Мироход (Том II)

Глава 77. «Мастера дел экзотических»

Инстинктивная попытка резко подорваться с места натолкнулась на безжалостную действительность. Слегка приподнявшись над алтарем и не сумев организовать упор на локти — подобно мешку картошки прикладываюсь затылком обратно на каменную поверхность.

— Игни! — Послышался взволнованный крик Реймса, после чего гудящий шум в ушах дополнился звуками многочисленных шагов.

— Похоже из него еще не выветрилось. Ты уверен, что все вытянул? — Пробасил Торкель.

— Уверен! — Гаркнул Дитрих, подходя ближе и внимательно вглядываясь в мое пышущее эмоциями лицо. — Ты как, парень? Чего подскочил?

— Кошмар… — Выплюнул я начавшиеся было объяснения, но тут же себя одернул. — Кошмар приснился. Моей подруге, из родных краев, опасность грозила… Я видимо задремал, пока каталог смотрел… — Мысленно поблагодарив самого себя за находчивость и вовремя прерванную выдачу провокационной информации, вновь напрягаюсь и пытаюсь сесть.

— Полежи пока, я распоряжусь отвар тебе разогреть. — С этими словами маг-целитель резко обернулся и направился прочь из кабинета.

— Где Сиви? С ней все в порядке? — Стараюсь сместить акцент внимания в другое русло.

— Уехала с Терихом в поместье. Здесь ей делать нечего, а при текущей обстановке я не имел права отправлять управляющего в дорогу без охраны. — С одной стороны Реймс меня успокоил, так как если она отправилась охранять, то уже должна была оправиться. С другой же стороны, было бы проще заранее познакомить девушку с новой подопечной. В том, что Реймс спихнет на меня Жозин, я почему-то нисколько не сомневался.

— Еще оправиться не успел, а уже о девушках печется. — Торкель похлопал меня по плечу огромной ладонью, от чего я содрогнулся всем телом не смотря на горизонтальное положение.

— Жозин? — Раз уж решили сами мой образ украсить, то не вижу причину им в этом отказывать.

— В комнате со служанками. Выглядела крайне веселой, после твоих покатушек. — Рядом возникла физиономия улыбающегося Груни. — Умеешь ты подход к женщинам находить, даже немного завидую.

— Кстати об этом… Не помню, зачем я её на руки то подхватил? — Несмотря на то, что упомянутые события произошли не более чем час назад, воспоминания в голове словно покрылись туманом с того момента как я слез с крыши кареты.

— Это тебе зеленка на мозги капать начала. И считай повезло, что к Дитриху сам решил идти, а то пришлось бы тебе ручки да ножки крутить, да насильно тащить. — От слов Торкеля, мгновенно воспроизведенных в мозгу богатой фантазией, стало как-то весьма не по себе.

— А договориться? Убедить? Неужели не силовой вариант не рассматривался? — Взгляд скользнул в сторону Реймса, но тот лишь отвернулся.

— Бесполезно. Если уж зеленка до мозгов добралась, то человек за себя уже не отвечает. Просыпается желание бегать, прыгать, сражаться, совершать подвиги. И чем дальше — тем сильнее эффект. Кровь разносит заразу по телу, полностью лишая как ощущения боли, так и желания сохранить свою жизнь. — Пробасил Торкель, замечая реакцию своего брата. — И не смотри так на Реймса, он с нами в походы не ходил, так что и знать последствий не мог. А вот мне доводилось повидать вечных стражей, хихикающих словно ребятишки и весело прыгающих в болото, откуда выбраться было невозможно.

— Хреново это, хлопцы. — Вновь закрывая глаза, погружаюсь в секундные раздумья. — Мне ведь даже талант выдали, после лечения, «в шаге от смерти» называется.

— Ну, тогда прими мои поздравления. — Огромная ладонь вновь хлопнула меня по плечу. — Мне эта штука не раз жизнь спасала. Ты главное не слишком на неё рассчитывай, там довольно простенькое решение для обхода используется.

— Обхода? — В голове промелькнули воспоминания о читерах и багоюзерах.

— Ну да. Там ведь как написано, если кто-то желает тебе смерти, то ты его чувствуешь. А если этот человек захочет просто нанести тебе глубокие кровоточащие раны, но при этом не убивать — талант тебя о нем не оповестит. — Здоровяк рассказывал эту жизненно необходимую информацию так, словно я спросил у него что-то давно уже всем известное. — Да и расстояние не такое уж большое. Метров десять от силы, мы проверяли с парнями.

— Поднимите его! — Крик Дитриха, сопровождаемый звуком резко распахиваемой двери, разнесся по помещению.

Подчиняясь указанию, меня тут же подхватили под руки и аккуратно придерживая усадили на край алтаря. Ощущения при этом были такие, словно я опять отпахал восемнадцатичасовую смену на складе. Голова гудела, общая слабость и с трудом удерживаемое вертикальное состояние рисовали как минимум крест на желании продолжать приключения. С другой же стороны… Отличный момент перебороть внутреннего лентяя и убедить каталог в том, что я тут не абы кто, а цельный героический попаданец.

Глядя на исходящую паром глубокую тарелку, спешно подносимую ко мне магом и наполняющую при этом помещение бесподобными запахами наваристого супа — неожиданно понимаю, что чувство голода у меня сейчас должно быть ничуть не меньше, чем у того же Дорасила. Живот предательски заурчал, а рот моментально наполнился слюной, предвкушая царские жратушки.

Потратив некоторое время на разборки с горячим бульоном, а также на убеждение окружающих в необходимости не тормозить на достигнутом, я таки покинул стены уютного и теплого поместья, дабы оказаться на продуваемой всеми ночными ветрами улице. Местная луна, хоть и была поменьше своей земной родственницы, довольно внушительно выглядела в лучах отражаемого красноватого света местного светила. А уж когда шарик скрывался за черными облаками и выглядывал тем краешком, где благодаря лунному ландшафту мы могли наблюдать довольно правдоподобный глаз, мысли тут же уносились к гримдарку и вампирам.

— Напомни, брат, почему мы слушаем рассуждения этого человека? — С усмешкой пробурчал Торкель, идущий за моей спиной.

— По тому, что его доводы показались мне логичными, а прошлые деяния действительно оказали неоценимую услугу. — Однако, судя по интонации, советник и сам не понимал почему так легко поддался на уговоры явно находящегося не в себе человека.

— Ну не знаю, брат… По мне так доводы «я чувствую, что нам сегодня нельзя спать» и «я обязан идти, иначе упустим что-то важное» — звучат как минимум странно и необоснованно. Что важного можем упустить мы с парнями?

— С какими парнями? — Удивленно переспросил я, останавливаясь подле слегка помятой недавно калитки.

— Ай Игни, ну что ты так? А ведь до прихода к Дитриху я тебе о них уже говорил. — Ухмыльнулся Торкель. — Недалеко от городских ворот есть таверна, как доберемся — познакомлю.

— С блюстителем закона короткий разговор, опять трактир разносят файтер, клирик, маг и вор… — Озвучиваю первую же ассоциацию, благо не на Бакарском языке, попутно пытаясь разогнать туман из воспоминаний о том, действительно ли о «парнях» речь уже шла.

— Что? — На этот раз пришла пора уже Торкелю удивляться.

— Вспомнилась песня из родных мест, как раз про приключенцев. — Неопределенно пожав плечами, продолжаю путь отворяя мерзко заскрипевшую калитку.

— Язык, на котором ты спел, мне незнаком. — Здоровяк буквально за пару шагов сократил расстояние и поравнялся со мной.

— Ооо… Если бы он был тебе знаком, то я бы очень сильно удивился, друже. И у нас нашлись бы довольно интересные темы для разговоров. — Предвкушая очередную серию расспросов, начинаю потихоньку разгонять фантазию.

— Про мыло Реймс Сейбеку уже писал. Про водопровод и муку тоже. Неужели есть что-то интереснее этих необычных вещей? — Вопрос, признаю, задан весьма примечательным образом. Вроде, как и прошлые сведения похвалили и оценили высоко, но в то же время сунули нос в остальной «учебник», первые же страницы которого выдали столь занимательные результаты. И если б человеком я был тщеславным, то заливал бы уже соловьем и про технику, и про науку. Но! Оно мне надо?

— Есть темы и поинтересней, чем изобретения. Кстати, Реймс! Я ведь про пожар предупреждал еще на второй-третий день прибытия, когда только увидел город.

— Знаю, знаю. — Советник устало вздохнул, вызывая мимолетный приступ сочувствия. — Как только закончим оборудовать поместье — начнем строительство водопровода в городе.

— Так о каких темах ты говорил? — Торкель, явно не желая менять тему разговора, с любопытством взглянул на меня сверху вниз.

— Печенегры. — Выдав всего одно слово я с затаенной улыбкой выжидал реакцию.

— Пече-кто? — Переспросил советник, отвлекаясь от раздумий на тему бренности бытия.

— Печенегры. Народ такой, весьма интересный, существовал раньше. Ездили верхом на лошадях. Это такие зверюги, примерно, как ваши Вес`Ша, только кушают травку, ростом повыше, а в длину покороче. Таки вот, ездили они большими группами на этих лошадях и из луков по врагам постреливали, да так метко, что пешему до них не добежать, а всаднику не доехать. И была у них особенность, они когда в ночные налеты ходили — брали сажу из печек, да обмазывались ей. Бывали даже случаи, когда печенегры через стену в деревню перелазили, а у стражников от испуга душа в пятки уходила, стоило им лишь увидеть низкорослого, кривоногого, да черного как смоль аборигена. А те скалились белыми зубами, да глазами сверкали, аки самые настоящие чертики из преисподней.

— Чер-ти-ки…? — Переспросил советник, вновь натыкаясь на незнакомое слово.

— Это существа такие, не из нашего мира. Если верить преданию, то живут они там, куда отправляются души всех плохих людей, где их пытают до скончания веков.

— Царство Идалинь? Богини смерти? — Реймс, видимо, был всерьез намерен систематизировать те данные, что получал из моих рассказов.

— Ага, наверно. — В очередной раз пожимаю плечами, делая мысленную заметку о необходимости разобраться с вопросом о богах и аспектах.

— Ты сказал, что народ существовал раньше. Что с ними произошло? — Торкель задался вполне закономерным вопросом.

— На нас напали. А мы, русские, очень не любим, когда на нас нападают. Собрали армию, созвали магов, встали в оборону на реке. И пока печенегры пытались расстрелять укрывшуюся за щитами пехоту — наши всадники напали на их кочующее поселение, да подчистую его сожгли. Каким бы ни было грозным войско, а без еды, воды, денег и дома долго не протянет. Потом еще месяц по всей степи их гоняли.

— И большая армия у вас была? — Продолжал допрос Торкель.

— Примерно тысяч семь воинов, не считая магов.

Прекрасно помня, что во времена замесов с кочевниками, битвы могли происходить и десятками тысяч — все же делаю скидку на явный уклон местной культуры к раздробленному феодальному средневековью, со скидкой на специфику культуры и наличие «иных» народов для порабощения.

— Сколько?! — Реакция личного посланца Сейбека вполне соответствовала ожиданиям. — Семь десятков сотен? Ты ничего не путаешь?

— Неееа… — Протягиваю, с довольной улыбкой. — У нас распределение власти другое, а значит и возможности не такие как у вас здесь. Вот, например, у вас есть четыре Старших Дома, а у нас он всего один. У вас есть шестнадцать Домов знати, а у нас почти сотня. У вас каждый Старший Дом назначает советников для управления областями, выбирая их из своей родни. А у нас выбирают наиболее толковых из общего числа знати. Чем сильнее процветает твое личное имение, тем выше шанс того, что тебе дадут пост управленца. Так же и с армией, и с флотом, и с магией.

— Выбирают? Хочешь сказать, что Старший Дом в управлении не участвует? — Лицо советника исказилось так же, как и у Торкеля, подчеркивая их родство.

— Почему же? На престоле сидит самый мудрый и уважаемый представитель правящего Дома. Он лично изучает успехи всех кандидатов и исключает из голосования неугодных. Более того, обладая полнотой власти, он может досрочно снять полномочия с избранного управленца. Да и вся армия, по сути, подчиняется не содержащим их Домам, а ему лично.

Продолжая развеску наушной лапши, совмещая и искажая понятия империи, демократии, республики, феодализма и личных предпочтений — я и не заметил, как мы добрались до той самой привратной таверны, имевшей довольно красноречивое название «Выход рядом». Заведение оказалось не то, чтобы презентабельным, но удобство расположения и довольно массивный зверинец, нивелировали недостатки обслуживания и внешнего вида.

В само здание, к радости, иль к печали, попасть нам не довелось. На крыльце обнаружился не высокого роста человек, одетый в нечто среднее между кольчугой и кожаным доспехом. Описать точнее выйдет вряд ли, если, конечно, не снимать доспех с его владельца и не рассматривать места и способы крепления всего к всему. Но, как говорится, кто ж мне позволит?

Заметив наше приближение, человек поднялся на далеко не прямые и короткие ноги, после чего помахал рукой Торкелю. Сомнений и кривотолков быть не могло, прохлаждающийся на крыльце явно относился к так называемым «ребятам», с которыми здоровяк в город и прибыл.

— Знакомьтесь. Сишак, мой друг и соратник, лучший из виденных мной лучников и следопытов. — С этими словами, Торкель попытался привычным образом хлопнуть представляемого по плечу, но тот без видимых усилий, словно по привычке, увернулся от огромной лапы приятеля.

Сишак был необычен не только одеждой, но и внешне. Первая же ассоциация, приходящая в голову — монгол. Вот прям вылитый житель степей, только большой мохнатой шапки не хватает, да собственно лука. Забавно кстати, лучник без лука и стрел.

— А это Игни. Довольно интересный гость из далеких земель и друг моего старшего брата. — Не подав вида после прошлой неудачи, Торкель без зазрения совести похлопал по плечу уже меня. И, судя по приложенной силе — хлопал наверняка, за двоих сразу, да так чтоб я не увернулся.

— Будем знакомы. — Приветствую монгола легким кивком.

— Ты странно на меня смотришь, северянин. Никогда не видел жителей великого архипелага Шунь? — Сишак, и так будучи слегка раскосым, подозрительно прищурился.

Ну охренеть теперь. В этот раз я полностью разделял недоумение стоявшего рядом бугая, которое он испытал при встрече с братом. Ни здрасти, ни как дела, ни выпить за трезвость, ни покурить за здоровье легких. Если встреча начинается с наезда, значит встречающий — ездок. Или пусть катится дальше, весело бибикая, или надо его убедить в том, что мои колеса ничуть не хуже.

— Ты прям вылитый печенегр, только светлый.

Сначала Сишак не понял о том, что именно я ему сказал, переставая при этом щуриться. Мгновением позже, как ему показалось, он понял мое желание его оскорбить, от чего лицо залилось краской праведного гнева. Еще мгновение спустя, взглянув на Торкеля, Сишак понял, что он ничерта не понял, от чего слегка растерялся и краснеть перестал.

— Кто это? — Спросил уроженец архипелага, когда осознал, что за его реакцией просто молча наблюдает сразу вся троица.

— Всадники и меткие лучники. Сражались храбро, но напали не на тех, в результате чего скоропостижно всем народом закончились. — Вот уж не думал, что рассказывая байку о кочевниках, буквально через пол часа наткнусь на одного из представителей подобного племени.

— Тогда я понимаю. Ты удивлен. Увидел одного из великих. — Странный лучник, сделав странный вывод, кивнул собственным мыслям и самодовольно улыбнулся. — Кашик у ворот. Следит. Охраняет. Выдвигаемся?

— Выдвигаемся. — Торкель задумчиво кивнул, после чего добавил. — Пешими пойдем. Часа за полтора доберемся.

— А план у вас есть? Что, если в доме будут люди? Маги? — Запоздало, но все же вспоминаю о том, что если план и имелся, то мне о нем никто не рассказывал.

— Как обычно. Я выбиваю дверь, Сишак расстреливает, а Кашик через окно пролазит. Ну и раз уж вы с нами — чем сможете, тем и подсобите.

— Бляяя… — Глядя в спину Торкеля, уже направившегося в сторону городских врат и даже не подумавшего спрашивать о других соображениях, начинаю ощущать припекающую нижнюю интуицию. — Здец, товарищи.

В этот же момент, среди редких ночных горожан и приезжих, замечаю довольно примечательную личность. Мужик, одет в балахон с капюшоном, в правой руке извилистая трость. Идет сгорбленной походкой, при этом удерживая в левой руке миску для подаяний. План начал формироваться со скоростью молнии…

Догнав Реймса, резко одергиваю его за рукав, вынуждая обернуться.

— Друже. Срочно. Выкупи одежду и трость у того нищего. Без разницы, сколько это будет стоить. Они мне нужны. — Продолжая удерживать рукав, пальцем указываю в сторону объекта моего интереса.

— Что? Зачем? — Советник слегка опешил.

— Не слишком ли дерзко для младшего дома, Игни? — Торкель явно не оценил столь панибратского отношения к представителю своей семьи.

— У меня есть идея. Просто сделай как говорю.

Что есть дворянин, в нашем понимании? Ниипически богатый и уважаемый человек, просто по факту рождения имеющий право доминировать над другими. А теперь внимание, картина маслом — самый невзъебенный из ниипических, аж сам СОВЕТНИК, упрашивает взбалмошного нищего старика расстаться с его обносками. От записи происходящего на телефон меня уберегло лишь отсутствие зарядки, да невозможность скинуть полученный результат в сеть.

Надо отдать Реймсу должное, не взирая на столь разнообразные ругательства бичурыги, от которых даже боцман на корабле бы удавился, он умудрился сохранить самообладание и в промежутках между выкриками донести информацию. Либо мужика сейчас казнят за оскорбление представителя правящей семьи, либо он добровольно отдает пожитки и получает серебряную монету.

Стоило серебрянику блеснуть в пляшущем свете уличных факелов — бездомный сию же секунду варежку прикрыл, да принялся столь резво стягивать балахон, что едва его не порвал. Штаны же и вовсе стянул с ног, плюхнувшись прямиком наземь. Благо дорога мощеная, а то не видать бы местным моей задумки. Ходить с сырой задницей, пусть и ночью, все же ниже моего достоинства.

Апофеозом ситуации стал момент, когда бродяга начал демонстративно и пританцовывая развязывать обмотки, служившие ему толи подгузником, толи просто бельем. Да так лихо приплясывать стал, словно всю жизнь этим занимался. Глядя на подобное безобразие и понимая, что мужик явно вошел во вкус и останавливаться, не смотря на уговоры, не собирается — советник не нашел ничего лучше, как просто отвесить бедолаге пендель.

Провожая взглядом орущего и стремительно удаляющегося бомжалина — делаю мысленную пометку, не забывать о системе уровней и прокачке силы. Судя по высоте «подскока» тела — припечатал Реймс ему не слабо. Сидеть танцор еще долго не сможет, благо хоть монету получить не забыл.

— Надеюсь, оно того стоит. — Сгружая тряпки и посох мне в руки, участник представления одарил очень красноречивым взглядом, обещающим такой же пендель и мне, если идея окажется хреновой.

Путь к воротам занял не более пяти минут, но кроме откровенно зевающих стражников, среди которых не встретилось знакомых лиц, встречать нас никто не спешил.

— А где ваш друг? — Озираясь по сторонам, силюсь найти хоть кого-то похожего на авантюриста.

— Так вон же он, у стены сидит. — Торкель указал пальцем на темный угол стены, находившийся в пяти метрах от воспрявшего духом при нашем приближении стражника.

Подозревая какой-то развод или как минимум глупую шутку, я внимательно пригляделся ко тьме. Тьма внимательно пригляделась ко мне в ответ. Молча. Но очень красноречиво. Подобно человеку, что впервые попал в океанариум, я ошарашенно таращился на притаившегося в тенечке шиноби, восседающего на кортафанах. В воздухе неуловимо повеяло запахом жареных семян, а в голове всплыл образ того самого валькира с голубиными крыльями, чей образ я примерял совсем недавно.

В свое оправдание могу сказать, что, если не знать куда смотреть — заметить притаившегося было просто нереально. А принимая во внимание реакцию стоявшего рядом стражника, икнувшего от неожиданности и едва не выронившего копье, нереальным оказалось еще и услышать, а также почувствовать сам факт близкого присутствия постороннего.

— Ну вылитый печенегр…

Знакомство с новым членом отряда прошло… Ну, мимо меня оно прошло, если говорить откровенно. Он кивнул мне, я кивнул ему, на этом все и закончилось. Ни Торкель, ни Сишак, ни уж тем более все еще дующийся Реймс — не сочли нужным нас представить друг другу. Причина? Да кто ж их знает…

Да и забивать подобным голову, во время ходьбы ночью по раскисшей грунтовой дороге — такое себе занятие. Факелами или осветительной магией, по понятным причинам, пользоваться не стали. Это перед нами они выхватывают пару метров из царящей вокруг тьмы, а вот нас самих будет видно за несколько километров, а значит и про маскировку можно забывать с чистой совестью.

— Может расскажешь, зачем тебе понадобились эти тряпки? — Первым тишину нарушил Реймс, уже на протяжении часа боровшийся с любопытством.

— Говорите тише. Ночь не любит громких голосов. — Сишак, так же не проронивший ни слова с момента выхода из города, довольно доходчиво напомнил о предстоящей операции.

— Если у них будет маг или какая защита — я смогу одеться как странствующий сказитель. Постучусь, на ночлег попрошусь, заболтаю. А вы пока подготовитесь и внезапно нападете.

— Уверен? — Шепотом поинтересовался Торкель, идущий рядом. — Ты не из наших, мы тобой рисковать не можем.

— Уже из ваших. С того самого момента, как заверил Реймса в дружбе.

Совру, если скажу, что идея далась мне легко. Одно дело, когда в руках меч и ты в кругу друзей. Совсем другое — находиться безоружным в логове беспринципных личностей, обрекших город на мучительную смерть. Да, город не мой и люди его населяют мне незнакомые. Рисковать ради чужих людей — бред, скажут многие. Да и сам я руководствовался подобными принципами в тот момент, когда подсматривал из-за угла за нападавшими на Аврель охотниками на аватаров. Но! Как всегда, есть как минимум одно но.

Что я успел уяснить за прошедший десяток дней? Каталог — это нечто гораздо большее, чем кажется на первый взгляд и от тех же ММО лежит столь же далеко, как Калининград от Китая. Если назвать его системой с большой натяжкой и можно, то вот способы взаимодействия с миром и носителями мне до сих пор не понятны, за исключением маленького момента. Каталог может влиять не только на мое поведение, но и на реакцию окружающих меня людей. Почему я так решил? Достаточно вспомнить разговор Реймса и Торкеля, состоявшийся при выходе из поместья Дитриха. Советник так и не понял, по какой причине он вообще согласился взять меня с собой, ведь я откровенно не заморачивался над выбором достойных аргументов и со слегка пафосным видом отсыпал ему наиебанальнейшие банальности. И если Торкель, будучи «сверхчеловеком», уже раз двадцать усилившим себя за счет очков характеристик, по-видимому, просто не замечал оказываемого мной влияния, то советник явно пренебрег одним из параметров, от чего мозги его полоскались легко и непринужденно. Почти тридцатник харизмы, при учете талантов, помноженный на почти тридцатник дипломатии — это вам не селедку молоком запивать. Эффект гораздо более бомбический.

Отсюда и росли ноги моей уверенности, что опасность хоть и есть, но риски при этом минимальны. Да, мы идем в потенциальное логово врага. Но во-первых — не факт, что в доме вообще кто-то окажется, а проявленные самоотверженность и желание помочь в любом случае зачтутся. Во-вторых — даже если в доме кто-то есть, далеко не факт, что моя помощь вообще понадобится. Сишак и Кашик выглядят как люди узкой специализации. И специализация эта — устранение любых потенциальных врагов главы Старшего Дома Мирелт. Ну и третье — прикинуться скальдом или сектантом не так уж трудно, а уж пописать в уши гипотетическим разбойникам и того проще. Наверно…

Домик от города, по моим представлениям, оказался примерно в восьми-девяти километрах. За прошедшие с момента выхода из города два часа вынужденного изображения балернуна, перескакивающего с кочки на кочку аки ужаленный лебедь, успеваю в кои-то веки собрать мысли в кучку. Помолчать, даже будучи в центре большой компании — весьма полезно, особенно когда сама компания издает звуки более всего напоминающие пыхтение связанного человека, вынужденного жевать кляп из не свежего носка.

Охотничьи угодья Дорасила… Интересно, я когда-нибудь перестану ржать с этого имени? Так… Не отвлекаемся… Угодья, в общем, находились в нескольких сотнях метров от основной дороги. По крайней мере об этом можно было судить по окнам довольно скромного домишки, что манили обманчивым ощущением безопасности и уюта. Других опознавательных знаков, вроде забора, ограды, канавы или хотя бы пограничного столба, я так и не увидел. Была ли тому причиной ночь? Или богатей рассчитывал на то, что в округе и без того его каждая собака знает, а значит и во владения не полезет? Ответа на вопрос я так и не получил.

Реакция «товарищей» на появление огней была весьма… Необычной. Кашик, впервые с момента нашей встречи, начал выдавливать из себя мурлыкающе звуки сотворения магии, хотя и они давались ему с трудом, словно он стеснялся окружающего мира, боялся, что за малейший шорох на него сами духи предков посмотрят косо и неодобрительно. Реймс тоже забубнил какой-то мотив, не слышанный мной ранее, поглаживая обеими руками воздух перед собой. Сишак припал к земле и начал обшаривать окружающее пространство в полуприсяди, широко расставив ноги в стороны и двигаясь боком, словно крабик. Если бы он в этот момент еще и руки в стороны и кверху развел, изображая клешни — сорвал бы я операцию к чертовой матери неконтролируемым диким ором. Эти ребята точно больные… На оба полушария…

Единственным адекватным, что несколько неожиданно, оказался Торкель. Молча указав на тряпки, которые я от самого города пер в руках и уже не раз подумывал выкинуть, здоровяк махнул рукой за собственную спину, дабы я шел переодеваться и оставил им снаряжение под охрану. Зачем такая предосторожность, если мы находимся в нескольких сотнях метрах от людей чисто физически не способных нас разглядеть? Не знаю. В армии не служил, в разведку не ходил, да и о наличии или отсутствии поисковой магии — понятия не имею. Но тут уж мое дело маленькое, вызвался добровольцем — изволь плясать как договаривались.

Процесс смены роли и прикида, по причине царящей на улице ранней весны и около нулевой температуры, оказался весьма проблематичным. Будучи человеком, привыкшим к центральному отоплению и обогревателю, тщетно пытался закутаться в не самые свежие одеяния бродяги, едва ли спасающие от переохлаждения. Торкель же, обернувшись и глядя на самозванного скальда, что уже вовсю отстукивал чечетку зубами — протянул мне бурдюк.

— Что это? — Принимая в уже подмерзшие руки кожаный сосуд, вялыми движениями пытаюсь извлечь намертво загнанную пробку.

— Настойка на корксовом корне. — Ухмыльнувшись, здоровяк выдернул бурдюк из моих пальцев и протянул его обратно уже открытым. — Один глоток, не больше.

Кивнув в подтверждение того, что слова мной поняты — принюхиваюсь к содержимому сосуда. Запах напоминал что-то среднее между ванилью и апельсином, отдавая нотками копченостей. Непривычно, но весьма приятно, должен признать.

Припав к горлышку — позволяю жидкости наполнить рот, слегка переборщив с дозировкой, но не ощущая при этом никакого побочного эффекта. На вкус напиток оказался чем-то сродни молочной сыворотке со вкусом пина колады, с легкой такой кислинкой.

— Ну как, согрелся? — Спросил Торкель полушепотом, забирая бурдюк и вешая его на пояс. — Через пару минут вернется Кашик, будем надеяться, что твой маскарад нам не пригодится.

Удивленно оглянувшись по сторонам, действительно не обнаруживаю шиноби на том месте, где он стоял совсем недавно. В какой момент он закончил напевать заклинание и когда нас покинул — заметить не удалось, хоть я и стоял буквально в паре метрах от остальной компании. Такой скрытности бы даже наши спецслужбы позавидовали… Сразу же за первым приходит и второе осознание. Ночной холод действительно словно исчез из этого мира, уступая место необычайной легкости и жизнерадостности.

— Торкель, а почему я не слышал, как ты к нам подошел в момент первой встречи? У тебя ж масса тела просто конская, явно больше ста килограмм. Обычно такие люди тихо передвигаться не способны чисто физически. — Пытаясь разогнать воцарившееся напряженное молчание, припоминаю момент недавней встречи, произошедшей по субъективному восприятию уже целую вечность назад.

— Таланты. — Произнесено это было как-то неохотно, словно тема не из тех, что можно спокойно обсуждать за чашкой чая. Впрочем, чая ведь у нас и так нет, как и причин прекращать расспросы.

— У меня вот «тень за спиной» есть, но не уверен, что смогу подобраться к тебе так, чтоб ты меня не обнаружил.

— У Кашика она тоже есть. — На этот раз взгляд и голос спутника слегка изменились, наполнившись неким уважением. — У меня талант попроще, «мягкая походка», но тренироваться пришлось долго.

— Вокруг дома поле. Внутри трое. На окнах и двери руны. Тихо не зайдем. Нужно расплетать конструкт. — Заявил разведчик, материализуясь словно из темноты прямиком перед нами в уже привычной позе сидения на кортофанах и пристально при этом глядя мне в глаза. — Ты отвлекаешь. Я снимаю защиту. Десять минут.

— Понеслась душа в рай…