Молниеносный

Глава 18

Казарма Ордена Инквизиции военной базы Барабаша

— Да, господин Меркулов, взяли тёпленьким сразу после рейда, — со смешком сказал Данила, глядя на экран телефона. — Как из Каньона вышел, так сразу в изолятор поместили…

— Что с псом? — перебил его собеседник.

— Пса при князе не было, рубежники ничего не знают, мол был пёс, да нету теперь, — пожал плечами Данила.

— Мне нужен этот пёс, — процедил сквозь зубы Меркулов. — Плевать я хотел на князя и на ваши с ним игры! Найди мне пса, делай что хочешь, а иначе…

— Что иначе? — гаденько хихикнул инквизитор. — Вам ли не знать, что по сгоревшим костям ни подтвердить, ни опровергнуть одержимость никак нельзя, а горят одинаково как простые люди, так и аристократы с военными и рубежниками.

— Ты забываешься, — спокойно сказал Меркулов, дёрнув щекой со шрамом. — Моих сил хватит, чтобы вернуть тебя обратно в ту дыру, из которой ты вылез. Хотя есть и другие варианты, и ты об этом знаешь.

— Да где я возьму этого пса⁈ — недовольно воскликнул Данил. Его голос дрогнул, дав петуха. — И не надо мне угрожать!

— Допроси князя, выпотроши его, если потребуется, но добудь у него информацию о собаке, — жёстко сказал Меркулов. — Даю тебе времени до утра, дольше тянуть нельзя, иначе Пожарский умрёт от яда, и к вам направят следователей императорской службы безопасности.

— Хорошо, что-нибудь придумаю, — сказал Данила с кислой физиономией, дождался, пока собеседник отключится и смачно выругался.

После того как меня заперли в изоляторе, я снова обдумал сложившуюся ситуацию. Арест и обвинения не входили в мои планы. Первой моей мыслью было рвануть обратно в Каньон и затеряться там на какое-то время.

Уверен, что там нашлось бы что-то съедобное, ну или кто-то — монстров там водится много, и не все они выглядят как скорпионы. Всё же это другой мир с другими животными и растениями. Заодно вдруг бы получилось найти моего питомца, пока буду блуждать по плантациям и пещерам.

Но я понимал, что у меня ничего не получится: военные в зеркальных доспехах не кегли в боулинге, их не получится разбросать в стороны. А ведь есть ещё и инквизиторы, которых Данила вызвал на базу — мой побег окончится ещё не начавшись, и тогда отыскать Вольта не получится.

Поэтому я добровольно последовал в камеру и даже позволил нацепить на себя наручники, которые блокировали магию. Судя по тому, что допрашивать меня никто не торопился, сначала инквизиторы решили опросить рубежников, а меня оставили напоследок.

Как же всё не вовремя! Я-то рассчитывал по-быстрому передохнуть и снова отправиться в Каньон. Чтоб этому Даниле какой-нибудь демон глотку перегрыз!

Злость так и бурлила во мне, а выхода для неё не было. Я несколько раз ударил скованными руками по стене до боли. Не то чтобы у меня и без того не болело тело после неудачного спуска и попытки разобрать завал, но та боль была тупой, ноющей. Нужно было что-то посильнее.

Мне требовалось выместить накопившуюся ярость. Я даже подумал, что меня может разорвать от распирающих изнутри эмоций. Снова и снова я бил стену, пока чувства не притупились.

И только потом я вспомнил слова Вольта о том, что именно его присутствие удерживает меня от безумия, которое неизбежно наступит после потока воспоминаний о прошлых жизнях. А что, если в Каньоне я инстинктивно применил что-то из арсенала своих прошлых воплощений? Это вполне возможно — ситуация требовала мгновенных реакций.

Я сел на холодный пол и попытался изобразить шаолиньского монаха, но поза лотоса явно не была моим коньком. Скорее уж я напоминал новичка на занятиях йогой, которого заставляют скручиваться в разных вариациях. Да и плевать, как я выгляжу. Главное — сосредоточиться и разобраться в том, что со мной происходит.

Да, я не мастер медитаций, учебников по магии мне не выдали, в волшебную школу не приняли и о магии я знаю только то, что она есть. Но такие мелочи меня не смущали. Разберусь, не совсем уж я глупый.

Для начала я решил найти свой магический источник. Мысленно конечно же. Закрыв глаза, я попытался вспомнить то тепло, которое разливалось от груди к пальцам. Тогда в Каньоне это было легко, а сейчас мне понадобилось чуть больше времени. Хотя куда мне спешить?

Вскоре в груди возникло давящее ощущение, словно меня сдавил стальной обруч. Вместо тепла я ощутил жар, который грозил вскипятить меня изнутри. Похожее я испытывал во время битвы с демонами под Занадворовкой — тогда я тоже буквально горел и рвался в бой. Значит, эти ощущения связаны…

Не успел я додумать эту мысль, как вдруг перестал ощущать своё тело. Меня будто засасывало куда-то далеко-далеко, в вязкое непонятное нечто, но мне нравилось то, что я чувствовал: моя связь с магией усиливалась. Наручники никак не препятствовали моему погружению.

А потом пришли воспоминания. Обрывками, смутными и нечёткими образами. Я видел себя в разных телах, в разных мирах, в каждом из которых моя жизнь так или иначе пересекалась с электричеством. Я управлял молниями, держал в руках нити напряжения, перемещался по проводам силой мысли, двигался со скоростью тока — всё это было частью моей памяти.

И каждое такое воспоминание отзывалось во мне физически. Я ощущал, как энергия течёт по моим венам, расширяя и укрепляя энергетические каналы. Это было похоже на то, как будто в моём теле прокладываются новые дороги, по которым свободно циркулирует магическая сила.

Чем глубже я погружался в воспоминания, тем сильнее становился. Я мог почувствовать пульсацию энергии в каждой клеточке своего тела. Это было похоже на сердцебиение, только гораздо более мощное. Почему-то я был уверен, что смогу направить эту энергию на усиление своих физических и магических способностей.

Но не сейчас, а когда моё тело будет к этому готово. Сейчас же я был лишь проводником энергии между моими прошлыми воплощениями и нынешним. Слабое тело князя Громова попросту разорвёт, если его наполнить всей той энергией, которой я когда-то владел.

Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я смог снова открыть глаза. Мир вокруг меня был размытым и нечётким, как будто я смотрел сквозь толстый слой воды. Постепенно фокус зрения начал возвращаться, и я увидел, что нахожусь всё в той же камере изолятора.

Я попытался подняться, но тело отказывалось слушаться. Ощущение слабости было таким сильным, что я едва мог пошевелить пальцами, мышцы ныли от напряжения, голова гудела. С трудом подняв руки, потрогал лоб — он был горячим и влажным от пота. Сердце колотилось как бешеное, всё тело болело. Я чувствовал себя так, будто меня пережевал и выплюнул огромный монстр.

Пришлось снова закрыть глаза и попытаться успокоиться. Я дышал медленно и глубоко, постепенно возвращая контроль над своим телом и разумом. Воздух был тяжёлым, пропитанным сыростью и запахом камня, но я продолжал делать дыхательную гимнастику. Постепенно боль начала стихать, и я почувствовал себя лучше.

Я открыл глаза, посмотрел на свои руки, покрытые бурыми разводами, и вспомнил, как во время «медитации» у меня текла кровь из носа. Всё-таки перенапрягся. Хотя я в любом случае не мог контролировать этот процесс. Пока что. Со временем такие погружения будут даваться легче — я был в этом уверен.

Тусклый свет единственной лампочки слепил глаза, и мне пришлось прикрыть их скованными руками. Через какое-то время стало полегче, и я огляделся. Камера была маленькой, стенами служили гладкие каменные плиты. У левой стены стояла железная койка, приваренная к полу. Где-то совсем рядом с потолка капала вода.

На правой стене было маленькое окошко, затянутое металлической решёткой, через которое проникал едва заметный луч света от прожектора. Я встал и подошёл к окну, пытаясь разглядеть что-нибудь за ним, но на улице было слишком темно.

Пришлось сесть на жёсткую кровать и задуматься о том, что делать дальше. Данила до сих пор не явился, но это лишь вопрос времени — так просто он от меня не отстанет, особенно после тех обвинений, которые предъявил. Одного я не мог понять: чего он ко мне прицепился?

Я услышал лязганье ключа в замке и усмехнулся. Явился, гадёныш, стоило только о нём вспомнить. К моему удивлению, на пороге распахнувшейся двери стоял не инквизитор, а командир отряда «Громобой» Андрей Левин.

— Ну что, арестант, ужинать будем? — полувопросительно сказал он, протягивая мне поднос с едой. — Хотя это уже завтрак, наверное.

— Спасибо! — поблагодарил я его и накинулся на еду с такой жадностью, что сам себе удивился. Даже не думал, что так проголодался. Похоже, я потратил уйму энергии на свою «медитацию».

— Вот это аппетит! — удивился Левин, глядя на то, как я заглатываю жаркое почти не жуя. — Слышал я, что вы в рейд даже сухпаёк не стали брать, но чтобы настолько оголодать…

— Что там с рубежниками? — спросил я с набитым ртом. — И с Пожарским.

— Дела плохи, — Левин покачал головой. — Пожарский получил рану во время нападения на базу, и в кровь попала слюна демонов. Лекарь промыл рану, но видимо не до конца.

— Слюна демонов ядовита? — уточнил я, отрывая зубами кусок ещё тёплой лепёшки.

— Не у всех, только у демонов третьего разряда, — просветил меня командир «Громобоев». — Понятия не имею, где комендант мог на них наткнуться. Вояки говорят, что среди нападавших были только первые и вторые разряды.

— А зелье? У инквизиторов же есть мензурки с дорогущим лечебным зельем, чего не дадут Пожарскому? — я доел остатки жаркого, подобрав соус лепёшкой и в два глотка осушил стакан с компотом.

— Инквизиторы утверждают, что оно закончилось, — Андрей поджал губы. — А к утру будто бы появится, настаивается оно у них или что-то такое.

— К утру, значит… — я задумался. Похоже, балахоны специально зажали лекарство, чтобы провернуть свои делишки, пока комендант не в состоянии следить за порядком. — А до утра сколько?

— Четыре часа осталось, — Левин забрал у меня поднос и шагнул к двери. — Назревает что-то нехорошее. Всё будто замерло в ожидании. Знаешь, такое чувство как перед грозой? Вот-вот грянет, а что — никто не знает.

— Подожди! — окликнул я Левина, когда тот уже взялся за ручку двери. — Что с рубежниками? Ты так и не ответил.

— Заперли их в соседней камере, — сказал Андрей, качнув головой. — Княжну опросили для вида и заперли вместе с отцом в лечебном крыле.

— Спасибо, — кивнул я, сжав кулаки. Ну какие же твари, эти инквизиторы!

Когда за командиром Громобоев закрылась дверь, я прикрыл глаза, едва сдерживая злость. Ладно этот Данила до меня докопался, что ему от рубежников надо? Или их загребли за компанию, чтобы меня сюда запихнуть?

Сам не заметил, как неосознанно потянулся к магии. И вот же удивительное дело, она появилась! Несмотря на наручники, которые должны были её блокировать!

Искорка молнии вонзилась в каменный пол передо мной и по дуге поскакала к стене, словно мячик-попрыгунчик. Вот сейчас не понял. Это что получается, вместо обычных молний я теперь буду всегда выпускать цепные?

Нехорошо получится, если враг один. Ещё хуже, если рядом будут только свои. Пришлось мне потренироваться ещё немного, но уже не изнутри, а «снаружи».

Оказалось, что я прокачался, пока сидел в позе раненого йога, и мои молнии стали сильнее. То есть то же количество энергии, которое я тратил на создание обычной молнии, теперь выдаёт цепную. А чтобы получить обычную надо уменьшить усилие и расход энергии, соответственно.

Забавлялся с молниями я минут тридцать, радуясь тому, что на каменных стенах и полу не остаётся никаких следов. Когда я уже наловчился выдавать нужные мне молнии разной мощности, снова лязгнул ключ в замке, а спустя мгновение перед мной стоял Данила собственной персоной.

— Как вам апартаменты, князь? — спросил он, улыбаясь во все тридцать два зуба.

— Могли быть и получше, но я потерплю, спасибо за беспокойство, — я встал напротив инквизитора и опустил закованные в наручники руки. — А вы в гости пришли или присматриваете себе комнату для отдыха?

— Знаете, смотрю я на вас и никак не могу взять в толк, откуда у вас столько наглости, — проговорил Данила, сделав вид, будто задумался. — Будь вы обычным юношей, я бы понял. Но вы аристократ, которого воспитывали соответственно статусу.

Отвечать я не стал, только хмыкнул на его слова. Данила старше меня от силы лет на десять, а делает вид, будто он — умудрённый опытом старец. Мне же, с высоты моих лет, было отлично видно, что этот балахон просто копирует кого-то из своих коллег.

— Где ваш Защитник? — спросил он, резко сменив тему. Причём последнее слово он сказал с явной издёвкой, не веря в магические способности Вольта.

— Убежал, — я пожал плечами и вздохнул. — Потерялся мой пёс, а где искать — не знаю.

— Вот что, князь, — прошипел инквизитор, шагнув ближе. — В ваших же интересах рассказать мне, куда вы отправили своего Защитника.

— Я не могу рассказать то, чего не знаю, — спокойно сказал я. — Мой пёс потерялся.

— А теперь слушайте сюда, — Данила склонился ко мне почти вплотную. — Если вы не скажете, где собака, я устрою вам такое, что смерть покажется избавлением, о котором вы будете умолять на коленях.

— Мне нечего вам сказать, — процедил я сквозь зубы, едва сдерживаясь, чтобы не шарахнуть как следует молнией в этого гада.

— Тогда… Вы сами напросились, — губы инквизитора расплылись в довольной улыбке. — У нас появилась информация, что демоны научились скрываться от инквизиции. Они эволюционировали или намеренно создали существ, которые при подселении не выявляются никакими приборами и артефактами.

Я моргнул и уставился на Данилу. Что он несёт? Как демоны могли создать такое? А эволюционировать? Да на это уходят сотни, тысячи лет!

— Подозрения на ваш счёт у меня и до этого были, но теперь… — Данила замолчал, дожидаясь моей реакции. Знал бы он, как ему повезло, что я сумел сдержаться и не запустил в него молнией. — У нас есть заявление от аристократа, в котором вас обвиняют в сговоре с демонами. Свидетельские показания от благородного мы не можем проигнорировать.

— Дайте угадаю, кто написал эту кляузу, — сказал я, на мгновение прикрыв глаза, чтобы унять злость. — Это был граф Стрельников?

— Это не имеет значения, — Данила раздул ноздри от удовольствия и сверкнул глазами. — Раз вы отказываетесь идти на уступки и не хотите рассказать, где ваш пёс, то и я не стану вас жалеть.

— Я сказал вам всё, что знаю, — повторил я с нажимом, но Данила меня будто бы не услышал.

— Вы отправитесь в центральное управление Ордена Инквизиции для исследования, — сказал он, потерев ладони. — Мои коллеги проверят каждую вашу косточку, и им совершенно не важно, будут они отделены от тела или нет.

Инквизитор посмотрел на меня с выражением превосходства, а я серьёзно задумался, убить его сейчас или подождать перевозки в центральное управление. Наверное, будет лучше всё же подождать: в дороге всякое случается — то демоны нападут, то броневик в канаву съедет, то фура в лобовое влетит. Электромагнит создавать я уже умею и даже вспомнил, что конкретно нужно для этого сделать. Так что пусть пока живёт гадёныш.

— У вас полчаса на раздумья, я приду за ответом, и если он не изменится…

Договаривать он не стал, бодренько выскочил из камеры и захлопнул дверь. Я же вспомнил своё появление в этом мире и ударил молнией в наручники. Пришлось изрядно повозиться — металлические оковы это не верёвка, конечно. В итоге после нескольких попыток я чуть не сломал пальцы, прицеливаясь, получил ожоги на запястьях и наконец добился нужного результата.

Полчаса ещё не прошли, поэтому я на всякий случай решил проверить петли на дверях. Молния на них не подействовала — похоже металл изолятора попрочнее того, что в наручниках. Ну и ладно.

Задумавшись о попытке побега, я понял, как ошибся, когда отложил расправу над Данилой. Не думаю, что камеры не охраняли, но всё равно было бы проще попробовать сбежать сейчас.

До тоннеля в Каньон всего ничего — метров сто, не больше. Если уж решил идти против инквизиции, то надо было за Вольтом спускаться, а не ждать удобного момента. А там бы нашлись какие-нибудь тоннели на поверхность, раз уж демоны до Занадворовки добрались.

Вот же я дурак!

Корил я себя недолго — противный скрежет ключа в двери быстро привёл меня в чувство. Я не стану ждать, пока меня снова закуют в оковы и потащат к броневикам. Как я вообще мог забыть, что стал сильнее⁈ Это всё Данила! Выбесил меня так, что я вообще обо всём позабыл — так сильно сжимал кулаки, чтобы его не прибить.

Дверь начала открываться. Медленно, словно специально, чтобы добить мои оставшиеся нервные клетки. Но почему никто не спешил появляться на пороге? Я навёл пальцы на проём и начал формировать молнию, подобную той, которая чуть не убила Ксению Пожарскую. Никого жалеть я больше не собираюсь. Ну всё, держитесь, суки!