул. — Кто-то при столкновении с трудностями становится жёстче, грубее и идёт по головам. А кто-то начинает осознавать, что не всё в мире зависит от него. Такие люди понимают, что для них является главным. Например, семья или близкие. Они не стремятся заработать все деньги мира, но при этом становятся по-настоящему счастливы.

Сейчас должна быть моя остановка, но мне хотелось поговорить с ним подольше, так что пропускаю её и остаюсь.

— Ты веришь в бога? — спрашиваю я. Почему-то во сне мне кажется это важным, хотя я никогда не интересовался подобным в реальной жизни ни у одного моего знакомого.

— Скорее в некое высшее существо, чем в бога, — замялся вор. — Великого творца, а не того, кого рисует библия. Я не верю, что высшее существо, даже если оно есть, вмешивается в наши повседневные дела. Вряд ли оно контролирует, как мы вставляем бумагу в принтер или следит за тем, сколь точно мы соблюдаем правила дорожного движения. Однако я верю, что кто-то создал всё, что есть вокруг, — мужчина с ухмылкой развёл руками. — И я не про этот поезд с тоннелем метро. Скорее — землю и жизнь, которая её населяет. Кто-то привёл в движение наш мир, настроил смену дня и ночи, планеты, летающие в космосе, моря и океаны… Потому что нельзя создать всё это из ничего! Мы ведь не можем, так? А человечество достигло огромных высот в понимании мира. Я думаю, учёные уже в состоянии понять, что существует то, что нам не по зубам воссоздать. Однако оно есть. А раз оно есть, то кто-то оказался ответственен за его появление, не так ли? Но потом, — он вздохнул, — творец, видимо, переключился на что-то иное, забросив своё первоначальное детище — нас. Теперь мы варимся в собственном соку, пытаясь понять смысл своего существования. — На пару секунд мой собеседник замолчал, а потом серьёзно на меня взглянул. — А ты веришь, что у жизни есть какой-то смысл?

— Всегда верил, — с достоинством ответил я. — А уж когда получил твою записку, так уверился в этом окончательно. Потому что если есть начало, то есть и конец, а значит, результат твоей жизни. Какая бы никчёмная она ни была, но результат всё равно будет. Даже если человек убийца и маньяк, то другие, разбирая опыт его жизни, напишут книги и диссертации, которые помогут учёным глубже понять логику человеческих поступков. Даже если человек — диктатор, развязавший войну, то оставит за собой культурное наследие, и опыт для других людей. Всё это — итог жизни, который оставляет след в умах и сердцах миллионов и даже миллиардов.

— Ты говоришь про известных людей, — возразил он. — Овеянных славой, пусть и дурной. А что скажешь про обычного офисного клерка? Про «маленького человека», которого легко заменить?

— В общем механизме важен каждый винтик, — я приподнял палец. — Если вытащить из машины деталь, то долго ли она проедет? Не нарушится ли в ней что-то, что приведёт к поломке? Всё-таки этот винтик был помещён туда не просто так. Аналогично и с «маленьким человеком». Простой продавец в супермаркете, кажется, не принесёт миру прок, но он позволяет успешно работать своему магазину. А магазин, в свою очередь, обеспечивает товарами сотни и тысячи людей.

— Всё взаимосвязано, — понял мужчина. — Теперь и я вижу эту логику.

Начало и конец. Невольно в голову пришла ассоциация с колледжем. Люди поступают туда не только ради получения знаний, но и для документов, которые позволят работать в желаемой ими сфере деятельности.

В таком случае «начало» — подача заявления в колледж с намерением получить нужное образование. «Конец» — завершение учёбы, когда человек уже получает необходимые для будущей деятельности знания. После этого у него появляется новое «начало» — устроиться на работу.

— Если у Вселенной есть начало, то должен быть и конец, — подвёл я итог своим размышлениям. — Получается, есть хороший шанс, что для нашей жизни найдётся своя причина. Некий смысл, — щёлкаю пальцами. — Если же у Вселенной нет начала, то у неё нет и конца, тогда получается, всё что мы делаем — бессмысленно. Цели нет.

Мой собеседник внимательно посмотрел на меня.

— Вселенная — возможно. Но у наших жизней есть и начало, и конец, — поучительно произнёс он. — Поэтому я полагаю, что нам не следует искать смысл существования Вселенной, а сосредоточиться на более мелких и отдельных целях — нас самих.

В разговоре наступила короткая пауза.

— Меня зовут Рассел, — представился мужчина, но не дал мне ответить, а сразу продолжил. — Истина проста: либо мы умрём, выполнив всё, что хотели, либо умрём, не выполнив ничего.

На этих словах вор подался вперёд, лицо его приобрело хищное выражение. Я инстинктивно шагнул назад и… проснулся.

Позднее, уже днём, когда я пил чай, стоя у окна, то заметил Хэлен, которая, как всегда стремительно, направлялась к своей машине. Звук хлопка дверцы, казалось, был слышен на весь двор. Машина сорвалась вперёд и через пару секунд уже скрылась за углом.

— Снова опаздывает? — задал я вопрос в пустоту, а потом покосился на часы. Ближе к вечеру у меня была назначена встреча, но пока ещё было время.

Однако появление Хэлен невольно заставило мысли свернуть в сторону. Хэлен… она пытается многого достичь и, видимо, придать смысл своей насыщенной жизни. Однако когда наступит конец и она будет стоять на пороге смерти, будет ли чувствовать удовлетворение от прожитой жизни?

Всего одна секунда сожаления может обернуть триумф в провал. Заставить её ощущать, что она ничего не достигла. Верно и обратное — если Хэлен в последний миг своей жизни ощутит, что добилась всего, чего хотела, то найдёт утешение и покой.

От одной женщины мысли перескочили к другой. Мелисса…

Помню, когда-то я пытался рассказывать ей свои сны. Но она лишь смеялась и не верила, считая, что я всё выдумываю. У неё был резон так считать. Я столь подробно расписывал всё происходящее, что это больше напоминало подробный и проработанный рассказ, чем обычный человеческий сон, который зачастую бывает куцым и неструктурированным. Теряет детали.

Вот только правда в том, что у меня действительно хорошая память и богатый опыт работы со своими снами. Я умею запоминать детали, особенно когда воспоминания свежие. Хотя начиналось всё, само собой, довольно стандартно. Пока не переросло в мою манию. Я так часто думал о снах, буквально проводил дни и ночи в размышлениях, что они стали для меня едва ли не самым важным в собственной жизни. Тогда я и начал запоминать каждый фрагмент, чтобы проводить тщательный и детальный анализ.

Уход Мелиссы стал тем, что заставило меня окончательно выкинуть из головы всё лишнее. Теперь есть лишь я и сны. Я начал относиться к ним ещё серьёзнее, отчего память будто бы перешла на новый уровень.

Я вспомнил наставления учителей, которые говорили, что мы лучше запомним информацию, если проговорим её вслух, а потом запишем. И я начал записывать, отчего стал лучше разбираться в том, как они работают, и подмечать закономерности, постепенно приобретая новую привычку.

Впрочем, хорошая память не делает меня уникальным. В мире есть люди, чьи способности позволяют запоминать всю собственную жизнь едва ли не по секундам. Хотя некоторые называют подобное состояние болезнью.

Иногда я задаюсь вопросом, болен ли я сам? Не физически, а психически. Возможно, я живу в собственных фантазиях и мечтах? Но что плохого в том, чтобы помнить свои сны и разбираться в них? Или записывать? Можно ли назвать мою привычку простым хобби? Всё-таки есть коллекционеры, которые буквально помешаны на своих стремлениях и готовы убивать ради редкой карточки или статуэтки.

Я же всего лишь хотел бы, чтобы моя память стала такой же идеальной, как у тех больных людей. Запоминать каждый миг своих снов и ничего не забывать. Это было бы отлично.

Заметив, что прошло достаточно времени, отправился собираться. Не хочу опоздать. Однако по пути мысли вернулись на прежние рельсы.

Память. Хм… а ведь врачи утверждают, что каждый человек подсознательно помнит всё, просто не может получить доступ к своей памяти. Может, поэтому сон время от времени кажется мне старым выцветшим воспоминанием. Вероятно, поэтому я иногда не могу вспомнить какие-то его элементы.

Память и подсознание… Если маленькая девочка пройдёт по школьному коридору и увидит упавший рядом со шкафчиком учебник, то это воспоминание останется с ней на всю жизнь? Пусть даже она не будет помнить об этом?

Я думаю, что где-то в её мозгу память о случившемся точно сохранится.

Что же касается моих снов, то я прошёл через такую интенсивную терапию, что научился вспоминать даже свои переживания, которые ощущал в тот момент.

Под эти мысли я добрался до достаточно дорогой частной клиники, куда и зашёл, не забыв посмотреть на часы. Ровно ко времени!

— Итак, — мужчина в медицинском халате посмотрел на меня, слегка приподняв очки. — Расскажите, с чем вы пришли.

Я кратко поведал ему о собственном состоянии, а также снах, которые, как по мне, стали причиной всего произошедшего. И да, я решил не мучить себя, а обратиться к специалисту. От моего знания, что тоска со временем пройдёт, не становится лучше. Я предпочту запросить помощь профессионала, как уже было не раз и не два. Это помогает гораздо быстрее пережить любую проблему.

— Иногда сны, которые я видел, находят продолжение в других. Они, словно мозаика, связаны воедино, но цельная картина доступна далеко не сразу, а открывается постепенно. Скажите, доктор, нормально ли это? Бывает ли у людей такое, что они видят сны, которые словно бы рассказывают единую историю?

— Хм, — нахмурился уже пожилой мужчина. — Честно сказать, я не думаю, что такое случается у большинства. Но признаю, данная тема не совсем в моей компетенции. И, — он слегка улыбнулся, — давайте всё-таки начнём сначала. Как вас зовут и какие симптомы у вашей депрессии?..