Мистер Фермер. В объятиях тьмы!

Глава 2

Люди говорят: один раз случайность, два раза совпадение, три — закономерность. Вот уже третий раз Свирепый Рык приводит ко мне пленников. В третий раз мы обсуждаем с ним обстановку в мире, передвижения кочевых племён, налёты рыкунов, а так же наличие запасов еды как у нас, так и у них. Рана в бою, нанесённая нами их уязвлённому самолюбию, постепенно затягивалась. Возможно, через пару десятков лет спокойной, размеренной жизни, новое поколение хищников, выросшее в мире, не знавшем тех ужасов, что творили их предки, спокойно ходило бы вместе с травоядными в школу, дружило, строило совместное, светлое будущее. И жили бы мы все вместе в мире, гармонии, если бы не изувеченное, мерзкое, сующее везде свой нос, одно большое «НО».

— Эта дрянь пришла к нам ночью, когда все спали. Оторвала дозорному голову, выпила до последней капли кровь. Мы даже писка его не слышали, опытного воина не стало за секунды. После, словно хозяйка в собственном поселении, Смерть прошлась по стоянке. Убила несчастного старика, вышедшего ночь испражниться. Задушила во сне лиса, лисицу, четверых их детей, и принялась рвать тела. В шатре несчастных были клетки с ещё живыми пик-пик, зверьки, чувствуя угрозу, подняли шум, заверещали, забились в панике. Это и спасло многих из нас. — Примеряя на себе шкуру дичи, рассказывал о произошедшем на прошлой неделе в их поселении Свирепый Рык. Шатёр, в который наведалась «Смерть», так хищники назвали бесплотного духа, находился всего в десятке метров от шатра Свирепого и по соседству с вигвамом, в котором спала его единственная дочь. Любой из них мог стать дичью, умерев позорной для Волколака смертью во сне.

Сегодня Свирепый привёл много рабов. Десять костлявых, измученных, больных и голодных душ. Основная масса пленников, как и в прошлый раз, состояла из ушастых Заййя. Численность их в нашем поселении неуклонно росла. Главным достоинством их являлась неприхотливость, скудоумие, а так же готовность работать с ночи до зари за обед и ужин. Наши правила, да и я сам, нравились Заййя, а они нравились мне. Дабы помочь новым пленникам как можно быстрее привыкнуть к незнакомой обстановке, отсылаю за их сородичами посыльного, а сам с любопытством разглядываю попавшуюся Свирепому парочку выр-выр. По случайному стечению обстоятельств, эти выдры одни из тех, кто сбежал с нашего корабля. Узнав об этом, я тут же обратился к Свирепому, мол, не нарушал ли он уговора. Тот лишь развёл руками, предложив послушать историю пленниц.

Острова выдр, на которые они поспешили вернуться, как и предсказывалось ранее, стали ловушкой. Проникшие к нам в тыл рыкуны, зимой, под покровом ночи, по тонкому льду, устроили набег. Сначала один, потом другой, почувствовав кровь и то, что не все выдры могут спрятаться в своих подводных норах, гоблины дождались дня, когда лёд окрепнет, а после устроили охоту. Мужчин выдр убили и пожрали, уцелевших женщин угнали в леса, что у нас в тылу. Выдры недооценили рыкунов, думали, они не придут за ними, думали, что смогут отсидеться за нашими спинами, но не вышло. Гоблины лишь в личностном своём проявлении тупые существа, в стае они действуют куда более слаженно, обдуманно. В их маленьких умах есть зачатки понятий о логике и стратегии, потому и начали они обходить нас, забираться в тыл, туда, где не ходили наши инквизиторы и отряды разведки. Не желая давать бой воинственно настроенным хищникам и кролли, они пошли к уязвимым выдрам и начали ловить их, охотиться на выр-выр, когда те были вынуждены выбираться на сушу, чтобы отогреться после ледяной воды. Стоит отдать выр-выр должное, они долго бегали, умело прятались, даже до весны продержались, а потом пришли паводки, острова затопило, и у них не осталось иного выбора, кроме как самим взбираться вверх по руслу туда, где их уже ждали гоблины.

Две самки, побитые и затраханные — это всё, что осталось от толпы беглецов, крайне прискорбно. Страшно представить, как могла бы обернуться судьба всех моих выдр, не забери мы их с островов.

Ладно, истории историями, лучше задуматься, как поступить с рабами? Еды для обмена и выкупа всех пленных сейчас у меня нет. Но эти выдры и их душещипательная история о сложностях выживания требовались мне позарез. Именно показав худшую из сторон жизни за пределами стен, я мог повлиять на умы находящихся внутри поселения выр-выр. Кто, как не «последние выжившие», могли лучше других изменить настроение в главенствующих, настроенных покинуть нас семьях? Мнение старейшин никто не учитывал, речь шла именно о настроениях основной массы населения выр-выр. Именно они, рабочий класс, при обычной рыбалке, в среде, в которой всю жизнь провели, жаловались на усталость, хотя почти ничего не делали. Когда все работали, искали себе занятие и возможности быть полезными, выдры проёбывались, ведь рыбы у них всегда хватало. Когда наших му и кролли обучались искусству стрельбы и ближнего боя, большая часть мужчин выр-выр, посмеиваясь над ними, считая тренировки ерундой. Что удержит их от бегства летом, когда работы станет в разы больше и придётся сутками, от зари до зари, корячиться на полях? Что делать, если вновь придёт беда, и им тоже придётся браться за оружие? Цепи физические здесь не помогут. Мне нужен страх, нужно, чтобы они боялись возвращаться туда, откуда пришли. Только мнимая, переплетенная с реальностью угроза оковами страха удержит их в своих тёплых домах, в успевших нагреться кроватях и на своих, не таких уж и тяжёлых, рабочих местах. По всюду враги, рыкуны, изгои хищники, теперь ещё и нечисть. Наступало время страшных историй, баек, небылиц о чудовищах и монстрах, пришедших в этот мир после рыкунов.

— Матвеем, мы больше не можем ждать. Эти демоны слишком опасны, я хочу, чтобы ты выполнил своё обещание, построил для меня лестную крепости. Кобаго, твой верный воин, всё ещё у меня, надеюсь, ты не забыл?

— Я всё помню, Рык. — Свирепый торопился, сейчас распутица, она идеально подойдёт для засады и уничтожения любого, даже самого сплочённого и мобильного войска. Конечно же, я мог взять с собой Зуриэль, Эсфею, и во всеоружии завалиться в гости к хищникам, но кто тогда позаботиться о поселении наполненном эльфами, и что делать, если придёт нечисть, что сильнее моих небесных подруг? — Рано Рык. Реки вышли из берегов, земля вязкая, добираться сложно и опасно.

— Сколько нам ещё ждать? — Не став спорить, спросил Волколак.

— Пока земля просохнет.

— Долго. Матвеем, умирают наши дети. Эта тварь… жрецам кажется, она становится всё сильнее, растёт. Мне нужна эта крепость, чтобы обезопасить нас. Иначе я не смогу сдержать данное тебе слово, и мы сами будем вынуждены уйти туда, вдаль, к широкой воде.

— Хочешь спрятаться за спинами травоядных?

— Твои рот опасней пасти любого из нас. Да и моим уже давно плевать, травоядные, хищники, какая к дьяволу разница, если тебя и твоих детей душат во сне. Среди хищников уже ходят кое-какие дурные мысли, и, если придётся, мы воплотим их в реальность. Я отправлю в ваши земли всех наших женщин, детей и молодняк. Поселим их неподалёку от вас, ты мягкотелый, малодушный человече, уверен, ты не отдать приказ начать на них охоту.

Зуриэль, стоявшей позади меня, тон Свирепого не понравился. Так же в штыки его слова восприняли Кобо и Мудагар. Подняв ладонь, я остановил горячие головы. Свирепый, вот ведь уродец, оскорбления его сродни комплименту для геймера вроде меня, только свита моя бесится. Заглянув тому в глаза, я заметил в них некий странный, коварный отблеск.

Когда-то давно я сам подумывал о том, как было бы здорово избавиться от воинственно настроенных мужиков и оказаться чудесным спасителем для слабых, уцелевших женщин, бегущих от бед со своим потомством. Тогда между нами шла война, и подобный ход мог стать отличным «жестом доброй воли». Сейчас всё немного изменилось. Я из кожи вон лез, чтобы показать хищникам, как мужчинам, так и женщинам, какой я хороший парень, верный друг и союзник. Репутация моя росла, но мнение обо мне пока ещё окончательно не сформировалось.

Если сейчас мой ответ преподнесут, как нарушение договоренностей, отказ от обещания, предательство, а после выясниться, что я и вовсе отказался помогать детям и женщинам, тогда дурные слухи обо мне распространятся не только среди хищников, но возможно даже и среди травоядных.

— Убивать не стану, но и помогать тоже. Сам знаешь, сейчас у нас тут рыкуны в тылу рыщут, понимаешь к чему я? — Рык шантажировал меня и, наверняка, как козырь, готовил для меня какую-то подлянку.

— Понимаю. Многие умрут, и в этом будет твоя вина тоже. Матвеем, не думай, что выкрутишься, что наша смерть тебя не затронет. Ведь самое страшное случится поздней, когда через два-три года из твоих лесов придёт новый выводок рыкунов. К тому времени я и мои воины погибнем, а сам ты, лишившись наших клыков, останешься один против их всех. — Смеясь со смерти, своей и близких, пытался шантажировать меня своими безумными речами волколак.

Вот же… дела у хищников шли хуже чем я думал. Свирепый, как лидер, был в отчаянии. Надеясь на мои силы и чудо, он хотел спасти себя моими руками. Забавно, даже очень.

— Соглашайся, я ведь знаю, ты слишком мягок, чтоб позволить детям, пусть и своего бывшего врага, гибнуть за просто так. Многие из моих жителей после прихода Смерти просят о переговорах с тобой, с богами, стоящими за твоей спиной. Хороший шанс покрасоваться, не так ли? Давай Матвеем, помолись перед ними, попроси о нашей защите.

— Сделай я это, ты, Свирепый Рык, склонишь перед мной голову, станешь на клоне, будешь моим слугой?

Волколак оскалился и выругался. Ха-ха-ха, ещё бы, скорее день поменяется местами с ночью, чем этот гордый ушлёпок встанет перед кем-то на колени.

— Вот тебе и ответ.

Сейчас нигде не безопасно. У гор тёмные силы, в тылу стаи рыкунов. Хищники — моя первая линия обороны на пути движения угрозы с запада, потому они должны оставаться там, провести разведку боем, а после рассказать, чем-таким выдающимся обладает наш враг. Дом то я им построю, а вот крепость… изначально я не собирался помогать, возводить им оборонительные сооружения. Думал, что когда-нибудь сам приду и добью их построенную на крови общину. Но, раз уж на то пошло, схему строительства простого частокола можно и объяснить. Да и принцип действия ворот тоже не особо сложный, думаю, сами смогут состряпать, если постараются.

— Свирепый, дом для тебя мы построим, когда просохнет почва. — От моих слов волколак вновь выругался, ударил кулаками по столу, он был очень не доволен. — Успокойся и послушай. Я помогу вам защитить ваших детей, расскажу пару тайн в создании укреплений, только для этого мне будет нужен кто-то поумнее тебя. Уж извини, не думаю, что ты всё запомнишь и поймёшь. — Волколак обиделся ещё сильнее, уткнувшись лапами в ляжки, словно желая атаковать, вздыбив шерсть, приподнялся и… тут же, как только за спиной моей шелохнулась Зуриэль, раздражённо прорычал.

— Ладно, будет тебе кто-то поумней.

Через пол часа вместе со Свирепым прибыл ещё один гость. Старый лис, в чьём лице, манере общения и повадках виделась мне одна очень знакомая, нахальная натура. Я быстро расписал старику, где лучше искать подходящее место, какая должна быть почва, насколько глубоко копать и какой высоты деревья лучше валить. Дядька языком попусту не трепал, схватывая всё на лету, вопросы задавал только по делу, изредка во время переговоров косо поглядывая мне за спину.

— Дом, как и обещано, я Свирепому построю сам, остальное теперь зависит только от вас. — Когда мы закончили, я взглянул на стоящего позади лиса волколака, по его задумчивому, слегка туповатому звериному лицу легко догадался, тот ничегошеньки из мною сказанного не понял.

— С… спасибо. — Ох и сложно дались старику эти слова. Взгляд его вновь проходит сквозь меня. Куда он там всё пялится, на Зуриэль что ли? — На счёт пленников, мы с вождём обсуждали это, и за подаренные знания мы возьмём еды, как за половину от веса всех пленников.

— Что⁈ — Ожидая этого момента, уткнув руки в бока, сердито выплюнул я. — Как за одного, максимум, или вы успели позабыть, насколько значимое даёт преимущество стена?

Волколак, стоявший позади лиса, недовольно клацнул зубами.

— Грабёж! Хотя бы за троих. — Пытается урвать своё Свирепый, вынуждает меня повысить цену до двух. На них, двух тушках, торг собственно и закончился, ни грамма лишнего козлам в хищных обличьях не уступил. Сейчас для нас даже это, столь незначительное количество еды, казалось суммой едва ли подъёмной. Придётся идти в теплицы, опустошать запасы дозревающих овощей.

Чёртова весна преподнесла ряд неприятных сюрпризов. Картошки почти нет. Мяса не ели мы и сами дня четыре, оно попросту закончилось. Коров бить жалко, пик-пик тоже, из-за дождей группы Озёрного не посещали нас двое суток. Винить их за, то что рыбный запас иссяк нельзя. Он ведь у нас был, до форс-мажора. Из-за внезапной оттепели наш неприкосновенный запас, отложенный именно для обмена и прочего, завонял, протух. Я сам об этом узнал только вчера, сам не подумал что такое может произойти, и ответственность, пусть и частично, так же лежала на мне. К тому же, если быть честным с самим собой, я ведь в любой момент мог отправить отряд в Озёрный. Узнал я о ЧП вечером, сам решил подождать наступления дня, сам оттянул отправку, а по утру, благодаря стараниям Семечко и вкусно приготовленному завтраку Муррки, благополучно забыл что должен был сделать. Эх… а ведь мне сегодня хотелось устроить местным праздник в честь прихода весны, хотелось показать, что самая нищая, бедная и голодная пора в году не такая уж для нас проблема. Показал блять… рыба испортилась, жрать скоро будет нечего, ещё и эти бля, зубастые так не вовремя припёрлись.

— Вы позволите поговорить с ней?

Странный вопрос от лиса заставил обернуться. Выглядывая из-за могучей спины Зуриэль, прячась от гостей, стояла Пом. Вела себя она не как взрослая женщина-воительница, а как какой-то ребёнок. Выходит это её родственник, а похожи блин, дядя… нет, отец что ли?

Едва лиса услышала этот вопрос, как лицо её хищно наморщилось, она зашипела, показав свои звериные зубы. Видать, не хочет поговорить с папочкой.

— В другой раз. — Считаясь с пожеланиями своей лисы, рукой указал гостям на дверь. Волколак, под пристальным взглядом Зуриэль, тот час вышел. Его сегодня по факту обокрали, он понимал это, потому и прибывал в дурном расположении духа. Старик в свою очередь, медля, топчась на месте, едва заметно приклонил перед дочерью голову. Губы его изогнулись, произнесли одно тихое слово, после чего он так же покинул дом.

Жалости к нему я не испытывал. Да и откуда ей взяться, после того, как он сам лично отвернулся от дочери.

Закончив с переговорами, даю пару дежурных заданий по передаче еды хищникам, отправке отряда инквизиции в Озёрный за едой, а так же о подготовке площадки в центре поселения. Дадим нашим выр-выр пару часов на отдых. Умоем их, накормим, приоденем, а после прилюдно, перед всей деревней, заставим рассказать всё то, что они пережили за эту зиму. Народ любит сухую, грубую правду, пусть выдры расскажут её. Свобода, право делать, что хочешь, пусть выжившие расскажут, какой ценой достались им эти привилегии. После чего я разноцветными красками со спецэффектами, преукрасками и оговорками, разрисую их двухцветный мир. Превращу их страхи в надежду, заставлю верить в меня, мои способности и богов, стоящих за моей спиной.