Мистер Фермер. В объятиях тьмы!

Глава 3

Вечер пропаганды безопасной, спокойной жизни в деревне завершился историей кузнеца и гарпий. Жути от выр-выр все, включая меня, вдоволь наслушались. Дровишек в костёр всеобщего страха и сопереживания подкинул Додо, в деталях рассказав, как лишь чудом уцелел при встрече с той, кого хищники прозвали Смертью. Трупы, страдания, опять трупы… мне даже фантазировать и приукрашать ничего не нужно, все и так напуганы. Более того, из истории уцелевших выдр я так же подчеркнул кое-что интересное, новое. Возможно, это всего-навсего их фантазия, воспалённое страхом сознание, что после пережитого рисовало никогда несуществовавшие в реалиях образы… Выдры тоже видели нечто похожее на «Смерть». После пленения, когда гоблины гнали пленниц на запад, в глубины своих земель, выр-выр видели странную, тёмную материю кружившую над рекой и телами животных, убитых неподалёку. Одновременно, в двух местах, одно и тоже существо, похожие друг на друга явления. В совпадения я не верил, здесь имело место быть либо ошибка, либо факт стремительно плодящейся нечисти. Если первое, то хорошо, если второе, то хотелось бы знать причину, почему или из-за чего её становится всё больше.

Наступившая ночь, а так же моя личная усталость, требовали взять передышку, получше обмозговать всё услышанное и на утро с новыми силами допросить выдр. Я хотел понять, почему они раньше ничего об этом не рассказывали.

Хоть погодой и правила весна, ночка выдалась по-зимнему прохладной. Печные стояки коптили небо, но особого тепла я не ощущал. Приходилось греться по старинке, прижимая к себе Муррку и Пом.

Не обременённые тяжёлыми мыслями, размышлениями о безопасности, беззаботные красотки всегда засыпали в разы быстрее меня. Позволяя моим пошлым мыслям и рукам делать с ними всё, что только вздумается.

Вот и в этот раз я, грея ладошки об их упругие попки, таращился в потолок, мечтал, размышлял, вспоминал, так до тех пор, пока из состояния полудрема меня не вывел яркий, неуместный для ночи свет.

Пролупив глаза, почувствовав, что из-за страха сонливость как рукой сняло, огляделся. Вокруг всё оставалось таким же мрачным, неприветливым. Тёмные стены, потолок, мебель, всё как и раньше, лишь только мои девушки, поменяв положение, грели меня своими спинками, отвернулись каждая в свою сторону. За окном вновь полыхнуло. Что-то здесь не так… Дверь в комнату мою казалась приоткрытой, чувство, что помимо нас троих в комнате есть кто-то ещё, подогревало чувство страха. Завывающий за окном ветер грубым порывом ударил по стеклу, средь скрипящих стен и крыши мне послышался чей-то голос. Мягкий, приятный, знакомый с самого детства. Внутри всё сжалось, прикусив губу до боли, пытаюсь понять, сплю ли я или вновь, по неведомым причинам, оказался в другом измерении.

— Матвейка…

Голос стал чётче, по подбородку моему тонкой струйкой потекла кровь. Я прокусил губу, чувствовал боль, и, не спал… не спал и слышал её.

— Сынок, — звала меня мать — я здесь…

Сердце обливалось болью, как же давно я в последний раз слышал этот голос, как хотел бы увидеть говорившую, обнять, поверить в то, что чудеса реальны, и что она так же, по случайному стечению обстоятельств, вместе с отцом очутилась здесь…

— Муррка… Пом… — Сев, пытаюсь растолкать девчат, но те, словно оцепенев, застыли, будто время в их мире и реальности остановилось. Очередная вспышка света за окном, на пару секунд осветила комнату. Мне стало страшно. — Зуриэль! — Я попытался повысить голос, крикнуть, но тело непослушно издало лишь какой-то писк. Казалось, происходящее вокруг — один большой, очень реалистичный сон. Даже ангел, вечно находящаяся в моём доме или рядом с ним, не явилась на мой зов.

— Милый, я так скучаю…

Сил моих нет больше это терпеть. Собрав смелость в кулак, выбираюсь из кровати, делаю первый шаг навстречу голосу и тому свету, что по мере моего приближения становится только ярче. Словно на дворе белый день, из окна своего я вижу петляющую до врат дорожку, сторожки, башни, а за ними, на небольшой возвышенности, у кромки лесной храм. Храм объятый светом…

— Сынок, это я… — Внизу, у дома моего, стоит она, улыбчивая, доброжелательная, с длинной, аккуратно сплетённой и переброшенной через плечо косой. Молодая, и такая красивая.

— Мама…

По щелчку чьих-то невидимых пальцев пейзаж сменяется, мягкий свет, исходящий от предметов, становится пожирающим всё и вся, кроваво красным, пламенным. Мир окрашивается в два цвета, чёрный и красный. Дома, стены, башни и даже храм, всё объято огнём, повсюду кровь, трупы, и у дома моего, вместо красивой и молодой женщины, стоит оно, чудовище. Живой мертвец, без кожи, глаз, с обсмаленными волосами, истерзанной и обгоревшей плотью. Труп, он тянет свои обрубки вместо рук к моему окну.

— Спаси меня, Матвей, спаси меня! — Словно деревня моя превратилась в чистилище, повсюду, из земли стали подниматься перевернутые кресты, и люди на них распятые, ещё живые, молили о помощи, о спасении. Крики, стоны, слова горящей внизу матери сливаются в один шокирующий и сводящий с ума гул.

— Помоги, спаси нас… почему ты жив, а мы мертвы! – Трупы у окна моего стали собираться, ступая один на одного, по кровавой каше лезть вверх, крича и требуя спасения. Я хотел отвернуться, закрыть глаза, но не мог. Огромный, звериный глаз, в который превратилась полная луна, завладел моим телом, заставлял смотреть, наблюдать за тем, как мучаются, страдают другие.

Люди… они горели заживо, разваливались на куски, они умирали и вставали вновь, и самым страшным в этом было видеть её, мою любимую, дорогую маму, чьё разорванное, обожженное тело поднималось всё выше, и выше, прямо к моему окну.

— Хватит, прекратите… — Из прокушенной губы, носа и теперь, казалось, ещё и глаз, текло что-то тёплое, моё сознание и тело переставало подчиняться мне, я был в панике, видел, как трупы, как нечто потустороннее, взглядом своих чёрных, вырванных глаз, становится всё ближе, лбом своим упираясь в стекло и размазывая кровь.

— Хватит… — Ноги мои тряслись, всё сжалось, тряслось. — Уходи… это сон… сон.

— Открой… — просила мать, — Открой и помоги нам… - требовал от моего тела голос, и оно, послушно сжав кулаки, готовилось разбить ту тонкую, отделявшую меня от потустороннего мира преграду.

Дверь в комнату мою резко распахнулась, глухой удар, спину обожгло огнём, и жар этот болью во всем теле и мозгу разогнал галлюцинации, развеял мир иллюзий, в который я был погружён. Моргнув, я очутился в собственной кровати, а сверху надо мной с разинутой пастью, с четырьмя рядами острых зубов, зависла демоническая тварь.

Вспышка света срывает голову с плеч существа. Бесплодной тенью оно отступает, оказывается на потолке, затем, уворачиваясь от ещё одного клинка наполненного светом, отскакивает на пол и в следующий прыжок разбивает окно, вырываясь наружу.

— Я же сказала тебе не открывать дверей! — Кричит на меня Эсфея, в момент, когда ворвавшаяся вместе с ней Зуриэль, растворившись в воздухе, бросается в погоню за демоном.

От крика богини и звона бьющегося стекла подрываются Пом с Мурркой. Как и я, они спали, ничего не слышали, не ощущали. Лица их выглядели до жути напуганными, по щекам текли слёзы, возможно, мы все вместе смотрели один общий, ночной кошмар.

— Зачем ты открыл⁈ — Взяв меня за грудки, с остервенением в глазах рявкнула Эсфея.

— Я ничего не открывал… — Пытаясь развидеть те изуродованные, молящие о помощи лица, ответил я.

На улице поднялся крик, послышались звуки боя. Не поверив мне, вслед за Зуриэль в окно выскочила и Эсфея. Подходить к окну, смотреть что-там, оказалось гораздо страшнее, чем одеться, взяться за оружие и выйти через открытые двери. В спешке, вместе с растерянными, ничего непонимающими стражниками на первом этаже, вцепившись в копьё, всегда ждавшее меня у выхода из дома, по следам из разрушений, новообразовавшихся в земле воронок, двигался на звук боя, вслед за углубляющимися в поселение Зуриэль и Эсфеей. Демоническая дрянь, спасая свою шкуру, бежала к хозяйке, к сосуду, в теле которого намеревалась избежать наказания.

Когда я добрался до общаги эльфов, она уже была окружена инквизицией и поднявшимся вслед за ними ополчением. Все знали, Зуриэль на моей стороне и на стороне нашего поселения, а потому любой, в ком она видела угрозу, автоматически для воинов моих становился потенциальным врагом.

На пути ангела вооруженный клинком у входа в дом стоял Тасс Меллэр. Из окна и дверей в сторону воинов моих глядели жала острых как бритва эльфийских стрел.

— Матвеем, это какой-то бред, эта женщина обвиняет нас в демонопоклоничестве. Я требую немедленно убрать солдат и объясниться!

К эльфу меня не подпустили и близко, ещё на подходе к общаге меня встретил, а после отвёл в сторонку Разноглазый, кролли, что являлся лучшим из бойцов в отряде инквизиции. После, к охране моей персоны присоединились Мудагар и Кобо.

— Матвеем, оно внутри, спряталось под крышей. — Блистая в ночи золотыми глазами, видя нечисть сквозь препятствия, прокричала Зуриэль. — Я упустила её, не заметила, как оно, слившись с вашей энергией, просочилось в дом. Позвольте мне исправить свою ошибку, разрешите уничтожить зло.

Хоть мы и говорили о демоне, Меллэр слова об уничтожении воспринял на свой счёт. Подсознательно эльф чувствовал, знал, что с его дочерью что-то не в порядке. Но всё равно не мог позволить кому-то ей навредить. Тасс заботливый отец и, как любой хороший отец, жизнь свою готов был положить за своего ребёнка.

— Нужно изгнать демона не навредив эльфийке, справишься, Зуриэль? — на мой вопрос ангел не ответила.

— Она не сможет. — Сделала шаг вперёд Эсфея. Клинок эльфа тут же блеснул в ночи, он рубил быстро, настолько, что если бы не искры, я бы даже не заметил удара. Кончиком мизинца, поднятой левой руки, Эсфея блокирует удар в области шеи. Эльф растерян, руки его, как и клинок, трясутся от перенапряжения. — Эй… смертный, я вообще-то помочь тебе хочу.

От слов и действий Меллэра кто-то из эльфов, поддавшись панике, пускает стрелу, вслед за которой, ориентируясь на знакомый звук сорвавшейся тетивы, стреляют остальные. Идиоты… Зависнув в воздухе, стрелы осыпаются на землю, ни одна из них не достигла наших воинов. Эсфея, она окрепла за месяц, стала сильнее и уже могла возводить защитные барьеры, коим, в моменте и воспользовалась.

— С меня хватит… — Подняв руки, при помощи какого-то заклятия Эсфея вырывает из общежития сразу с два десятка бойцов, подняв их в воздухе — обезоруживает, и… явно сдерживаясь, чтобы не навредить, передаёт в руки наших солдат. — Приведи её. — Требует от Ангела божество, и уже через минуту, шипящая, скалящаяся и гавкающая словно собака, эльфийка стоит на коленях перед Древней. Глаза златовласой девушки то голубые, то красные, лицо, словно пытаясь уместить в себе две совершенно разные личности, постоянно меняется.

— Я нашёл вас… нашёл и убью, ха-ха-ха… просто подождите, господин будет доволен мной. Он будет очень доволен! — Твердила первая личность. — Папа, они делают мне больно, помоги! — Молила о помощи вторая.

— Отпустите её, она ни в чём не виновата! — Лёжа в грязи, с двумя парнями кролли на спине, кричал в сторону Зуриэль Меллэр. Но ангел, вечно добрая и заботливая, даже ухом не повела. Точно так же на мольбы и просьбы о милости реагировали другие воины, в которых только что стреляли. Все видели как меняется эльфийка, все слышали её угрозы и потому могли желать ей лишь того же.

— Хранители рощи, вы привели в дом Матвеев демона. — Проговорила Эсфея. — Я долго, терпеливо ждала, верила в то, что вы сами решите свои проблемы, но, после сегодняшнего инцидента, терпению моему пришёл конец. Более я не позволю злу крепнуть у меня под боком.

Из рук Зуриэль Эсфея перенимает двуручный меч, видя который, демон, схваченный ангелом, начинает биться в конвульсиях, пытаться вырваться из тела девчушки, но ангельская хватка продолжает сдерживать его внутри сосуда.

— Папа… папочка помоги, они убьют меня, они меня убьют! — кричал демон, и неравнодушный отец, не понимая происходящего, вырываясь, рыдая, зубами впиваясь в землю, пытался доползти, прикрыть дитя, над чьей головой был занесён клинок. Я хотел того вразумить, сказать, что девочке ничто не угрожает, но вставший у меня на пути Разноглазый не позволил подойти к богам ближе, чем на десять шагов.

Двуручный клинок, созданный из души Эсфеи, ударом острия выбивает из тела эльфийки демонический силуэт. Девочка падает в грязь, а тварь, обретя форму, в которой застрял клинок, шипя, вереща, копируя тоненький голосок эльфийки, всё продолжает звать на помощь ошарашенного, лишившегося голоса Меллэра.

Все очевидцы, при виде демона с красными глазами и огромным ртом, охнули. Сука… издали, он казался ещё более безобразным, уродливым и страшным чем в близи. Если бы не маленькие размеры тела и красные глаза, я бы мог назвать эту тварь ебучим Веномом этого мира!

Растекаясь от полученных ран, тварь руками и ногами своими пытается ухватиться за клинок, теряя пальцы на всех конечностях вереща от боли старается оттолкнуть себя, высвободиться. Бесполезно. Эсфея, поворотом клинка, застрявшего в вечно изменяющемся теле, заставляет тварь кричать ещё громче.

— Зуриэль, это ведь твой первый демон? Отличная возможность попрактиковаться в уничтожении ядра. — Проговорила Древняя.

— Как скажете госпожа, я готова…

Что произошло дальше, я так и не понял. Ни вспышек, ни звуков боя. Зуриэль просто подняла руку, и в следующий миг тварь развеялась, а меж пальцев ангела очутилось два камня, чем-то напоминавшие драгоценные алмазы: красный и синий. Эсфея, переняв камни, с любопытством разглядывает их, а после, оскалившись, сжимает в кулаке, превращая их в пыль. Лишь когда всё было кончено, и эльфа допустили к его живой, а, самое главное, целой и невредимой дочери, Разноглазый пустил меня к богине. Лицо ангела и Древней выражало обеспокоенность. Что-то подсказывало, визит этого демона — лишь начало. начало очень долгой и неприятной для меня истории.

— Что или кто это был? — Мой вопрос Эсфея проигнорировала.

— Фантом. — Ответил ангел.

— Кто? — Переспросил я.

— Тип прислужника, в нашем случае, тёмного. — Ответила Зуриэль, — Кто такой фантом не так уж и важно. Главное в этом вопросе, кто создал его, и на сколько силён тот кто им управлял.

Трон эльфийского правителя был залит кровью. У ступеней и на них лежали изрезанные, порубленные тела женщин, рядом с ними тела таких же несчастных, обманутых, убитых во время оргии, беспечных солдат.

Облитый кровью с ног до головы демон, тяжело дыша, рукой своей держался за голову. Он так увлёкся плотскими утехами, на столько сильно погряз в разврате и убийствах, что позабыл о главном. Он упустил момент, когда в теле посланной к богам эльфийки, достигнув пика возможной силы, созрело помещенное в женщину демоническое семя. Эльфийка выполнила свою роль, выносила фантома, но этого оказалось недостаточно.

— Не хватает… ха-ха-ха… мне всё ещё не хватает крови? — Глядя на десятки трупов, разбросанных по тронной, демон поднял один из мечей, а после с размаху проткнул им свой живот. Испытывая наслаждение от боли, монстр в эльфийском обличии наносит по себе ещё несколько ударов. Глядя на раны, ощущая как жизнь покидает ещё живой сосуд, демон улыбается, смеётся. — Мне нужно больше страданий, больше крови, больше смертей…

— Помогите! — Во всё горло, словно его убивают и рвут на куски десятки предателей, заверещал эльфийский король.