Монстролов E-ранга #RealRPG

Глава 16

До города добрались без нападений. Не знаю, чье там кольцо сжималось вокруг Белогорска, но мы не заметили ни монстров, ни ловушек.

Вернувшись в Благовещенск, я первым делом завалился в гостиницу, до отвала наелся и хорошенько выспался. Проснулся в девять часов утра от ударов в дверь. Такое себе пробуждение, если честно: я бы с удовольствием поспал до двенадцати.

Натянув штаны, отправился открывать.

На пороге стоял Глеб, левая рука Возжина — второй помощник, работающий в основном, когда не хватает первого. Неплохой ум, С-ранг и патологическая лень в одном флаконе.

— Не спится тебе? — мрачно спросил я и отправился одеваться.

— Конечно не спится! Я с пяти утра на ногах. Нильям, Возжину требуется его главный подчиненный! Да и людей из убежища нужно достать, оказать им обязательную медицинскую помощь, пробудить и расселить по квартирам!

Я поморщился. Громкий и чересчур энергичный голос Глеба бил по ушам. Я бы предпочел тишину, или, на худой конец, какую-нибудь тихую и мрачную музыку.

— Держи своего Василия, — буркнул я и протянул руку. Возле ладони сгустился туман. Спустя секунду пелена рухнула вниз, и превратилась в пробужденного, сидящего на скорченных ногах.

Первое, что я услышал, было ожидаемым:

— Скотина, мля!

Пробужденный неловко поднялся на затекших ногах, сжал кулаки с весьма понятными намерениями, но на меня не набросился, остановили слова:

— Ранг у нас один, но теперь у меня есть навык рукопашного боя. Подумай: если примешь неверное решение, придется прикладывать лед к ошибкам.

Василий гневно и безадресно выматерился и спросил:

— Где моя сестра, придурок⁈

— Вася, Вася, давай без оскорблений, мы здесь взрослые люди, — привлек к себе внимание Глеб. — Ангелину эвакуировали на КамАЗах, вместе со всеми. А еще тебя очень, очень ждет Возжин.

Пробужденный сердито выдохнул и процедил:

— Советую как-нибудь проверить, каково это — спать на бетоне, в клетке, не имея возможности ни достать из браслета пенку, ни докричаться до идиота, который тебя туда посадил!

Напоследок, пожелав мне сдохнуть, Василий убежал. А вот Глеб не спешил следом за коллегой — судя по кислому виду пробужденного, обратно под очи начальства он не хотел. Да и отводить меня на место, куда требуется выгрузить из убежища людей, которым нужно оказать «обязательную медицинскую помощь», тоже не торопился.

— Не хочешь позавтракать? — спросил я у Глеба, не желая идти куда-то на пустой желудок. — Здесь неплохо кормят.

— Давай. Но только не дольше двадцати минут. Нас и так ждут.

Мы спустились на первый этаж, сели за столики в столовой и заказали еду.

— Что слышно в городе? — задал я вполне бытовой вопрос.

— О-о! Здесь такое творится, ты бы знал! В общем, слушай…

И на вполне бытовой вопрос я получил неожиданно большой рассказ.

Оказывается, история о том, что волна монстров смела защитников небольшого провинциального города, облетела, без преувеличения, весь мир. Уверен, нигде, кроме как на Дальнем Востоке, прежде про Белогорск даже не слышали, а сейчас город был на слуху — о нем говорили по радио, болтали по новостным каналам, о нападении на него выкладывали ролики на ютубе, где прилизанные жеманные метросексуалы разбирали по полочкам бой, который даже не видели. Из короткого ролика, который мне включил Глеб, я узнал, что монстры действовали вполне разумно — атаковали с двух сторон, и пока люди сосредоточились на отражении нападения, вполне успешно истребляя мелких тварей, с третьей тихонько подошли три саламандры и прожгли ту самую дыру, в которую мы и проникли за стену. После этого все монстры ринулись внутрь. Их пытались остановить, но безрезультатно.

В общем, город за одну ночь прославился, но то была посмертная слава.

И раньше случалось, что города погибали десятками — например, когда из осколков только полезли монстры, но потом геоманты возвели стены, на которые поставили стражу, люди с помощью техники и навыков проложили новые русла для рек. Дальше каждая страна и каждый город извращались как могли: кто-то ставил по периметру стен камеры с датчиками движения, уцелевшие спутники и пробужденные с навыками наблюдения и обнаружения находили стаи монстров и оперативно предупреждали города о стаях, но такого, чтобы за несколько часов вынести оборону, не было очень давно — стены считались панацеей, при которой справиться со стаями могли даже хромые и слепые пробужденные. А если не могли — включалась сирена и на стену выходили пробужденные горожане.

Так, вдобавок к внезапности и явной разумности атаки, нечто отключило возможность телепортации на весьма большой области и глушило все виды магической связи. Новая угроза заставила человечество напрячься.

И, разумеется, такая шумиха вокруг периферийного городка не могла обойтись без людей, которые пожелают поднять пару баллов репутации на мировой арене. Беженцам из Белогорска желал, и самое главное — мог помочь Китай, пообещавший гуманитарную помощь. Выражали сочувствие и желали отправить вещи и еду (но с возможностями уже были проблемы) все остальные, в частности — Германия, Италия, Канада и Франция.

Что удивительнее всего — даже родное государство вспомнило о беженцах. Ничего не имею против властей, но они давно отстранились от городов в восточной части страны — то же финансирование муниципальных служб взяли на себя городские бонзы, да и недавнее обсуждение вопроса властей с Возжиным подкинуло дров в костер здорового цинизма по отношению к государству.

— Кажется, в последний раз государство помогало нам, посылая через порталы своих геомантов… Получается, Белогорск теперь город-мученик, — подвел итог Глеб. — Москва к вечеру пообещала переместить сюда фуры с едой в вакуумных упаковках, медикаментами и другими необходимыми товарами. В первый раз увижу машины с красным крестом.

— А разве щедрость и сострадание потекут не в центральный город?

— Не, — отмахнулся Глеб. — Не думаю. В центральном городе хватает своих товаров. Да и опасно это — грабить беженцев, когда за тобой наблюдает весь мир. На Благовещенск сейчас направлено столько внимания, что один негодующий пост в Сети может перечеркнуть спокойные жизни всех буржуев из центрального. Отправят следующим порталом пробужденного S-ранга и придется потом отстраивать центральный город заново.

Я кивнул, соглашаясь с Глебом, и закинул в рот кусок принесенного шницеля. А следом отправил помидорку, обмакнув ее в соус песто.

Глеб неожиданно хохотнул и добавил:

— Кстати, с шумихой, которая поднялась вокруг этого случая, городской Думе придется выложиться на полную, но найти причину произошедшего. Я уверен, на них сейчас давят все, кому не лень.

— Понятно, — качнул я головой. — Расскажи, куда нужно перемещать людей из убежища?

Не знаю, что сейчас творится внутри пространства моего навыка, и знать не хочу. Людей там заперто куда больше тысячи, и отправлял я их туда в весьма плохом состоянии, не дав им ни еды, ни воды. Ночевали они наверняка на бетоне, если там вообще нашлось, куда лечь.

— Проще показать. Сейчас поедим и поедем к деревяшкам на Чайковского, которые стоят возле железной дороги.

Я вспомнил, что именно возле тех деревянных домов я и переходил пути, когда шел после сражения с последним пробужденным из тройки шахтеров. Именно тогда меня преследовал паук.

— Вы что, решили расселить людей по деревянным домам? А куда тамошних жителей?

— Говорю же, проще показать, — отмахнулся Глеб.

— Прими во внимание, что мне понадобится флакон зелья, восстанавливающего ресурс духа.

— Их там действительно много? Ладно, сейчас напишу, привезут.

Доев, мы отправились в путь. Вот только двинулись не к деревяшкам, а к ближайшему ресурсному осколку — к шахтерскому, которым управлял Иваныч. Впрочем, самого Иваныча сейчас на месте не было. В сторожке сидели незнакомые люди, но к ним мы заходить не стали: прошли под поднятым шлагбаумом, затем — мимо столов, за которыми сидели пробужденные в потрепанной, явно не новенькой форме. Рядом со столами я увидел ящики со свитками навыков.

Затем мы прошли через пелену тумана и оказались в осколке, где я на секунду остановился, — вокруг были толпы людей. Нескольких человек я узнал — белогорцы. В десяти метрах от входа в осколок лежали синие спортивные маты, там же дежурила бригада людей в белых халатах, и стояли несколько пробужденных — похоже, лекари.

— Команды пробужденных отыскали по городу еще полторы тысячи человек. Большинство разбежались по ресурсным осколкам — туда монстры не лезли. В общем, людям сперва нужно пробудиться, поэтому выгружай их прямо здесь. Тут есть медики, есть целители и куча ящиков с эликсирами здоровья.

— А чего их вообще решили пробуждать? Мысль-то правильная, но хочется знать причину.

— Город бурлит: выжившие пробужденные, чуть больше двух сотен, если посчитать все три девятиэтажки, защищали семь тысяч обыкновенных людей. Если прикинуть, эта шутка перестает быть смешной.

Я присвистнул, а потом по-новому взглянул на квартиры, в которых прятались люди, по двадцать, а местами и по сорок человек в одной. И правда, если бы хотя бы четверть от этих семи тысяч обладала боевым навыком, бой имел бы совсем другие результаты. А если бы людей без боевого навыка вооружили боевыми жезлами, возможно, они и вовсе отбились бы без помощи Благовещенска.

Я дошагал до спортивных матов, протянул перед собой руку и принялся вызывать тех людей, чьи лица помнил. Десяток, другой.

— Э, а чо, в смысле? Где я? Почему вокруг туман⁈

— Наконец-то! Со вчерашнего дня терплю! Где здесь туалет?

— Я чего, в осколке? Кто вам дал право перемещать меня в осколок? Але, мужчина, я с вами разговариваю! Выпустите меня обратно, я не давала своего разрешения на пребывание здесь!

Некоторые люди перемещались лежа, находясь без сознания — к таким подходили медики и пытались привести бедолаг в чувство с помощью нашатырного спирта. Зачастую получалось, а с кем не срабатывало — с теми сработает пробуждение. В любом случае, это не моя забота.

Когда знакомые образы закончились, я понял, что могу перемещать оставшихся людей, хотя не помню их лиц. Будто задаю навыку команду выдать мне белогорца, как прежде перемещал в руку гранату, не сосредотачиваясь на ее местоположении и точной форме, и это срабатывает.

Те, кого я перемещал, реагировали по-разному. Кроме проклятий, стенаний и требований выпустить их из осколка наружу, в нормальный мир, были и нормальные разговоры. Предприимчивые граждане, смекнув мою полезность в транспортировке вещей и людей, сбились в кучки и предлагали вернуться в Белогорск и помочь вынести мебель из квартир. Я отказывался, с улыбкой пропуская мимо ушей цифры за помощь. Для меня, пробужденного с кучей товаров из осколка, любая сумма показалась бы смешной, но нашлись люди, которые оценивали стоимость моих услуг в настолько малые деньги, что и Серега за них палец о палец не ударил бы: звучали цифры вроде тысячи рублей, полутора тысяч и совсем дешевого «выручи по-братски, а?».

Другие люди, смекнувшие, что в городе остались техника, жилые квартиры с мебелью, столовыми приборами из разных металлов, дорогими сервизами и прочим, делали мне не в пример более щедрые предложения, но мародерка меня тоже не интересовала.

Зато люди оценили хоромы, которые я у себя отстроил, и появились первые желающие переселиться в мое убежище. И с этими требовалось поговорить позже, когда они пробудятся: тащить на себе бесполезных дармоедов я не хочу, а вот если у них выйдет получить какой-нибудь ремесленный навык, будет неплохо. Главное — успеть предложить людям переселиться ко мне пораньше, пока у них свежи воспоминания о бойне и ужасах в городе, а потом еще и о чудовищном взрыве и на контрасте — о тишине и уюте моего личного «осколка».

— Предупредил бы, что засунешь меня в толпу на семнадцать часов, и я предпочла бы сдохнуть, — прошипела мне очередная выброшенная в реальный мир женщина.

Ага, всего доброго, пользуйтесь доставкой Нильяма Тернера.

Последних я выгружал после того, как опрокинул бутылек с зельем духа. После этого в убежище остались лишь рабочие.

Дабы удостовериться, что никого не упустил, я переместился на третий этаж убежища и поморщился. Внутри стояла кислая вонь немытых тел. На полу местами растеклась блевота, было полно грязи.

Я прошел с третьего этажа по первый, но не нашел никого, кроме Бакса.

— Привет, дружище, — улыбнулся я, когда пес, разогнавшись, прыгнул на меня, явно намереваясь сбить с ног. От прыжка я увернулся, встать лапами на грудь тоже не позволил, но хорошенько почесал пса по спине. — Пошли, посмотрим, как здесь отделочники обходились без нас.

Рабочие сидели в своем вагончике: непривычно мрачные, хмурые. При виде меня бригадир скривился:

— Давай, выпускай нас в мир. Пусть твою… — рабочий сдержался, глотая ругательство, и продолжил спокойнее, — пусть твой дом доделывает кто-то другой. Ни я, ни мои ребята на такое не подписывались. Ни на то, что ты будешь воевать, рискуя не только своей жизнью, но и нашими, ни на то, что нам придется размещать полторы тысячи беженцев на трех сотнях квадратов твоего долбаного дома! Нам их пришлось поднимать на крышу, понимаешь⁈ Выносить из дома и складывать на траве! Пришлось проникнуть в подвал и помогать людям залезать на ящики!

— Ладно, — пожал я плечами. Заставлять людей работать насильно я не стану. Если эти не хотят работать, закончат другие.

Но прежде, чем выпустить людей наружу, я спустился в подвал и внимательно осмотрел все ящики. Разумеется, отделочникам я не доверял, как и любому недостаточно знакомому человеку с пространственным браслетом, куда слона засунуть можно.

К их счастью, все находилось на местах.

Расстались мы явно не лучшими друзьями. Пообещав на днях занести расчет и вытащить из убежища вагончик, я переместил рабочих в осколок, и сразу же покинул его сам, прихватив Бакса.

Оказавшись снаружи, пес рыкнул и помчался к шахте. Этот осколок лохматый знал, ментальную связь со мной имел, поэтому я не опасался, что он заблудится.

Я же пошел на выход, куда в первые минуты ломанулась толпа горожан, панически боявшихся осколков и пробуждения. К слову, все они потом вернулись.

— Имя, фамилия, — устало проговорил пробужденный за столом, и лишь затем поднял глаза.

— Я местный, — спокойно ответил я. Мужик скользнул взглядом по браслету, задержался на кольцах и кивнул:

— Не смею задерживать.

Однако я отошел подальше и задержался: мне было интересно, что здесь происходит.

Тех людей, кто не пробудился, сопровождая напутственным внушением, отправляли обратно. А вот данные пробужденных записывали и раздавали им свитки навыков из коробок и требовали, чтобы люди сразу использовали свитки. Оценка показала, что навыки это сугубо боевые, а произошедший диалог это подтвердил.

— Я не стану изучать разнонаправленные защитные и атакующие навыки, — упрямо сказал хиленький очкарик F-ранга.

— Почему? — обманчиво равнодушным голосом спросил боец.

— Мне сказали, это поставит крест на моем будущем классе.

Короткий удар кулаком в живот заставил очкарика согнуться.

— Для будущих классов нужны будут высокоранговые пробужденные! — прорычал боец, шагая в сторону пятящегося очкарика.

Я поспешно бросился вперед и загородил собой очкарика, растопырив руки — мне импонировала позиция городских властей, которые наконец осознали, что пробудиться должен каждый, но не хотелось, чтобы боец потерял работу из-за излишней эмоциональности. Его же, кстати, подхватили под руки подоспевшие товарищи.

Боец ожег меня взглядом, но говорить не перестал:

— От тебя будет требоваться стоять на стене и посылать магические удары во врага! — сплюнул он в сторону очкарика. — Ради таких, как ты, отсиживавшихся за спинами, мои товарищи теряли жизни, мать твою! Теперь, если с этим городом что-то повторится, ты будешь на нашем месте! Почувствуешь, что значит защищать других. Тебя, мразь, привезли из другого города, пожертвовали тебе место для жизни и бесплатную еду! Так что перестань кривить свое хлебало, возьми этот свиток, и на моих глазах выучи, пока я тебе не засунул его туда, где солнце не светит, чтобы единственным вариантом его извлечь стало изучение!

Отлично. Наконец город перестал представлять собой аморфную массу и власти решили сделать свой ход.