Моя выдуманная жизнь

Глава 14. Тридцать сребреников

Линг фривольно расположился на моей кухне, развалившись на стуле. Создавалось ощущение, что он вот-вот закинет ноги на стол.

— Приятель, у тебя даже нет нормальных хлопьев, — пожаловался он мне на меня же самого.

Этот человек приходил ко мне даже слишком часто. Кажется, что от посещения моей квартиры его отвлекали лишь поездки в командировки или нечто в таком же роде. Он — единственная причина, почему я периодически задумывался о переезде. В остальном меня полностью устраивал собственный дом.

Может, когда Линг окончательно меня достанет, я найду в себе мужество переехать в дом родителей? Не просто ведь так он мне достался… Разум советовал как-то реализовать недвижимость, но чувства бунтуют, и я пока что иду у них на поводу. Скорее всего, зря.

Впрочем, сейчас я в любом случае не желал переезда. В некотором роде из-за Элис. Несмотря на запутанность наших отношений, мне всё ещё интересно находиться рядом с ней. Быть может, у нас получится выстроить их таким образом, чтобы удовлетворять сразу все интересы?

Не попробуем — не узнаем. В конце концов, как я уже думал ранее о концепции добра и зла, — она не работает в этом мире. А значит, самое главное — не нарушать закон. Следовательно, мне ничего не мешает попробовать… правильным образом взаимодействовать с Элис. Если получится, то я окажусь в плюсе, если нет, то тогда можно посмотреть объявления о свободных квартирах.

В конце концов, я очень сомневался, что на этой «ссоре», которую таковой я даже и назвать-то толком не могу, наше общение полностью заглохнет. Да, ей не понравилась драка, но в каком-то смысле я защищал её честь, а не подрался с бомжом из-за недопитой бутылки пива. Как я успел узнать, женщинам такое нравится. Имею в виду, когда за них заступаются. Конечно, прилюдно они будут отрицать это, но сердечко обязано забиться чаще.

Хах, во всяком случае, так утверждает современная культура, книги и фильмы. Так ли это на самом деле — загадка, на которую мне вскоре предстоит найти ответ.

Элис-Элис… пожалуй, я и правда желаю оставаться здесь в том числе и из-за тебя. Ну и немного Ширли с Джорджем. Честно сказать, я успел привязаться к ним. И если Джорджу на мой переезд, скорее всего, будет плевать, то вот Ширли… Она искренне смеётся от моих не всегда уместных и элегантных шуток, а ещё зачастую тянется ко мне, подходя с разными вопросами.

Надеюсь, она не считает меня эдакой заменой своего отца? Думаю, для этого нужно немного больше времени… К тому же мы не живём совместно, так что я не уверен в этом. В любом случае мне нравится за ней наблюдать. Непосредственная и весёлая. Думаю, она станет похожа на свою мать, когда немного повзрослеет.

— Хочешь хороших хлопьев — так сходи и купи их, — сказал Лингу.

— Давай зайдём в тот магазинчик, — щёлкнул он пальцами, — который ближайший продуктовый. Как раз развеемся.

Угу… магазин, где я обычно покупаю еду. Точнее — покупал до появления Дженнифер.

— Без меня, — махнул рукой, — я там более не закупаюсь.

Прозвучало достаточно резко, но с ним так и нужно.

— Почему? — Линг не желал отступать.

Действительно — почему?

— Поссорился с владельцем, — пожал я плечами.

— Из-за чего? — моментально прозвучал ещё один, весьма логичный вопрос.

— Мелочи, — с неохотой высказал я, придумывая на ходу. — Моя вина, так что всё заслужено.

Линг вздохнул, а потом покинул мою квартиру. Правда, я не ожидал, что уже через двадцать минут он вернётся вместе с грёбаными хлопьями, явно купленными в том самом магазине, а потом усядется на кухне, словно у себя дома, зальёт их молоком и начнёт довольно есть.

Иногда я удивляюсь, почему он просто не переедет ко мне, вместо того чтобы тратить деньги на квартиру, в которой не живёт? Сарказм, ежели что.

— Кстати, ты видел Хэлен в последнее время? — чавкая, спросил Линг.

— В последнее — это какое? — покосился я на него.

— Сегодня? — скорее снова поинтересовался, чем ответил он. — Или вчера?

— Нет, — односложно произнёс я.

— Только что столкнулся с ней на улице, — сообщил Линг, — немного поболтали, ведь давно уже не виделись.

— Звучит здорово. — Я постарался спрятать насмешку.

Он бросил на меня фирменный непонимающий взгляд.

— Тебе не показалось, что она прибавила в весе? — хмыкнул он. — Может, конечно, это лишь моя выдумка, но…

— Не заметил, — покрутил я рукой.

Это и правда было так. Честно сказать, я не особо-то и всматривался.

Линг продолжил есть хлопья, но уже молча. Признаться, в такие моменты он даже перестаёт меня так сильно раздражать. Имею в виду — моменты, когда Линг молчит, по-настоящему ценны и заметны. Стоит ему закрыть свою скважину красноречия, как воздух моментально начинает очищаться от потока глупости и какой-то вторичности, которая в ином случае будто витает вокруг.

Этим он напоминал мне Мишель. Имею в виду не постоянным пустопорожним трёпом, а тем фактом, что Линг, как и она, не желал оставаться один в своей квартире.

Не став наблюдать, как он ест, вернулся в гостиную и уселся в любимое кресло. Взяв в руку новенький пульт, немного покрутил, а потом отложил в сторону. Не хотелось. Задрав голову к потолку, прикрыл глаза…

Я сидел на заднем сиденье машины с несколькими другими солдатами и играл в карты. Игра была незнакома и непонятна, но я знал, что победа и поражение зависят от «уровня» карты. Первый боец выложил пикового валета, второй — даму треф. Остальные продолжили в том же ключе, и вот очередь дошла до меня. Выбрасываю свою: двойка червей.

— Не везёт, — усмехнулся мой сосед слева.

Похоже, я проиграл.

Мы продолжали играть, и я постоянно проигрывал, получая разную мелочь, но наконец машина остановилась. Заднюю дверь открыли, и мы по очереди выбрались наружу. Здесь ярко светило солнце, а на земле росла зелёная трава. Мы были в какой-то деревне и, судя по лицам людей, проходящих мимо, возможно, что это где-то во Вьетнаме.

Отчего-то это успокаивает меня и мои нервы. Подобное… странно. Создаёт ощущение, что я мечтаю о том, чтобы оказаться на войне, да к тому же во Вьетнаме.

Может, причина в ином? Деревня, тишина, покой… Люди, которые неспешно идут по делам, прекрасно понимая, что не опоздают и в конце концов доберутся туда, куда им нужно. Учитывая, что остальные жители такие же, то никаких проблем с этим нет вообще.

Возможно, мне не везло в карты, но мне посчастливилось принять в своей жизни те решения, которые по итогу привели меня сюда. В это место, которое многим людям никогда не повезёт увидеть.

Проблема была лишь одна: я знал, что это сон. Причём знакомый, ведь я снова в армии, а значит, всё может оказаться сложнее, чем кажется на первый взгляд. Размышление об этом заставляют меня осознать, что даже в самых бездарно лживых историях есть доля правды.

— …снись! Эй! Какого чёрта, чувак?! — разбудил меня крик Линга.

Проклятый узкоглазый чёрт.

— Чего тебе? — недовольно буркнул я спросонья.

— Я пошёл на работу, — заявил он, ткнув пальцем себе за спину, в направлении входной двери.

— Удачи, — махнул ему рукой.

Линг покинул мою квартиру. Слава Богу! Этот человек — вечная проблема, никак не желающая уходить из моей головы и жизни. Не получается найти выход и восстановить порядок. Дело даже не в том, что мне он не нравится или что Линг чем-то слишком сильно докучает. Иногда я нахожу его общество забавным и не хотел бы рвать приятельские отношения на корню. Но в иные моменты времени парень столь сильно выводит меня из себя, что лишь усилия воли заставляют терпеть и не срываться. А притворяться я умею просто на высший балл.

Спустя несколько часов я заинтересовался, чем же занимается Элис. Интересно, что она имела в виду, говоря, что работает? Реальная работа на дому, через компьютер? Или она составляет какие-то отчёты и потом относит их в какой-то офис? А может, что-то рисует на продажу? Или изготавливает? Признаться, хоть мы и затрагивали тему работы ранее, я никогда не интересовался, каким образом она зарабатывает деньги.

Стучать к ней я, конечно же, не стал. Мало того, что мы «в ссоре», так ещё и отвлекать человека, когда тебе конкретно было сказано, что он занят, — такая себе идея.

Однако я не успел придумать, чем себя занять. Вернулся Линг.

— Ты не заметил, что какой-то чёрный парень уже несколько дней паркуется возле дома и сидит в машине, словно чего-то ждёт? — спросил он.

— Не имею привычки изучать каждую машину, — ответил я, хоть это и не совсем так. Я просто не обращал на это внимание. А вот Линг, надо же, заметил. Хм… отчего-то сразу вспомнился Диего, но… почему я всё время считаю, что события вращаются вокруг меня? Разве это так? Нет! А значит, с точно такой же вероятностью это может быть частный детектив, которого наняли следить за Хэлен. Ха-ха-ха, вот уж точно!

К моему удивлению, Линг не стал засиживаться, а довольно быстро ушёл. Похоже, у него намечается какая-то встреча или ему надо над чем-то поработать. Одно из двух. Жаль, не умею читать мысли.

В любом случае его слова не давали мне покоя. Какой-то чёрный парень, который караулит у дома. Кто бы это мог быть?

Любопытство заставило взять бинокль, выйти из квартиры, а потом воспользоваться аварийным чёрным ходом, выбираясь из подъезда с другой стороны. Отряхнув руки, поморщился, ведь глубокая царапина на большом пальце правой руки что-то не спешила заживать. Напротив, кажется, стало только хуже.

Тем не менее я пересёк переулок, повернул за угол дома и попытался найти нужную цель. Оптика позволила обнаружить машину, а потом и афроамериканца внутри. Более того, это оказался тот мужчина, который приходил ко мне за Раулем по просьбе Диего! При этом он намекал, что Диего если и не труп, то где-то близко… Хм… а я ведь только что мысленно говорил, что события не крутятся вокруг меня. И надо же… крутятся.

Что он здесь делает? Чем этот чёрный занимается? За кем следит? Кого или чего ждёт? Отчего-то я резко перестал ощущать себя в безопасности. Мало того — возникло волнение за Элис и даже за Линга.

Впрочем, немного пораскинув мозгами, сумел понять довольно простую вещь: если бы он хотел совершить что-то противоправное по отношению ко мне, то уже бы сделал это. К тому же я ведь помог Диего с Раулем, а он вроде как или работал на них, или помогал им. Может, и вовсе какой-то друг? Так зачем в таком случае причинять мне вред? Хотя… в жизни бывает и так. Ты кому-то помогаешь, а взамен получаешь пулю.

Хм, есть и ещё один вариант, почему он может здесь ошиваться. Что, если люди, которые враждуют с Диего и Раулем, узнали о том, что я помог им и какое-то время прятал у себя? И теперь этот мужик прикрывает меня, дабы не произошли какие-нибудь неприятности?

С другой стороны, зачем тратить столько времени и сил, чтобы защитить того, кого едва знаешь? Пусть даже Диего лидер какой-то преступной группировки или даже целого наркокартеля, то… хотя если смотреть с этой стороны, то он и правда мог направить одного из своих людей на подобное занятие. Почему нет?

Хах, а вдруг всё является частью плана? То есть Диего слил информацию обо мне, чтобы спровоцировать своих противников, они посылают ко мне людей, но этих людей перехватывает сам Диего — то есть его ребята — и убивает уже их?

Дерьмо, я ни хера не знаю и не понимаю. Я просто песчинка в механизме неизвестно как закручивающихся проблем.

Кажется, я недостаточно серьёзно отношусь к своей жизни. Знал ведь, что факт укрывательства Диего с Раулем ещё откликнется мне, но всё равно их впустил. Теперь расхлёбываю то, что сам и посеял. Прекрасно…

Вернувшись домой, зашёл в комнату с дневниками и наугад взял один из них. В итоге я почти два часа перечитывал их один за другим и пересмотрел порядка двадцати штук. Всё, чтобы попытаться забыть о возможной скорой смерти.

Думаю, постучи сейчас кто-то в мою дверь, могу отреагировать чересчур остро. Ха-ха, надо бы постараться найти баланс в собственных чувствах. Я — просто винтик… Я не могу на что-то повлиять, а раз так, то нужно просто плыть по течению, верно?

Изучая дневники, начал замечать, что со временем описания снов становятся всё длиннее и длиннее. Когда я только начал записывать сны, то моя память была не так хороша, отчего многие детали ускользали и приходилось перефразировать сон в весьма короткий пересказ. По мере же практики и улучшения памяти я стал тратить время, чтобы расписать всё вплоть до мелочей. Чем подробнее становилось описание, тем больше скрытого смысла я мог в нём отыскать.

Так мой день и закончился. Тем, что в страхе и смятении я отправился спать. Наверное, даже не нужно удивляться тому, что мне приснился кошмар.

Тёмный подвал с единственным источником света, да и тот лишь падал с верхней площадки лестницы из-за едва приоткрытой двери. Я присутствовал там, но при этом каким-то образом видел ситуацию с двух разных ракурсов: со стороны первого мужчины, который привязан к стулу с мешком на голове, и со стороны второго — который стоял перед первым.

Стоящий прекрасно знал, что перед ним находится человек, а вот привязанный не имел об этом ни малейшего понятия.

Но вот щёлкнул выключатель, и с головы пленника стянули мешок. Его глаза начали слезиться и часто моргать. Он явно чувствовал себя не лучшим образом, но, заметив второго, и вовсе перепугался. Похоже, понял, что сейчас ему будут причинять вред. Думаю, он бы начал кричать, если бы не кляп во рту.

Я незримо присутствовал при всём этом, наблюдая за тем, как кошмары связанного мужчины обращаются явью.

С какой-то необъяснимой, немного нарциссической точки зрения я понимал, что двое этих мужчин — это я. Они — части меня. Тот, который стоял, сумел взять под контроль все свои порывы. Он имел сильную волю, чётко поставленные цели, жёсткий взгляд и понимание, чего хочет достичь. Сильная личность, которой я хотел бы стать. Тем, кто сумел взять под контроль свои навязчивые желания.

Второй — кривое отражение первого. Потерявшийся во снах, полубезумный, боящийся всего и всех, слабый и в чём-то отвратительный. То, чем я могу стать, если потеряю рамки.

Закрыв глаза, я сумел отрешиться от чувств «дефектного» себя и полностью перешёл во второго. Теперь он — это я, а я — это он. Так будет всегда.

Достав тупой перочинный нож, подошёл к сидящему мужчине ближе, отчего его глаза испуганно расширились, но попытки закричать, конечно же, потерпели неудачу, чему очень помог кляп.

Умелым движением я срезал пленнику кончик носа, отчего начала активно течь кровь. Послышался громкий — даже несмотря на кляп — вой. Я не обратил на это внимания, а спокойно продолжил, спускаясь ниже и начиная расстёгивать его рубашку. Следующим этапом шёл его сосок, который тоже был срезан.

Пытки. Раньше подобное приводило меня в ужас, но я прошёл через своего рода терапию, которая позволила контролировать свой страх.

В этот момент я осознал, что моя новая «личность» — серийный убийца, за которым я когда-то гонялся. В других своих снах. Сейчас я «препарировал» самого себя, но обычно он занимался тем, что убивал кого-то другого. Мужчин или женщин — особой разницы нет. Нехарактерно для маньяка, но никогда нельзя уверенно сказать, что у них в голове. Что у меня в голове.

Всплыл интересный вопрос — что случится, если однажды всё пойдёт не по плану? Если очередной пленник сумеет развязаться и завладеть оружием? Может, правда каким-то образом выплывет наружу и очередной коп поймает меня?

Я предполагал такую возможность, но никогда не боялся самого факта моего ареста. И не потому, что был каким-то суперменом от мира преступников. Напротив, я отлично понимал, что в штате, где совершаю убийства, предусмотрена смертная казнь, а значит, при поимке меня однозначно убьют. Поэтому я не допущу подобного и покончу с собой, ежели на меня сумеют выйти. Не желаю провести остаток жизни (до казни) в маленькой клетке. А что будет, если каким-то образом смертная казнь будет заменена на пожизненное? Хах, уверен, существует куча людей, которые с радостью предпочли бы смерть вместо пожизненного.

Когда я закончил с пытками, моя жертва была мертва. Истекла кровью, перед этим испытав невообразимые страдания. Поднявшись наверх, закрыл за собой дверь. Теперь в подвал не проникал вообще никакой свет. Там была настоящая, полноценная тьма, в которой остался гнить труп человека. На холодном полу рядом с ним лежал нарезанный на кусочки нос, два уха, два глаза, две губы, два соска, шесть пальцев и его половой член.

С жертвы была частично снята кожа, но я не доводил дело до конца, желая, чтобы она повисла на нём кусками сочащейся кровью плоти. Кое-где отчётливо виднелись мышцы и даже кости.

Разумеется, большая часть работы была проделана с помощью профессиональных инструментов. Тупой перочинный нож был использовал лишь вначале, для придания ощущения дополнительной боли.

Проснувшись, я на автомате включил телек, а потом привычном образом отправился записывать сон, попутно его обмозговывая. Признаться, хоть я и отнёс его в категорию кошмаров, он заставлял задуматься. В том числе и над своей жизнью.

Закончив с записью, просмотрел сны схожей категории — про детектива, которым тоже был я и который ловил этого самого неуловимого серийного убийцу. В голове мелькали мысли, что я записывал развязку… Помню, что он имелся, но вот где? Мелкие подробности, после того как я заносил их на бумагу, не было смысла держать в голове, поэтому я успел их подзабыть.

— Это точно он, — улыбнулся я, перечитав улики на месте преступления. — Тот же почерк. А значит…

Через какое-то время я наткнулся на запись сна о поимке маньяка. Этот момент меня одновременно и обрадовал, и огорчил. Конечно же, серийного убийцу казнили, ведь он не успел убить самого себя. А может, надеялся, что сумеет сбежать? Возможно, я как-нибудь узнаю это, если опять окажусь в его шкуре.

Когда маньяку дали последнее слово, он произнёс: «Отец, прости их, ибо они не ведают, что творят».

Серийный убийца повторил предсмертные слова Иисуса Христа. Я повторил его предсмертные слова. Мы оба выполняли задание, полученное от кого-то, кто стоял намного выше.

— Убийца и мессия. Я был и тем и другим. Значит ли это, что я могу выбрать свой путь? — Слова отдавались тупой болью в голове и области груди. Скорее метафорической, чем реальной.

Отчего-то вспомнился сон, когда я летел в самолёте с Дьяволом. Тогда мне казалось, что Иисус и Дьявол были похожи. Очень похожи…

Возможно ли, что человек в метро, который дал мне свои туфли, был не Христом, а Антихристом? Поэтому он сказал мне, что будет тем, кем я решу его называть!

Неожиданное откровение заставило закусить губу. И плевать, что эти мысли тривиальны, поскольку являются всего лишь снами, то есть выдуманными историями, но даже простые и тривиальные вещи зачастую заставляют нас задуматься.

Встречал ли я вообще Христа? Или вместо него это всегда был Дьявол? На рыбалке, во время встречи на улице… Я не знаю.

Пытаясь абстрагироваться от темы убийства и извечного спора Бога с Дьяволом, начал листать дневник, находя сон, в котором видел рекламный щит с изображением Мелиссы и надписью о её пропаже.

Нахмурившись, ощутил укол в памяти.

— Твою же мать, — негромко, но экспрессивно выругался я.

И было с чего. Ведь только что вспомнил сон, который абсолютно не отложился в моей памяти при пробуждении. Такое бывает нередко, ведь одно дело — восстанавливать фрагменты сна, о котором ты знаешь, — и в этом я дока. Другое — не знать, что тебе вообще что-то снилось.

Угу, в тот день я проснулся, немного поломал голову, но понял, что если сон и был, то надёжно от меня скрылся. Сейчас же, спустя несколько дней, я умудрился его вспомнить!

Сон, как уже понятно, был о Мелиссе. Я общался с Иисусом (Иисусом ли?), и он сообщил, что Мелисса умерла, но не попала в рай. Бог осудил её за грехи, запретив сделать шаг на небеса. Отныне и навсегда Мелисса горит в адском пламени.

— Сколько в этом правды? — задумался я. — Может, моё подсознание так интерпретирует некоторую… обиду, которая осталась с момента нашего расставания?

Серьёзно, какие шансы, что она на самом деле мертва? Мысли о людях, с которыми вы больше не общаетесь, всегда вызывают множество вопросов.

Замужем ли она? Есть ли у неё дети? Хорошая ли у неё работа? Счастлива она или страдает? Продолжает ли на меня сердиться?

— Если она и правда мертва, то… — почесал затылок. То что?

Молча хмыкнул, не в силах дать ответ.

Следующий миг заставил меня прекратить размышления и сосредоточиться на голосе диктора из телевизора. Почему? Кое-что привлекло моё внимание.

— Один учитель убит… — продолжили говорить в новостях, и я отправился в гостиную посмотреть, что там происходит.

Новости поведали о школе, в которой произошла стрельба. Погибло несколько учеников, но точное число сейчас уточнялось. Зато из учителей умер лишь один, причём по дороге в больницу.

Чего все ждали, так это того, чтобы узнать, была ли стрельба мотивирована чем-то связанным с наркотиками. Ныне люди, судя по всему, готовы грести под одну гребёнку вообще все преступления, которые совершаются в городе. Везде мерещится «рука» наркокартелей.

Лично я считаю, что связи нет, но железно утверждать этого не могу. Всё-таки я не коп. Однако могу сказать, что ситуация явно будет освещена на национальном уровне, а значит, к проблеме подключат максимум сил. Как итог — расследование «войны банд» может потерять приоритет.

Посреди новостного выпуска меня прервал стук в дверь. Это была Мишель, которая спросила, могу ли я помочь в переноске вещей Джима.

Хм, я наконец-то увижу, чем владел мой сосед. Возможно, это позволит чуть лучше понять его личность.

Конечно, я согласился.

Вместе с Мишель присутствовало двое её племянников, которым было около двадцати пяти лет. Женщина открыла квартиру, и я впервые оказался внутри. Ранее получалось максимум заглянуть, но никогда не было возможности полноценно всё осмотреть. Можно сказать, я оказался в первом ряду.

Однако, когда мы вчетвером вошли в квартиру Джима, все лица одинаково приобрели удивлённое и немного растерянное выражение. Во всяком случае, не думаю, что отличался в этом от двух парней и самой Мишель.

Ха-ха, нет, квартира не была покрашена в розовый цвет, здесь не стояли статуи обнажённых мужчин и даже не имелось «доски расследований», покрытой газетными вырезками о местах преступлений, соединённых тонкой красной нитью.

Это была обычная квартира, только… нежилая. Похоже, Джим уже какое-то время назад переехал. То есть тут не имелось ровным счётом никакой мебели и вещей. Разве что самые большие: кровать в спальне и парочка шкафов.

В ванной комнате лежал кусок мыла, коробка ватных палочек и зубная щётка. Правда, без пасты.

Возможно, что Джим посещал квартиру чисто чтобы принять душ, а большую часть времени проводил в каком-то ином месте. На работе? У друга? Или завёл отношения?

Ощущаю досаду. Хотел узнать о своём соседе-коматознике немного больше, но в итоге не увидел ничего. Зато почти сразу покинул квартиру, ведь племянники Мишель и сами были в состоянии справиться с погрузкой кровати и парочки шкафов.

Уже у себя, примерно через десять минут, я имел возможность наблюдать из окна, как они уезжают на грузовике с оставшимися вещами Джима. Огромная фура была почти пуста. Мишель явно рассчитывала на иное.

На миг меня посетила мысль: а что, если это и правда все вещи Джима? Подобное почти приводит в ужас, ведь прожитая им жизнь кажется долгой, но совершенно бессмысленной.

Как у меня.

Грузовик не успел скрыться из моего поля зрения, ведь столкнулся с Хэлен. Не в прямом смысле этого слова, хотя… я был бы не против и прямого. В общем, она остановила фуру и принялась орать на водителя. Суть перепалки не была мне слышна, только вопли. Через несколько секунд грузовик продолжил свой путь.

Хэлен нужно побольше расслабляться, — подумал я. Заодно, прищурившись, начал рассматривать её фигуру и действительно заметил, что она стала слегка массивнее. Всё как и говорил Линг.

Интересно, с чего это? Может, стресс от работы? Или из-за любовных перипетий? Всё-таки не так давно она ходила с огромным букетом цветов. Что, если парочка рассталась и она налегла на сладкое? «Заедает» горе?

Не знаю. Может, просто перестала так жёстко сидеть на диете. Если вообще сидела на ней.

Оставив окно в покое, открыл холодильник, решив перекусить. Вот только не прошло и пяти минут, как мне снова стал слышен крик Хэлен, теперь прямо возле подъезда.

— …дин-единственный день в году! — яростно заявляла она. — И ни одного подарка или даже звонка! Ни одного!

Мужчина, с кем вёлся диалог, стоял прямо перед ней. Позади него вижу машину, которую замечал несколько раз возле нашего дома. Похоже, она принадлежит ему.

Он что-то ответил, только слишком тихо — обычным, а не повышенным тоном.

Я предположил, что мужчина забыл о дне рождения Хэлен, что подходило под контекст беседы и позволяло понять причину её злости.

Ругань продолжалась, но после очередного ответа ухажёра — кем он ещё может быть? — он получил хорошую смачную пощёчину, а Хэлен покинула его, направившись к подъезду.

— Стой, подожди! — выкрикнул он, но это — закономерно — не сработало. Женщина ушла, хлопнув дверью.

Мужчина не стал её догонять. Вместо этого достал сигарету, хорошо затянулся и какое-то время просто курил. Закончив, сел в тачку и уехал.

— Усилия, которые люди прилагают к достижению романтических отношений, зачастую весьма комичны, — негромко хмыкнул я.

Ближе к вечеру, отправившись проверять почту, обнаружил непонятное письмо, которое не было похоже на то, что обычно закидывают в мой ящик. Оно имело вид не рекламы, а… старого-доброго письма, которое люди отправляли друг другу до изобретения мобильных телефонов.

— Интересно, — нахмурился я, а потому, вернувшись домой, сразу же открыл его.

«Привет, это Рауль, — начиналось оно. — Как у тебя дела? Хотел сказать спасибо, что прикрыл нас тогда. Это очень помогло. Я много думал обо всём, что произошло, а также о наших разговорах. Может, прозвучит глупо, но мне кажется, что я стал мудрее. Наверное, какую-то роль сыграли и те книги. У тебя здорово получается писать короткие, но ёмкие рассказы со смыслом. Я даже попробовал придумать такое сам, но постоянно буксовал то на одном, то на другом моменте. В любом случае я продолжаю пытаться и, наверное, когда-нибудь отправлю тебе что-то из своих сочинений. Дашь потом знать, получилось ли что-то путное».

Далее шло несколько зачёркнутых слов, и вот с новой строки пошло продолжение.

«Диего мёртв. Хотел сообщить тебе об этом на случай, если ты не в курсе. Поймал пулю, причём из-за сущей ерунды, которая вообще не имела никакого отношения к ситуации с наркотой, о которой сейчас кричат с каждого канала по телеку. Паук сказал: брат помер, потому что никого не слушал и считал себя круче гор. Пожалуй, он прав. Диего был мудаком, о чём я, как его младший брат, могу сказать уверенно и сразу. В любом случае он долгое время являлся одним из лидеров в… — далее слово были зачёркнуто и чуть ли не замазано чернилами. — Так что есть люди, которые поддержали меня. За мной присматривают и даже помогли найти работу, которая не имеет отношения к тому дерьму, чем остальные продолжают заниматься. Это шанс на нормальную жизнь, и я не желаю его упускать. Как-нибудь я отправлю тебе ещё письмо, может, когда ситуация немного успокоится и война закончится или когда я окончательно отмоюсь от своего прошлого».

Далее шёл постскриптум: «Паук — это парень, который приходил к тебе за мной».

Мысленно выругавшись, ещё раз перечитал всё письмо целиком. Взгляд царапнула фраза: «Поймал пулю, причём из-за сущей ерунды». Судя по написанному, Рауль уже давно перестал воспринимать смерть как нечто особенное. Обычный повседневный факт, не более. Даже если это близкий человек.

На конверте нет обратного адреса, что, очевидно, означает нежелание получать ответ. Впрочем, возможно, что письмо доставил не почтальон, а какой-то дружок Рауля, просто кинув его в мой почтовый ящик.

Вернув исписанный кусок бумаги обратно в конверт, я положил его на стол рядом со шкафом и моими дневниками на нём. А потом, немного подумав, вышел на улицу, прошёл по аллее и добрался до стоянки машин. Чернокожий парень — Паук — всё ещё находился здесь. Возможно, письмо подбросил именно он.

Остановившись, я задумался, стоит ли привлекать его внимание? В конце концов, уровень моей выживаемости прямо пропорционален уровню осведомлённости. Если я буду знать, что происходит, то сумею адекватно реагировать на те или иные события.

Решительно кивнув самому себе, направился к его машине и постучал в окно.

Афроамериканец спал, но тут же встрепенулся и аж вздрогнул, вылупившись на меня, словно пытаясь понять, что происходит. Наконец, хмыкнув, парень оглянулся и приспустил стекло:

— Садись, — кивнул на соседнее кресло.

Я послушно обошёл тачку и уселся рядом с ним. Паук отъехал в сторону и направился по шоссе куда-то вперёд.

— Как ты меня вычислил? — спросил он, чем едва не заставил меня засмеяться.

То есть этот парень всерьёз думал, что круглыми сутками просиживая штаны едва ли не под моими окнами, будет оставаться незамеченным?

Кхм, а ведь так оно и есть. Если бы не Линг, то я ничего не понял бы до последнего. Проклятье, люди страшно невнимательны. Даже лучшие их представители.

— «Вычислил»? — я притворился, что не понял вопроса. — Я шёл домой и заметил тебя в машине.

Своего соседа решил не сдавать. Мало ли? Если его убьют, то полиция может посчитать, что это случилось из-за меня.

Паук коротко покосился в мою сторону, а потом вернул взгляд на дорогу.

— Нужно быть осторожнее, за тобой могут следить, — пояснил он. — Серьёзные люди.

— Да? — приподнял я бровь. — Это кто, например?

Он хмыкнул, а потом почесал подбородок.

— Впрочем, наверное, и правда никто. Вторую неделю торчу здесь, ожидая, пока появится «другая команда», если понимаешь, о чём я, — снова бросил он на меня взгляд, на что я просто кивнул. Пусть я не до конца понимал смысл, вложенный в выражение «другая команда», но, скорее всего, речь о конкурентах Диего. То есть другой группировке, занимающейся продажей наркоты и теперь воюющей с остальными. — Никто так и не появился, — продолжил Паук. — А раз так, то, скорее всего, уже и не появятся, — он пожал плечами. — Видимо, никто из них не в курсе, что в твоей квартире прятались Диего и Рауль.

На перекрёстке парень повернул налево, заодно посмотрев в зеркало заднего вида.

— Но знаешь, осторожность всё равно не повредит. Меня, например, уже несколько дней «ведут» копы.

— Серьёзно? — не удержал я лица. — То есть ты следил за мной, пока следили за тобой?

— Они ведь не знали, за кем я слежу, — ухмыльнулся он, а потом сделал ещё один поворот. За нами последовала машина. На вид — самая простая, без малейшего намёка на то, что там могут сидеть полицейские или, не знаю, какие-то тайные агенты. Просто тачка, на которую я никогда бы и не подумал, если бы не слова Паука.

Будь ты проклят, Диего! Надеюсь, черти как следует жарят тебя в аду.

— Впрочем, копы вполне могли знать о тебе раньше, если следили за Диего, — пояснил мой собеседник. — Но если не знали, то точно знают сейчас, — усмехнулся он.

Подавив порцию ругательств, я прикрыл глаза и несколько секунд просто дышал. Вдох-выдох. Вдох-выдох.

Ладно, не так всё и плохо. Я имею право быть знакомым с кем-то из этих людей. Всё-таки я не покупал у Паука дурь и всё такое, так что нечего бояться, верно?

Угу, но мне по-прежнему крайне неприятно. Ощущение, что влез в глубокую задницу, не покидало меня.

— Что с Раулем? — спустя минуту тишины поинтересовался я.

— Рауль? — будто бы удивился Паук. — С ним всё отлично. Тебе не нужно беспокоиться. Мы о нём позаботимся.

Следующий мой вопрос коснулся Диего, но афроамериканец промолчал, не сказав. Похоже, Рауль не сообщил ему, что уже ввёл меня в курс дела. Конечно же, я не признавался в этом, но тем не менее…

— Так ты прикрывал меня в благодарность за то, что я помог твоим друзьям? — перевёл я тему.

— Нет, — честно ответил он. — Я делаю это из-за уважения и потому что меня попросили, — пояснил Паук.

Попросили? Рауль? И что значит «уважение»? Нет, я знаю, что означает это слово, но у меня ощущение, что тут вкладывается другой смысл.

— Босс попросил меня об этом, потому что ты помог нашим ребятам в трудной ситуации, — глянув на меня, парень решил снизойти до более приземлённых пояснений. — Я не мог проигнорировать его слова.

Логично. Глава должен пользоваться авторитетом, иначе он уже не глава. Тем более в преступной среде. Насколько я знаю, у них вообще всё держится чисто на лидере. Не будет лидера — развалится банда. Сколько раз уже такое было? Полиция брала главу крупной криминальной структуры, и если никто не успевал подхватить знамя, то в ближайшее время синдикат рушился на глазах.

Ещё несколько поворотов спустя мы остановились в моём районе и Паук высадил меня в паре кварталов от дома.

— Если копы нагрянут к тебе, то молчи, — с серьёзным видом пояснил он. — Имеешь право держать язык за зубами. Ну и заранее найди адвоката, на всякий случай, — ухмыльнулся парень.

— Что я могу сказать, если и правда ни хера не знаю? — фыркнул я в ответ. — И хотел бы, чтобы так продолжилось впредь.

Следующие три дня Паук оставался на том же месте и следил за мной. Но на четвёртый день его тачка пропала. Жаль, что это уже не имеет значения, ведь теперь полиция в курсе, что я связан с их группировкой.

Поначалу это сильно нервировало меня, но потом я сумел привыкнуть. В конце концов, с той же вероятностью может случиться, что какой-нибудь Дэн, проживающий в моём доме, окажется тайным главой русской мафии, и что тогда? Я ведь тоже с ним контактировал! Просто не знал, что он типа очередной преступник.

Я это к тому, что полиция не может арестовать меня до тех пор, пока я не нарушаю закон. Общение с кем-либо, даже если он член банды, не является нарушением закона. Выходит, что я чист.

Усевшись на диван, включил телек, находя местные новости. В них до сих пор мусолили тему стрельбы в школе. Уже установили точное число жертв: один ученик и один учитель. Ранило охранника и случайного бегуна. Последний вообще не имел к школе отношения, просто не повезло.

Звонок телефона заставил вздрогнуть. Грёбаный звук…

Это была Мишель. Она снова решила «вернуться» в мою жизнь! Что опять?

— Завтра мы собираемся в церкви, чтобы помолиться за Джима, — пояснила она. — Я надеюсь, что Бог поможет ему выйти из комы и восстановить здоровье. Не хочешь пойти с нами?

Я согласился. Это позволит мне немного развеяться и прийти в себя.

На следующее утро я надел одежду, которую не носил уже несколько лет, а потом пришёл в место, в котором не был уже несколько лет, окружённое людьми, с которыми не разговаривал несколько лет. Я оказался в церкви.