Монстролуние. Том 3. Новые угрозы

Глава 5

Я застыл, глядя на дядю Бора. Похоже, череда не самых радостных новостей еще не закончилась.

Пару раз кашлянув и прерывисто втянув воздух в развороченную грудь, дядя Бор начал объяснять:

— Ты ведь понимаешь, кто такой Альгенштейн, верно? Это невероятно хитрая, осторожная и предусмотрительная тварь. Он все и всегда просчитывает на много шагов вперед. Хотя… сейчас это в какой-то мере сыграло и против него.

— В какой мере?

— Тема… Альгенштейн никогда не недооценивал твоих родителей. Он прекрасно знает, на что они готовы, чтобы отыскать тебя и вернуть домой, какие возможности для этого у них есть. Твои мама и папа способны перелопатить большую часть Вселенной ради твоего спасения.

Я в ответ согласно покивал, чувствуя, как отчаянное желание увидеть семью вновь обожгло все внутри.

— А Альгенштейну, сам понимаешь, это невыгодно. Найти тебя должен именно он — в этом основа его плана. Именно поэтому ты перенесся не просто в другой мир, а в… Обособленный.

«Этого еще не хватало», — я вздрогнул и почувствовал, как кровь отливает от лица.

Обособленный мир… Один из немногих, куда крайне сложно добраться. И то лишь с рядом очень серьезных условий. Да, Альгенштейн действительно капитально перестраховался.

— Более того, Артем, Аве-Ллар — один из самых отдаленных Обособленных миров, — продолжал дядя Бор. — То есть еще менее доступный. Выстроить ведущий сюда пространственный тоннель оказалось очень непросто и затратно. К тому же, он рассчитан, самое большее, на двоих человек. То есть на меня и на тебя. Поэтому я и прибыл в Аве-Ллар один. Во-вторых… Ты спрашивал, почему я не ожидал нападения чудовищ. Все по той же причине. Аве-Ллар крайне далекий Обособленный мир. Сюда нельзя просто так заглянуть, тем более с расстояния в миллионы световых лет. Альгенштейн понятия не имел, что это за мир, и даже не знал, как он называется. Ему был известен лишь один критерий: это место пригодно для жизни человека. Он прекрасно осознавал все риски, отдавал себе отчет в том, что ты можешь погибнуть, оказавшись здесь, но…

— Но рискнул, — мертвым голосом договорил я.

— Да, Артем, он рискнул. А ты выжил и приспособился к реалиям Аве-Ллара, и это настоящее чудо. Мне же… Мне следовало подстраховаться, но все дело в том, что пространственный тоннель между Землей и Аве-Лларом очень слаб. Вдобавок он накладывает на тех, кто должен будет по нему пройти, ряд ограничений. Нельзя проносить с собой магические артефакты или оружие, находиться под воздействием большинства заклинаний, в том числе и защитных. Вот и еще одна причина, почему я, — дядя Бор оглядел свое изувеченное тело и горько усмехнулся, — предстал перед тобой не в самом лучшем виде.

Спустя пару секунд его затрясло от боли, и я обновил заклинания, ограждающие дядю Бора от мучений.

— Но самое худшее, — заговорил тот, когда магия подействовала, — это невозможность вновь создать пространственный тоннель между Землей и Аве-Лларом. Как я говорил, это один из самых отдаленных Обособленных миров… Именно поэтому дорогу сюда из нашего мира можно проложить лишь один раз.

— Но ведь есть еще другие хорошо знакомые нам миры, — ухватился я за соломинку. Несмотря на все услышанное, мне до безумия не хотелось расставаться с надеждой быть найденным и спасенным. Пусть даже ублюдком Альгенштейном. — Неужели не найдется хотя бы одного, который подойдет для открытия еще одного пространственного тоннеля сюда?

Некоторое время дядя Бор размышлял. Затем неуверенно кивнул.

— Думаю, такие миры найдутся, Тема.

— Что же, — я мрачно усмехнулся: хоть какие-то хорошие новости за последние полчаса, — тогда, думаю, мне нужно в скором времени ждать еще одного посланника. Бизнес нашего Древа — лакомый кусок для Альгенштейна, и я не думаю, что он отступит на полпути. Особенно когда на осуществление плана потрачено уже немало сил, времени и средств.

— Да, Артем Волков, в твое похищение и спасение вбухан уже целый капитал, — голос дяди Бора неожиданно изменился. Совсем немного, но не заметить этого было невозможно. — Впору счет выставлять.

— Что?.. — я непонимающе посмотрел на дядю Бора и увидел, что тот тоже в смятении.

И несмотря на это он продолжил говорить:

— Однако завладение вашим семейным бизнесом покрыло бы все расходы, и мне вдвойне печально и досадно, что все заканчивается на такой минорной ноте. Я как знал, что не стоило использовать для такого дела этого преданного остолопа.

Дядя Бор неожиданно приподнял руку и похлопал по той части груди, которой не коснулись когти и зубы порождений Монстролуния.

— Решил сэкономить, поскольку считаю своих людей довольно ценным ресурсом, которым не стоит рисковать понапрасну, и в итоге… Впрочем, верно говорят: скупой платит дважды. А порой, как в нашем случае, еще и остается ни с чем. Кроме осознания, что все труды насмарку.

Я застыл, постепенно начиная понимать, что происходит.

— Эраст? — глядя на дядю Бора, спросил я. — Это вы? Вы здесь?

— Догадливый, молодец. Хотя я думал, что ты сообразишь немного раньше и отговоришь своего дорогого дядю Бора от одного опрометчивого шага. Тогда бы все было не столь печально.

— Значит, — теперь говорил сам дядя Бор, — ты все это время был здесь?

— Естественно, Борис, — смотреть, как он задает вопросы и сам же на них отвечает, только немного другим голосом и с гаденькой усмешкой, было жутко. — Ты глупец, если думал, что я не буду тебя контролировать. Да, ты работал на меня и был, как очень верно подметил, мальчиком на побегушках. Но предан-то ты оставался Игнату и его славной семье. Неужели ты не понимал, что я это прекрасно видел? А потому не мог отпустить тебя сюда, скажем так, без присмотра. Тебе не хуже моего известно, какое существует огромное количество заклинаний, позволяющих установить ментальную связь между парой магов. На что ты надеялся, позволь узнать? На то, что мне не удастся найти подходящее, способное вписаться во все условия создания пространственного тоннеля в Обособленный мир?

Альгенштейн прервался, видимо, ожидая ответа от дяди Бора. Однако тот молчал, и мерзавец продолжил:

— Да, дядя Бор, — это имя он произнес с издевкой, — ты умеешь разочаровывать. Не ожидал, что ты в конечном итоге окажешься просто… телохранителем. Из тех, которые выглядят как шкаф и соображают точно так же, — Альгенштейн рассмеялся собственной шутке, разбрызгивая кровь дяди Бора.

Я невольно сжал кулаки и заскрипел зубами. До жути неприятно ощущать себя угодившим в хитро расставленную ловушку. Куда хуже проигрыша в честной схватке.

— Какая ирония, — продолжал Альгенштейн. — Матерый боец, побывавший в сотнях миров, переживший тысячи битв с далеко не самыми безобидными созданиями, умирает на глазах юнца, которого должен был спасти. Боец умирает, а юнец прекрасно приспособился к жизни в этом довольно-таки суровом мире. Честно говоря, Артем, я восхищен тобой. Ты умеешь впечатлять.

— Спасибо, — заставил я себя ответить, когда остававшийся на Земле собеседник взял паузу.

— Ты уж извини, что забросил тебя в такое опасное место. Но выбирать не приходилось. Сам понимаешь, Обособленные миры не из тех, которые охотно поддаются изучению. Так что я понятия не имел, как тут и что. Даже названия этого мира не знал, пока ты не начал рассказывать своему замечательному дяде Бору обо всем, что с тобой произошло. Аве-Ллар… Интересно звучит, кстати. И этому любопытному явлению, которое сейчас здесь происходит, местные подобрали крайне удачное определение.

— Хитрый глумливый ублюдок, — прохрипел дядя Бор, с ненавистью глядя в никуда. Однако я не сомневался, что представлял он некрасивое горбоносое лицо Альгенштейна. — Наслаждаешься тем, что происходит? Доволен, да?

— На самом деле — нет, — ответил тот. — Я крайне недоволен тем, как все обернулось. И виноват в этом ты, Борис. Именно из-за тебя Артему теперь точно не светит вернуться домой. Мне придется отказаться от своего плана, поскольку ты все испортил.

— Он не знал, насколько здесь опасно, — сам не зная зачем, я вступился за дядю Бора. Вести диалог с Альгенштейном было мерзко, но и отмалчиваться… Что-то внутри меня протестовало этому. — Вы ведь сами понятия не имели, что представляет собой Аве-Ллар. Да вам даже название этого чертового мира было неизвестно!..

На последней фразе я повысил голос. Отчаяние рвалось наружу.

— Ох, Артем, — с притворной печалью вздохнул Альгенштейн. — Дело вовсе не в том, что дядя Бор не смог оказать сопротивления здешним… гм… зверушкам, — в этот момент он очень напомнил мне Клампа во время Малого Монстролуния. — Тут… будем считать, что он пал смертью храбрых. Настоящий герой, с головой окунувшийся в неизвестность, которая оказалась довольно коварной. Дело несколько в ином.

Альгенштейн замолчал, видимо, решив сделать эффектную паузу.

— В чем же? — спросил я.

— В том, что захотел напоследок поиграть в… Даже не знаю, как это назвать. Вроде как благородство, но, по сути, идиотизм. Или во всяком случае — крайняя степень непредусмотрительности.

— Ты долго будешь ходить вокруг да около, мразь? — с яростью прорычал дядя Бор, усилием воли подавляя очередной приступ кашля с кровью.

Он становился все бледнее, и я понимал: до его ухода в мир иной осталось совсем немного. Но нужно, чтобы оставшегося времени хватило узнать как можно больше.

— Терпение, друзья мои, терпение, — видеть на окровавленном и истерзанном лице дяди Бора гнусную ухмылку было… по меньшей мере странно. — Все дело, Артем, в крайней непредусмотрительности твоего несостоявшегося спасителя. Он думал, что, велев использовать «Меморабилиум» и рассказав о нашем с ним маленьком заговоре, помогает тебе. Возможно, так и было бы, если бы я не следил за нашим героическим дядей Бором. В итоге теперь я знаю, что ты все знаешь, Артем. Вот такой вот каламбур. И то, что Борис считал помощью тебе, обернулось медвежьей услугой. Понимаешь почему?

— Понимаю, — тихо, мертвым голосом ответил я, чувствуя, что все внутри похолодело. — Все, что я… «записал» с помощью «Меморабилиума», останется в моем разуме навсегда. Такое воспоминание нельзя ни уничтожить, ни даже исказить. Оно — главная улика против вас. А я… Я теперь не только жертва вашего преступления, но и главный свидетель.

— Довольно пафосно, но в целом — абсолютно верно. Дядя Бор очень подставил тебя, начав делиться нашими с ним секретами. Так что теперь… Извини, Артем, но я больше не предприму попыток вызволить тебя. Жаль, конечно, что все заканчивается именно так. Я бы очень хотел, чтобы ты вернулся домой, однако… Ты представляешь угрозу, а бизнес подобного не терпит. Что касается добычи энигмара… От этой цели я не отступлюсь. Разумеется, достичь ее вместе с тобой было бы куда проще, но… Ты даже не представляешь, Артем, в каком состоянии сейчас твои родители. Они не жалеют сил, средств и времени, готовы зубами и руками рвать бесконечное пространство Вселенной, лишь бы отыскать тебя. Понятное дело, что отчаяние сказывается на других аспектах их жизни. И я найду способ воспользоваться этим и обратить во благо самому себе. Ну а тебе, Артем, счастливо оставаться!..

В подворотне повисла тишина. Хотя нет, мне так только казалось, ведь всего в нескольких метрах, на улице Прибрежного Полиса, продолжалось сражение людей с жуткими тварями Монстролуния. Да, всего в нескольких метрах… Но для меня — бесконечно далеко, поскольку мысленно я находился отнюдь не в Аве-Лларе. Где именно? Я и сам не знал. Но это «место» держалось на фундаменте из отчаяния и тянуло из меня силы, замещая их чувством полнейшей безнадежности.

Краем глаза я заметил, что дядя Бор шевельнулся. Прерывисто вздохнул и произнес:

— Этот ублюдок ушел. Я тоже… скоро… Потому что очень холодно. И больно. Особенно в душе, Тема. Я… Я понимал, что подвел тебя, но еще даже пять минут назад не подозревал, насколько сильно. Прости меня… если сможешь…

— Прощаю, — одними губами и совершенно автоматически ответил я. Просто чтобы не молчать.

Хотя и отвечать было бессмысленно. Дядя Бор уже не слышал меня.