Мир Мрака 2027

– Не отрицаю. Однако, как по мне, так пытаться разграбливать честных людей всё равно не стоит.. хотя, хм, кто теперь честен. Но всё-таки, как бы то ни было, опасное то местечко – как ни крути.

Итог был довольно предсказуем, но от этого не становился хуже.

“Кто теперь честен…” – слова ещё раз, как на пластинке, повторились у меня в мозгу. И ведь они являлись чистой правдой. Да, святых не было никогда – это правда. Да вот только именно сейчас, почему-то, грешность людей видеться сквозь их глаза куда более явно, чем раньше. Почему? Не ведомо. Может, просто потому, что уже некому и нечего скрывать: всё уже и так пропало. Эта версия скорее всего и имеет право на жизнь, но, может быть, так и останется в моей голове.

Погруженный, как обычно, в свои мысли, я даже как-то и не заметил, как мы, продираясь сквозь вязкий туман, подошли к высоким гранитным ступеням. Остановила меня только лишь спина Антона, остановившегося по приказу Феодосия. Который, сразу после, махнув Лёше и показав на нас, медленно начал подниматься вверх. Уже спустя три шага его фигура потонула в суспензии.

– Разбираться пошёл, – пояснил неведомо кому (наверное, предвкушая наш немой вопрос) молодой охранник. – Побыстрее бы он, а то не шибко мне нравится это место.

За фразой он обернулся к нам и, нервно улыбнувшись, направил взгляд обратно ввысь, в непроглядную гладь, при этом перебираясь с ноги на ногу.

– Что, не привычно снаружи находиться? – ехидно спросил Антон, своим как всегда безразличным тоном.

– Ха, пошутил? Ты этого места не знаешь, так что мой совет: не надо так говорить.

– Ну, этого не знаю, зато много других уже разузнал.

– Охотно верю. И что, тебе те места понравились?... – Антон почему-то промолчал. – Ну вот и я так думаю. Так же как и уверяю тебя: тут тебе понравится не больше.

Ого! Ну ничего себе! Несгибаемого, острого на язык Антона впервые заткнули за пояс. Вау! Этот парень, Лёша, действительно очень неплох…

– Э, хватит членами меряться, – приструнил молодых Гоша и, кивнув на четвёртую ступень, добавил: – Вон.. спускается.

Карло подбежал к Алексею, при этом смотря на Георгия. Показав второму знак “о’кей”, указал большим пальцем себе за спину, наверх. Затем, быстро толкнув первого, кивнул ему на обратный путь.

– Ну что ж, благодарствуем, прощайте, – проводил за всех нас троих временных спутников Гоша.

Так же, как и познакомились, так же и разошлись – всё правильно, по-другому и не надо.

Ещё до того, как две спины провожатых до конца не скрылись в тумане, мы начали восхождение. На где-то девятой ступени я чуть с бился с курса и шагнул немного вбок – под сапогом тут же нечто с громким, противным звуком затрещало и закрошилось. Догадка пришла немедленно, но я поднял сапог и взглянул вниз – для острастки. Да, это и вправду было стекло. И я увидел его ещё больше, когда посмотрел чуть вперёд: оно занимало всё видимое пространство. И что-то мне подсказывало, что тут явно не один такой “квадрат” завален этих раскалённым песком.

Надо будет разузнать, чуть позже.

– Что там, Санька? – послышалось сверху от старшего товарища.

– А, да так, ничего… – я поспешил подняться.

Сделав данную задачу, я увидел стоящих у очередных двойных, заколоченных металлом, дверей Гошу и Антона. Первый держал во рту сигарету. Посмотрев на меня, он тут же предложил последовать его примеру, на что, конечно, ответил согласием, вынув один цилиндрик из протянутой пачки.

Молодой охотник же просто стоял за компанию и терпеливо ожидал, лениво переводя взгляд то на нас, то на двери. Которые, кстати, выдели как-то внушительные, нежели все виденные мною до этого… Расплющенного железа, что ли, больше навешали.

Сигаретный дым приятно входил в горло. Как же я соскучился по этому чувству. Тепло рассеивалось изнутри, оживляя каждую клеточку тела. Радостные мысли как-то сами приходили на ум, и ни во что не верилось, кроме них. Да и не хотелось верить, а хотелось лишь, чтоб это удовольствие продолжалось вечно, ведь думы приходи с каждой новой затяжкой и уходили с каждым новым выдохом. Но наполняемость чем-то внеземным, выполняемая там, куда я не мог заглянуть, на доли секунды оставалась. Она и приносила блаженство, наверное, поэтому я и курил – мне хотелось испытывать его вновь и вновь. Может, по такой же причине курили и все остальные, отдаляясь в такие моменты от мира сего, заставляя его подождать… Чёрт, это вредно, но очень часто оказывается так, что то, что вредно – через чур приятно. Это был такой пункт.

И вот, когда табак уже почти приближался к фильтру, из тех самых дверей вышел мужик в бронежилете и, удивлёнными глазами, уставившись на нас, спросил:

– Вы чего не идёте? – голос был грубый, как и черты лица, украшаемые пышной чёрной бородой, плюс дополняли образ грудная клетка бочкой и немалый рост – непростой экземпляр.

– Да мы это, перекурить остановились, – как-то засомневался чуть Гоша.

– А вы чё, внутри это сделать не могли? – богатырь всё ещё держал дверь открытой, так и не решаясь выйти за порог и также с неким сомнением следя за нами.

– Так, Карло… Вроде бы, – Георгий откровенно замямлил.

И тут мужик не выдержал, заржав во весь голос.

– А-а-а, аха-ха-ха, а-а-а! Карло просто не любит, когда рядом с ним курят! А-а-а-а, аха-ха-ха-ха-ха! Идите сюда, простофили, курить можно где угодно, никому до этого и дела, а-аха, нет! Аха-ха-ха-ха, – он, пригнувшись и побив себя по коленям, зашёл внутрь и, уаохатываясь, громко сказал кому-то: – Э! Вы только послушайте этих чудаков! Аха-ха-ха.. Им.. им курить запретили, а-а-а-а-аха-ха-ха!

Оказавшись внутри, мне сразу же стало как-то неловко от многолосого гоготания, идущего с двух сторон от входа. Да-а, нехило опростоволосились… Зато хотя бы сразу себе тут имя сделали.. хоть какое.

Охранный пост был нешибко силён: клеть четыре на четыре метра, с опускаемым входом-выходом, через который гость данного места проходил после двери. Тут находилось только пару бойцов, с двух сторон по одному, и этот, наверное, начальник.. оборонительного пункта конечно. Далее я разглядел у стен ещё бойцов, их было много – стояли (кто-то стоял, кто-то сидел, привалившись к стенке, кто-то полулежал, как раз, покуривая) по одному через каждый метр. Рядом располагались вырезы в металле – бойницы. Неплохая оборонная система.

– У-ух, аха, да-а, парни… Хорошо вы меня рассмешили, что редкость, – мужик наконец выпрямился во весь свой немалый рост и посмотрел на нас. – Итак, мне уже всё сообщили. Оружие тут оставьте и просто следуйте за мной. Глупых вопросов лучше не задавать, потому что я их не люблю. Однако вы, хе, – он вскользь вытер правый глаз, – как новенькие и как те, кто неслабо меня развлёк, уже в самом начале трудового дня, – он подмигнул подопечным при последней фразе, на что те отреагировали короткими смешками, – чего до селе не бывало, – можете. Но с этой привилегией лучше не переборщать, а так… Пойдёмте.

Он уже вышел из клети, как вспомнил нечто важное и, схватившись за голову тремя пальцами, чуть мня редкие морщины на лбу, обернулся к нам и сказал:

– А-ах, точно… И это, добро пожаловать во Дворец! – он медленно развёл руками в стороны, при этом не прекращая улыбаться. Затем развернулся и, уже продолжив шагать, добавил: – Наверное, единственный оставшийся оплот былой человеческой культуры.

Но меня эти слова уже не очень волновали: я любовался Дворцом изнутри – он был огромен.

Свет тут источали несколько десятков ламп накаливания, лишённых своих прекрасных абажуров. Лучи падали на всё находящиеся снизу и, чуть отскакивая от металлических стен, ещё больше наполнял сооружение, изнутри, белизной, от которой так отвыкли глаза и теперь вновь медленно привыкали. Конечно же, по сравнению с былым, это не слишком ярко, и даже некая дымка (уже будто влившаяся в воздух) присутствовала и тут, но всё же… И тут я осознал – вновь очень медленно – одну деталь: так, стоп, разве Дворец Республики был сделан из стали. Если мне не изменяет память, то он был весь “построен” из окон, все стены полностью просвечивались и пропускали солнечный свет. Но а тут я вижу абсолютно иную картину: металлические листы поставлены вместо стёкал по всему огромному периметру здания, насколько мне только глаз хватает и насколько только видно просторы, ведь большую часть всего помещения уже пожрали люди.. люди Нового Мира.

Они были везде, их было не счесть. Каждый был занят своим делом: кто-то куда-то спешил; кто-то что-то продавал; кто-то пытался сотворить нечто; кто-то бесполезно застопорял, на долю секунды, на нас внимание; а кто-то просто выпрашивал еды у прохожих. И это всё форменное безумие творилось на территории, не уступающей по размерам футбольному полю.. и это только один этаж, а ведь есть и второй. На который, как я увидел далее, можно было забраться теперь не только с помощью лестниц: человек всегда находил себе место для жизни, тут случилось также. Он будовал свои хлипкие жилища на чужих “головах”. Если места не было внизу, он полз выше, к самому потолку. По этим хибарам, как по мне, теперь и можно было забраться наверх. Они все были непрочные, какие-то не внушающие надёжности или вообще чего-либо подобного. Гораздо реже, кончено, встречались палатки. В основном в них творились некие дела: торговля, мастерская или же ещё что-нибудь. Везде что-то, да происходило, отчего, с одной стороны, становилось радостно на душе, а с другой как-то не по себе: отвык я уже от подобного.

Воздух тут был стоячим. В нём, в одну сплошную кутерьму, перемешались всевозможные запахи: пота, дерева, грязи, бензина, пороха, еды… А откуда шёл запах еды? Я принюхался, но уловить не смог. Однако как только я подумал об том, чтобы поесть, забытая проблема напомнила о себе.

– Эм, извиняюсь, а где у вас тут туалет? – спросил, идя в арьергарде, самый не удобный вопрос для гостя, я.

– Туалет?.. Ха, дождись гримёрных, там уже сходишь. А то так ещё заблудишься, ненароком.

– И близко эти гримёрные?

– Близко.

– А зачем мы вообще туда идём? – тихо спросил Гоша.

– Чего? – обернулся к нему не расслышавший вопрос мужик.

– Говорю: зачем нам туда? – чуть повысив голос, переспросил Георгий.

Мужик оценивающе посмотрел на него, провёл глазами с головы до ног и, с лёгкой ухмылкой, поинтересовался:

– С пневмата нежить всякую убивать легко?

Гордо поправив ремень винтовки на плече, напарник ответил:

– Не жалуюсь.

Охранник чуть хохотнул, развернулся и, продолжив путь, сказал:

– В этих гримёрках сидит тот, кто вам нужен.

Вот и весь предсказуемый ответ.

Вдруг совсем рядом со мной, в толпе, пробежала совершенно обыкновенная, серая кошка, за ней тут же ринулась маленькая, чумазая девочка в грязной фуфайке. Они быстро скрылись среди людей, и скорее всего только я это видел, но.. почему-то сразу стало грустно и тяжело на душе… Что же мы загубили?..

А наш отряд шёл дальше. Я пытался не думать о проблеме, однако она так и лезла в голову… настырно, главное. А вокруг всё сновали и сновали люди. В разных одеждах; порванные, не порванные (хоть таких почти и не было); с детьми, без детей; грязные, более-менее чистые; читавшие что-то, или же просто доходяги, ищущие похмелиться. Их было очень много. Я уже давно не помнил подобного количества народа, я предполагал, что столько вообще не выжило, однако вот, они вокруг меня. И даже не знаю, хорошо ли мне было от этого, или плохо: смешанные эмоции какие-то.

Раньше, Дворец Республики представлял собой две полностью идентичные половины, соединенные вместе – воспоминания школьных экскурсий. Теперь от той одинаковости не осталось ничего. Цветочные сады исчезли со второго этажа – я бы поразился, если бы они были. Хотя правильно, какое кому сейчас дело до цветов и прочей чуши. Сталь прочно обороняла тут живущих от вида, на происходящее вокруг… хотя, как по-моему, туман делал бы это также. А мутантов.. а мутантов пару листов жести и рядов свинца вряд ли остановит, если их, конечно, будет немало, ведь подобный кусок оставшегося человеческого “пирога” достоин куда большего количества бестий, нежели несколько дюжин.

“А вот всё-таки интересно: куда делось всё стекло”, – подумал я, однако спрашивать не стал, припоминая нелюбовь охранника к глупым вопросам. Надо будет – узнаю, а пока это не так важно.

Мы прошли чуть ли не до конца помещения, пробираясь сквозь вездесущую толпу. Мне уже пару раз успели предложить купить что-то, чего я даже не успел рассмотреть. Многократно попросили милостыню, и уйму раз задели плечо или же наступили на ноги. Конечно, всё это не очень-то и мешало, куда больнее было тем, кому я, по неосторожности, военными берцами отдавливал ступни, однако о людях напоминало сильно. Причём всплывали в памяти только те черты, отражающие их корысть, жажду выгоды и непреклонность перед чужими бедами, которые в любом случае будут вставать на задний план: после их “важных” (опять же только для них) дел.

Вдруг мы чуть свернули направо и оказались у распахнутых, по понятным причинам, дверей. Точнее, дверей не было, остался только разъём от них – больших, явно дубовых. Вход на нижний этаж Большого Зала Дворца Республики: если говорили об гримёрных, то куда ещё можно было вести “гостей”.

Хотя, теперь Зал также претерпел немалые изменения, что я и увидел далее: ни единого стула теперь не было, освободившееся пространство заняли непрочные строения. Которые так же можно было увидеть, только посмотрев вверх на балконы: там и было ещё больше, у некоторых вход находился прям у поручней – от таких вниз шли верёвочные лестницы.. да-а, мне иногда интересно, на кого же люди больше похожи: на сорняк или же на тараканов. Собственно, тут ничего особого не изменилось, разве только людей было поменьше, так что кругозору было больше места. Хотя, особенно нового я мало увидел. Всё так же кое-где шнырялись местные жители, всё так же ничего не имущие просили жратвы или же денег, всё так же кто-то пытался сторговаться с каким-либо мирным обывателем.

Но пространство тут было тоже немалое, отчего ещё больше кружилась голова. Наверное, не один я смотрел на эти потрёпанные, ранее белоснежные, а теперь покрытые золой от вездесущих факелов, единственных тутошних источников света, распищрённые мелкими трещинами стены, притом очень сильно задрав голову, потому как проводивший нас охранник вдруг сказал:

– Что? Сильно да? Это второе помещение для жилья, первое вы тоже видели. Остальные уже для других нужд предназначены.

– А есть и другие? – подозрительно поинтересовался Антон.

Хотя всё правильно, он-то всю жизнь пробыл в Бресте. Откуда ему знать?

– Ха, шутишь? Сразу видно, что не местный. Это – Большой Зал, есть ещё и Малый – но там у нас школа обустроена, – привёл пример мужик.

– Что, вторая? – тут отряд остановился: охранник явно застопорил движение, обернувшись на глупый вопрос молодого охотника. – В метро же есть.

К сожалению, а может и к счастью, их борьбы взглядами я не застал: не мог прекратить любоваться размахом людской постапокалиптической перестройки, совершённой на не совсем подходящей для такого площадки, так как наклон тут был немалый, но человек и с этим смог справится, подлаживая под хибары всякий мусор.

– Ты, парень, вообще дурной… – я только перевёл взгляд на авангард отряда, как мужик уже развернулся назад и продолжил движение: всё-таки не застал. – Какое нахрен метро? До него ещё добраться надо. А про глупые вопросы я уже упоминал.

Со стороны Антона больше ничего не послышалось, но я так и представлял его лицо в данный момент: не желая принимать явное поражение, он просто шёл уставившись безразличным, богемным взглядом в спину обидчика, при этом медленно проведя языком по зубам. Ну, что ж поделать, на это раз он действительно сглупил: всё же он тоже человек. А вот кстати голоса да разговоры тут были более различимы, хоть люди в большинстве своём и говорили как-то тихо, словно боялись чего-то. Но всё-таки.. такое происходило ввиду меньшего количества…

– КАЙТЕСЬ! Кайтесь ГРЕШНЫЕ! Божья КАРА снизошла на НАС и только ВЕРНЫЕ смог спастись в ДЕСЯТОМ КРУГУ АДА! Так сознайтесь же в Грехах содеянных, СОЗНАЙТЕСЬ! И тогда БОГ ВСЕМОГУЩИЙ смилостивиться над ВАМИ! КАЙТЕСЬ! Только чистые спасутся!... – во всё горло кричал, с закрытыми глазами, некий щуплый старик в рясе и бородой по пояс, держа в правой поднятой руке какую-то старую, потрёпанную книженцию и стоя на сцене, прям у ступень.

Я думал такое только в фильмах бывает…

Позади него за самодельными малыми столиками сидели несколько мужчин – закусочная, видимо. Смотря на старца, они ничего не находили, кроме того, чтобы смеяться, что они и делали, причём более чем открыто. А глашатай всё продолжал рвать глотку, отлично понимая, что никому до него нет никакого дела.

– Чего это он… – охранник посмотрел на дряблого, визжащего старика взглядом, выражающим узнавание.

Потом обернулся на нас и произнёс, махнув рукой и чуть свернув влево:

– А, после разберусь.

Мы миновали ступени. Я увидел, будучи поближе, что на сцене действительно расположилось закусочное заведение, – выдавала небольшая постройка с фанерной вывеской, на которой и было как-то коряво написано название, чьё наименование я уже толком и не помню, – что само по себе являлось неплохим ходом, со стороны владельцев забегаловки, готовившей мышей, хорьков да других малярийных грызунов. Гошу же интересовало кое-что другое:

– Нередкий гость? – хромота была очень сильно заметна, плюс на долю секунды, или же мне показалось, на щеках выявилась треклятая сетка.. хотя с ней Георгий уже, вроде бы, более менее жить научился, но нога…

– Ага, – коротко ответил охранник, к которому, судя по всему, и адресовывался вопрос.

Мы вышли на некую площадку позади сцены. Тут раньше явно приготавливались к выступлениям, хранили декорации и прочее, прочее, прочее. Теперь же тут стучали инструменты. Пространство со среднестатистический школьный спортзал, было поделено (не без помощи давно ссыревшего дерева или ДСП) на несколько зон, посреди которых шла к подозрительно целой двери своеобразная дорожка.

Во многих из немногочисленных кулуаров что-нибудь, да происходило. Людей вокруг попросту не сновало – все присутствующие были заняты своей, наверное, только им нужной работой.

Вдруг прям перед нами упал небольшой сонм искр. Я, и не только я, поднял взгляд к потолку.

Там, будучи привязанными к потолочным балкам лишь обрубками пожарных шлангов, работали двое мужчин… Или женщин – лица были скрыты самодельными защитными масками, а снизу формы тела заметны были плохо. Они распиливали обширную металлическую конструкцию, расположенную прямо под низом крыши.

– Что это? – опередил меня с вопросом Гоша, указывая наверх.

– Это. Остатки главного источника стали во Дворце. Видели, сколько проёмов железом оббито? – охранник на секунду повернулся к нам, а затем продолжил обратно смотреть на странный объект. – Это его заслуга. – Шмыгнув носом и продолжив путь добавил: – Большой противопожарный заслон, вы ведь это хотели узнать.

Странный нам всё же спутник попался… Хотя, теперь уже нормальных не осталось.

“Ну это надо ещё посмотреть, с какой стороны нормальный. Да и вообще, что ты имеешь в виду под этим словом” – зафиглярствовал в своей обычной манере Альтер-Эго. Хотя, нельзя не признать, что в кое в чём он был прав. Однако разговор я продолжать не стал: не хочется сойти за сумасшедшего, говорящего внутри своего мозга с самим собой, хоть это и будет скрыто от посторонних.

“Вот видишь, ты уже и себя сумасшедшим считаешь”, – вдруг добавил мой новый знакомый, после чего тут же стих. И вновь он был в чём-то прав…

В итоге мы всё же вошли в ту самую подозрительно целую дверь. И как только мы это сделали, нашему отряду предстал недлинный коридор, уставленный по бокам подобными, прямоугольными, покрытыми лаком, более-менее ухоженными и весящими на петлях древесными изделиями. Даже запах тут был иной, что меня не меньше поразило. Вместе с тем я вновь заметил, что ранее обыденная чистота теперь повергала человека в своеобразный шок, заставляя испытывать его некий дискомфорт, наработанный годами жизни в антисанитарных условиях.

Далеко идти не пришлось, да и не хотелось, потому как наши грязные солдатские кирзачи как-то не очень сильно соответствовали данному месту, отчего становилось неловко. Поэтому было немалой радостью то, что мы остановились у третьей двери справа – это я хорошо помню. Не мудря лукаво, охранник отворил её и зашёл внутрь, попутно пригласив нас за собой.

Помещение было не то что большим, но и не то что малым. Эта гримёрка явно раньше доставалась только именитым артистам. Теперь же она немного потеряла свою стилистику: обои были подраны, кое-где не вымываемая грязь сильно кидалась в глаза, но паркет был сохранён почти полностью, ввиду чего становилось, опять же, неловко. Кровать, потёртая тумба и книжный шкаф справа, дополнялись лишённым зеркала столом у левой стены. За которым, собственно, и сидел человек в помятом деловом костюме, что-то притом подсчитывая, время от времени набирая цифры на калькуляторе. Неужели это…

– Игорь Григорьевич, – позвал охранник, но человек не откликнулся, продолжая что-то вспоминать, считать да записывать. Мужик украдкой обернулся на нас, словно в небольшом смущении, показал указательным пальцем державшейся за спиной, снизу, правой руки, – мол: “одну секунду”, – и повторил, но теперь громче: – Игорь Григорьевич!

Тут человек за столом встрепенулся, шарахнувшись повернулся к нам и, попутно доставая беруши из ушей, сбивчиво спросил:

– Д-да.. что такое?

Мужчина был средних лет, волосы тёмные, пока не покрытые сединой и имевшие длину чуть большую средней, то есть уши они закрывали – почему я и не увидел затычек. Довольно худощавый, скуластый, без прыщей или же морщин, в общем лицо было довольно миловидным. Причём образ дополняли тонкие очки, будто специально небрежно надетые на кончик носа.

– Тут к вам пришли, – отходя немного в сторону, доложил глава входного поста.

– А?.. А, Арсений, извини, что не заметил, занят был… Так что случилось? – пропустив слова подчинённого мимо ушей, переспросил Игорь Григорьевич.

Тут охранник чуть растерялся. Однако через секунду, явно привыкший к подобным залипам, повторил ранее сказанные слова, но как-то медленней:

– К вам пришли.. говорю, – и чуть поддёрнул в нашу сторону обеими руками.

Очкастый, сидя в своём катающемся кресле, отодвинулся от стола, посмотрел на нас каким-то потерянным взглядом, и только спустя секунды две произнёс:

– А.. а… Ой, чёрт, прошу прощёния, голова что-то совсем не работает, фух, – он положил ладони на лицо, притом подняв окуляры, согнулся немного, после чего выпрямился обратно и, вернув очки на прежнее место, указал на нашу тройку пальцем: – Так, значит, вы ко мне… Так?

Мы чуть оторопели. И это глава Дворца Республики?! Не так я его представлял.

Первым справился с этим чувством Георгий:

– Ну, если вы тут всем управляйте, то да, значит к Вам.

– Ха, управляю. Скорее, просто поддерживаю жизнь, – откинувшись на спинку, он радужно нам улыбнулся.

Но что-то не внушала мне его улыбка доверия, а во всём были виновны его глаза: в них я не видел ничего. Ни безразличия, ни страха, ни отчаяния, ни грусти, ни радости. Лишь некие мысли, направленные куда-то не в духовную сторону…

– Итак, – потерев ладони, спустя недолгую паузу продолжил Игорь. – Тогда, если так, можно ли узнать, насколько серьёзное дело, – и неожиданно посмотрел на охранника, – Арсений?

Тот лишь плечами пожал да добавил:

– Нырков послал.

– Точно? – бородатый кивнул. – О, ну, раз уж прям… – глава Дворца не закончив фразу, о чём-то призадумался, после чего, подняв взгляд обратно на нашу чётверку, вновь обратился к своему служащему: – А можно ли в таком случае оставить нас наедине.

Даже не спрашивал, скорее утвердил. Но оно и верно, он тут выше остальных. И конечно же, по понятным причинам, Арсений не мог не согласиться, быстро выйдя за дверь.

– Ну что ж, – счетовод развернулся к нам, вульгарно скрестил руки и с притворно-добрым лицом спросил: – Откуда сами будете, гости дорогие?

– Из Бреста, – коротко ответил Гоша.

– Воу… И как добиралось? – по глазам было видно, что он не верил нам, и в то же время было понятно, что ему глубоко всё равно, откуда мы.

– Не комфортно, – с острил старший напарник.

Глава Дворца на это никак не отреагировал.

–Ну бывает… Так что же привело вас ко мне? – я только собрался ответить, как Игорь Григорьевич меня перебил: – Оу, оу.. постойте, где же мои манеры… – он придвинулся обратно к столу. – Может хотите чая, или кофе? – открыл нижнюю дверцу.

– Да нет, спасибо, – вновь среагировал Георгий.

– А.. ну и правильно, что-то в последние годы они и вовсе сдавать начали, – собеседник, улыбнувшись своей шутке, выдвинул шуфлядку, находившуюся чуть выше. – Тогда, может, покурите?

– А вот это можно, – согласился Гоша, увидев портсигар.

И я был с ним лоялен по данному поводу.

– Ну тогда прошу, так сказать, чем богаты, – он открыл тонкую металлическую шкатулку, внутри которой, ровным рядом, лежало десять самокруток довольно неплохой сборки. – Сами делаем, – пояснил математик, по некой случайности ставший главой Дворца.. хотя, может не так уж он и плох.

Сомнительный вид нас не остановил, учитывая, что и сам угощавший взял себе одну папиросу и, прежде чем предложить прикурить нам, первым разжёг табак себе.

Я затянулся. А что, хороший нетерпкий дым, в горле не застревает.. правда послевкусие горьковатое, но очень даже ничего для самоделки.

– Что, полностью сами делайте? – медленно спросил Георгий, одобрительно глядя на курево.

Мужик в кресле согласно кивнул, после чего посмотрел нам за спины и предложил опробовать их производство Антону, но тот явно отказался, потому как в следующую секунду Игорь закрыл портсигар и бросил его обратно в шуфлядку.

– А где табак выращивайте? Где сушите? – никак не мог поверить Георгий, да и я как-то скептически относился к той версии, что они сами это изготовили, хоть обёртка данное и подтверждало.

– Ну, знайте ли, в Дворце Республики есть множество немалых комнат, в которых можно организовать подобное. И вы ещё больше удивитесь, узнав, что там же можно и некоторый скот выкармливать, – уклончиво ответил счетовод.

Всё равно какой-то он был странный. Особенно голос его: какой-то издевательский немного, надменно-ласковый и будто усмехающийся. Себялюбивый, что ли…

– Ха, понятно, – с недоверием посмотрев на собеседника, сказал Гоша.

Тот же в свою очередь глянул на него, затем перевёл взгляд на меня и, немного ухмыльнувшись, поднялся со стула, подошёл к потрёпанной стенке и, оперевшись об неё плечом, сказал:

– Но, вы ведь явно не за этим пришли… Так ведь?

Теперь была моя очередь, и я ей придержался, медленно выдохнув дым:

– Нам сказали, что только у вас можно найти лекарство от грибка, а ещё одному из наших товарищей нужно провести тщательное обследование – что также возможно только у вас, – как-то вместе с сигаретой в руке и говорить было легче: меньше волнения.

– Ага, значится *Mors Accensus и обследование… – чуть призадумавшись, притом почёсывая узкий подбородок, проговорил Игорь, сжимая двумя пальцами чернеющую вату, служившую самокрутке фильтром.

– Это название препарата? – заволновался я, услышав незнакомое наименование.

Григорьевич, выкинув тлеющий “мундштук”, посмотрел поднял на меня подспудный взгляд ярко-зелёных, почти прозрачных, глаз и, хитро усмехнувшись, сказал, выпрямившись в полный рост:

– Нет, к сожалению, это название самого вируса. А если быть полностью честным с вами, то, – подойдя обратно к своему креслу он, с демонстративным вздохом, уселся обратно, – вас не туда послали.

Я непонимающе посмотрел на него, и сам почувствовал, как в глазах, подобно нутру, начала зарождаться ярость, ибо сам стал понимать, к чему клонит наш новый знакомый. Почему тот сразу поспешил исправиться:

– То есть, я хотел сказать, не совсем туда… Понимайте ли, Дворцу принадлежит не только пару станций метрополитена и, собственно, ха, сам Дворец. Несколько месяцев назад заболевших стало так много, что места даже в этом помещении, в целом, перестало хватать, из-за чего я и решил занять ещё один объект, причём специально под лечебные нужды, – он приостановился раскачиваться влево-вправо на стуле и посмотрел нам в глаза, мол, не заинтересованы ли мы, – мы давно исследуем Государственный Цирк. И знайте что я вам скажу, – он вновь остановился, – кроме наполовину снесённого купола, в нём нет ничего страшного. Мутанты почему-то не заселили, остальная одичавшая живность – тоже. Так почему мы должны уступать подобный выход из положения, учитывая, что он и находиться не слишком далеко?

Задав неведомо кому вопрос, Игорь снова встал, прошёл к своему шкафу, открыл нижнюю дверцу, достал оттуда стеклянную бутылку с некой известью и пятидесяти миллилитровую рюмку. Привычным движением наполнив её, он отсалютовал ею в нашу сторону, после чего, выпив половину, стал чего-то ожидать, вновь глядя на нас.

– И вы заняли его, – вызвался ответить Гоша.

– Верно, – глава Дворца одобрительно, с ехидной ухмылкой, показал на Георгия пальцем и иссушил полтинник полностью. – Мы его заняли.

Опять ожидание…

И опять его обрубает старший напарник:

– И теперь это что-то вроде лазарета…

– О-о, теперь это непросто лазарет. Все найденные нами приборы прошлого времени, способные применятся в медицине, мы перевезли туда.. вместе с больными, конечно. Это отняло немало жизней, всё-таки каким не был путь, он не может теперь быть лёгким, однако ещё больше это дело отняло времени и финансов… – рассказчик с неким сожалением поставил рюмку обратно, затем, повернувшись обратно к нам, с привычной улыбкой продолжил: – Зато, теперь, когда всё кончено, моя инициатива очень рьяно помогает людям.

“И тебе, алчный ублюдок, пытаясь сохранить твою бесплатную рабочую силу”, – подумал я, следя за разворачиваемой картиной. Ясное дело, мысль я свою не высказал, вместо этого вслух я выразился иначе:

– И то есть именно там мы сможем найти то, что нам нужно…

– Так и есть.. только есть одно “но”, – вот началось. Сев обратно в кресло, счетовод – так я его окрестил про себя – продолжил: – Ничего не может быть бесплатным. Поэтому я предлагаю вам одно дельце…

– Ну, – ответил я на требующий поддержки взгляд Игоря.

– Понимайте ли, всех тех инструментов, которые смог предоставить я, не хватает для полного изучения и уничтожения болезни. Так что уже как полмесяца мы проводим многочисленные разведывательные вылазки, и одна из них дала результат: на восток отсюда, в доме позади стелы Минск – Город-Герой есть магазин, в котором ранее продавались компьютеры. Они-то нам и нужны. Половину разведывательная группа вынести смогла, а вот остальную половину… Дело в том, что то место находится не в самом лучшем месте…

– По-моему мы теперь все находимся не в самом лучшем месте, – вставил Гоша.

– С этим я согласен, – никак не отреагировав на прерывателя, продолжил глава Дворца: – Но там место плохое настолько, что последние две, уже не разведывательных, а специальных группы, не смогли вернуться обратно. Но так как нам позарез нужно тамошнее оборудование, мы собираем третий отряд. Желающих немного: только двое. Однако, я думаю, вы сможете великолепно дополнить ту парочку, потому как вряд ли бы люди, не умеющие “разговаривать” с оружием, смог ли бы добраться из Бреста – сюда…

Счетовод устроился обратно в своём кресле и, ехидно улыбнувшись, вновь направил взгляд на нашу тройку, явно ожидая ответа.

– То есть, если мы добудем оставшиеся компьютеры, то получим и лекарство, и обследование? – переспросил, для пущей ясно, я.

– Именно так, – не прекращая ухмыляться, подтвердил Игорь. После чего, на мгновение задумавшись, исправил: – В смысле, обследование вы можете провести сразу же по приходу… А вот лекарство.. так сказать око за око, – и снова эта мерзкая улыбка. – Ну так что, по рукам.

Помедлив секунду, я всё же пожал протянутую щуплую руку.

– Вот и отлично. Вы можете выступать уже со следующим обозом больных, однако, я предполагаю, вам нужно попасть туда как можно быстрее, – посмотрев в мои глаза, красноречиво отвечающие ему, счетовод продолжил, не снимая гримасы радости и гостеприимности: – В таком случае я сейчас же прикажу предупредить остальных двух, им также нужно как можно скорее попасть в Цирк. Идите обратно тем же путём, которым и явились сюда, они будут ждать вас у входа, – Игорь Григорьевич поднял на нас претворно-дружелюбный взгляд и увидев нашу неспешность выходить, повторил, глядя на входную дверь: – Всё, эта наша встреча завершена. Во время же следующего вашего визита, хотелось наблюдать ваши лица более радостными.

Последние слова летели уже в спины нам.

И тут уже выделился Антон: почти взявшись за дверную ручку, он развернулся обратно и сказал своим бесстрастным, стальным голосом:

– А можно спросить?

Вернувшийся обратно к работе счетовод лишь голову повернул.

– Ты уже это сделал, – спокойно отреагировал глава Дворца.

– Строя свои дела на чужих костях, – не заметил возникновений собеседника, продолжил охотник, – скорее всего немалому количеству людей делаешь плохо… От большего вами сделанного ведь явно много людей страдает, не так ли?

Игорь на секунду отвёл глаза на стол, провёл задумчиво языком по зубам, усмехнулся, и ответил, не поднимая взгляда:

– Глупый вопрос для человека, пережившего Ядерный Холокост, – на последних словах он посмотрел на Антона.

И впервые я увидел в этом человеке мужчину: истинную волю, характер, звонящий металлом голос и твёрдый взгляд. До этого я отказывался воспринимать его как представителя мужского рода, но теперь.. наверное он и вправду был чем-то занятен.

Даже у меня он вызвал немалую реакцию: посмотрев Игорю в глаза, старая проблема вернулась вновь. Так что я спросил, дождавшись небольшого успокоения ситуации:

– Извиняюсь, а можно у вас в туалет сходить?

Глупо, очень глупо.

Мужчина в очках непонимающе взглянул на меня, после чего, – видимо поняв, что я не шучу, – наверное, единственный раз искренне усмехнулся, в тот миг, когда в его давно потухших глазах на долю секунды сверкнула радость…

* Mors (лат.) – Смерть. Accensus (лат.) – Спора.