Мортена: Перерождение

Глава 11

Террианцы решили не откладывать разговор с горой на завтра. Промедлив, они могли пропустить точку невозврата. Ордун сам вызвался провести шептунов в святая святых клана — тотемный зал. Он находился в сердце горы, имея выходы на все стороны света. Внутри переходов предками была создана хитрая система камней, улавливающая солнечный свет в любое время дня и освещающая тотем беспрерывно. Сегодня тотемный зал тонул во тьме, что наводило на скорбные мысли. Аэры Орлас утратили покровительство духов отцов прародителей. Предки отвернулись от них.

Пробираться внутрь горы пришлось с самодельными факелами. Четырёхметровый обелиск возвышался посреди подземной пещеры, мерцая гладкими полированными гранями.

Было жарко и душно. Пепел оседал грязными разводами даже здесь. Дышать приходилось короткими неглубокими вдохами. Террианцы тихо переговаривались между собой. Голоса их были спокойны. Сосредоточенные взгляды, чёткие и плавные движения внушали надежду.

Шептуны расселись вокруг тотема в форме треугольника на равном удалении друг от друга. Глаза их были закрыты, а ладони прижаты к каменному полу. В пустынном зале неразборчивый шёпот террианцев накатывал волнами, разбиваясь об одинокие фигуры, сидящие вокруг тотема и проникая глубоко в толщу камня сквозь мельчайшие трещины. Шёпот сменился мелодичными напевами трёхголосья, вибрации которых отзывались в груди уставшего амори Ордуна.

Не сразу он понял, что вибрация стала осязаемым явлением. Гора мелко вздрагивала испуганным ребёнком. Тональность шептунов изменилась, из их уст лилась тихая спокойная песня, словно мать напевала колыбельную непоседливому чаду.

Амори привалился плечом к стене прохода, прикрыл глаза и расслабился. Песня унесла его далеко-далеко в прошлое, где он неопытным птенцом стоял на краю гнездовья рядом с отцом и готовился расправить крылья. Солнце слепило, заставляя часто моргать и смахивать слёзы. Порывы ветра готовы были подхватить и унести вдаль. Облака перистыми бурунами проносились внизу, обещая принять в свои объятия. Он ждал напутствия, подсказки, возможно, примера… А получил только молчаливый пинок в спину и несколько секунд свободного полёта сквозь перистые облака. Лишь у самой земли на голых инстинктах он обернулся орлом и взмыл ввысь, уловив потоки воздуха. В тот день Ордун перестал верить отцу, но стал верить в себя.

Из воспоминаний выдернуло рывком. Гора содрогнулась, да так, что из трещин посыпалась каменная крошка. Амори взглянул на шептунов. Те распласталась на камне с раскинутыми руками, на лицах, покрытых струйками пота, читалось крайнее напряжение. Скулы их заострились, глаза вращались под веками в диком танце. Тела била мелкая дрожь, а у одного даже пошла носом кровь.

Ордун почувствовал под ногами несколько толчков, словно части головоломки заняли свои места. В воздухе стояла пыль вперемешку с пеплом, стало чуть прохладней. Два шептуна пришли в себя, заливая в рот трясущимися руками энергетик. А вот третий так и остался лежать. Ордун осторожно перевернул мужчину на спину, отирая с его лица кровь. Тот был без сознания, но пульс прослеживался.

— У него на поясе фляга. Влейте ему не много энергетика, чтобы пришёл в чувство, — раздался хриплый голос одного из шептунов. Ордун поспешил выполнить просьбу, чуть приподняв голову ягуара, чтобы тот не захлебнулся. Прошло несколько минут, и мужчина очнулся.

— Амори, срочно нужно уходить отсюда, — хриплый голос шептуна срывался на кашель. — Мы смогли лишь отсрочить неизбежное, но не остановить. К утру кровь земли прорвёт все выставленные нами заслоны. Ярость её будет сокрушительной.

— Но как же тотем? Мы не можем бросить на произвол судьбы духов отцов прародителей, — Ордун упрямо покачал головой. Он не может покинуть родной дом, он — амори. Это его долг.

— Мёртвые заботятся о живых, не наоборот. Если вы останетесь, то сами станете духами отцов прародителей.

Проснулась я перед рассветом. Тело затекло от долгого сидения на полу. Кажется, я опять уснула прямо в зале памяти. Дорвавшись до источника знаний, все вечера и ночи я теперь проводила именно там. Нужно было изучить хотя бы в общих чертах весь массив знаний, необходимый айше в Мортене. Здесь меня здорово выручала ЯГУ, фиксируя и сортируя полученную информацию.

Меня интересовало всё, что касалось устройства общества оборотней, их иерархии, прав и обязанностей, межвидовой и межклановой обстановки. Задавая один вопрос и получая на него ответ, я тут же веером генерировала новые. Иногда ЯГУ ворчала, что логика моих запросов абсолютно непонятна даже для неё, но под конец наших ночных сеансов признала, что я мыслю паутиной. Вороша одну информационную нить, я сплетаю ассоциативные запросы, основанные на собственном видении и анализе ответов.

Я выходила, чуть пошатываясь, голова гудела от массива информации, закачиваемого в неё еженощно. С этим мне даже Ури не смогла помочь. Эта святая женщина знала составы для восстановления энергетических запасов и физических кондиций. Но составов для восстановления кондиции мозга просто не существовало.

Хаки мирно дожидался меня у подножия обелиска, не подпуская к нему даже воинов из личной гвардии амори Муар. Те только покачивали головой, видя моё состояние по утру. Ещё бы, серые круги под глазами от недосыпа ещё никого краше не делали, а если наложить на это мои попытки быть полезной и честное выполнение минимального комплекса тренировок без подпитки энергетика, то выглядела я сейчас как ожившая мумия с фанатичным блеском в глазах.

Небо едва начало светлеть на горизонте, багровыми росчерками разбавляя черноту ночи, как грянул взрыв. Грохот был такой силы, что в ушах зазвенело, а после слух пропал. Я испуганно потянулась руками к ушам. Крови не было, значит, барабанные перепонки должны были уцелеть. Хаки кричал, широко разинув пасть, но я этого не слышала. Воины ошалело трясли головами, беззвучно раскрывая рты.

Не прошло и минуты, как земля под ногами задрожала. У подножия нижних террас лес согнулся, роняя листву. Воздушная волна отшвырнула нас как пушинок от тотема. Мне ещё повезло, что я придерживала Хаки за упряжь, намотав повод на руку. При ударе я повисла на нём, кажется, вывихнув плечо.

— Разрыв связок, — опровергла мои догадки ЯГУ.

Скута протянуло метров пять, но от земли не оторвало. Воинам повезло меньше. Их тела приложило о каменные плиты верхнего яруса террасы. У одного из них торчал обломок кости ниже колена, а у второго обильно лилась кровь из раны на голове. Оба были без сознания.

Я кое-как выпутала кисть из упряжи, левая рука висела плетью. В шоковом состоянии я скорее машинально поглаживала Хаки, успокаивая испуганное животное, а уставший мозг составлял план. Спуститься в зал с регенерацией, восстановить подвижность руки, вернуться за воином с проломленной головой, попытаться вылечить его и потом вернуться за вторым. Ведь как ни крути, если бы я сидела в своих покоях по ночам, а не шлялась где ни попадя, оба воина не получили бы травм.

Нереальность происходящего подчеркивалась отсутствием слуха. Не было ни шороха камней, ни стука шагов по каменному полу при спуске по ступеням. Не было монотонного гула регенерационного модуля, как при пробуждении в прошлый раз. Комната заполнилась белым светом, стоило мне переступить её порог. Пронизывая меня насквозь, лучи сконцентрировались теплом в пострадавшей руке.

В голове стучала отбойным молотком мысль: «Скорее! Скорее! Скорее!»

Пока я тут восстанавливаюсь, чье-то время стремительно истекало. Покалывания, сперва почти не заметные, стали походить на иглоукалывание раскаленными спицами. Пришлось закусила губу, чтобы не закричать от боли.

Я рванула на улицу, едва к руке вернулась чувствительность. Хаки радостно закричал, встречая меня у выхода, чем подтвердил восстановление слуха. Подхватив скута под уздцы, побежала к раненым воинам. Гвардеец с переломанной ногой уже пришёл в себя и жадно глотал энергетик. Заметив меня, он облегчённо выдохнул.

— Помочь можешь?

Ответом мне была тишина. Я мысленно обругала себя последними словами. Кое-как знаками показала, что мне нужна помощь в погрузке его товарища на скута и транспортировке к тотему. Как ни странно, он меня понял. Воин, пошатываясь, встал, придерживаясь за стенку. При взгляде на боевого товарища с проломленным черепом, он лишь отрицательно махнул головой. Я растерянно смотрела на бездействовавшего гвардейца. И это всё? Даже не попытается? Да он совсем ошалел, что ли? Времени и так нет, ещё и он трагедию разыгрывает.

Я подошла к воину вплотную и со всей дури врезала ему кулаком в нос. Послышался характерный хруст. Тот очумело уставился на меня, схватившись за сломанный нос. Зато взгляд стал более осмысленным. Я снова знаками потребовала помочь мне погрузить воина на скута, и, слава духам отцов прародителей, мое желание исполнили.

О деликатной погрузке речи уже не шло. Тут бы просто довезти живого. Дыхание у воина практически не прослеживалось, когда мы все вместе доковыляли до тотема. Я стянула смертника за грудки и потянула по ступеням вниз. Следом прыгал на одной ноге избитый мной гвардеец. Сил затаскивать раненного на постамент уже просто не осталось, поэтому я посадила его у подножия, подперев собственным телом. Одноногий пристроился с другой стороны, виновато поглядывая на меня. Я откинулась на постамент спиной и закрыла глаза, мысленно сформулировав запрос:

— Оператор устанавливает приоритет по спасению экспериментального образца с черепно-мозговой травмой.

С минуту ничего не происходило, но тотем всё же отреагировал:

— Приоритет установлен.

Я открыла глаза и знаками показала одноногому, чтобы сидел здесь и караулил. Сама же, шатаясь, подползла к нему на четвереньках и, не стесняясь, отхлебнула из фляги с энергетиком. День будет чертовски долгим, а без этой дряни я точно не выдержу. Слабость ожидаемо отступила, даровав телу легкость и эйфорию, вот только на душе от этого легче не стало. Последний раз грозно взглянув на штрафника, я покинула регенерационный зал.

Амори Муар была в сутках пути от дома, когда отряд на рассвете накрыло воздушным кулаком. Их разметало по округе, ломая кусты и впечатывая в стволы деревьев. Первой мыслью после восстановления слуха было нападение со стороны аэров, но ягуары ни с кем не воевали. Воины прочесали всю округу, но безрезультатно. А ведь для нападения из засады их должны были поджидать. Следов других двуипостасных, ожидаемо, не нашли, всё смело воздушным кулаком. Настроение амори Муар и без того мрачное упало до отметки дна океанской впадины.

Воздушный кулак не прошёл бесследно для её отряда. В основном воины отделались синяками, ссадинами да мелкими травмами. Паре же гвардейцев не повезло налететь на обломанные засохшие ветви, получив сквозные ранения в живот. Раны кое-как промыли и закрыли пробками из раствора фуарадо, дабы остановить кровотечение.

Продвижение на скутах сильно замедлилось из-за образовавшихся на тропе завалов. Расчистка отнимала слишком много времени, а у раненных его и так почти не было. Амори приняла решение разделиться. Она и ещё трое бойцов в обороте будут по очереди нести на себе раненных. Всё же гибким и цепким кошкам гораздо проще пробираться через бурелом напрямик, чем неповоротливым скутам. При таких вводных время в пути должно было сократиться в два раза, что давало надежду на спасение тяжелораненых.

Муар вызвалась нести боевого товарища в первой связке. Физическая нагрузка всегда способствовала размышлениям. Видят духи отцов-прародителей, подумать амори было жизненно необходимо. Пробираясь по ветвям исполинских деревьев, перепрыгивая завалы из бурелома и оборванных лиан, Муар размышляла о случившемся.

Неужели Дара решила организовать покушение на собственную тётку из-за статуса амори? Для решения столь деликатных вопросов аэры были лучшими исполнителями. Прилетали, устраняли цель и улетали, не оставляя следов. Другой вопрос, что те же Орласы не взялись бы за выполнение подобного заказа, зная о дружбе амори Ордуна с амори Муар. Но, кроме Орласов, были ещё кетцы, птуры и альбы. Всех не проверишь.

Спланировать и заказать убийство — дело не одного дня. И уж точно такое не удалось бы провернуть за одну ночь перед отъездом к аспидам. Ранее же просто не было предпосылок для таких решений. Муар просто не предъявляла права на верховный статус.

Получалось, что племянница не при чём, если только она окончательно не опаскудилась у волков. Другие враги на ум не приходили. Политические распри были привычны, военные и подавно. Большинство амори мечтали её уделать на поле боя, в крайнем случае в постели, но никак не исподтишка. Горгово мужское чувство ущемленного достоинства.

Из размышлений Муар вырвал низкий протяжный звук, разносившийся на многие земли вокруг. С небольшим перерывом он прозвучал ещё раз, сигнализируя всеобщий сбор в клане ягуаров. Немного успокаивало, что не прозвучал третий сигнал, означающий начало военного положения. Духи отцов-прародителей, что могло произойти за семь суток, пока амори не было дома? Кто мог подать этот сигнал? Брат при смерти, Дара со старшими айше в отъезде, разве что Реда чего-то испугалась настолько, что трубила всеобщий сбор?

Духи, будьте милостивы, пусть это не будет сообщение о смерти Марука.

Муар истово молилась предкам, перепрыгивая с дерева на дерево, проползая под завалами и шаг за шагом приближаясь к родному дому. Тревога за брата разрывала её сердце. Амори не готова была к скорбным новостям. Но они пришли, хотелось ей этого или нет.

Территории поселения они достигли ближе к вечеру и не узнали его. Ягуары хаотично сновали в разные стороны, словно жители огромного муравейника или медоносного улья. Никто не обращал внимания, на прибывшую амори и раненых. Как ни странно, особенно много сновало детей, на предплечье которых выделялась белая повязка с красным крестом. Чем ближе Муар пробиралась к террасам, тем больше вопросов у неё возникало. Хаос постепенно обретал структуру, пока что ещё не понятную для амори, но уже заметную глазу.

Отловив одного из маленьких ягуаров с повязкой, Муар задала главный вопрос:

— Что случилось?

— Амори, с возвращением! — парень поклонился в приветствии и тут же коротко ответил, — проснулись горы у Орласов. Мы принимаем раненных.

— Кто руководит?

— Совет мастеров во главе с айше Рогнедой.

Большего от него добиться не удалось, потому как сорванец искренне извинился и в спешке умчался доставлять указания от айше. Со всем происходящим Муар разберётся чуть позже, сейчас же её интересовали только тотем и возможность спасти своих бойцов. Но и там её ждал сюрприз.

На террасе возле тотема был разбит палаточный лагерь с теми же красными крестами. Несколько пожилых пантер встречали раненых и сортировали их по степени тяжести ран. Увидев амори с бойцами, они без слов переместили их на подстилки ближайшие к тотему. Всюду слышались стоны и тихая ругань сквозь зубы. Больные с переломами, рваными ранами конечностей не роптали, сидели смирно, периодически меняя ипостась и возвращаясь в человеческую, дабы подкрепиться энергетиком. Чаши с энергетиком больным подносили дети с повязками. Ягуарам подавали питьё из красных, орлам — из синих. При этом общий вид аэров выдавал серьёзные проблемы. Травм у них было больше, общий вид гораздо пообтрёпанней, но они молча ждали своей очереди.

Очередной ажиотаж вызвало прибытие нового отряда орлов. Выглядели они откровенно паршиво. Часть из них были детьми и подростками. Запёкшаяся кровь, переломы, порезы, ожоги. Чего здесь только не было. Некоторые не могли сами держаться на ногах, их поддерживали ягуары.

Старые пантеры без слов забрали наиболее тяжёлых подростков в первую очередь, остальных отправили в конец очереди. Но тут у кого-то из Орласов лопнуло терпение. Конечно, в дальнейшем это всё списали на шоковое состояние, в тот момент молодой орел верещал хуже караванной торговки, требуя пропустить его вне очереди, ведь он какой-то там родственник амори Ордуна.

Муар уже хотела было вмешаться, как два ягуара из её личной гвардии подхватили наглеца под руки и потянули ко входу под тотем. Оттуда как раз выходила шатаясь айше Реда, вся в потёках крови, с безумным взглядом и ребёнком возрастом не старше пяти циклов. Весь испачканный в кровавых разводах, обёрнутый в лохмотья, он тем не менее мирно посапывал у неё на руках. Передав малыша пантерам, Рогнеда вплотную подошла к мерзавцу. Тот верещал, какой он важный, с кем состоит в родстве и как может отблагодарить собственным внимание «земляную кошку» за помощь в скорейшем излечении. Орласы кривились от его криков хуже, чем от ран. Аэры стыдились столь неприкрытой слабости. И реакция не заставила себя ждать. Правда, не совсем та, которую ожидала Муар.

Рогнеда не стала слушать крики, резко ударив лбом в переносицу аэра. Хруст костей отчётливо был слышен в наступившей оглушительной тишине. Саму айше даже повело от удара, но один из гвардейцев осторожно придержал её под локоть.

— Этого в темницу до появления Ордуна или Ора Орласов. Помощь не оказывать. Если может орать, значит, в ближайшие пару дней не сдохнет.

Гвардейцы споро уволокли подвывающего аэра со скрученными за спиной руками. А Рогнеда только уточнила:

— Кто следующий?

На очереди были как раз бойцы амори и подростки аэров. Против бойцов играло время, против подростков — отсутствие полноценной регенерации без второй ипостаси. Выбор был не из лёгких, и Муар очень интересно было, кого же предпочтет Рогнеда.