Молниеносный

Глава 3

После странного звонка, Алёна развела бурную деятельность. Она металась по дому, крича что-то от том, что мне надо бежать из города или даже страны. Захар пытался прогнать моего пса на улицу, а я спокойно допивал кофе.

Мне была непонятна вся эта возня. Ну подумаешь, инквизиция! Что они мне сделают? Потащат на костёр, как ведьм в средневековье? Пф-ф, бред же!

Заметив мою отрешённость, Алёна всплеснула руками и подбежала ко мне.

— Бежать вам надо, ваше сиятельство! — воскликнула она, отодвинув от меня тарелку с печеньем. — Да хоть раз в жизни сделайте что-то!

— Ты преувеличиваешь, — сказал я, сделав последний глоток. Кофе оказался вкусным. — Ну сама подумай. Я же князь.

— Вы что такое говорите⁈ — моя помощница прижала руки к груди, натянув ткань. Мой взгляд сам собой нырнул в вырез блузки и принялся блуждать между двумя прекрасными образцами женской красоты. — Князь! Вы меня слышите?

Кажется, я увлёкся любованием и пропустил последние слова Алёны.

— Да вы как будто и не слушаете меня! — девушка всплеснула руками и уставилась на меня с выражением расстроенной матушки, что вызвало у меня только негатив.

— Успокойся, — я потёр переносицу. Терпеть не могу попытки выесть мне мозг чайной ложкой. — Давай без этого.

Я помахал рукой в воздухе, пытаясь обозначить без слов всю эту возню.

— Вы правда думаете, что вам ничего не грозит? — снова спросила Алёна, поджав губы. Она вдруг прищурилась и обернулась к Захару. — А ты чего сидишь⁈ Нашего князя убивать идут, а ты! Иди собирай вещи!

— Дык это, Алёночка Владимировна, а какие вещи-то? — Захар обвёл мутным взглядом столовую и пошатываясь направился к лестнице. — Там одних только рубашек на три чемодана, а ведь ещё исподнее, камзолы, сапоги.

— Складывай только то, что пригодится на первое время и не занимает много места, — скомандовала моя помощница. — Одного чемодана хватит.

— Как это? Один чемодан, это же… — Захар начал загибать пальцы. — Всего по два комплекта получается.

— Вот и хватит ему, — на меня уже никто не обращал внимания, а вот я внимательно смотрел на своих подчинённых.

Уважения к своему князю с их стороны я не заметил. Да и моя демонстративная меланхоличность была воспринята ими как должное. Что это значит? Что мой предшественник был инфантильной мямлей, который не сумел найти управу на слуг.

— Я никуда не поеду, — сказал я громко.

Алёна застыла посреди гостиной, а Захар чуть не навернулся с лестницы.

— Ваше сиятельство, — Алёна набрала воздуха в грудь и наставила на меня указательный палец. — Если вы не забыли, поместье уже выставлено на торги. Почти все деньги уйдут на долги, а оставшихся не хватит на безбедную жизнь.

Вот как значит. Что же за княжеский род такой, что ни шиша за душой? Я новым взглядом осмотрел дом. Несмотря на обшарпанные обои и устаревший дизайн, этот особняк мне понравился. Расставаться с ним не хотелось.

— Сколько нужно денег, чтобы отдать долги без продажи поместья? — спросил я, нахмурив лоб. — Сколько мой род должен и кому?

— Все долговые расписки у вашего юриста, — сквозь зубы сказала моя помощница. — Но могу уверить, что такую сумму вы нигде не заработаете за оставшийся месяц. Все заводы уже забрали…

— Кто? — я прищурился и сжал кулаки. Каким же идиотом надо быть, чтобы добровольно отдать свою собственность? Этот князь вообще ни на что не годен?

— Это уже не важно, — вздохнула Алёна. — Сейчас вам нужно бежать. На страну-курорт денег, конечно, не хватит, но в тех же Монгольских степях наш рубль стоит дороже.

Захар посмотрел на меня осоловело и кивнул.

— Всё с молотка уйдёт, ваше сиятельство-ик, — дрожащим голосом подтвердил он. — А эти балахоны и вправду вас на дыбу могут отправить.

— Вы ведь ничего не смыслите в том, что происходит, князь, — начала давить на меня Алёна. — Послушайте мудрых людей, сделайте, как мы говорим, и всё будет хорошо.

Я смотрел на свою помощницу и с трудом удерживался, чтобы не наорать на неё. Тоже мне умудрённая опытом нашлась! Как же мне хотелось встряхнуть её за шкирку и напомнить своё место. Но о князе Громове уже составлено конкретное мнение.

Если я резко начну вести себя по-другому, люди действительно могут подумать, что я демон или что похуже. Но и мириться с тем, что ко мне относятся, как к неразумному дитю, я не собираюсь.

Я бросил взгляд на пса, который в этот момент демонстративно вылизывал лапы. На мгновение мне показалось, что он снова ощерился в улыбке, но наваждение быстро спало.

Решено! Буду соответствовать личине князя и постепенно менять отношение к себе. И начну я с того, что уничтожу все улики моей смерти. Нужно сжечь рубашку и камзол, пропитанные кровью.

Моя помощница так обрадовалась, когда я начал подниматься наверх, что мне стоило огромных трудов не расхохотаться. Ведёт себя как курица-наседка. Я оставил её с Захаром в своих апартаментах и зашёл в ванную. Отлично, никто не успел убрать мои вещи. Кстати, а где остальные слуги? Не поверю, что кроме пьяницы у меня в доме никто не живёт.

Смотав свои вещи в небольшой тюк, я вышел в гостиную и успел увидеть занимательную картину. Захар так спешил собрать мой чемодан, что запнулся о ковёр и завалился в сторону камина. Вот и идея для избавления от улик.

Я направил палец на сложенные в камине дрова. Тонкая, почти незаметная глазу, молния сверкнула между моих пальцев, а затем лизнула поленья. Вспыхнули они так быстро, что Захар, который только-только поднялся, испуганно отшатнулся и всплеснул руками.

Одежда, которую он держал в руках, полетела в камин. Я быстрым шагом приблизился к слуге и под предлогом помощи бросил в огонь окровавленные вещи. Ну вот, дело сделано. Я подхватил Захара под руку и помог ему встать ровно.

— Простите, ваше сиятельство, — пролепетал он, глядя, как горят мои вещи. — Я ведь не пью… ик… столько.

— Ну да, — хмыкнула Алёна, наблюдая за нами. — Обычно ты пьёшь меньше, но каждый день.

— Так ведь горе-то какое! — взвыл Захар, выдавливая слезу. — Господин мой, того… помер.

Он резко замер и посмотрел на меня, снова икнул и начал опускаться на колени.

— Простите меня, ваше сиятельство, я же с горя, — он смотрел на меня с такой тоской. Точно так же, как тогда у статуи пса.

— Угомонись, Захар, — я вздохнул. — И не надо никаких чемоданов. Я же сказал, что никуда не поеду.

Тут моя помощница уже не выдержала, достала из кармана брюк телефон и что-то в нём набрала. А я сделал стойку. Где-то должен быть мой телефон?

— Вот, смотрите, князь, — сказала Алёна, сурово поджав губы. — Время утекает, как вода сквозь пальцы, а вы тут характер решили показать.

Она повернула ко мне экран, и я с удивлением отметил, что телефон почти не отличается от привычных мне, только размером он был побольше. А дальше я уже не обращал внимание ни на что, кроме агитационного ролика. Ничем иным назвать это творение гениальной команды рекламщиков я бы не назвал.

Крупными красными буквами, удаляющимися вверх, было написано следующее:

'Давным-давно в наш мир проникли демоны, эти коварные порождения с изнанки миров. Первое время с ними даже не боролись, ведь мир ничего не знал об этих существах.

Но однажды демон завладел телом императора. Начались смутные времена, названные «тёмными». И вот тогда появились они — инквизиторы! Волей богов они были неподвластны влиянию демонической сути. Слава Инквизиции!'

Буквы исчезли, вместо них на экране появились «балахоны», как обозвал их Захар. Вполне заслуженно, кстати. Фигуры в красных балахонах с капюшонами, надетых явно поверх доспехов, вели по площади связанного мужчину.

Маленькая подпись внизу гласила, что это сам князь Мартынов, в которого вселился демон.

Толпа на площади скандировала: «сжечь демона!», «отправить мерзкую тварь обратно в преисподнюю!». А я вдруг понял, что никакого ритуала изгнания, как в фильмах и сериалах, не будет. Эти балахоны просто сожгут человека, якобы для того, чтобы изгнать из него демона.

И толпа ждала этого. Таксисты и кухарки, офисные клерки в белых рубашках, курьеры с яркими сумками и даже дети — все ждали именно этого. Казни. В безумном мире, где есть мобильники и автомобили, где есть долбаная магия, сотни людей хотели увидеть, как заживо горит человек.

Я сжал челюсти так сильно, что услышал скрип своих зубов. Смотреть дальше не хотелось, но я должен был это сделать. Должен был увидеть своими глазами, какая дичь творится в этом мире.

Князя Мартынова подвели к каменному помосту, по центру которого красовался бетонный столб. Сразу видно — основательно подготовились. Сделали на славу, всё-таки не средневековье. Зачем каждый раз строить деревянное сооружение, если можно поставить практически вечное.

Никаких дров или кучи веток вокруг столба не было. Всё же у меня были свои представления о том, как происходят такие вещи. Вместо этого беснующегося князя приковали к столбу металлическими цепями и полили чем-то горючим.

Я замер, напряжённо вглядываясь в экран. Мне всё время казалось, что сейчас пойдут титры, и невидимый диктор скажет, что это постановочное видео. Этого не случилось, конечно же. Толпа замерла вместе со мной, а красный балахон взял микрофон.

«Уважаемы жители столицы, славного города Москва! — пророкотал балахон под одобрительный гул толпы. — Сегодня перед вами тот, кто считал себя превыше законов мира, превыше власти государя нашего императора Александра третьего и превыше длани Ордена Инквизиции!»

Я выругался вполголоса и стиснул телефон в пальцах. Не сломать бы его ненароком. Они ещё и представление из казни делают, будто это сраная ярмарка или цирковой номер. Внезапно в мою ногу что-то ударилось, и я оторвал взгляд от экрана.

Пёс тёрся об меня и заглядывал в глаза.

— Не смотри, — сказал он вдруг.

Я моргнул от удивления и перевёл взгляд на телефон. Прав был пёс. Лучше бы я этого не видел. У меня дома была специальная зажигалка для газовое плиты. Длинная и изогнутая. Нажимаешь на кнопку, и высекается искра. Точно такая же была у балахона, только раза в три длиннее.

Я услышал щелчок, сопровождаемый слаженным стоном толпы, и сглотнул. Фигура князя Мартынова загорелась, как чучело на масленице. Огонь взвился вверх, а сам князь начал кричать разными голосами и на разных языках.

Вот тут я уже не смог оторваться. Неужели демоны правда существуют? Если же нет, то откуда эти звуки. Словно ножом по стеклу. Князь бился о бетонный столб и орал. В его криках мне чудился плач младенца, рык зверя и тонкий девичий визг.

Толпа ликовала. Курьеры стучали руками по своим квадратным сумкам, таксисты подбрасывали в небо фуражки, а офисные клерки вскидывали вверх руки, спрятанные в белых рукавах рубашек.

Они были счастливы. Они наслаждались. Они бесновались ничуть не меньше, чем догорающий заживо князь Мартынов.

— Сука-а-а-а, — протяжно выдохнул я и швырнул телефон в стену.

— Вы что делаете⁈ — вскрикнула Алёна, метнувшись за своим мобильником. — Он вообще-то денег стоит, а вы мне зарплату уже два месяца не платили.

Да пошла ты! Деньги, чемоданы, мобильники… Плевать я на всё это хотел! Она что не видела этот ролик? Не видела, с каким наслаждением толпа любовалась казнью? Или она тоже любит побывать на площади во время сожжения человека? Так же беснуется там с остальными и ждёт, когда инквизитор в балахоне щёлкнет зажигалкой?

— А что это у вас тут палёным пахнет? — раздался вдруг от двери знакомый голос.

Я повернул голову и встретился взглядом с Архипом — тем самым мужчиной, который старательно пытался меня упокоить.

Тогда мне было не до разглядывания — обстановка и место встречи не располагали. Зато сейчас я обратил внимание не только на возраст и излишнюю худобу, но и на длинный нос, хищно загнутый книзу. Он походил на ястреба или коршуна, который вернулся за своей добычей.

— Да вот запнулся я, — пробормотал Захар. — Вещи господина в камин упали… новая рубашка и исподнее. Эх…

— Пятьсот рублей вычту из твоей зарплаты, — сухо сказал Архип и посмотрел на меня. — Как себя чувствуете, ваше сиятельство?

— Лучше, чем когда ты меня сжечь пытался, — процедил я сквозь зубы.

— Работа такая у меня, — развёл он руками, не отрывая взгляда от моего лица.

Знаю я о той работе. Алёна по телефону говорила о свидетелях. Кто-то же доложил балахонам о том, что я умер, а потом воскрес в крематории.

— Ничего сказать мне не хочешь? — спросил я его, сжимая кулаки.

После просмотренного видео я был зол как никогда. Хотелось кому-нибудь в морду дать или выпить. Но нельзя. Ко мне спешат красные балахоны, а времени на то, чтобы с мыслями собраться всё меньше и меньше.

— Хочу! — радостно воскликнул Архип. — Вот ведь чудеса-то! Статуя электропса исчезла! Представляете, ваше сиятельство? Днём ещё была, а сейчас — пусто. Украли из-под носа.

— Украли? Статую? — переспросил я, глянув на дога, сидевшего у моих ног.

— Так и есть, — закивал Архип. — Она же из красного мрамора была… ну, рыжего.

Он проследил за моим взглядом и только сейчас заметил пса.

— Точь-в-точь, как собачка ваша, только эта потемнее будет, — сказал он, снова подняв на меня взгляд. — А откуда?..

— Не твоё дело, — перебил я его на полуслове.

Ещё не хватало, чтобы я на вопросы слуг отвечал.

— Телефон твой где? — спросил я, чтобы разобраться с тем, кто же на меня настучал балахонам.

— Так вы же его сожгли, ваше сиятельство, — ответил старик обиженно. — И пальцы мне обожгли…

— Ты звонил в инквизицию? — прямо спросил я, не собираясь извиняться за уничтоженный телефон. И за ожоги тоже. Он меня вообще сжечь собирался.

— В ин-квизи-цию? — спросил Архип, заикаясь и белея лицом.

— Звонил или нет? — рявкнул я, устав сдерживаться.

— Никак нет, ваше сиятельство, — бедняга обвёл взглядом чемоданы, разбросанные портки и догорающую в камине одежду. — Неужели… как же так⁈ Захар, что ты копаешься, собирай вещи господина поживее!

Остаётся Михей. Этот пухлячок, который поминал демонов, как только я появился в этом мире. Вот ведь слизняк с сальными патлами!

— Твои людишки правы, — снова услышал я голос пса, в котором явно звучали насмешка и ожидание. Решил меня проверить? — Бежать надо. Хоть в Монгольские степи, хоть на Северный Полюс.

К счастью, кроме меня никто не заметил, что мой пёс вдруг заговорил. Он общается со мной мысленно, как-то существо у статуи?

— Я не собираюсь бежать, — мысленно ответил я и снова увидел пугающую улыбку во всю пасть.

— Зря, — вздохнул пёс и улёгся мордой на лапы. — Такой короткий миг жизни. Я даже ни одной самочки не покрыл, ни одного куста не пометил… жестокий ты человек, князь.

— Я не дамся этим балахонам, — прорычал я про себя, снова заводясь. — Если придётся, сам их прожарю так, что мало не покажется!

— Угу… ещё один самоуверенный болван, — пёс снова вздохнул. — А я только начал привыкать к новому имени.

— Это какому ещё? — я нахмурился. Вроде бы имён я никому не давал.

— Ну как же⁈ Ты сам назвал меня Вольтом, — пёс поднял на меня лукавый взгляд. — Мне понравилось имя.

— Вольтом? — я напряг память, силясь вспомнить, когда я мог такое сказать. А потом до меня дошло. Я же сравнил его с собакой из мультика, а он, видимо, принял на свой счёт. — Постой-ка! Исчезнувшая статуя — это ты?

— Слышал о законе сохранения энергии? — пёс встал и потянулся, широко зевнув. — Ничего не может взяться ниоткуда. Если где-то прибыло, значит где-то убыло.

— Мудрость века, прям, — я закатил глаза и направился к лестнице

Находиться рядом с мечущимися слугами не было никакого желания. Они словно с ума сошли.

Алёна придирчиво сравнивала размеры чемоданов, а Захар с Архипом ругались из-за фасона одежды, решая, какие вещи брать. Мои рубашки летали по комнате вперемешку с брюками и трусами, а обувь сиротливо валялась под диваном.

Лучше налью себе ещё кофейку и доем то печенье, которое моя помощница умыкнула у меня из-под носа. Уже на лестнице я услышал визг тормозов и сигнал клаксона. Через несколько мгновений раздался нетерпеливый стук в дверь.

— Инквизиция! Откройте немедленно!