Мортена: Перерождение

Глава 17

Приземлились мы ближе к полуночи на скальном пятачке десять на десять метров. Встречали нас уставшие истощённые аэры, замотанные в длинные плащи с тканевыми повязками на лицах. Они обрадовались привезённой в корзинах провизии, но с ещё большим энтузиазмом приложились глиняным бутылям с энергетиком.

Вокруг завывал ветер, резкими порывами норовя сбросить зазевавшихся путников со скал. На краю каменного массива сидело трое аэров, погружённых в подобие транса. Лица их были расслаблены, но воздух вокруг них закручивался воронкой, постепенно поднимаясь к небу. Для меня воронки подсвечивались голубым светом, делая их зримыми, словно оживающие смерчи. В небе три воздушных конструкта сливались в один, втягивали в своё нутро грязно-серый пепел и, раскрутив его, как на центрифуге, запускали в пустоши нескончаемым потоком. Я, признаться, даже засмотрелась, наблюдая за принципом магической очистки воздуха или установки фильтрации и барьеризации от пепла.

— Айше, пойдёмте в пещеру! — Уруи перекрикивал ветер, зазывая меня в более безопасное место. — Там отдохнете и подкрепитесь. На рассвете вылетаем!

Я кинула последний взгляд на говорящих с ветром и отправилась следом за командиром аэров. В пещере удалось расположиться с относительным комфортом. Чуть ближе к выходу даже был сложен очаг, в котором сейчас весело плясало пламя. На огне аппетитно булькало горячее варево, дразня и без того оголодавший за день желудок.

Получив свою глиняную миску с горячим мясным отваром и травами, не спеша, поглощала пищу богов. В тепле пещеры я заметила, как сильно продрогла. Аэры расселись вокруг костра и тихо беседовали. Расслышать их разговор не получалось, мешали посторонние шумы, да и тело разомлело в тепле и требовало поспать.

— Могу убрать посторонние звуки, — тут же отозвалась ЯГУ.

— А так можно было? — ошарашенно переспросила.

— В перспективе можно ещё и не так, — со вздохом ответила ЯГУ, — но пока физические показатели ограниченны.

Голоса приблизились, словно аэры разговаривали прямо у моей постели. Я закрыла глаза, чтобы не выдавать излишнего интереса, и нагло подслушивала.

— Зачем она здесь?

— Отдаю долг жизни за дочь, — голос Уруи я узнала.

— Это ты кошакам можешь в уши свистеть. Нам не стоит.

— На аэров она похожа. Может, в предках кто был, не знаю. Но живёт она сердцем, а не мозгами как все террианцы. Те практичные, ради выгоды и мать родную подставят, а эта… — Уруи тяжело вздохнул. — Сам знаешь, сколько она сделала, а её за это… Ты бы слышал. Несправедливо.

Кто-то из незнакомых поддакнул согласно, но нашлись и возразившие.

— Так дитя же. Куда она полезла? Не по укладу это.

— Если бы да по укладу, у нас бы клана уже не осталось. Кормили бы горгов своими трупами, — кто-то огрызнулся. — Вот из-за таких, как вы…

— Остыньте! — Уруи чуть повысил голос. — Все всё понимают. Не было такого, чтоб дитя, как взрослые, себя вело. Потому и жаль малышку. В детском теле взрослый дух томится, а выхода ему не дают.

— Слышал, кто-то из Орласов заберёт её под своё крыло. Да только кто? Ордун уже не в том возрасте, у Ора скоро птенец будет.

— Так Орму же наверно и отдадут. Первенец, чем не чета для айше Ягеров. Вернётся от ирбисов и узнаем. Да и Ордун с Муар дружат.

— Сразу бы после Единения забрать, а то ещё испортят птичку своим воспитанием.

— Боюсь, после Единения на неё очередь выстроится. Как бы не пролетел мимо наш Орм.

— Не нашего ума это дело, — прервал пересуды Уруи. — Пока побережём, а там видно будет для кого.

На этом аэры перешли на разговоры по ситуации. А ситуация была не очень. Их шептуны дежурили здесь последнюю неделю, отводя в пустоши целые облака пепла. За это время не было ни дня, чтобы гора не дышала. Пеплопад не прекращался, аэры вымотались. Сменить их было некому, а потому шептуны попросили принести им ещё энергетика и припасов. Разговоры продолжались, но я уже не слышала их, тихо уплывая в дрёму.

Утро я начала с зарядки и энергетика. Ноги после суток в седле просто не могли встретиться друг с другом, поэтому хочешь-не хочешь, а кровь разгонять пришлось. Аэры с интересом косились на мои упражнения, но вопросов не задавали. Ветер сегодня сменил направление в сторону пустошей, на плато сидел всего один шептун, придающий ускорение пепельным облакам.

Я же изучала открывающийся с плато пейзаж. Посмотреть было на что. Вдалеке виднелась вотчина Орласов. Высокая гора накрылась шапкой пепла, как одеялом. Над вершиной зависла тёмная туча, из которой периодически били самые настоящие молнии, вот только грома не было слышно.

«Мордор какой-то, ещё ока не хватает», — мелькнула мысль, не совсем понятная даже мне.

Я отвела взгляд от горы и замерла, всматриваясь в пропасть. Откуда ей было тут взяться, решительно не понимала. Казалось, боги играючи разрезали скальный массив и сделали «окно» в сплошной стене камня. Вот только «окно» уходило на такую глубину в землю, что у меня закружилась голова. Если в пустошах и живут какие-то твари, то перебраться через такое препятствие они вряд ли смогут. Это, правда, не касалось летающих зверюшек, но таких я пока не встречала.

Получалось, что горы действительно выступали защитной чертой для двуипостасных, защищая их от фауны остального мира. И сейчас эта защита постепенно разрушалась.

— Айше, вы готовы? Нам пора возвращаться, — Уруи дождался, пока я закончу тренировку, и лишь после этого обратил на себя внимание.

— Готова, — искренне улыбнулась аэру, который сделал возможной эту вылазку для меня. — Уруи, мы не могли бы на обратной дороге проверить одно место в пустыне?

Караван передвигался огромной змеëй среди барханов. Подземное логово аспид покинули ближе к закату, чтоб за ночь преодолеть переход по землям пустынниц. Те и так сжалились над гостями и позволили часть пути преодолеть под землёй.

Орлы выглядели хмурыми и потрёпанными. От вчерашней вакханалии жизни не осталось и следа. Узрев в одном месте количество погибших, двуипостасные погрузились в скорбь. Взрослые тихо общались между собой, обсуждая перспективы возвращения домой, ягуары и аспиды с отрешёнными лицами выполняли свой долг, не вмешиваясь в чужие разговоры. И лишь дети, неувядающий источник жизни, нарушали своими голосами тягостное молчание.

Ордун ехал в середине каравана вместе с Эфой. Когда аспида возжелала составить ему компанию в земли ягуаров, он напрягся. Эта… змея никогда ничего не делала просто так.

Даже за оповещение старшего сына, находящегося с визитом у снежных барсов, Ордуну пришлось расплатиться. Не сказать, чтобы ему не понравился способ расплаты, но одно дело покорять женщину, а другое — покоряться.

С наступлением ночи караван не остановился. Дети притихли, уснув в плетёных корзинах на спинах аспид, а взрослые аэры отправились в небо размять крылья и освежиться после вечерней духоты.

Амори соседних кланов и любовники по совместительству не спеша обсуждали насущные проблемы.

— Судя по отсутствию пепла, твои шептуны хорошо справляются. Или опасность оказалась меньшей, чем мы предполагали, — Эфа высказывалась в своей манере, где отличить издёвку от похвалы было практически невозможно.

— Первое, — аэру нелегко было признавать текущую ситуацию. — Мы отправляли дозорных. Гнезда больше не существует. Горы не спешат засыпать. Пастбища и сельхозугодья пришли в негодность. На восстановление потребуется не один цикл.

— Глаза боятся, а руки сделают! — подбодрила аспида любовника. — Обратишься к Муар, она даст тебе по старой дружбе своих шептунов.

— А с каких это пор она стала Муар, а не кошкой драной? — искренне удивился такой перемене в отношении Ордун. — И вообще до меня дошли слухи, что ты ветвь Афары признала.

— Не ззззабывайсссся, — Эфа натурально зашипела змеёй, высунув раздвоенный язык.

Амори орлов поднял руки в примирительном жесте, уже осознавая, что допустил оплошность, влезая в чужие семейные дела.

— Лучше скажи, что я тебе должен буду за своевременную помощь, — поспешил он перевести тему. — Боюсь, одной моей натурой ты не ограничишься.

— Дело касалось детей. Требовать за это услуги? За кого ты меня принимаешь? — Эфа с возмущением уставилась на любовника. Но тот даже бровью не повёл.

— Я принимаю тебя за одну из старейших, мудрейших и успешнейших амори в истории Мортены. Да скорее небо упадёт на землю, чем ты не получишь выгоды из ситуации.

— Оно уже упало вам на головы, если ты не заметил, — голос аспиды был предельно ласковым, вот только сочился ядом. С улыбкой оценив, как перекосило лицо собеседника, Эфа добавила уже абсолютно нейтральным тоном, — вам нечего опасаться, помощь уже оплачена.

Не успел Ордун спросить кем, как возле Эфы словно из ниоткуда появилась Эфисе, командир сопровождающего отряда.

— Верховная, амори! — она кивками поприветствовала глав двух кланов. — Вам нужно это увидеть.

Караван медленно огибал преграду, не останавливаясь. Аспиды и командир ягуаров в замешательстве рассматривали что-то чуть в стороне от проложенного пути.

Перед амори расступились, давая пройти.

На песке, чернея матовыми панцирями, лежали два мёртвых скорпиида. Странность была в другом. Оба тела на верхнюю половину были в человеческой ипостаси с застывшей на лице маской ужаса и боли, а на нижнюю половину намертво вплавились в прозрачный как слеза слой неизвестного вещества.

Даже погибнув, они не смогли вернуться в исходную ипостась полностью, оставив две пары конечностей и хвост с ядовитым жалом в зверином облике.

Верховная аспида присела и рукой провела по прозрачной и гладкой поверхности.

— Похоже на слëзы молний, но… — амори обернулась к пустынницам, — какая площадь слезы?

— Огромная, — с запинкой рапортовала Эфисе, — это не слеза, это озеро плача.

Эфа хмурилась, осматривая чуть бликующий в свете звёзд пласт поверх пустыни. Слёзы раньше находили после сухих гроз и приносили в качестве подношений Верховной. Амори с удовольствие коллекционировала подарки небес, а особо затейливые даже выставляла в подземном саду. Но впервые аспида воочию увидела всю смертоносность неба.

— Есть ещё чьи-то следы, но их почти смазал ветер, — Эфисе махнула рукой в сторону едва виднеющейся кромки джунглей на горизонте. — Ягуары отследили запах до реки, дальше он теряется.

— Чей запах? — взор Верховной пытливо уставился на Сурама, командира отряда ягуаров.

— Двое. Мужчина и женщина. Возможно, выбраковки. Запах странный.

Амори Эфа кивнула своим мыслям, но все же уточнила:

— Сроки смерти и давность следов?

— За два часа до заката, плюс-минус час, — почти хором отозвались аспида и ягуар.

— Эфисе, остаёшься здесь с тройкой. Тела вырубить, слёзы собрать, скорпиидов уведомить. Информацию о выбраковках не сообщать.

Амори окинула тела прощальным взглядом и вернулась в караван. Ордун взирал на любовницу со смесью восхищения и отвращения. Сохранять хладнокровие и практичность в сложившейся ситуации для аэра было бы сложно. Будь происшествие на его территории, он бы разослал орлов во все стороны, но нашёл бы подозреваемых. Но Эфа хладнокровно продолжила путь, хотя могла бы подрядить на помощь аэров. Более того, ещё и приказала скрыть информацию от союзного клана. Это, конечно, не его дело, но на будущее стоит запомнить избирательность Эфы в подаче информации.

Мы покидали пустыню в полном замешательстве. Никто не мог объяснить увиденное. Там, где ещё вчера я заметила марево, сегодня на поверхности песка был слой… стекла. Как такое возможно, никто не знал. Мне помнилось, что для получения стекла песок должен быть расплавлен, а температура плавления у него явно больше тысячи градусов по Цельсию. Здесь же был один сплошной пласт на поверхности. Размеры его были воистину колоссальны. Одна из граней насчитывала более пятидесяти метров. Приземлившись поверх него, орлы умудрились отколоть несколько кусков. Недолго думая, я осторожно замотала их в ткань и сложила в заплечный рюкзак. Вот тебе и природная металлургия.

Мы летели вдоль глянцевой поверхности стекла, пока та не оборвалась так же внезапно, как и началась. Никаких следов вмешательства, ничего и никого. Озадаченные, мы вернулись на маршрут.

Возвращались мы в этот раз ниже линии облаков. Это была моя личная просьба. Хотелось иметь трёхмерную карту местности в голове, грех было не воспользоваться такой возможностью. Это по итогу нас и сгубило.

Мы едва пересекли условную границу между пустыней и джунглями, когда в моей голове раздалось:

— Внимание! Тревога! Рекомендован резкий манёвр в сторону!

ЯГУ ещё не успела закончить, как я проорала всё почти точь-в-точь в надежде, что орлы меня услышат. То ли паника предала громкости моему голосу, то ли орлы сами что-то заметили, но они разлетелись в стороны, словно кегли. Уруи закрутил практически штопор в сторону. И очень вовремя, ибо в считанных сантиметрах от нас пронеслись огромные четырёхпалые лапы с бритвенно-острыми когтями.

Резкий крик разорвал тишину небес. Ему вторили ещё минимум два отклика. Не знаю, что это за тварь, но она охотилась не в одиночку.

Уруи сложил крылья и камнем полетел к земле, видимо, решив скрыться в джунглях. На перерез ему смазанной тенью ринулось нечто отдалённо напоминающее птеродактиля. Кожистые крылья, узкая морда с длинным клювом, полным внушительных зубов. Оно удивительно легко маневрировало для своих размеров. А размеры были побольше, чем у Уруи.

Аэр резко раскрыл крылья и взмыл стрелой верх на потоке воздуха, избегая острого клюва твари. Но тут к нам подоспела ещё одна. Не знаю, почему своей мишенью выбрали именно нас, но я почувствовала себя дичью на загонной охоте. Нас брали в тиски с двух сторон, зажимали на расстоянии, постепенно уменьшая пространство для манёвров.

Огромная тень сверху закрыла солнце. Она приближалась неотвратимо, я уже видела хищные когти, выставленные для захвата добычи. Орёл в последнее мгновение попытался перевернуться в полёте, чтобы увести меня из-под удара. Но Уруи не успел.

Удар был такой силы, что меня выбросило из седла. Болтаясь в воздухе на страховке, я слышала хруст костей орла, сминаемых огромными чёрными лапами. Тварь торжествующе закричала, унося нас в сторону гор. Уруи же не проронил даже звука. Я в панике пыталась придумать, что сделать, чтобы нас не схарчили. На фоне моих метаний абсолютно спокойный голос ЯГУ показался гласом небес:

— Оператору рекомендовано устранить страховочный пояс при полете над водной поверхностью. Вероятность выживания — 100 %.

— Какова при этом вероятность выживания Уруи?

— Вероятность выживания экспериментального образца, определяемого как Уруи, составляет менее 5 %.

— Другие варианты! — не раздумывая потребовала у ЯГУ.

— Оператор должен вернуться в исходное положение, отсоединить страховочный пояс и, используя холодное оружие, рассечь кожистые складки, соединяющие верхние конечности с нижними у экспериментального образца хищной фауны. Рекомендуется выполнять последовательность действий над водной поверхностью. Внимание! Вероятность выживания Оператора снижается до 70 %. Вероятность выживания экспериментального образца, определяемого как Уруи, повышается до 50 %. — Оператор должен вернуться в исходное положение, отсоединить страховочный пояс и, используя холодное оружие, рассечь кожистые складки, соединяющие верхние конечности с нижними у экспериментального образца хищной фауны. Рекомендуется выполнять последовательность действий над водной поверхностью. Внимание! Вероятность выживания Оператора снижается до 70 %. Вероятность выживания экспериментального образца, определяемого как Уруи, повышается до 50 %.

Я с большим трудом подтягивалась на канате, забираясь обратно на орла. Выглядел аэр неважно. Из ран под когтями сочилась кровь, из последних сил он дёргался поломанными крыльями в попытке освободиться, чем делал только хуже себе.

— Держись! — я кричала, в надежде, что Уруи меня услышит. — Я попробую вспороть ему крылья!

Забраться на спину было мало, нужно было ещё встать во весь рост между лап этой твари, чтобы дотянутся до кожистых перепончатых крыльев. Я вынула кукри из ножен, удерживая равновесие и примериваясь к ударам. Одна часть меня тихо подвывала от страха высоты и ужаса происходящего, а вторая бесшабашно кричала: умирать так с музыкой!

Мои метания заглушил набат обратного отсчета:

— Приготовиться! Пять! Четыре! Три! Два! Один! Бей!

Я изо всех сил вогнала ножи в перепонки крыльев и повисла на рукоятях, чтобы придать больший вес распарывающему удару.

Тварь заверещала и забилась от боли. Распоротые у основания крылья искупали меня в крови, а я всё тянула ножи вниз, стараясь повредить ещё и сухожилия на ногах.

Видимо, что-то вышло из этой затеи, ибо пальцы твари разомкнулись, и Уруи камнем полетел к земле, покинув негостеприимного хозяина, желавшего нас сожрать. А вот мне пришлось повозиться. Один кукри застрял в лапе и никак не подавался. Я отчаянно барахталась в воздухе, едва удерживая рукоять скользкого от крови клинка. Оставлять такое оружие было непростительно. Наконец, лезвие выскользнуло, и я отправилась в свободный полёт.