Молниеносный

Глава 14

Пожарский смерил меня долгим взглядом, а потом покосился на Вольта.

— Мне кажется, вы сами знаете ответ, князь, — сказал он после недолгого молчания.

— Хотелось бы услышать это от вас, а не полагаться на слухи и домыслы, — я развёл руками и положил руку на голову Вольта, который вдруг вздыбил шерсть на загривке.

— Ну хорошо, я расскажу то, что знаю от предков и то, что прочитал в родовых архивах, — комендант нахмурился. — Сразу предупреждаю, что в местных архивах вы ничего полезного не найдёте — там всё вычищено инквизицией.

Я закивал, не решившись перебить Пожарского. Сведениям из семейных хроник княжеского рода я охотнее поверю, чем в любые документы, до которых добрались балахоны. Историю пишут победители, а здесь именно инквизиторы стали теми, кто решает, какой будет правда.

— Всё началось в Западной Европе после раскола в правящем роду, — начал рассказ Пожарский. — Прусское Королевство чуть не распалось в результате затяжной войны, после подписания мира Пруссия раскололась не только территориально. Орден Инквизиции рыскал по Пруссии, Австрии и Римской Империи в поисках так называемых ведьм.

Я задумчиво почесал Вольта за ухом. Удивительно, но в средние века история этого мира почти полностью повторяла историю моего. Что же случилось такого, что здесь появилась магия, а у нас нет? Или, если уж говорить точнее, то что именно повлияло на то, что пути развития разошлись в разные стороны и когда это случилось?

— Повсюду горели костры, пылали обвинённые в колдовстве люди, — Пожарский покачал головой. — Мои предки считали, что именно тогда магия впервые пришла в наш мир. Каждое удачное лечение знахарки, случайно получившиеся рецепты лечебных настоек, близость к природе и животным, невероятная удача или наоборот — всё это являлось всплеском магических способностей. Но без контроля и чёткого понимания все маги тех времён попадались и оказывались в руках инквизиции.

Вот даже как. Я нахмурился, насколько я помню историю своего мира, все эти ведьмы были просто красивыми женщинами, которые перешли дорогу соперницам или отказали влиятельным людям. Доносы строчились чаще, чем собаки во дворах лаяли, незамужние женщины уходили из города в глушь, строили дома из палок, создавали общины. И это я ещё не особо изучал те времена.

— Орден Инквизиции процветал целых два века, — продолжил комендант. — Пока не случился очередной выброс магии. Наш мир отчаянно пытался скинуть излишки, передать их нам, людям. Тогда-то и появились первые маги. Точнее, даже не просто маги, а маги среди аристократов. Кто-то считает, что дело в древней крови, кто-то, что причина одарённости аристо в договоре между первыми правителями и самим миром. Я же верю, что магия была в нас всегда.

— Если она была всегда, то почему именно аристократы получили самые щедрые плюхи? — спросил я задумчиво.

— Кровь — не водица, князь, аристократы испокон веков блюли законы крови и заключали браки между равными, — Пожарский усмехнулся. — Если говорить простым языком, то наша кровь настоялась, стала крепче.

— Допустим, — я качнул головой. — И что же, инквизиция не попыталась истребить всех одарённых?

— Как же! Они только того и ждали, — комендант сжал кулаки, закованные в зеркальную броню. — Только кто бы им позволил вырезать всю аристократию под корень⁈ Нет, они попытались, десятки древних родов были стёрты с лица земли, но это вы и сами должны знать, ведь во Всемирной Войне, в которой бароны бились плечом к плечу с князьями и королями, наши рода были союзниками.

Взгляд Дмитрия Пожарского помутнел, стал рассеянным. Мужчина будто вернулся туда, во времена войны, когда его предки сражались за право на жизнь. Почему-то мне вдруг захотелось сжать в руках шею инквизитора, вонзить меч в грудь, спрятанную за красным балахоном, ударить молнией по площади, заполненной фанатиками. Не знаю, была ли это память крови князя Громова или моя собственная, но я почти явственно ощутил запах крови и горящих костров.

— Мы выиграли ту войну, — голос коменданта вывел меня из состояния, очень похожего на транс. — Отстояли право на магию. А потом в нашем мире появились те, кто стали новым камнем преткновения.

Я встретил прямой взгляд Пожарского, который снова скользнул по Вольту, и напрягся. Что-то подсказывало мне, что дальнейший рассказ мне не понравится. И следующие слова коменданта подтвердили мои догадки.

— Орден Инквизиции открыл новую охоту. Охоту на сущности, частичка которых имеется в тех, кого принято называть Защитниками рода, — Пожарский подался вперёд и упёрся подбородком в сложенные чашей руки. — Когда появились сущности, способные пробивать дыры между мирами, всё снова пошло наперекосяк. Элементали — квинтэссенция магии, всё то, что является её истоком. Бесплотные сгустки магии, присосавшиеся к крови древних аристократических родов. Мы тогда ещё не понимали их сути, не знали ничего о них и их возможностях.

Мне пришлось сжать покрепче загривок Вольта, который напрягся всем телом, излучая ярость. Я ощущал все его эмоции и знал, что он злится на инквизицию и на аристократов, позволивших истребить элементалей.

— Орден Инквизиции научился выслеживать элементалей, а потом и изгонять их из мира, — Пожарский заметил нашу с Вольтом заминку, но комментировать не стал. — Только вот после каждого такого изгнания случалось что-то ужасное. Ураганы, землетрясения, наводнения и пожары — в зависимости от направленности магии элементаля. И каждый раз народ восставал против Ордена Инквизиции.

— И всё же народ наслаждается казнями, пока люди в красных балахонах поджигают костры, — тихо сказал я. — А вот элементалей в мире нет, как и Защитников родов.

— Сто лет назад в этом самом месте случилась битва двух элементалей, — Пожарский внимательно смотрел на меня, не мигая и не отводя взгляд. Он будто ожидал от меня какой-то реакции. — Грань между мирами была разорвана в тот же миг, когда оба элементаля уничтожили друг друга. Тогда же все до единого Защитники родов исчезли, а здесь появился Каньон Дьявола.

— Представляю, как радовалась инквизиция, — прорычал я, сжав кулаки.

— На самом деле, вы правы, — комендант вздохнул и покачал головой. — После исчезновения элементалей аристократические рода потеряли не только Защитников, они потеряли возможность усилить свои роды, получать ту самую энергию, которая могла возвысить их. И наскоро заключённый с Орденом Инквизиции договор о неприкосновенности элементалей и Защитников не смог исправить уже нанесённый ущерб.

Эмоции во мне восставали против Ордена, против тех аристократов, род которых не сумел сохранить своих Защитников. Я ощущал ненависть ко всему этому миру, пока не заставил себя расслабиться. Это не мои мысли, не мои чувства — понял я. Это Вольт испытывает ярость и обиду, ненависть и боль. И он каким-то образом сумел перекинуть свои эмоции на меня. Вот засранец, а!

— Вижу, вы только недавно начали сродство с Защитником, — Пожарский вдруг расслабился и улыбнулся мне открытой улыбкой. — Я читал о глубинной связи Защитника и того, кто стал его побратимом. Теперь мне понятно, почему вы изменили отношение к Дарье Сташинской и к разгульному образу жизни.

— Думаете, причина в псе? — уточнил я, размышляя, насколько такая легенда удобна. В принципе, для аристократов пойдёт — наверняка не только Пожарские заносили в родовые архивы записи об элементалях и Защитниках.

— Уверен, что теперь могу за вас не беспокоиться, — Пожарский встал с кресла и поморщился. — Но держитесь подальше от инквизиции, особенно с ним, — он кивнул на пса и постарался улыбнуться. — Что ж, рад был пообщаться, князь, но меня ждут дела. Личный состав уже ждёт указаний, проверка базы почти завершена, а вам лучше присоединиться к…

Договорить комендант не успел. Тяжёлая металлическая распахнулась, громко врезавшись в стену, а в кабинет ворвалась рыжеволосая девица в такой же зеркальной броне, как у Пожарского. Я невольно залюбовался золотистыми кудрями, взметнувшимися от быстрого шага, огромными зелёными глазами, горевшими огнём ярости, и пухлыми губами, скривившимися от злости.

— Целитель сказал, что ты ранен! — прокричала девушка, встав почти вплотную к Пожарскому. — И ты отказался от зелья Ордена! Ты даже не стал залечивать рану, а просто перевязал её! Думаешь, клятые притирки и мази залечат порванные артерии⁈ Ты что умереть хочешь⁈

— И я рад тебя видеть, Ксения, — с намёком сказал Пожарский, попытавшись воззвать к воспитанию этой особы, но та лишь фыркнула. — Вот познакомься с князем Юрием Громовым. Князь, это моя младшая дочь — Ксения.

— Приятно познакомиться, — с улыбкой сказал я, когда дочь коменданта повернулась ко мне.

— Князь? Этот? — скривилась она, мазнув взглядом по моему дешёвому защитному комплекту, который был разорван в нескольких местах и испачкан в слизи демонов. — Где ты его откопал?

— Вообще-то я здесь, — напомнил я, продолжая улыбаться. — Если хотите обсудить моё происхождение или что-то ещё, можете спросить напрямую.

— Послушайте, князь как-вас-там, не знаю, что мой дражайший отец пообещал вам, но имейте в виду, я против! — рявкнула Ксения, топнув ногой. Вольт сместился в сторону, чтобы не попасть под удар, и прижался ко мне. — Ну какая прелесть! Думаете, если я люблю догов, то сразу растаю, да⁈ Вот что! Я не выйду за вас замуж!

— Это ещё почему? — спросил я, едва удержавшись и не заржав в голос. Всё-таки неприлично князю хохотать в лицо потенциальной невесте. — Я вон даже комплект купил. Из каталога. Сюда приехал, а вы…

— Папа! Ты опять! — Ксения снова повернулась к отцу. — Думаешь, если он князь, то дело решено? Ну не пойду я за очередного задохлика! Мне нужен такой же как ты или дядя, чтобы умел демонов рвать голыми руками, чтобы не визжал при виде крови…

Она плюхнулась на кресло, с которого я встал пару минут назад, и обречённо уронила голову на ладони.

— Там в лазарет притащили графа без сознания, — тоскливо сказала Ксения. — Лекарь говорит, что он голос сорвал от ужаса, а потом брякнулся в обморок, как девица какая-то. Ну что это за аристократы, а? Где все нормальные мужчины?

— Дочка, тебе крупно повезло, — сказал Пожарский со смехом. — Прямо сейчас перед тобой самый настоящий мужчина, который и крови не боится, и демонов рвёт голыми руками, да ещё и целый князь.

Ксения вяло махнула рукой, уронив голову ещё ниже. Мне показалось, что я услышал стук её лба о столешницу. Если дочь пошла в отца, так и стол проломить недолго.

— И этот самый князь прямо сейчас идёт на построение, — добавил я. — За предложение спасибо, я подумаю, конечно, но ничего не обещаю. Женитьба в мои планы не входила.

Вот тут дочь коменданта вдруг резко вскинулась, посмотрела на меня своими зелёными глазищами и приоткрыла рот. Кажется, только сейчас до девушки дошло, что я не претендую на её руку, сердце и прочие потроха. Судя по разливающемуся румянцу, Ксении стало стыдно, очень стыдно. Ну, сама виновата, нечего было с наскоку в карьер нестись, всё же аристократка, а не голытьба невоспитанная.

— Кстати, мне бы разрешение на допуск в Каньон получить, — продолжил я, игнорируя пунцовые щёки и виноватые взгляды Ксении. — Можно уже сегодня-завтра.

— Ну смотрите, князь, — Пожарский с трудом удерживал серьёзное выражение, уголки его губ подрагивали. — Допуск я дам, но вам придётся самому собрать команду минимум из четырёх опытных рубежников. Иначе никак.

— Это не проблема, — кивнул я, припомнив группу рубежников, встретившихся мне у кастеляна. — Обмундирование не нужно, своим обойдусь. А, и ещё со мной пойдёт граф Александр Новиков, он сейчас в лазарете, но думаю, что к походу оклемается.

— Новиков? Неопытный, юный, в прорыве под Занадворовкой не участвовал, отлежался с ранением, — Пожарский нахмурился. — Погонять бы его недельку-другую, прежде чем в пекло пускать.

А ведь он прав — Александр и правда не очень готов к спуску в Каньон. Мало ли, как он себя там поведёт, а мне ведь за него отвечать. Видел я, как он против шпионов в моём саду сражался, лучше не рисковать.

— Понял вас, тогда команду соберу из опытных на первый раз, — сказал я, отступая к двери. На Ксению я не смотрел, хотя боковым зрением видел, как она ёрзает в кресле, явно привлекая внимание. Ничего, ей полезно — привыкла небось быть в центре внимания. — Благодарю за разговор.

Оставив отца и дочь Пожарских разбираться между собой, мы с Вольтом направились на площадку перед входом в крепость. Мне хотелось очень многое узнать у своего питомца, но я понимал, что сейчас не место и не время. И пусть этот хитрюга даже не думает отвертеться от разговора, мне нужны ответы.

На плацу нас всех пересчитали, снова проверили дозиметром, отведя в сторону тех, кто был в тесном контакте со мной и Вольтом. Желание придушить Данилу меньше не стало, но я сдерживался как мог. Пришлось даже мысленно прикрикнуть на питомца, чтобы он не влиял на меня так сильно.

Кажется, он понял, что сейчас мстить инквизиции мы не сможем, так что остаток проверки я провёл в относительном спокойствии. Особенно когда увидел Александра, уверенно стоявшего на ногах и без повязки на голове. Мой приятель помахал мне рукой и остался дожидаться меня в сопровождении Бабарыкина, который смотрел на меня с обожанием во взгляде.

Н-да, только фанатов мне не хватало для полного счастья. На этой мысли Вольт начал противно хихикать, за что получил мысленную оплеуху. Нет, пора выгонять этого паршивца из головы. Надо найти способ притушить эту связь, которая уже раздражала. Ну никакой приватности даже в собственных мыслях!

Когда Данила наставил на меня свой дозиметр, я только глаза закатил. Когда-нибудь ему надоест или он будет каждый раз в меня прибором тыкать всё с той же противной ухмылкой? Ведь знает же, что эта штука будет пищать и светиться.

— Князь, уровень иномирной энергии у вашего питомца слабеет на глазах, — сказал он, скривив губы. — Никаких сомнений в его происхождении нет, как и в отсутствии у вас одержимости. У одержимых эта энергия только нарастает.

Вон как его перекосило, гадёныша. Даже глаз левый задёргался вместе со щекой. Ну ничего, переживёт. Я же лишь широко улыбнулся и кивнул, разворачиваясь в сторону Александра. Очень надеюсь, что уже скоро ни один дозиметр не запищит рядом со мной.

— Одержимость сущностью первого ранга! — заорал вдруг за моей спиной Данила.

Я обернулся и увидел, как один из солдат пятится назад. Вояки вскинули автоматы, наставили их на одержимого и сделали несколько выстрелов. Вот ведь гадство! Хорошо, что я уже отошёл, а то бы и меня зацепили.

У меня заложило уши от выстрелов, а спина покрылась потом. Мало того, что рядом со мной военные стреляли друг в друга, так ещё и одержимость выявилась! А потом я увидел, как двое солдат закрыли собой одержимого, вместо того чтобы схватить его, а один из вояк выронил из рук автомат.

Глава отряда инквизиции Назар Крылов говорил, что одержимые не могут убивать своих, как и атаковать демонов. И именно это я сейчас наблюдал. Зрелище было отвратным: с виду обычные люди вели себя словно звери.

Одержимые не превращались в монстров, не отращивали когти и не плевались ядовитой слизью, но они почти не реагировали на автоматные очереди и упрямо бросались на людей в попытке перегрызть горло. Звуки, которые издавали эти твари, походили на те, что я слышал в агитационном ролике, разве что русских слов там не было — лишь несвязное рычание и короткие отрывистые команды на демоническом языке.

— Жуть какая, — пробормотал Александр, глядя на то, как солдаты стреляют в одержимых без особого результата. — Даже смотреть неприятно.

— Не смотри, — сказал я, поморщившись. Мне и самому было не по себе, но дело было не только в том, что я впервые увидел вживую одержимых. Я вдруг осознал, насколько сильным влиянием обладает инквизиция — они же могут казнить на месте любого человека, и никто потом никому ничего не докажет. — Но имей в виду, что такие вот монстры могут ходить среди нас неопознанными. Причём даже инквизитор их не сразу распознал.

— Угу, — мой приятель поморщился, а потом резко побледнел. — Но ведь их с нами не было. Это местные военные, с базы.

— И что с того? — уточнил я, с отвращением глядя на то, как пожилой мужчина выгибается дугой и бросается на людей с автоматами.

— Так ведь в сторону отводили тех, кто рядом с псом ехал, а эти откуда тут? — Александр закусил губу почти до крови и посмотрел на меня. — Они же нас понимают… они услышали про возможность сойти за своего, поняли, что это шанс избежать обнаружения… Юра, эти твари — разумные!

— Это и так было очевидно, если уж одержимые разгуливали среди знати и притворялись князьями, — напомнил я ему, глядя на довольного Данилу. Этот гад реально получал удовольствие от происходящего. — Это просто инстинкт выживания. Ты лучше скажи мне, зачем шрам оставил?

— А, ну это… — граф Новиков покраснел и прикрыл ладонью характерный шрам, который я уже однажды видел. От переносицы к губам на лице моего приятеля по дуге тянулся уродливой линией след от когтей демона. — Мне сказали, что можно и потом удалить, но я хочу оставить его. На память и… ну, с ним я выгляжу мужественнее.

— С ним ты выглядишь как граф, которому не хватило денег на нормального целителя, — грубовато сказал я, переводя взгляд на Бабарыкина. — Вы что-то хотели, баронет?

— Я? Нет, — растерянно протянул парень, растирая ладони. — Просто рядом с вами… так интересно.

Почему-то мне показалось, что он хотел сказать кое-что другое. Ну и хрен с ним, ещё я с сопливыми детишками не возился! Сжав кулаки, я собрался идти к кастеляну, чтобы уточнить новое место ночлега. Это день меня вымотал настолько, что я готов спать уже на полу казармы.

И дело было не только в том, что прямо сейчас на площадке перед входом в крепость военные раз за разом расстреливали людей, одержимых демонами. И даже не в том, что Данила Трошин явно наслаждался представлением, дожидаясь того момента, когда одержимых запакуют в цепи и дотащат до специальных столбов слева от стены.

Меня выворачивало от того факта, что в окнах маячат лица военных, рубежников и аристократов, которые собирались смотреть на то, как заживо горят люди, пусть и одержимые. Ну и ещё меня потряхивало от злости — шрам на щеке Александра в точности повторял шрам Меркулова.

Я понял, что мой враг не просто богатый и влиятельный подонок, он — рубежник, сражавшийся против демонов. И теперь выходило, что если мы столкнёмся в прямом бою, биться я буду с братом по оружию, с тем, кто стоял на Рубеже, защищая простых людей.

Развернувшись, я зашёл в крепость и направился к кастеляну. За моей спиной слышались шаги Бабарыкина и Новикова, и тихое сопение недовольного Вольта. Псу тоже не понравилось представление на площадке, а ещё он рвался в Каньон. Я и сам был готов спуститься хоть сейчас, но без подготовки соваться в неизвестность было бы глупо. Тем более, что мне нужно найти рубежников, согласных сопровождать мою вылазку.

— Князь! Князь Громов, постойте! — донёсся до меня девичий крик из глубины коридора. — Да подождите же вы!

Я остановился и хмуро уставился на Ксению Пожарскую, которая почти бежала в мою сторону. Даже думать не хочу, что ей могло понадобиться, женская логика — вещь очень странная, так что Ксения могла как попросить прощения, так и начать обвинять меня во всех грехах.

— Князь, вы должны пойти со мной, срочно! — заявила дочь Пожарского, приблизившись. — Рана отца оказалась серьёзнее, чем он думал. Папа сейчас в лазарете, а его заместитель решил запретить все походы в Каньон на ближайшую неделю. Но вы можете пойти туда прямо сейчас, если возьмёте меня с собой. Решайтесь скорее, времени на обдумывание нет!