Мой дракон – мои правила

Глава 12

Проснулась я от истеричного визга:

– Подъем! Да сколько же можно дрыхнуть?!

Зеркало… Ну что ему еще нужно?

– На часы посмотри! – не унималось оно.

Ох! Я бросила взгляд на ходики у кровати: проспала!

Только не это! Я торопливо вскочила, натянула на себя платье, кое-как пригладила волосы, пробормотала:

– Хозяин трактира меня убьет…

– Вот-вот! – подтвердило зеркало. – Я уже придумываю надгробную речь. Начну, пожалуй, так: «Она много спала и мало чего добилась в жизни…»

Огрызаться в ответ я не стала и дослушивать эту эпитафию тоже. Стрелой вылетела за дверь и помчалась к трактиру.

На улице царила привычная утренняя суета: торговцы выкладывали товары, прохожие торопливо лавировали между тележками и лужами, а я бежала со скоростью ветра, отчаянно надеясь, что никто не заметит моего отсутствия.

Угу, как же!

Хозяин трактира был на месте, хотя обычно появлялся только к полудню. Да еще зачем-то вышел во дворик у служебного входа. Как будто нарочно, чтобы наткнуться на меня. Вид у него был заспанный и свирепый – впрочем, для человека, поднявшегося в такую рань, это нормально.

– Доброе утро, – выдохнула я, едва переводя дыхание. – Простите, я немного опоздала…

– Немного? – рявкнул он. – Целых четверть часа!

Всего-то четверть часа… В такую рань и клиентов-то нет обычно. Говорить это вслух я, конечно же, не стала. Кивнула, стараясь изобразить самое искреннее раскаяние:

– Больше не повторится, обещаю.

– Иди уже, – буркнул он. – И поторопи повара с моим завтраком!

Как и ожидалось, трактир был почти пуст. Ну вот зачем гнать нас на работу в такую рань? Все равно посетители придут только к полудню – пообедать.

– Что без дела шатаешься? Иди-ка начисти вилки и ножи! – рявкнул на меня повар.

Ему очень не понравилось, что его торопили с завтраком. Но не может же он высказать свое недовольство хозяину! А мне очень даже может. Так уж исторически сложилось: хуже всего приходится именно гонцу, который доставил плохие новости.

Впрочем, против вилок и ножей я не возражала. Они молчаливые и даже не пытаются срывать на мне свое плохое настроение, только звякают, причем довольно мелодично…

К обеду трактир наполнился и вилки отправились в ящик, а я – в зал. Мои коллеги красиво и уверенно управлялись с летающими подносами: те плавно скользили по воздуху и мягко приземлялись на столы перед гостями. Я только вздохнула. До вчерашнего дня у меня, по крайней мере, была мечта. И вот она сбылась, а в результате – одно разочарование.

Публика возбужденно переговаривалась. Все – абсолютно все – обсуждали Императорский бал. Причем по разговорам было видно: никто из присутствующих на этом балу не был.

До меня долетали реплики:

– Представляете, там играло восемнадцать оркестров – и каждый свою музыку!

– Да-да, а с потолка непрерывно сыпались лепестки роз!

Я легко представила, как это бы выглядело. Уже через пятнадцать минут такого удовольствия гости разбежались бы в ужасе. Хотя нет, бежать они бы не смогли: поскальзывались бы и увязали в плотном ковре лепестков, которых за это время насыпало бы по колено… Я только усмехнулась: вот так и разносятся сплетни.

И тут же раздался чей-то визгливый голос:

– Что стоишь лыбишься? Клиентов обслуживать уже не надо?

Я вздрогнула и обернулась. Голос принадлежал дородной женщине средних лет. Платье вычурное до нелепости, прическа и вовсе выглядела гигантским сооружением из шпилек и локонов. Как только шея не болит! Она оценивающе оглядела меня и поморщилась.

Ох, знаю я таких клиенток! Вымотают все нервы, а чаевых не дождешься. Какие тут чаевые, остается только надеяться, что не нажалуется из-за какой-нибудь выдуманной ерунды.

Я быстро подошла, натянув самую приветливую улыбку.

– День добрый! Что вам угодно, мадам? У нас сегодня отличное обеденное меню.

И началось…

– Что это такое? – язвительно осведомилась она, указав на безупречно чистую салфетку. – Ее вообще стирали когда-нибудь?

Я, сохраняя улыбку, быстро заменила салфетку на новую.

– Вот так лучше, мадам?

– Нож с вилкой тоже поменяйте, – капризно продолжила она. – Вы за кого меня держите? Это же грязь сплошная!

Эй, дамочка! Да я сама их чистила!

Нож и вилка сверкали, но спорить я не стала – только молча выполнила ее требование.

Дальше хуже. Вино оказалось слишком холодным: «Вы хотите, чтобы я простудилась и заболела?» Мясо – слишком горячим: «Я же могу обжечься!» Сиденье – слишком жестким: «Принесите хотя бы подушку!»

Я носилась от ее столика к кухне и обратно, чувствуя, как с каждым замечанием внутри меня медленно, но верно закипает раздражение. Лицо уже болело от напряженной улыбки, а она продолжала недовольно цокать и качать головой:

– И как таких бестолковых на работу берут?

Что я там говорила – хорошо знаю таких клиенток? О, как же я ошибалась. Такие мне еще не попадались! Да никому не попадались!

– Уберите все это немедленно и принесите нормальную еду! – капризно заявила она, оттолкнув тарелку и чуть не уронив бокал на пол. – Да поживее, сколько можно ждать?

Мое терпение заканчивалось. От возмущения стало трудно дышать. Но я держалась. Лишь на мгновение прикрыла глаза, пытаясь успокоиться.

И тут на меня полыхнуло жаром, а кто-то закричал:

– Пожар! Горим!

Я резко повернулась и в ужасе уставилась на бархатную штору. Она пылала ярко, как факел в ночи. Все вокруг начали паниковать и метаться, кто-то поспешил на выход, кто-то принялся поливать штору водой, кто-то особо одаренный плеснул на нее виски из бутылки, и огонь разгорелся еще сильнее.

Капризная дама тоже резко вскочила, неловко наклонилась – и ее сложнейшая многоярусная прическа, наполненная лентами и шпильками, тут же вспыхнула. Что тут началось! Она прыгала и визжала, размахивая руками.

– А-а-а! Спасите! Горю!

Я наконец отмерла. Схватила со стола графин с водой и выплеснула ей на голову. Огонь, слава богам, погас. Только вот прическа пришла в негодность, тушь растеклась по лицу, вид у клиентки был весьма плачевным.

Самое время позлорадствовать, но мне было не до того… Что-то мне подсказывало, что неприятности только начинаются. И оно не ошиблось.

– Ты что наделала?! – визжала дамочка. – Ты это нарочно! Моя прическа! Платье!

– Но я же тушила огонь… – попыталась оправдаться я.

Да где там… Поток ругани не иссякал.

– Уверена, ты сама все и подожгла! Нарочно!

Хм… Ну, говоря откровенно, думаю, так оно и было. Не нарочно, конечно… Но, учитывая мой новообретенный дар, легко предположить, какова была причина возгорания. Только вот доказательств нет! Я не метала огонь, не бегала со спичками и факелами. Все видели: штора вспыхнула сама. И я буду стоять на своем!

– Да как бы я могла, я же носилась вокруг вас с подносами!

Кстати, штору уже потушили – всеобщими усилиями. Паника улеглась, и теперь все взоры обратились к нам. Перепуганный хозяин выскочил откуда-то и пытался успокоить пострадавшую, обещая ей бесплатные обеды на год вперед.

– Не надо мне ваших обедов! На грязной посуде и с грязными вилками. Я требую, чтобы негодяйку уволили. Вышвырнули на улицу!

Хозяин повернулся ко мне. Лицо его было багровым, уголок рта нервно дергался.

– Вон отсюда! – заорал он, тыча пальцем в сторону двери. – Ты уволена! И я прослежу, чтобы тебя больше ни в одно заведение не взяли!

О, где-то я это уже слышала… Везет мне на угрозы в последнее время. Впрочем, как раз эта наверняка будет исполнена, почему-то я даже не сомневалась.

Я молча сдала поднос и направилась к выходу под сочувствующими и осуждающими взглядами посетителей.

Итак, что мы имеем. В карманах пусто, работы нет и, похоже, не будет… Зато магия есть, будь она неладна!

И ведь знаю, кто в этом виноват!

– Спасибо тебе, Эллион Мэлдор, – бурчала я себе под нос, шагая по пыльной улице. – Все из-за тебя… Не стоялось тебе молча!

Усталость, злость и отчаяние смешались в один густой ком, который давил на грудь и мешал нормально дышать…

Дома я молча закрыла за собой дверь и бессильно прислонилась к ней спиной. Хотелось немедленно лечь и уснуть. Или нет, лучше проснуться и с радостью обнаружить, что все это было дурным сном, обычным ночным кошмаром…

Угу, мечтай!

Зеркало замерцало. Кто-то пытался со мной связаться… Я совсем не была этому рада. С моим нынешним везением ждать хороших новостей точно не приходилось.