Мироход (Том II)

Глава 69. «Кровь, кишки, распил Дорасила»

Где-то на фоне раздался рев очередного фаербола, закончившийся оглушительным взрывом, от которого даже пыль, зависшую в воздухе, сдуло.

— Защищайте советника! — Раздался крик, едва различимый за треском зарождающихся пожаров и осыпающихся, от невиданных ранее издевательств, стен.

Старик, сраженный мечом, рухнул подобно мешку с картошкой, едва угасла последняя искра на моем клинке. Его безвольное тело, облаченное в рваные, но явно не дешевые одеяния, продолжало исторгать из себя кровь, хоть и не так же резво, как при жизни. Стоило лишь задержать взгляд на маленькой алой лужице, постепенно впитывающейся меж булыжников мостовой, как меня озарила внезапная мысль. Его кровь не такая, как у прочих нападавших.

— Игни! Игни Пульвис! — Раздался крик откуда-то из-за спины, от чего меня внезапно пробрала дрожь по всему телу и странное наваждение, замедлявшее время, исчезло.

К горлу резко подступил ком, грозивший явить свету остатки недавней трапезы. Тело стало тяжелым и непослушным, а ватные ноги, лишь по причине природного упрямства, не повалили меня наземь, подле врага. Пришлось даже использовать меч в качестве трости, на что он отозвался возмущенным звяканьем.

— Игни! — Повторился крик, более настойчивый.

Обернувшись, наблюдаю за резким изменением ситуации. В ряды моих друзей влилось пополнение, в виде пятерых вооруженных мужчин, носящих одинаковые и явно уставшие кирасы. Выстроившись кругом, они напряженно озирались, высматривая новые угрозы. Но обезлюдившая улица, усыпанная тлеющими телами, источающими мерзкий запах горелых волос, не спешила открывать свои тайны.

Реймс, все так же окруженный пузырем, пытался привлечь мое внимание и махал рукой. Интересно, от чего это он так беспокоится? Мы же победили, вроде… Взгляд вычленяет из общей картины тело одного из хранителей, от чего память вываливает наружу все произошедшее за эти минуты, благоразумно спрятанное «в архив» на время сражения.

— Сиви! — Пропустившее удар сердце вновь начинает бешено колотиться.

Ускорив шаг, добираюсь до импровизированного оцепления. Груни все так же лежит на земле, хоть и подает признаки жизни. На щеке видна тонкая дорожка уже подсохшей крови, берущая начала из ушной раковины. Хайнц, оказавшийся менее восприимчивым к женским воплям, продолжает исцелять брата, уложив его голову к себе на колени. Мавер, младший из хранителей, сидит на земле, обхватив колени руками. Взгляд его пуст и устремлен в бесконечность, словно пронзая саму ткань реальности, тогда как тело медленно качается взад-вперед, подобно маятнику.

Искомый человек оказался на том же месте, где я видел её в последний раз. Сиви лежала на земле и все так же, широко распахнутыми глазами, смотрела на небо, что-то беззвучно шепча губами. Тело, напряженное и вытянутое подобно струне, практически не двигалось даже в момент вдоха, что могло обозначать сильную боль от любого движения.

— Сиви, радость моя. — Я опустился подле девушки на колени, уложив меч рядом. — Ты слышишь меня?

Девушка перевела встретилась со мной взглядом и медленно моргнула, давая положительный ответ. Как и думал, любая попытка выдавить из себя хоть слово — подобна муке.

— Постарайся не шевелиться, я тебя обязательно вытащу. Просто доверься, хорошо? — Улыбаюсь девушке и получаю еще одно обозначенное глазами согласие.

Стянув с себя куртку, очень аккуратно подкладываю её под приподнятую поясницу. Сколь бы сильна не была воительница — потеря крови рано или поздно возьмет свое. Лучше зафиксировать её сейчас, давая возможность хоть немного расслабиться.

— Опусти спину, должно стать полегче. — Девушка вновь согласно моргает и слегка расслабляется. Лицо искажает гримаса боли.

— Реймс. — Оборачиваюсь к советнику, продолжающему мониторить окрестности на наличие потенциального врага. — Можешь её стабилизировать?

— До Дитриха не донесем? — Советник даже не удостоил меня взглядом, продолжая оглядывать улицу и поддерживать над ладонями маленькие огненные сферы.

— Никаких шансов. — Не уверен, что это правда. Да и пациент меня слышит прекрасно, но выбора нет. — Нужно стабилизировать и убираться отсюда, пока не задохнулись.

Бросив взгляд на один из домов, подожжённый стариком и уже активно делящийся теплом с ближайшими строениями, Реймс кивнул и развеял сферы.

— Хайнц? — Советник окрикнул родича. — Груни?

— В порядке. Донесем. — Отозвался дворянин, облегченно вздохнув и прекратив исцеление.

— Мавер? — Сделав пару шагов в нашу сторону, Реймс окликнул хранителя, но тот оставался безучастным к происходящему, блуждая в глубинах собственного разума.

Не смотря на полный сожаления взгляд, правитель местных земель более не удостоил выбывшую единицу вниманием. Присев рядом, он начал бубнить под нос уже знакомые мотивы, от чего глаза и ладони начали слегка светиться. Нечто подобное я видел в операционной Дитриха, когда он проводил первичный осмотр пациентов.

— Задеты органы. — Огласил свой вердикт советник, спустя несколько десятков томительных секунд. — Кровотечение остановлю, но предмет извлекать нельзя, иначе не донесем.

— Придется потерпеть, родная. — Касаюсь ладонью щеки девушки, приободряя её. — Ты только держись, ладно? Нам с тобой еще путешествовать вместе. Ты ведь не оставишь меня одного? Я ведь только и делаю, что в неприятности влипаю.

— Не расскажешь мне, что произошло в конце боя?

Будучи человеком не глупым, Реймс явно намеревался выудить информацию о моем довольно… Необычном поведении… Да и разве можно выбрать момент лучше? Сейчас от его действий зависела жизнь дорогого мне человека. А действия — зависели от честности и прямоты моего ответа.

— Мрачная решимость. — Ответил я, тщательно вспоминая нахлынувшие ощущения и эмоции. Что конкретно это значит? Сам понятия не имею, но иначе описать просто не способен.

— А если без красивых слов и по делу? — Минутка напускного пафоса оценена не была.

— Семейная особенность. Когда теряем близкого человека — забываем обо всем на свете, видя только виновного. Точнее объяснить не могу… — Признаваться в том, что я сам для себя загадка — не лучшее решение. А так может хоть на «семейные тайны» все спишу.

— Ладно, допустим. Но как ты объяснишь уклонение от двух огненных шаров, выпущенных почти в упор? — Советник явно терял терпение, оставаясь недовольным моими ответами.

— Чудом. — Честно признался я, пожимая плечами и принимая вид невинного котенка с большими глазами.

— И магический барьер пробил чудом? Мечом? Без замаха? — Скептицизм в голосе был на столько концентрированным, что хоть водой разбавляй.

И вот что мне ему на это ответить? «Извини, друже. Я первый раз такой приход поймал и ни в чем не уверен.»? Или «Император завещал нам пафос, как величайшее оружие человечества. Вот я и превозмогал.»? Готов поспорить, что советник, закончив лечение, поднимется на ноги и своими руками меня придушит. Нет, тут надо придумать что-то… Интересное. И чем абсурднее звучащее — тем лучше.

— Когда я смог приблизиться к старику, он на столько растерялся, что едва не утратил контроль над сферой. Вывести его из себя труда не составило, вот я и пробил барьер точным выпадом в самом тонком его месте.

— Темнишь, Игни… — Реймс покачал головой и развеял заклинания исцеления и взора. — Пора выдвигаться. Вы двое. — Обратился он к стражникам. — Берите женщину и несите за нами.

— Отставить. — Торможу было дернувшихся к Сиви хлопцев. — Сам понесу.

— Уверен? — Реймс смерил меня взглядом. — Ты выглядишь… Не слишком крепким, откровенно говоря.

Подобные речи мало того, что обидны, так еще и весьма обостряют возможный урон репутации. Если бы я изначально не встрял в чужое распоряжение — одно дело. А вот когда меня, известного как Игни, перед стражей выставили откровенно неспособным спасти собственную невесту… Отступлюсь — уже к вечеру об этом весь город будет знать.

— Русские своих не бросают. И своя ноша не тянет. — Демонстративно поднимаю вверх указательный палец, словно оглашая всем известную мудрость, прошедшую сквозь века.

— Как знаешь. — Реймс махнул рукой и направился к Хайнцу.

— Боец. — Подзываю к себе одного из стражников. — Видишь вот эти штуки? — Указываю пальцем на торчащий из головы «зомби» металлический крест, а также четыре его собрата расположившихся в телах чуть дальше. — Собери их все и тащи ко мне.

Сопроводив взглядом стражника, которого едва не вывернуло, стоило ему лишь попытаться извлечь «звезду из головы», усмехаюсь.

— Потерпи еще немного, ладно? Будешь потом детям рассказывать, как я тебя храбро с горящих улиц выносил. — Подмигиваю Сиви, помогая ей сесть.

— Дети, господин… — Девушка о чем-то задумалась и стала какой-то грустной, но уже сам факт того, что она разговаривала — радовал безмерно. — Но ведь вы совсем не обращаете на меня внимания, только дразните. И даже ночью, предпочитаете компанию своего меча, нежели одну со мной постель.

Едва сдерживая смех, вызванный двояким восприятием сказанного, сажусь перед девушкой и хлопаю себя по плечам. Дождавшись, пока она обхватит меня руками и ногами — подхватываю её под коленями и пытаюсь встать. Процедура была очень похожа на ту, где меня вежливо попросили помочь спустить «небольшой спортивный снаряд с пятого этажа». О том, что снаряд являлся боксерским мешком, весом в пол сотни килограмм, благополучно умолчали… Не позволяя вырваться сдавленному кряхтению — выпрямляюсь, прочувствовав каждый грамм весьма нелегкой девушки, старательно делающий вид, что она рюкзак и вообще мимокрокодил.

— Вот будешь меня ночью так же обнимать, руками и ногами, тогда и мечу совсем иное занятие найдется, нежели по ночам меня от сна отвлекать.

Ответа на реплику не последовало. Или болевые ощущения вернулись, что вполне возможно, учитывая, что посторонний предмет никуда не делся. Или, быть может, она просто задумалась над моими словами… Перехватившись поудобнее и слегка поерзав — оборачиваюсь. Остальные тоже времени не теряли. Реймс и Хайнц подхватили все еще не пришедшего в себя Груни, пара стражников подхватила за конечности убиенного хранителя, водрузив его голову ему же на живот. Еще один стражник, с зеленым лицом, видимом даже на таком расстоянии, пытался вытащить последний из использованных мной «родовых образцов оружия». Последний из вечных, переживший бой, подхватил под плечо последнего же из хранителей.

— Какая ирония… — Не удержался я от комментария, наблюдая, как Реймс раздает указания оставшимся не при делах, суть которых сводилась к мобилизации и тушению пожара.

Выдвинулись мы скорым шагом, сохраняя концентрацию и молчание. Город, переполошенный взрывами, словно вымер. Люди попрятались по домам, не желая рисковать шеями. По крайней мере, я на это очень надеялся, пока мы продвигались по абсолютно пустым улицам, глазеющим темными провалами окон и вторящим нашим шагам эхом.

Сиви, хоть и являлась человеком близким, но боеспособности мне никак не прибавляла. Уже через пять минут пешего шествия со лба стекали капли пота, а руки протестовали и просили пересмотреть буквальное понимание фразы «ноги в руки и вперед». Но никто ведь и не обещал, что будет легко…

Тешил я себя лишь двумя мыслями. Первая — каталог может накинуть по единичке в силу, выносливость и силу воли, раз уж я тут так эпично превозмогаю в роли носильщика. Вторая — мне явно зачтется это в будущем, когда девушка пойдет на поправку. Меркантильный эгоист — скажет кто-то. Самомотивация и вера в светлое нефильтрованное — отвечу я.

Город хоть и являл собой нагромождение домов, не выше двух этажей в высоту, дающих кров почти тысяче разумных, но за счет плотности застройки и не сильного удаления от центра — до поместья целителя добрались довольно быстро. Как раз к тому моменту, когда я уже ног под собой не чувствовал. Здесь свою роль сыграло и то странное опустошение, нахлынувшее после убийства старика. Надеюсь, что это хотя бы не проклятье, а то жизнь может стать совсем веселой.

Владелец особняка, явно имевший свои глаза и уши в городе, встречал нас прямо у вывески восхваляющей дары платной медицины. Вид он имел необычайно взволнованный, чего ранее за ним не замечалось. Рядом, по правую руку, примостились и обе служанки.

— Господа, прошу скорее в кабинет. — Махнув рукой, Дитрих возглавил колонну, направляясь вглубь поместья.

Сказал бы мне кто-то, во время прошлого визита, что вернусь я к Дитриху не с «веселыми картинками» в телефоне, а с ранеными и убитыми — ни за что бы не поверил. Ну не бывает ведь так в милых и добрых фэнтези историях. Впрочем, тот факт, что милых розовых пони я здесь так и не увидел, уже давно должен был как минимум настораживать.

— Глупости… Глупости… — Повторял я себе под нос едва различимым шепотом, пытаясь отогнать странные мысли и рассуждения, заполнившие голову.

Первым пациентом, вполне ожидаемо, стал Груни. Не смотря на его демонстративную жизнерадостность, вызванную скорее легким шоком и радостью сохранения этой самой жизни, откладывать осмотр не стоило. Кто его знает, какие последствия от ангельского пения зомби-наркоманки могут наступить чуть позже? Процедура прошла довольно быстро и удостоилась лишь одного комментария. «Руки бы тому магу поотрывать, который слуховые косточки меж собой срастил».

Вторым пациентом, что лично для меня стало неожиданностью, была назначена Сиви. На её возражения и просьбу сначала досмотреть Мавера, как представителя старшего Дома, Реймс лишь покачал головой.

— Рана очень неприятная. — Заявил Дитрих, закончив осмотр. — Камень торчит прямиком из почки, с которой вы его срастили, пытаясь остановить кровотечение. Придется вскрывать, извлекать камень и посторонние жидкости, после чего сращивать обратно. Будет больно, девочка. Очень больно. Но иначе никак.

Отдав распоряжения служанкам, ловко привязавшим Сиви к алтарю и выдавших её палку-кусалку, Дитрих отогнал всех за пределы очерченного круга и попросил его не беспокоить. Пребывая в нешуточном напряжении, размещаюсь на диванчике. Вот, казалось бы, спасли девушку, донесли до лекаря. Ну здорово же? Радоваться надо. А нет! Но, как говорили умные люди — не волнуйся, если ничего изменить не можешь, ибо бесполезно. Чтож, значит надо закрыть глаза и заняться действительно важным…

— Активация. — Пробуждаю спящую систему, как и всегда встречающую меня окошками и сообщениями.

«Вы улучшили навык «отражение» до двух».

«Вы получили талант «полная активация».

«Полная активация — впервые попав в ситуацию критического нервного напряжения, после приобретения расширенного каталога, Вы активировали скрытые функции и получили доступ к резервам организма. Резервы позволяют временно повысить показатели силы, ловкости и выносливости на четверть от Ваших текущих показателей. Доступ осуществляется/прекращается фразой-активатором: «Время крайних мер». (Внимание! При задействовании резервов вы снимаете природные ограничители организма и превращаете запасы жира в энергию, что может привести к повреждению мышц и сухожилий, а также к крайней степени истощения. При полном исчерпании гарантирована смерть.)»

«Вы заключили контракт с духами на пленение души».

«Доступен текстовый чат, для общения с подконтрольными духами».

«Доступно перемещение сознания в астральный карман, созданный духами».

Вот тебе и пирожки с котятами… Я-то думал, что меня просто слегка переклинило от вида того гвоздя, торчащего из Сиви. А оно вон как оказалось… Скрытые резервы… С гарантированной смертью, при исчерпании… Интересно, а на сколько я в минус по этим самым резервам ушел? Должна же быть хоть какая-то информация?

Догадка оказалась верна и соответствующая полоска-индикатор обнаружилась в меню характеристик. Текущее заполнение равнялось восьмидесяти трем процентам, что наводило на определенные мысли. Семнадцать процентов за полторы минуты. Примерно по проценту в пять секунд, если не особо напрягаться. Восемь минут на то, чтобы продать свою жизнь подороже и пасть высушенной мумией, в случае и без того неминуемой гибели. Не весело.

Ткнув на значок чата, проявляющемуся при нахождении в любом из меню, наблюдаю любопытную картину. Типичный такой мессенджер, где при мысленном «наведении» на поле ввода, начинают записываться мысли. Радом же вкладка с адресатами, в которой сейчас был только один контакт, «Бригадир». Ну и кнопка «отправить», в виде стрелочки, куда же без неё. Удобно, черт возьми!

— Чо как? — Отправляю первое сообщение, для тестирования системы.

— У Чо все хорошо, недавно третий сын родился. — Приходит ответ, спустя несколько секунд.

— Это радует. Передавай поздравления. — Отвечаю, пребывая в легком недоумении.

— Передам, господин. А что делать с душой?

А вот это вопрос уже крайне интересный. Вроде как появилась возможность заглянуть к пленнику с визитом, но при равном течении времени — товарищи «из реала» могут начать что-то подозревать. Да и Сиви следует поздравить с исцелением, когда оно закончится. Так что отпадает вариант, если конечно не…

— В вашем кармане время движется с той же скоростью, что и в моем мире? — Решаю уточнить возникшую внезапно мысль.

— Да, господин. Можно изменить, но энергии уйдет очень много. На двукратное замедление текущих запасов энергии меча не хватит, даже если всего на час тормозить.

Эх, облом… Ну да ладно, тогда работать поработаем через посредников. Благо мне не привыкать.

— Как там этот дед себя ведет? Не буянит? Вино и женщин не требует?

— Мы его в безграничной пустоте подвесили, бродит и понять не может, как оттуда выбраться.

— Имя его выяснить можете?

— Дорасил, господин.

— Кто кого дорасил? — Не понял я, решив переспросить.

— Зовут его так, господин. Дорасил из Дома Эниль.

— Эниль Дорасил, значит. Хорошего человека Дорасилом не назовут. — Делюсь с духом своими соображениями. — Раз уж он у нас из сословия белой кости, то пусть прямо сейчас начинает падать в огромную пропасть, стены которой покрыты грязью, гнилью, мусором, трупами и испражнениями.

— Долго ему падать, господин?

— Час, чтобы осознал всю глубину и отсутствие возможности выбраться наверх. На дне раскидайте соответствующие декорации, непригодные для питания. И внушите легкое чувство голода. Позже сам им займусь.

— Как прикажете, господин.

— Деактивация.