Младший сотрудник Синдзиро-сан. Том 6

Глава 1 Рождественский ужин

Они решили, что я киллер и достали пистолеты, нацелив их на мою голову.

— Не двигайся! Брось оружие и подними руки!

Я холодно посмотрел на них, а потом на Сю, которая выглядела испуганной.

— По моим расчётам, вы обе должны быть уже мертвы, но я не хочу устраивать бойню перед ней. Считаю до трёх. Если не уберёте оружие, придётся сделать то, что мне не нравится.

Коротко стриженная только презрительно фыркнула:

— Думаешь, мы тебя боимся?

Тяжело вздохнул. Похоже, придётся убить этих дур в приюте, прямо на глазах у Сю. Обидно, конечно.

Но когда я уже был готов, вдруг послышался женский голос:

— Стойте! Что вы делаете⁈ Опустите оружие!

К нам подошла женщина в элегантном зимнем пальто и кашемировом шарфе. На её лице было немного морщин, но она всё ещё оставалась красивой. Её волосы, собранные в пучок, были чистыми и ухоженными. В глазах читалась строгость, но не злоба.

Чувствовал, что где-то её уже видел, но не мог вспомнить где.

— Мадам, это опасно! Не подходите! — крикнула хвостатая.

Женщина не обратила внимания:

— Они пришли к детям, и у них нет оружия. Что вы творите?

И тут к нам подбежала директорша приюта, видимо, тоже взволнованная:

— Сю? Это ты, Сю?

Сю, которая нервно стояла рядом, услышав голос, быстро бросилась обнимать директоршу.

— Вы что, до сих пор не поняли? — рявкнула женщина на телок.

Они переглянулись и нехотя опустили оружие, но продолжали смотреть на меня с подозрением.

Директорша и Сю крепко обнялись, и слезы хлынули из глаз женщины. Понятно, что она была очень взволнована.

Сю тоже плакала, и её глаза покраснели. Она шептала: «Бабушка», как будто собиралась рассказать о всех своих страданиях и о том, как сильно скучала по ним.

Одна женщина, наблюдавшая за ними, спросила:

— Директор, это та девочка, о которой вы говорили? Которая долго не возвращалась?

Директорша, видимо, очень уважала эту женщину, но не могла говорить от рыданий. Она только кивала, обнимая хрупкую фигурку Сю.

— Я рада, что она вернулась, — улыбнулась женщина. — Видно, что девочка натерпелась на улице.

Директорша начала гладить чёрные волосы Сю, успокаивая её. В этот момент ей, похоже, было не до других.

Женщина повернулась ко мне с виноватой улыбкой:

— Молодой человек, простите, пожалуйста. Эти девочки просто волнуются за меня, они не хотели вам навредить. Надеюсь, вы не держите на них зла? Вряд ли человек, который пришёл навестить детей на Рождество, может быть злым. Вы ведь не обидитесь на это, правда?

Моё негодование сразу исчезло, когда я посмотрел на её лицо. Казалось, что передо мной тёплый весенний ветерок. Она меня впечатлила. Её манера общения была настолько мягкой, что не оставалось места для злости.

Не знаю, то ли это была её природа, то ли годы работы над собой.

— Да, ерунда, — ответил я равнодушно. — Просто приехал навестить детей вместе с Сю. Не хочу влезать во всё это.

— Ты думаешь, мы тебя боимся⁈ — Хвостатая зло уставилась на меня, явно пытаясь показать, что она серьёзна.

Женщина нахмурилась:

— Ты ещё не поняла⁈

Телохранительницы сразу сникли, увидев, что женщина рассердилась. Обиженно опустили головы, как послушные девчонки.

Женщина вздохнула, качая головой:

— Не буду вам больше мешать. У вас, наверное, есть о чём поговорить. Мне нужно в соседний город в детский дом, я поеду.

Директорша отпустила Сю:

— Мадам, останьтесь, хотя бы поешьте. Дети так благодарны за подарки.

— У меня всё расписано, правда не могу задержаться. Передайте детям, что я вернусь на Новый год, — мягко ответила женщина.

Директорша поняла, что это не отговорка, и больше не настаивала. С уважением поклонилась:

— Желаю вашей семье крепкого здоровья в новом году, мадам.

— Да что вы, так неудобно, — улыбнулась женщина. — Я же младше, это мне надо вам кланяться.

— Всё ради детей, — ответила директорша с улыбкой.

Женщина ещё раз оглядела двор с лёгкой улыбкой, кивнула мне на прощание и ушла со своими телохранительницами.

Кивнул в ответ. Что касается тех двоих, их взгляды, полные предупреждения, я проигнорировал. Они для меня были как песчинки — не стоили внимания.

— Господин, — заговорила директорша, — я не ожидала вас увидеть. Каждый раз, как вы приходите, случается что-то хорошее. Даже не думала, что Сю вернётся с вами.

Подняв оба пакета с конфетами и всякой ерундой, я ухмыльнулся и сказал:

— Потом расскажу, почему её вернул. Но сначала давайте подарим детям их подарки.

— Да, конечно. Сумки-то, наверное, тяжёлые, — директорша улыбнулась, и на её лице мелькнули морщинки. Она повела меня и Сю, которая только что перестала плакать.

На пустой парковке возле приюта стоял белый лимузин. Женщина, высокая и элегантная, остановилась перед машиной и ненадолго замерла, уставившись в никуда. Её взгляд блуждал где-то за пределами этой сцены, словно бы она мысленно взвешивала что-то очень важное.

— Вы спросили у парня его имя? — наконец прервала тишину она, обернувшись к двум своим охранницам, стоявшим чуть поодаль.

Короткостриженная охранница слегка пожала плечами, затем покачала головой:

— Не спросили. Что-то случилось, госпожа? Это действительно так важно? Если нужно, я прямо сейчас пойду и выясню.

Женщина скользнула по ней взглядом, но на лице её читалось не раздражение, а скорее лёгкая усталость, с примесью чего-то неуловимо горького.

Она немного улыбнулась и, неожиданно для себя, усмехнулась:

— Ну да, я, наверное, слишком много думаю. Но всё равно, вы даже не спросили, как его зовут, и сразу за пистолеты? — Она подняла бровь и, чуть мягче, добавила: — Так с оружием обращаться нельзя.

Хвостатая охранница хмуро скрестила руки на груди.

Её глаза, хоть и строгие, на миг смягчились, выдавая озабоченность:

— Госпожа, босс велел нам беречь вас. Особенно в преддверии выборов… Мы не можем рисковать вашей безопасностью, — её голос звучал так, будто она защищала не только своё решение, но и свою преданность, как если бы её внезапно обвинили в халатности.

Женщина слегка нахмурилась, и в уголках её глаз мелькнула тень. О выборах… о них она почти забыла в этот момент. Сколько месяцев шли напряжённые подготовки, сколько пота и усилий было вложено. Но сейчас, стоя на пустой парковке это казалось далёким и ненастоящим.

— Пожалуй, вы правы, — сказала она, но голос её звучал тише, чем хотелось бы. — Осторожность прежде всего.

Она открыла дверцу и села в машину, словно внутренняя тяжесть заставила её опуститься медленнее, чем обычно.

В приюте быстро понял, кто была та женщина. Госпожа Сакура, основательница приюта! Недаром она мне показалась знакомой, да и директорша так к ней относится.

Она, должно быть, просто инспектировала приюты, которые открыла. Когда увидел её вживую, понял, что никакой портрет не передаст настоящей ауры человека. Такая теплая улыбка на картине не ощущалась.

Мы как раз собирались обедать, и директорша пригласила нас с Сю присоединиться к детям. Мы уселись за огромный стол и с удовольствием поели.

После обеда директорша пригласила Сю в свой кабинет для долгого разговора. Когда узнала, что у Сю есть маленький бизнес, она немного успокоилась. Потом она спрашивала о том, как Сю познакомилась со мной. Конечно, Сю не стала рассказывать, что в прошлом была карманницей.

Не потому что она врала, а просто боялась, что директорша этого не выдержит.

Пока Сю болтала с ней, я решил немного прилечь, но дети приюта не давали мне покоя. То хотели нарисовать мне черепах на лице, то пытались связать мне ноги. Ощущал себя Гулливером в стране лилипутов.

К вечеру директорша должна была проверить у детей домашку. Она отпустила Сю, попросив приходить почаще.

Сю вернулась ко мне с сияющей улыбкой.

— Ты счастлива после беседы, да? Может, стоило вернуться раньше? — спросил я.

Она надулась:

— Боялась, что бабушка меня отругает. Если бы не ты, Синдзиро-сан, я, наверное, вообще не решилась бы прийти. Пришлось бы ждать до следующего года или что-то в этом роде.

— Приходи почаще, она уже в возрасте, — я не стал развивать тему.

Сю кивнула, и я заметил, что в её глазах появилась грусть.

— Синдзиро-сан, ты можешь пойти со мной? — вдруг спросила она.

Думал, она собиралась вернуться домой. Но раз уж сегодня сопровождаю её, не было причин отказываться.

Мы пошли в маленький дворик за приютом. Там были горки, качели, лазалки — место, где играли дети.

Сю стала трогать всё, что там было, будто вспоминала детство. Потом села на качели и начала раскачиваться. Я сел рядом, с другого края. Перед нами виднелся вход в приют.

— Когда я была маленькой, каждый день приходила сюда, смотрела на закат и ждала, когда бабушка позовёт на ужин, — сказала Сю, будто говорила сама с собой. — Я всегда видела этот момент во сне, как будто это было только вчера…

Молча слушал её. Она в тот момент выглядела совсем не как восемнадцатилетняя девочка. Боль, которую она носила в себе, не была детской. Но это только подчёркивало её силу.

Сю вдруг повернулась ко мне и спросила:

— Синдзиро-сан, знаешь, о чём я думала каждый раз, когда сидела здесь?

Я задумался:

— Наверное, о том, что будет на ужин?

Она надула губы:

— Я не такая обжора…

— Тогда о чём?

Сю чуть улыбнулась, словно вспоминая что-то:

— Всегда думала… что если вдруг сюда придёт пара, мужчина или женщина, они бы посмотрели на меня, улыбнулись, подошли и сказали: «Девочка, хочешь стать нашей дочкой?» И я бы, конечно, согласилась…

Когда посмотрел на неё, Сю прикусила губу и тихо сказала:

— Знаешь, почти все мои друзья были приёмными. Только я одна — не такая. После этого я перестала так думать…

Я промолчал. В голове сразу представил маленькую девочку, сидящую одну на качелях и уставившуюся на пустой вход. Каждый день, год за годом. Её детство наверняка было тяжёлым.

— Синдзиро-сан, знаешь, почему я не хочу учиться или возвращаться в школу? — её голос стал ещё тише. — Когда ходила в школу, как только ребята узнавали, что я из приюта, начинались издевательства. Они говорили, что у меня нет родителей. Со временем стало только хуже. В средней школе никто не хотел общаться со мной. А те, кто не хотел делать домашку, заставляли меня. Если я отказывалась, били.

Учёба для неё была не столько про знания, сколько про выживание.

— Брат, я правда каталась с плохими парнями на мотоциклах, воровала, дралась в школе. Я знала, что если не дам отпор, они будут травить меня ещё больше. У меня не было родителей, чтобы прийти на помощь. Я поняла, что могу рассчитывать только на свои кулаки, если хочу выжить…

— Сю, — я посмотрел ей прямо в глаза. — Сядь на качели. Не двигайся.

— А? — она выглядела сбитой с толку, но послушалась.

Встал, вышел со двора, оставил её одну. Пара минут, и я вернулся.

Сю сидела на тех же качелях, а я оглядывал двор, как будто был здесь впервые. Медленно подошёл к ней, будто увидел её впервые. Присел на корточки, взял её маленькую, грубую от работы руку.

— Ах, какая красивая девочка. Мне не хочется с тобой расставаться после того, как увидел тебя. Хочешь пойти со мной домой? Хотя я не могу быть твоим отцом, может, ты будешь моей младшей сестрой?

Её глаза наполнились слезами. Она пыталась не рассмеяться от неожиданной доброты, но её эмоции взяли верх. Слёзы падали на снег, словно жемчужины.

— Почему плачешь? Ты не такая уж красивая, когда плачешь, — я улыбнулся. — Так что скажешь? Хочешь быть моей младшей сестрой?

Сю энергично кивнула:

— Да, я хочу.

— Но ты не можешь быть просто красивой. Моя младшая сестра должна хорошо учиться. Если я отправлю тебя в школу, будешь стараться? — спросил я серьёзно.

Она, смеясь, кивнула:

— А что будет, если меня снова будут дразнить?

— Если кто-то осмелится тронуть мою сестру, я переломаю ему кости, — сказал, не моргнув.

Сю бросилась мне на шею, разрыдалась. Её слёзы смочили мою грудь.

Аккуратно похлопал её по спине и тихо сказал на ухо:

— Сю, если однажды тебе покажется, что весь мир против тебя, помни, что есть тот, кто ради тебя пойдёт против всего мира…

Это была Рождественская ночь, и я не хотел, чтобы Сю провела её в одиночестве в своей съёмной квартирке. Как бы она ни отнекивалась, я всё равно привёз её к себе домой. В конце концов, Линако наверняка будет рада.

Когда вернулся домой с Сю, на кухне уже были три женщины. Болтали, занимались своими делами. Линако вообще редко приходила домой так рано, но сегодня, видимо, исключение. Естественно, Лиори послушно последовала за ней.

Линако знала, как готовить — она ведь училась у Цуруко. Умная от природы, ей было несложно освоить кулинарию. Лиори тоже кое-что могла приготовить, хоть и выросла в горах, питаясь в основном вегетарианской едой. Но с мелкими поручениями она справлялась весело. Эти двое помогали Ваками на кухне.

Заметив, что я вернулся, первой выбежала Лиори. Она всегда ко мне, как к старшему брату относилась. Воспитание у неё было отличное — понимала, что надо выйти поприветствовать.

— Синдзиро-сан, ты вернулся, — с улыбкой сказала она, заметив девчушку рядом со мной. Та стояла, переминаясь, и нервно оглядывалась. Увидев Лиори, она смущённо опустила голову и тихо поздоровалась, так тихо, что её едва слышно было.

Подвёл Сю вперёд и сказал:

— Знаешь её? Это Сю. Линако знает, что она из приюта. Она одна, я решил пригласить её провести с нами вечер.

Лиори мило улыбнулась Сю, но не знала, что сказать, так как они не были знакомы.

Линако, находясь на кухне, не собиралась вмешиваться в разговор. Но услышав имя «Сю», она тут же вытерла руки и вышла из кухни в фартуке. На меня даже не посмотрела, сразу к Сю направилась.

— Ты сегодня была в приюте? — спросила она, взяв Сю за руку и улыбнувшись.

Сю немного расслабилась, увидев Линако, и ответила с лёгкой улыбкой:

— Да, была. Синдзиро-сан отвёз меня купить подарки для детей. Мы даже пообедали там.

— Отлично, директорша, наверное, была в восторге. Ты впервые у нас? Располагайся, можешь смотреть телевизор, еда скоро будет готова.

Линако не удостоила меня даже одного взгляда с начала и до конца. Очевидно, она решила объявить мне холодную войну. Только усмехнулся про себя, понимая, что сам это заслужил. Раз уж выбрал такой путь, был готов к последствиям.

Лиори заметила напряжённость между нами, ей явно было не по себе, но она промолчала.

Линако потащила её обратно на кухню, а я повёл Сю к дивану. Достал для неё конфеты и вяленую говядину, что приготовила Ваками. Девчонка смутилась — денег у неё едва хватало на аренду, счета и еду, так что даже обычные сладости были для неё роскошью.

Конечно, я знал, что ей трудно, но её гордость не позволяла мне просто так помогать с едой и одеждой. Она даже не сразу согласилась вернуться в школу, и то на мои деньги.

Примерно через полчаса на столе уже стояли дымящийся рис и другие блюда. Сю быстро направилась на кухню, чтобы помочь, и как только потянулась к горячей тарелке, Линако всполошилась:

— Сю, не трогай, обожжёшься!

Но та только улыбнулась:

— Всё нормально, сестра Линако, не горячо.

Линако удивилась, что Сю так легко держала тарелку, к которой она сама не осмелилась прикоснуться.

— У этой девочки руки в мозолях. Работала много, — заметила Ваками, взглянув на жёлтые участки на ладонях Сю. — Мне больно на это смотреть.

Сю только улыбнулась, явно смущённая роскошной обстановкой виллы, и старалась поменьше говорить.

Наконец все расселись за стол. Я сел во главе. Ваками и Лиори — с одной стороны, Линако и Сю — с другой. И вот в этот момент я поймал себя на мысли: «А каково это будет, если однажды все мои женщины соберутся за одним столом? Настоящее достижение!»

Ну, значит, подумал об этом немного. Хотя я иногда вёл себя как хозяин, особенно когда дело касалось женщин, которые мне нравились, но я не был каким-то древним императором. Не собирался превращать их в наложниц и строить гарем. К тому же не ожидал, что они все будут мило ладить друг с другом. Красотки всегда гордые, и каждая хочет быть единственной. Так что терпеть друг друга только потому, что мне так хочется? Смешно.

Честно говоря, уже хорошо, что они друг друга не задушили у меня на глазах. А на людях ещё и улыбаются — прямо чудо. Но, если честно, мне предстоит ещё немало поработать, чтобы между ними воцарилась хоть какая-то гармония. Это уж точно не лёгкая задача.

Пока мы ели, четыре женщины, казалось, прекрасно ладили. Даже Сю, обычно тихая и скромная, начала расслабляться и болтать. Мы провели прекрасный Рождественский ужин в кругу семьи.