Глава 17

Ночь пролетела как один миг. В плотном окружении соблазнительных, мягких и горячих женских тушек хотелось валяться бесконечно долго. Щупай себе, дразни, да потрахивай днями напролёт… мечта, я почти достиг её, но нужно ещё немного приложить усилий. «Вот сейчас поднажмём, поддавим нечисть, загоним обратно в ад, а дальше оно, светлое, положенное мне за старания, будущее!» — успокаивал себя я, понимая, что подобному вряд ли суждено сбыться. Сейчас у меня есть Цветок Древа Жизни, Эсфея, Зуриэль, зачарованная броня и вооружённая инквизиция, а так же какая никакая эльфийская армия. Может хоть сейчас, хоть на долю процента я приблизился к возможности защитить себя, появился ли у меня хоть малейший шанс убить темного бога, если тот придёт в моё поселение?


Во время дневного сбора инструментов, подготовки каравана, что со строителями отправится помогать хищникам с возведением крепости, я напрямую спросил об этом у Эсфеи. Получив в ответ, короткое и холодное «Нет. Ты даже не поймешь кто или что тебя убило»


Вот такими вот приободряющими словами поддержала меня Эсфея. Сегодня с утра она прибывала в хорошем настроении, судя по её безразличному (а не ненавидящему всех) взгляду, их вечерние с Зуриэль беседы пошли старушке Древней на пользу.


Стража доложила мне, что ангел приходила в дом Эсфеи, что всю ночь у той в окне горел свет, а потом, лишь под утро, Зуриэль, слегка уставшая, вернулась в деревню, стеречь мой дом. Глядя на помятого ангелочка, в мою больную голову тут же пришла мысль о запретной любви… Неужели у недотроги Эсфеи пробудилась страсть к собственному творению, и ночью кто-то, используя свою власть, доминировал, а кто-то…


— Господин, меня пугает, как вы на меня смотрите. — Глаз Зуриэль нервно дернулся. Словив себя на том, что таращусь на неё с мордой подъездного маньяка, тут же извинился. Слишком сильно меня портит развратное общество моего похотливого гарема.


Эльфийский отряд прибыл к полудню, вести его предстояло Меллэру, доверенному лицу эльфийского генерала Карнелла. Задачей эльфов стало наше сопровождение и проверка правдивости полученных в видении пророчеств. Отряд нам предоставили довольно большой, можно было ожидать от них подвоха и даже какого-то предательства, но не сегодня. Сила их навыков и зачарованного оружия, с коим они прибыли, меркла по сравнении с той силой, что взялась меня сопровождать. Оба небожителя, Богиня и её ангел, а с ними ещё десяток инквизиторов. Оставив Разноглазого догуливать в деревне свой выходной, Зуриэль передаёт ему какой-то предмет, как я понял сигнальный, на тот случай, если в их отсутствие произойдёт что-то плохое. Так же, по причине ухода из деревни главных защитников, мы повышаем уровень опасности. Дабы не проморгать диверсию, прошу фей отвлечься от теплиц, уделить всё своё внимание контролю над поселением. Они лучше других чувствуют тьму, потому, вместе с усиленными постами ополчения, а так же увеличенным числом дозоров, приглядывающих за ходом работ по рытью траншей для частокола, феи смогут раскрыть врага, заранее предупредив Разноглазого, а тот нас.


Погостить дома долго не получилось. Я бы очень хотел дождаться Короткого Хвоста, его известий с очередным посланием от Свирепого, только когда я получу весточку, может оказаться поздно. К тому же, даже обмен информацией не освободит меня от обещания построить дом, а вместе с ним и крепость для Хищников. Опять путешествие, опять дальняя, в этот раз ещё более опасная, чем поход на галере, дорога. Утишало лишь наличие рядом Зуриэль с Эсфеей, которым что леса, что холмы и с клоны — всё по боку. Два киборга убийцы могут даже горы подвинуть… блять, горы подвинуть могут, а крепость вместо меня построить не могут! Меня точно где-то наёбывают…


Вести нас к хищникам будет Пом, с ней порывалась Зеленоглазая, но Хохо, зная о талантах Эсфеи в исцелении, не отпустила малышку. У волчицы есть дар к врачеванию, и настрой воинственный тоже присутствует, но в бою, где все(кроме меня) сильнее её, увы и ах, она только под ногами мешаться будет.


Своё возвращение в племя, со мной, ангелом, богиней, ещё и целым отрядом Хранителей, лиса восприняла как личную победу. Она возвращалась не той избитой, замученной, беспомощной оборванкой, она возвращалась победительницей, хищницей, выбравшей правильный и самый верный путь. Уговаривать её сопроводить меня не пришлось, на лице Пом виднелось одно — желание отомстить своим обидчикам, тем, кто ещё жив. Чтоб избежать скандалов и недопониманий в дальнейшем, я предупредил её, наша миссия «частично дипломатическая», на что лиса, прохрустев костяшками пальцев, ответила: «Вот я их частично и дипломатирую». Сути второго слова она не знала, но поняла, в этот раз без убийств.


Не став рассказывать Муррке об уровне опасности сией авантюры, нацепив на себя почти всевозможную броню, прячу ту под плащом, обещая ушастой как можно скорее вернуться. Без доли сомнения, она отвечает дежурной улыбкой, поцелуйчиком и пожеланием удачи.


Выдвигались мы с вечера, как по мне плохое решение, но Меллэр с Зуриэль решили иначе. Пока мы не отошли далеко от деревни, ангел хотела проверить, насколько дерзкой и сильной стала расплодившаяся вокруг деревни нечисть. Эльфы Меллэра, охранявшие стоянки рыбаков у озёр, рассказывали своему командиру о Трупных тенях, бесформенных убийцах, злобных духах, появляющихся на полях сражений. Тёмные сущности, Трупные тени, зарождались в нематериальном, другом измерении, и постепенно, материализовались, питаясь болью и отчаянием пережитым встреченными ими умирающими. Сначала они безвредны, ночами витают над полями, ожидая упокоения своего тела, если подобное не произошло, если кто-то потревожил их своим непристойным поведением, отношение их, как и они сами начинало меняться. Накапливая злобу, они отвязывались от своих тел, шли за обидчиком осыпая его проклятиями, попутно ища других умирающих. Питаясь страданиями, Тени становятся сильнее, учатся материализоваться что бы отомстить. По началу они убивают насекомых, ворон, летающих над разлагающимися трупами. Затем, став сильнее, они воруют облики убитых животных, копируют их тела и продолжают расти. Когда сил становится достаточно, словно охотники, Трупные тени начинают выслеживать дичь по крупнее, убивают её, тогда и наступает основная стадия их развития. Момент, когда вместо негативной энергии, они начинают употреблять кровь. В древних трактатах Хранителей рощи, о Трупных тенях, впервые упоминается после битвы с Другими(Дроу). Говорилось, что самые сильные из Теней могли приобретать облики живых, убитых ими разумных Хранителей. Воруя органы, они проводили кровавые ритуалы, взывая к Кузнецу с молитвами вернуть им их души. На этой ноте рассказ Хранителя обрывался, эльфы не знали, существовали ли те, кому удалось возвать к кузнецу. Но это только эльфы не знали, а Эсфея знала.


«Да, такие были». И Король драконов, судя по рассказам, что слышала Богиня, был одним из тех, кто сумел докричаться до Кровавого Кузнеца. Когда темные пытаются вернуть свою душу, они рассчитывают получить её такой, какой она отправилась в кузню. Демоны не думают о том, в чём, и с кем переплавляется их душа, точно так же, как и не думают о своих гнусных деяниях, убийствах, на которые они идут ради её возвращения. Кузнец не обращает внимание на сошек, лишь истинное, настоящее чудовище, приблизившееся по силе к чистокровному Демону, могло получить хоть каплю его внимания. Плата за душу, всегда одна — гибель, либо самого несостоявшегося демона, либо того мира, который он сумел себе полностью подчинить. Эсфея всё сильнее и сильнее чувствовала приближение с запада тёмной, очень древней и сильной сущности, а вместе с ней и частицы своего непутёвого дитя. Богиня думала, что кто-то использует Астаопу как заложника, и очень хотела узнать, так ли враг её силён, как ей кажется.


Что будет если враг сильнее, как поступит Эсфея? Париться о божественных разборках я не стал. Мне плевать, кто именно убьёт меня, при условии если это будет быстрее чем я глазом моргнуть успею. Такая смерть казалась мне не страшной, безболезненной. Не то что бы я не боялся умереть, я пиздец как боюсь и не хочу подыхать, особенно сейчас, когда чуть ли не царьком стал. Только за последнее время, я видел костлявую слишком много… часто и, наверное уж, лучше чтоб раз и всё, наглушняк, чем в пасти какой-то демонической твари, постепенно пережёвывающей тебя, кайфующей от твоих мук и страданий. Смерть — она та ещё стерва, и в этом мире смерть безболезненную нужно ещё как-то заслужить.


До рассвета оставалось около трёх часов, когда мы впервые встали на привал. Моя плохая физическая подготовка, неумение бродить по лесам и пересеченной местности, куда-то испарились. Находясь под холмом, в темном, мрачном лесу, даже когда не вижу напрямую Эсфея с Зуриэль я не чувствую какого-либо рода беспокойства, тревоги. Я спокоен, непривычно уверен в своей броне, бесполезном кинжале на моём поясе, а ещё в том, что никто не посмеет мне навредить. Я обзавёлся ненужной, очень опасной самоуверенностью, а ведь именно она сгубила многих молодых ребят из моего мира. Автогонщики-лихачи, скалолазы, сёрферы, дайверы, все они находили смерть в том возрасте, в котором им ещё жить и жить. А всё из-за самоуверенности, убеждения в том, что они герои собственного романа, и ничто не способно этого изменить.


Присев на срубленный и устеленный Пом еловый настил, стараюсь привести мысли в чувства. Стоит вспомнить того, ничего неимевшего труса и постараться не забывать, что именно сделало меня тем, кто я есть.


— А… вы куда, Матвеем? — Уже пристроившись на настиле, спросила лиса.


— Да так…


Найдя Эсфею, прошу приглядеть её за нашими ребятами, чтоб я кого случайно не зашиб, а после, за пятнадцать минут, окружаю нас деревянными стенами. Используя разбросанные по округе ресурсы, без фундамента, подготовки, подкопов и прочего, раз, и готово.


По привычке отпив из фляги, хотя пить и не хотелось, говорю эльфам, что бы ложились спать, и сам двигаюсь к настилу.


— Ну и зачем? — Спросила Эсфея.


— Не знаю. — Ответил я.


На рассвете, чтобы подобное укрепление не досталось группам рыкунов и другим опасным тварям, о существовании которых я могу не догадываться, пытаюсь воздействовать на него при помощи силы. Если просто влить ману, строение чинится, но что если перебрать с её количеством? Чтоб не выдержало, развалилось… Ничего не происходит, видимо это так не работает.


— Давай лучше я, — кулак Эсфеи пробивает деревянное бревно, схватив что-то, она заставляет стену трещать, в следующий миг, словно теряя сцепку между собой, брёвна летят в разные стороны, заваливая место былой стоянки.


— Это оставлю себе. — Показав мне мерцающую щепу, Эсфея отправляется вперёд. В след за ней, я и половина следующих со мной, до сих пор не привыкших к подобной магии эльфов.


На рассвете, спустившись с холмов северо-западней деревни, мы миновали первое из освоенных нашими ребятами озёр. Встретил нас отряд эльфийских разведчиков. Трое стрелков, двое носильщиков, вместе с ними, трое выдр и кролли. У всех, кроме стрелков, за спиной корзинки полные рыбы. Эльфы отчитались Меллэру о ночном визите прощупывавшего почву темного духа. Слабого, но уже способного причинить неудобства. Так как на рыбалке ещё оставалось двое разведчиков и трое рыбаков, достигнув места, где пересекалось озеро и ручей, возвожу там частокол, а с ним и невысокую дозорную башенку. Дальше, земли Хищников, пусть будет на всякий пожарный. В условиях, кода все ресурсы для строительства в прямом доступе, это было меньшее, что я мог сделать для наших кормильцев. Получив в ответ порцию благодарностей, мы двигаемся дальше. Вперёд и вперёд, по равнине, до очередного ручья, протекающего среди холмов, за него, к небольшой роще и очередному полю. Мелкие, дохлые ели, а так же два лесных озера по бокам от рощицы, стали нам новым местом для ночлега. Рубить почти нечего, тонкие деревья мало подходят для возведения стен, но зато под ногами камни. Каменистый грунт, одна трава и никаких растений, даже цветы не росли на этих неприветливых, необработанных скальных грунтах. Возможно, такими сделали их оползни, холмы, они тут повсюду, быть может когда-то они были горами. Или же множество горных рек внесли свой вклад, выходя из берегов, выкидывая на них всё новые и новые камни. Не знаю, что было причиной, но вывод неутешителен, разбить здесь огород станет большой проблемой.


— Будете строить стену? — Глядя на одно единственное, большое дерево, под которым собирались эльфы, спросила Пом.


— Из того, что есть, максимум оградка получится. — Ответом на мои слова стал звонкий смех.


— Эти голодные земли избегают даже духи. Ни ягод, ни трав, ни тем более дичи, одни лишь камни. — Повиснув у меня на плечах, устало вздохнув, пробормотала лиса. — Лучше выспитесь, мы прошли самый лёгкий и быстрый отрезок пути, дальше горы, серпантины, старые леса и снова горы с отвесными скалами. Лишь только за ними стоянка Свирепого. — Рука лисы проникла мне под куртку. — Вы стали сильнее, но и этого может не хватить.


— Я всё же попытаюсь. — Припав к камням, пускаю в землю силу, пытаюсь поднять почву создав каменную стену. Что-то под ногами дрогнуло, хрустнуло, я стал слабеть и тут же отказался от этой затеи. Не в этот раз.


Смеяться с меня лиса не стала, подозвав к себе на настил, прижалась к моей спине, укрыла нас пышным, красивым хвостом. Засыпая, я глядел на тлеющие угли костра, думал о прошлом, настоящем, рассуждал о том, что подкинет мне завтрашний день.


Уже днём я понял, о чём меня предупреждала лисичка. Плавный подъём сменялся тропой для настоящих горных козлов, прыгая по которой с камня на камень, я только делал, что глядел под ноги, да на то, чтоб на чердак мой не свалился булыжник от впереди идущего. «Как вообще, блять, в таких условиях могло идти целое звериное войско? Они ж блять там все перекалечиться должны были!»


На этот мой вопрос лиса ответила исчерпывающе, армия шла в обход. Эту дорогу использовали лишь небольшие отряды охотников, гнавшие свою добычу, либо же отсаженные Волколаки, которым не страшно рискнуть жизнью за возможность на неделю сократить путь. Опасность этих мест подчеркнула несколько скелетов, замеченных мною у тропы. И чем выше мы поднимались, тем больше по округе становилось трупов, животных и «людских».


— Скоро стемнеет, ночи здесь холодные, если сейчас не остановимся, мрак и холод застигнут нас прямо на вершине. Там особо негде спрятаться, а спуск, особенно с той стороны, в разы опаснее, чем подъём с этой. — Остановив группу, вводит нас в курс дела лиса, предлагая остановиться на ночлег в ближайшей, известной ей пещере. По рассказам Пом, то укрытие использовали ещё её давние предки, верившие, что гора не терпит спешащих её покорить. Спорить с проводником никто не стал, эльфийский отряд разведчиков во время подъёма не рискнул вырываться вперёд провожатого, потому плелся позади, вместе со мной и грациозно скакавшей с камня на камень Эсфеей.


Богиня больше других испытывала удовольствия от нашего похода. Ехидно скалясь, она то и дело предлагала понести мои вещи. Мне, гордому мужику! Хер ей, а не вещи… Подъём до пещеры стал испытанием на прочность и скорость реагирования защищавших меня существ. Не смотря на то, что мы шли далеко от Пом, один из камней, задетый ею, всё же сорвался с обрыва и метко, словно зная, кто тут главный герой, чуть не прилетел мне в лобешник. По щелчку пальцев меня прикрыли сразу две ладони. Первой, в мгновение телепортировавшись вперёд, поймала угрозу Эсфея, за ней, спустившись со своего небесного наблюдательного пункта, растолкав эльфов, так же выставив руку, стояла Зуриэль. Что ангел, что богиня были спокойны, но произошедшее им точно не понравилось. Сжав свой кулак, Эсфея превращает камень в пыль, настигает Пом и, непривычно для своего возвышенного поведения, как гопник приобняв лису, начинает что-то ей тихо объяснять.


— Зуриэль, помоги пожалуйста Пом… — Видя, как постепенно, словно индикатор настроения, опускаются звериные ушки и хвост, попросил я.


— В этом нет нужды. — С нервно дергающимся глазом, так же недовольно глядя на лисичку, произносит ангел.

Загрузка...