Мир Мрака 2027

В первое мгновение я чуть не упал от неожиданности. Ноги подкосились, автомат инертно занял своё место в руках, еле удалось сохранить равновесие и не пасть задним числом на стылый бетон.

Лишь спустя секунду я понял, что выгляжу как придурок: целюсь из АК в неживой предмет.

А ещё чуть позже и вовсе понял всю целостность совершённой мною глупости: данная часть тела никак не принадлежала живому человеку. Открытые глаза, мечтательно уставившиеся вдаль, навеки застывшая улыбка, золотистый отлив, еле видимый в тумане… Статуя, причём бронзовая.. или медная.. не знаю.

Да, точно, как же я мог забыть! Пролетарская – почти что близнец Партизанской, отличалась малыми деталями от своего побратима. Одной из них была как раз статуя, стоящая с одной стороны перрона, и всего одна лестница, расположенная напротив. В честь кого она была возведена… Я без понятия. Может, какому герою, может одному из тех Стахановцев: великих героев труда прошлого века. А может ещё кому – мне не известно.

Сейчас, у своих ног, я видел часть данной скульптуры.

Посмотрев на неё немного, я улыбнулся. Затем хохотнул. А после и вовсе рассмеялся, представляя, как только что собирался стрелять в это…

В полголоса смеясь, я обернулся, показывая пальцем на голову неизвестного мужчины, собираясь продемонстрировать её остальным, при этом поделившись столь неприятной деталью, как моя оплошность.

Как только мой взгляд один раз пересёк станцию, лицо сразу же приняло взволнованный и серьёзный вид: никого из моих напарников вокруг не было…

Ни единого. Ни Димы, ни Юли, ни Гоши, ни Антона, никого…

Они будто испарились, исчезли, пропали бесследно и бесшумно… Но как такое могло быть, ведь только что они были здесь? Да и не могли они не заметить моего замедления и небольшого отвлечения на чужеродный объект. Как так-то?

Или же это значит, что уже тогда их рядом не было… Уже в тот момент.

– Э-эй… Люди-и? Вы где? – зачем я это выкрикивал? Наверное, просто боялся, боялся представить, что остался один. Ведь людям всегда страшно находиться в одиночестве.

Туман стал гуще. Редкий, слабый свет, идущий сквозь прореху в потолке, поблек. Платформа погрузилась почти в полный мрак. По спине благодаря моим мыслям и этому факту пробежали мурашки. Руки сами медленно схватили цевьё и рукоять “калашникова”. Дрожащие пальцы отказывались сцепляться, ввиду чего становилось ещё хуже: чувство неполной безопасности всегда теребило разум людей.

Сделав несколько шагов по суспензионному ковру, покрывшему всю станцию, я сглотнул и ещё раз позвал:

– Ау-у.. вы… – закончить я не успел: с противоположной стороны, по лестнице спускалась некая фигура.

Я не мог разглядеть, кто это, или что это. Но было одето оно в чёрный плащ, сильно развивающийся в стороны, даже не имея на это каких-либо причин: ветра не было абсолютно. Чуть позже я осознал, что он не просто развивался, он левитировал, держась всё время на одной высоте… Тогда мне стало действительно страшно.

Резко вцепившись в оружие, я направил его на незваного гостя и прокричал:

– Эй! Ты кто такой?! – я пытался говорить всё это как можно боле уверенней, но голос всё равно предательски дрожал, а в горле то и дело возникал мелкий комок, заставляя осекаться на полуслове…

Фигура, будучи уже где-то в трёх ступенях от конца, остановилась. Застыла на месте. Повисев в воздухе ещё чуть-чуть, полы её плаща тоже опустились. Лица я не видел до сих пор, зато теперь мне были видны рукава: тоже длинный, с висящими с них лоскутами ткани, некоторые из которых доставали аж до земли. Оно просто стояло и, наверное, смотрело на меня. Испуганного, ошарашенного, ничего не понимающего... Человека, который сейчас, обливаясь холодным потом, еле удерживая в трясущихся руках автомат и пребывая в немом ужасе, медленно пятился назад. В общем, сейчас оно смотрело на худший пример человеческой расы…

Свет из дыры вверху стал литься, будто бы, вовсе. Теперь я не видел ничего, кроме фигуры спереди и плотной, молочной, медленно витающей пелены под ногами.

Нервно облизнув губы, я почувствовал солоноватый привкус пота… Что со мной? Почему мне так страшно? Неужели это нечто завладело моим сознанием и теперь просто контролирует его?

Ответить на эти вопросы я не успел: существо подняло руку, и тут моя психика просто не выдержала.

Закричав, я нажал на курок. Но вместо града пуль, по ожиданию поющего с моим кличем в унисон. Раздался лишь слабый писк осечки.

Щёлк…

Я мигом заткнулся и осоловело посмотрел на автомат. Потом на фигуру. Вновь в страхе нажал на спуск. Щёлк…

Ничего…

В полной тишине, повисшей вокруг, эти осечки раздавились ещё громче, захватывая собой всё открытое – небольшое – пространство, а вместе с ним и разум, уже предвкушающий скорую гибель…

Как так. Неужели это оно (существо)… Или же просто я не доследил за состоянием оружия и теперь поплатился… Эх, чёрт, ведь сколько раз говорил себе, что надо.. НАДО! Но…

Завершить мысль я не успел: вдруг туман подо мной прогнулся, резко подкинув вверх, не на много, на метра два. Вскрикнув от неожиданности, я мельком взглянул вниз: фигура находилась уже на середине перрона. Все полы и лоскуты её плаща размеренно развивались в воздухе.

Однако этот образ я лицезрел лишь мгновение: потом меня резко швырнуло в стену у памятника. Удар я толком описать бы не смог, скажу только, что это была очень быстрая и очень сильная боль, от которой зазвенело в ушах, и от которой моё сознание померкло.

Но не мир. Мир вокруг наоборот вспыхнул, озарился всеми своими красками, предстал передо мной в пугающем великолепии. А потом также потух…

– Охо, давно не виделись, – раздался весёлый голос, явно принадлежащий некому, пока не видимому мною, молодому парню.

Его образ складывался у меня плохо, ибо подобным тембром обладают многие. Или же наоборот, никто? А складывается такое чувство, что в нём соединены все. Поэтому и трудно…

– Теперь ты ко мне явился в таком виде… Ха-ха, ну что ж, так тому и быть. Мне не привыкать наблюдать твои разносторонние перемены внешнего вида. И как же тебя поприветствовать в этот раз… Хм, как-никак несколько сотен лет прошло… Хотя, вроде мало что изменилось. Так что давай, ха, как обычно…

Тёмная пелена перед глазами стала медленно отступать. Контуры помещения, в котором я находился, вырисовывались всё больше, но как-то блекло: мне казалась, почему-то, что всё белое. Из-за данного обстоятельства, я не мог оценить размеры комнаты, однако человек, медленным, размеренным шагом двигающийся ко мне, казалось, был довольно далеко… Но вот секунда, и нас разделяет меньше пяти метров.. но.. но.. как такое могло произойти, ведь он только что…

– Ну.. здравствуй! – продолжая медленно идти, он сначала (на первом слове) чуть пригнул голову и поднёс к виску ладонь, исподлобья, с добродушной ухмылкой сияющих зубов, продолжая смотреть на меня. А затем, произнеся как-то по-простецки, привычно, но с воодушевлением вторую часть приветствия, остановился, резко, с неизменной ухмылкой, выпрямив шею и отведя руку в сторону, повернув лицевой стороной ко мне: как бы салютуя.

Это был, как стало мне известно ещё раньше, парень. Молодой, точно не старше меня. Довольно высокий, под метр девяносто наверное, и с длинными тёмно-коричневыми волосами. Из одежды на нём была только белая, сияющая чистотой набедренная повязка, причём довольно немалая: до колен. Ноги босые, спортивный торс оголён, однако по нему было видно, что чувствовал он себя более чем уверенно.

Я же стоял и не понимал, что происходит, где я нахожусь, кто это такой и где мои товарищи?...

Но на его лёгкое приветствие, припорошенное абсолютно не ясной для меня начальной речью, я всё же смог ответить:

– А.. а.. ага, – я будто увидел себя глазами того человека: скованный, с неуверенной, глупой улыбкой поднимающий в знак приветствия руку молодой человек, облачённый в…

Так, стоп! Какого?!

Я резко отпрянул на шаг назад и посмотрел на себя. На мне была чистая, белёсая ряса, покрывающая всё тело. Всё было сокрыто: руки, ноги, туловище – всё, кроме, конечно, головы.

Изумлённо смотря на длинные рукава, я расслышал:

– Ха. Ну как? Нравится? Уверен, ты в шоке…

Я поднял на незнакомца подозрительный, чуть злобный взгляд, попутно медленно спросив:

– Ты? Кто такой? – на последней фразе я выпрямился в полный рост: надо же было и себя показать.

Парень недолго посмотрел на меня. С его уст не сходила приветливая ухмылка. Затем он чуть пригнул голову, положив руки на бока, и рассмеялся в полголоса.

– Аха-ха-ха, уух.. и всегда так, – поднял обратно на меня взгляд: насмешливый, уверенный. Завалился на одну ногу и сказал: – Я – это Ты.

Впав в полный ступор на пару секунд, я не сразу осознал, что незнакомец присел.

Да, он именно присел, причём не на корточки, а на что-то.. что-то невидимое мне. Как на стул.

Выпав из замешательства, созданным подобным заявлением, я, с негромким воскликом, отпрянул назад и чуть не упал: парень сидел, закинув одну ногу на другую и насмешливо смотрел на меня, подперев рукой щеку.

– Чт.. что.. что за.. Что это?! – наконец смог выговорить я, показывая пальцем на пустоту под ним.

В глазах моего собеседника показалось истинное удивление, затем он посмотрел в мною указанном направлении (под себя), вновь обернулся на меня, – всё с тем же недоумением во взгляде, – обратно под себя. После уставился на секунду в белёсый пол, и, ударив себя по лбу, с криком понимая сказал:

– А-а… Точно! Ты ведь ничего не помнишь. Э-эх, ну что ж, – он встал во весь рост, и прошёлся перпендикулярно в право от меня, – придётся заново всё объяснять. Уф, моя нелюбимая часть.. но, что поделаешь… – его взгляд вновь вперился в меня, теперь он был более интересующийся и слегка прищуренный. – Хотя-я, если тебе, конечно, интересно… Тогда я попробую всё объяснить… – на устах нового приятеля появилась дружелюбная улыбка во все его белоснежные зубы, однако через мгновение она исчезла, по вине добавленной им фразы: – Опять.

Пару секунд я силился понять, что за бред он несёт, однако так я не смог. И когда сдался, мне ничего не осталось, кроме как задать свой вопрос заново. Так я и сделал: с гримасой полного непонимания происходящего, я попытался перевернуть ситуацию так, чтобы казалось, будто ничего не понимаю не я, а он… Получилось не очень:

– Кто.. ты.. чёрт возьми.. такой? – говорил я медленно, невольно отходя назад.

Кулаки сжались автоматически. В любой момент я был готов принять бой или отразить атаку этого, пока неизлучающего никакой опасности, человека. Но, как говорится, в тихом омуте…

– Вау.. у кого-то заело, – парень посмотрел на меня как на дебила и демонстративно цокнул языком.

Затем развернулся, и пошёл уже ко мне.. Правда, шагая в одной плоскости: держась от меня на расстоянии.. явно чувствовал мои не самые лучшие намерения.

– Повторюсь, уже в тысячный раз, – и это не метафора, – Я – это… – вдруг он остановился, обернулся на меня, чуть ухмыльнулся и продолжил: - А хотя знаешь, ха, как-то странно выглядит. Не правда?

Развернувшись он зашагал обратно, на этот раз скрестив руки за спиной.

– Что.. странно? – я же продолжал стоять посреди (или не посреди) полностью белого помещения и следить за движениями незнакомца, задавая странные вопросы.

– Как что? То, что человек спрашивает у другого, кто он такой, толком даже не зная, кем сам является… А? Неужели, не забавно? – он посмотрел на меня взглядом, предвкушающем нечто великое, но в то же время излучающем.. как бы так выразится.. интересующую злобу. – Вот Ты? Ты, кто такой?

Я уже было открыл рот, но вдруг будто язык проглатил. А ведь действительно. Кто Я? Скажу, что Саша, так для него это особо ничего и значить не будет. Саш раньше было много, да и сейчас, надеюсь, пара найдётся. Так что, что это для него? Ничего. Скажу: “Человек”. Так и он Человек.. тоже ничего особенного. А ведь, вроде бы, я должен являться некой Личностью, не так ли нас учили… Но, вроде как, и не являюсь.. хотя и должен. Но, если так.. То, кто же я?

Не понятно зачем, я поднял руки, разжав ладони и приблизив к лицу. Ожидая, что сейчас увижу привычные узоры на мозолистой, грязной коже. Но увидел только шелковистую, молочного цвета ткань робы.

– Ха, вот видишь. Ты тоже не можешь ответить, кто ты есть, – это был вновь мой собеседник. Я посмотрел на него. Теперь он сидел рядом со мной, но не как раньше, а как-то по-буддистки, и понимающе глядел на меня. – А я, знаешь ли, могу. Да вот только, не время сейчас: не поймёшь ты.

– Так объясни таким образом, чтобы понял, – я опять подозрительно посмотрел на спину незнакомца, который вновь встал во весь рост и теперь отдалялся от меня.

– Ха, я это и собираюсь сделать, – парень остановился, скрестил руки, со вздохом потянулся. Затем его руки упали обратно вниз, а голова так и осталась смотреть вверх.. куда-то в неведомую даль. – Ты вообще хоть раз думал, кто МЫ такие?

И что я, скажите, пожалуйста, должен ответить на подобный вопрос? Да откуда мне знать. Я не философ и не культуровед чтобы о подобном размышлять… Однако, ответить всё же стоило:

– Эм… Нет, – вот так просто, чуть наклонившись, – пытался увидеть его выражение лица, – произнёс я.

– Ха, ну вот… И я тоже, нет. Но тайны всегда открываются легче тем, кто не ищёт на них ответа, но долго его ждёт. Я прождал очень долго, и был вознаграждён. Не сказать, что мне так уж была нужна эта награда. Хотя теперь, не скрою, с ней как-то проще смотреть на жизнь…

Я до сих пор не понимал, что происходит, зато начал чуть понимать, что говорил мне тот незнакомец. И, сказать по-честному, стал даже прислушиваться.

Как оказалось далее – не зря.

Он резко опустил голову, вздохнул полной грудью, а затем шумно освободил лёгкие. Простоял так пару секунд, после чего, повернувшись ко мне на одной ноге, с улыбкой сказал:

– Понимаешь ли… Э-эм.. как тебя на этот раз именуют?

– Саша…

–О! Понимаешь ли, Саша, – это слово он как-то выделил интонацией, при этом подняв согнутую в локте руку, будто держа бокал, а потом, пребывая в такой позе, начал расхаживать по помещению, продолжая рассказывать: – Мы – это то, что у нас есть. Ведь так… Однако, если у тебя ничего нет.. ну, я имею в виду в материальном плане.. то что тогда получается? И тебя нет?.. Ха-ха, конечно же, подобное объяснение – полный бред. Ведь даже так, Ты всё равно ЕСТЬ. И не может быть иначе. Но почему же, если у тебя ничего нет?.. А потому, что чем-либо считаются не только физические ценности. Ведь, у каждого есть разум, чувства, мысли… Но, самое главное и, конечно, самое спорное – ДУША. Многие считают, что её нет. Но, ха, должно же быть что-то, что соединяется всё твоё естество воедино. Ведь человек – это не математическая машина с мозгом, и не чувственный кусок мяса с сердцем. Это полностью свободная духовная сущность, запечатанная в телесной оболочке, из-за которой, собственно, вы до поры до времени и не получаете Полнейшую Вольность… – его руки упали на бёдра, а взгляд не на долго уткнулся в меня. Как бы просканировав с ног до головы, он улыбнулся, после чего медленно сел. – Аха, смешно выходит, не правда ли, вы боитесь того, что делает вас свободными…

Должен признать, данное высказывание меня немало поразило. И я даже ещё не успел обдумать всё, что услышал, как машинально спросил, жаждая продолжения:

– Чего боимся? – последовав примеру крайне занимательного незнакомца, я также медленно опустился на невидимый пол.

Он усмехнулся:

– Смерти.

Меня охватила оторопь. Не на долго, это довольно быстро прошло, однако такого я не.. хотя, он сделал много того, чего я никак не ожидал, так что вообще странно, что я до сих пор удивляюсь.

Однако это слово. Неужели он имеет в виду, что чтобы стать свободным, нужно умереть?!

– Не совсем так, – вдруг сказал парень.

Я удивлённо посмотрел на него. Почему он произнёс эти слова, ведь никто ничего не говорил только лишь я…

– Вокруг, на многие световые года, ни звука. Так что можно было бы думать и потише… – сначала он обвёл руками невидимое пространство, после чего, вновь подперев щёку рукою, посмотрел на меня и улыбнулся, во весь рот, но как-то.. будто виновато.

И только после этой улыбки ко мне пришло озарение:

– Ты! – я подскочил с места, быстро пятясь назад, ошарашено смотря на чтеца моих мыслей, при этом глупо и испуганно показывая на него пальцем, будучи не в силах вымолвить ещё слова.

– Тихо-тихо, всё хорошо. Успокойся ты. Лучше присядь обратно, – пребывая в прежнем положении, но теперь без улыбки, посоветовал пугающий меня собеседник.

– Но-но-но как?.. Как ты.. ты ведь, это…

– Эх, чтоб тебя… Зря я это, как знал, – он, будто от чего-то устав, завёл глаза к потолку, после чего, опустив голову, чуть потряс ею и вернул на прежнее место, подперев, на этот раз другой рукой. – Может произнесёшь что-нибудь членораздельное?...

Скорее не спросил, а посоветовал парень.

И тут я определённо и полностью понял, как глупо сейчас выгляжу. Попытавшись успокоиться, сделал вдох, затем выдох, открыл глаза и попробовал связать слова:

– Ты, только что, прочёл мои мысли?

– Уф, как же с тобой… Они просто транслировались у меня в голове так, как и в твоей. Я же уже говорил, просто Я – Это…

– Но что это за бред?! – вдруг выпалил я, резко, на секунду, замах руками.

Затем так резко остановившись, но не перестав с некой ненавистью смотреть на оппонента, я так же неожиданно опал и, устало протерев вялой рукой лицо, сел обратно.

– Как же задолбался… Ладно, что ты там говорил? Вроде, готовить меня к чему-то хотел. Ну давай, попробуем… – всё это я сказал в полголоса, как бы самому себе, да и ещё таким уставшим, измождённым тоном, что сам себя не узнал.

Но я действительно уже был на пределе своих моральных возможностей. Ведь сколько можно? Мало, что ли, подобного уже произошло? А хотя всё равно, какая разница, будь что будет… Хватит пытаться изменить ход ручья, пора уже плыть по течению.

– Охохо, кажется, кто-то наконец сдался, – незнакомец чуть ухмыльнулся. – Ну что ж, может так даже и лучше. Ты, главное, наберись чуть терпения, ты же это умеешь, а я всё расскажу, только спокойно послушай. А?

– Ага, – я смотрел на него абсолютно бесстрастным взглядом, как же мне было тогда наплевать на всё…

Он вновь поднял взгляд к невидимому потолку, вздохнул, выдохнул, с прежней улыбкой посмотрел на меня и произнёс:

– Что же такое Свобода… Я имею в виду сейчас не ту свободу, о которой ты привык думать, а истинную Свободу. Хочешь сказать, что не понял меня? Ха, нет, как раз-таки ты всё прекрасно понял. Человеку, в его сущности и форме, ни за что и никогда не постичь той Свободы, о которой я говорю. Почему?.. Да всё просто: она не досягаема. По крайней мере, для тебя, и таких, как ты. Ведь она представляет собой отнюдь не денежное богатство, далеко не выплаченные по всем счетам долги и налоги, вовсе не собственный остров, жильё и так далее. Не-ет. Свобода – это то, чего НЕТ. Понимаешь? Ха, вижу по глазам, что не понимаешь… Чёрт, как бы тебе объяснить.. ну, этого нет. Просто не существует. Ни в какой форме. Её даже почувствовать нельзя. Потому что когда ты её достигаешь, ты этого уже просто не осознаешь. Из-за чего?... Всё очень просто: для того, чтобы понять всю ценность Свободы, данной тебе, тебе же нужны ограничения. И так всем людям. Когда ты есть везде и тогда же нигде, когда ты видишь всё и в то же время слеп, когда ты знаешь всё и не помнишь ничего – это и есть Свобода. Тебя никто не ждёт, ты никому не нужным, ты ничем не обременен: ни телом, ни людьми вокруг тебя, ничем… Ты – идеальное существо. Чистая сущность, просто сознание, которое повсеместно и обширно, как Вселенная. Это – Третья стадия Жизни. Однако у вас это зовётся Смертью… Ха.. как глупо…

Я невольно открыл рот. Это было действительно интересно, если не сказать больше… Но было кое-что, что заставило меня засомневаться:

– Погоди, что значит в таком состоянии я не смогу достичь истинной свободы? И как это понимать: третья стадия жизни? – я презрительно сощурился, чуть отпрянув корпусом, как бы показывая своё пренебрежение.

– Ну… эх, понимаешь, в этом теле… Чёрт, как бы так… – он постучал пальцем по полу. – А, вот: как я сказал, вам нужны ограничения, когда ты есть везде, ты не можешь испытать полной силы, данной тебе. А когда, к примеру, тебе даётся твоя кожаная оболочка и, к примеру, какие-нибудь четыре стены вокруг, то всё, ты сразу воспринимаешь и понимаешь всё, что есть сейчас и было до этого. Ведь теперь ты скован в одной точке, которая может передвигаться в границе только этого замкнутого пространства. Понимаешь? – я, вновь по-дурацки открыв рот, медленно кивнул, продолжая внимательно слушать. – А что касается Третьей Стадии, так это и есть то, что я хотел тебе рассказать. Ведь не всё так просто, как может показаться сначала…

Резкий, сильнейший вдох, сделанный мною, причём против моей же воли, заставил опрокинуться на спину. Воздух застрял внутри и не хотел выходить обратно. Грудь сильно заболела, из-за чего я перехватил её руками, почти полностью взяв себя в объятья. Глаза выпучились в слепящую белену, взгляд затуманился, все процессы в организме будто остановились, ввиду чего становилось хуже с каждой секундой.

Однако через некоторый непродолжительный – но показавшийся мне вечностью – промежуток времени, углекислый газ с громким, продолжительным выдохом выплеснулся наружу.

Перевернувшись при этом на спину, я, всё также широко раскрытыми, слезящимися глазами, уставился вверх. Моргая и неистово, мелкими глотками вбирая в себя и проглатывая воздух, я продолжал смотреть вдаль, пытаясь понять, что же только что произошло…

– Охохо.. парень, ну как ты, нормально? – в полуприсяде подошёл ко мне мой собеседник.

На этот раз в его глазах читалась некая искренняя озабоченность и тревога. Неужели даже он такого раньше не видел… Или всё ранее сказанное – полная чушь?

– Да.. да вроде.. вроде нормально, – еле выговорил я.

Придерживая за локоть, незнакомец всё же сумел меня посадить. После чего он выпрямился, всё с той же заботой смотря на меня. Но было это недолго: спустя секунду взгляд его изменился на прежний (хищный), а на устах появилась широкая, чуть злорадная улыбка.

– Вау! Ну что ж, – подкосив под себя одну ногу, парень сел на прежнее место, – поздравляю! В прошлые разы данный этап давался тебе куда хуже!

– Что.. что это было? – не обращая сильного внимания на перемены в поведении моего безымянного знакомого – уже привык – настороженно спросил я, пытаясь удержать своё тело в равновесии, помогая ему упёртыми в пол руками.

– Ну-у.. ты просыпаешься.

– То есть?

– Ну. Возвращаешься в сознание, ведь сейчас ты не в нём… Хотя, нет, как раз сейчас ты в своём сознании, распространённом по всей… Чёрт, тоже не так… Э-эх, как бы так объяснить… Ха, знаешь, я иногда так рассказываю, что сам путаюсь. Ну.. если быть короче, то.. что ты помнишь перед появлением здесь?

– Я… Вырубился? – будто спросил сам у себя я.

– Вот именно. Твои физические и моральные планки максимума были задеты, из-за чего ты и оказался тут, со мной. Однако там, где покоится твоё тело, ты.. как ты выразился?...

– В отключке?

– Да! – он радосно показал на меня пальцем, чуть отвалившись назад, однако затем сразу вернувшись обратно в былое положение.

– Так.. тогда.. тогда погоди. Я ведь и раньше терял сознание, почему только сейчас я оказался.. ну.. – я как-то недоумённо обвёл руками пространство вокруг.

– Тогда ты был изнеможен только морально. Чтобы нам встретиться, придётся побывать на пороге у смерти, как сейчас.

– А… – я посмотрел на свои скрытые руки и подвигал пальцами. Вроде на месте. – Тогда… Здесь я что?

– Э-эм… Я же, вроде, уже говорил – Сознание, – чуть растерянно, промолвил парень.

– Так, подожди, что значит соз… – начал было уже вновь паниковать я, как вдруг моё тело опять постиг удушливый припадок.

Всё произошло так же, как и в прошлый раз. Но теперь я будто бы ненадолго выпал из этой комнаты. Когда обратно раскрыл глаза, перед ними в тревоге металось лицо довольно странного незнакомца.

Схватив мня за плечи, он резким рывком поднял довольно лёгкое тело на ноги и сказал:

– В общем, слушай сюда, времени нет, так что разговаривать буду быстро и по делу, – я впервые за всю нашу встречу увидел его таким серьёзным. Он сильно жестикулировал руками, находясь притом близко ко мне, ввиду чего преставление сложившейся ситуации строилось всё более серьёзным. – Ты – отнюдь не простой человек. Да! Я знаю! Это звучит как полный бред! Но сейчас просто поверь мне. Тебе надо спасти остальных людей. Всех! Да, это правда. Но сам ты сделать это не можешь, хоть и пытался не раз.. тоже правда. Поэтому я тут, с тобой. Как говорил раньше: Я – это Ты, твоё Альтер-эго. Только знаю куда больше, поверь на слово, поэтому я и могу тебе помочь исполнить то, что ты должен! А именно, – он, продолжая смотреть на меня, чуть отошёл назад.

Развернулся боком, сложил ладоши, после чего резко развёл их вверх и вниз. В получившемся пространстве возник длинный, но узкий, чёрный цилиндр. Взяв его за один (противоположный себе) край, парень резко “выкинул” держащую ребро руку, и конус развернулся. Передо мной предстала висящая в воздухе чёрная клякса, усеянная белыми точечными проплешинами. На понятие данного рисунка, ушло меньше пяти секунд: карта Европы.

– Тебе, как можно быстрее, – обведя всё “полотно” рукой, он остановил её на одной точке; почему-то я догадывался, как она называлась, но туда мне было не по пути, – попасть в Моск…

– Эй-эй-эй! Притормози мужик, я не дал своё согласие.

– Ха, “согласие”. Это твоё предназначение, тебе по-любому придётся это сделать.

– Ого, как сказанул. Ну ладно, допустим, я поверил частице всего того, что ты мне сказал. Но, почему я должен делать это сейчас, у меня на данный момент есть свои дела.

– Слушай, у нас абсолютно нет времени, просто выслушай меня и начни делать так, как я скажу, – он был раздражён, сильно.

– Не-ет. Сейчас – ни за что. Я вроде бы уже сказал: у меня есть…

– Да чтоб тебя! Ты понимаешь, что если сейчас ты не пожертвуешь всеми заражёнными, то умрёт целый человеческий род! Ты это осознаешь?! – он приблизился ко мне на прошлую дистанцию, в его взгляде я прочит ярость и гнев.

Ого, а он, оказывается, уже всё знает. Ладно, главное не терять лицо.

– Среди этих заражённых.. моя.. Мать… – как можно более твёрже вымолвил я, глядя незнакомцу прямо в глаза. – Если ты такой всезнающий, то прошу, помоги мне спасти её, и тогда, я клянусь, я выполню всё, что ты мне скажешь…

Его взгляд чуть послабел в твердости. Теперь он смотрел на меня, как профессионал-боксёр смотрит на перспективного новичка: с уважением и предосторожностью. Затем вдруг по-старому улыбнулся. Отпрянул назад и щёлкнул пальцами – тут же карта пропала.

– Если бы я мог запечатлеть в твоей памяти все те моменты, когда ты мне поклялся, то вся твоя голова была бы заполнена только ими… Аха, знаешь, что самое весёлое, я всегда просил тебя спасти, как бы это комично не звучало, Мир, но ты так ни разу и не сумел. Был близок, но нет. То есть, получается, что клятву ты так ни разу и не исполнил. Почему? А потому, что умер, ха…

– Ну а в этот раз – исполню, – всё так же жёстко произнёс я.

– Да?.. Ну ладно, будь что будет, Саша. Твой характер, а по совместительству и мой, нравился мне всегда, и сейчас ничуть не уступает былым временам. Я же свой проявить никак не могу.. хотя, вроде бы, один и тот же… Аха, – он сел на некое невидимое пространство, явно представляющее собой твёрдую поверхность в полуметре от пола. – В общем, хорошо. Будь по-твоему…

И тут меня вновь заполнил воздух. Я упал, взявшись за горло.

Нет.. нет… Нет! Только не сейчас! За что?...

Почему-то мне казалось, что этот странный парень действительно в силах мне помочь, и в данную секунду я никак не имел право покинуть ослепительно-белую комнату.

Со всех сил пытаясь сохранить глаза раскрытыми, – чтобы не потерять сознание, – я пару секунд корчился на полу. Когда же мозг расслабился, мир вокруг помутнел, но не пропал. Есть! Получилось!

– Э, э… О! Ты ещё здесь, неплох… – начал было подбежавший Альтер.. как там, но я прорычал первый.

– Закончи фразу, и покончим с этим, – взяв своё Я за шею и притянув поближе, еле вымолвил я, обрызгиваясь слюной и обливаясь потом.

Взгляд безымянного парня посуровел. Ни сказав болей не слова, он начал:

– Только поверив в нереальное и совершив невозможное, узнаешь истинное естество происходящего, – спокойно взяв мои, скрещённые почти что не на затылке, запястья, незнакомец абсолютно не напрягаясь развёл их в стороны, затем выпрямился во весь рост, и, продолжая бесстрастно смотреть на задыхающегося, корчащегося у его ног меня, добавил: – И помни: когда ты не знаешь, что делать дальше – посмотри вперёд.

Глаза залил пот, я чувствовал, что сейчас покину своего нового товарища, и предвестником этому стала почти полная тьма. Однако даже сквозь неё я смог рассмотреть неожиданно появившуюся на его лице улыбку и два пальца, лицевой стороной приставленные к виску, а затем резко отведенные в сторону.

Хм, это было мало похоже, на прощание… Но оно и лучше.

Глаза открыл я с трудом. Голова сильно болела и кружилась. Грязные градины пота, щипля глаза, срывались вниз на мраморный пол, находящийся прям под головой. Дыхание спёрло, из-за чего казалось, будто воздуха и вовсе не хватает.. а может, его действительно не хватало? Я подумал, что если лягк на спину, то лёгким станет чуть легче принимать воздух. А когда попытался перевернуться, понял, что на данный момент это не исполнимо: мою спину гадко холодила голая, бетонная стена.

Чёрт…

Моргнув, я уставился в слепящую мглу. Ничего не было вокруг, кроме дыры в низко находящемся, для станции метро, потолке. Да витающего вокруг тумана, белого, как облака в давно потерянные летние погожие дни.

Уперевшись руками, я попытался оторваться от пола и ходя бы сесть. Но ничего не вышло: поднявшись на сантиметров тридцать, я сразу рухнул обратно. Пока был слишком слаб.

С падением голова заболела ещё больше, отчего захотелось кричать. Но я только, сжав зубы, промычал что-то невразумительное, да и то не услышал. И только тогда понял, какая вокруг гробовая тишина…

Сначала я чуть было не запаниковал, дергая головой из стороны, в сторону, пытаясь понять причину подобной аномалии. Но уже спустя секунду, будто сквозь ватный тампон, услышав своё надрывное дыхание, чуть успокоился. Это только контузия. Да и то сильной быть не должна. От удара об стену слух не теряют.. или же теряют?

Попробовав попытку подняться ещё один раз, я уже постепенно приподымаясь, последовательно упирался в стену позади, чтобы не свалиться обратно. И так до того момента, пока, наконец, не принял вертикальное положение. Конечно, пока только корпусом, но и это не могло не радовать.

Огляделся вокруг. Да, только тьма и тишина. Даже сквозь ту немалую прореху в потолке ничего не “льётся”. Ну что ж, пусть…

А интересно, что же это было. И как мне понимать последнюю фразу, сказанную тем парнем? Погодите… Парень… Парни! А где все остальные?! Где мои…

Я попытался подняться во весь рост, также последовательно упираясь в монолит за спиной. Но на это траз удача меня покинула: не пройдя и половины нужного расстояния, я свалился обратно наземь. Чёрт!

Чувство беспомочности окутало меня с головой. Как так? Ведь они явно где-то здесь, и скорее всего им нужна моя помощь… Хотя, мне бы для начала себе помочь.

И тут, опять на грани слышимости, я уловил звук знакомого голоса. Тонкого, сильно надломанного, навзрыд, чуть ли не задыхающегося.. женского. Юля!

Где она?.. Я слышал её, но не видел. Однако по увеличению громкости можно было предположить, что на приближалась.

Так и оказалось. Только шла она отнюдь не там, где я предполагал: она двигалась снизу, по рельсам. Мне была видна только макушка её головы, ввиду чего я стал вновь поспешно пытаться сесть. Спустя полминуты – получилось.

Тогда же я и рассмотрел, что происходит.

Теперь я слышал “искательницу” куда лучше, конечно же, всё равно тихо, но всё-таки. Она плакала, сильно, захлёбываясь соплями и слюной. Еле выдавливая из себя с таким трудом заходящий внутрь воздух, она шла куда-то обратно в туннель, из которого мы только вышли. Да и причём не одна: за спиной у неё, волоча ноги по шпалам, висел Дима.

Я был уверен, что это он, ибо такого худощавого телосложения, ни у кого, кроме меня, больше из нашей группы не было. Конечно же, я не видел его лица: голова была слишком сильно наклонена вниз. Грубо говоря, она просто безвольно болталась на шее, подобно ногам. На его же чёрных волосах я заметил еле поблескивающие красным пятна крови, причём отнюдь не малого размера…

Что же тут было?

Защитный комбинезон, как у одной, так и у второго, был порван во многих местах. Если по правде, то он теперь вовсе напоминал больше половую тряпку, чем средство защиты от безжалостного внешнего мира.

– Я же… – она сморкнулась. – Я же.. я же говорила… Не надо.. ухуху-ух, не надо было.. ид-ид-идти, – расслышал я кусок нечленораздельной речи, которую произносила девушка. – Куда.. куда теперь.. адха!.. идти?! А-а-а-а!

Тут она вновь заплакала. Я не мог просто смотреть на это. Я хотел что-то сказать, но будто разучился говорить. Слова застряли в пересохшем горле и не желали выбираться наружу.

А Юля всё плакала. Она была очень грязной, но не поэтому ужасающей. Я вспомнил, из-за чего не мог сказать ни слова. Меня пугала сама девушка: размазанные кляксы грязи на её лице были бы для меня обычными, если состояли только из земли да слёз. Но только далеко не слёзы лились из её пустых глазниц – это была кровь…

Кто так зверски поступил с ней, кто посмел выколоть девушке глаза? Я навряд ли когда-либо это узнаю… Но это, наверное, и хорошо.

– Живи!.. ты только живи… я.. я найду дорогу… Э-эй! Слышишь? Дим? Дима? Ты чего молчишь?... – я не мог ощущать ни её физической, ни психической боли. Однако мог чувствовать её, и от этого душа моя просто разрывалась… Они ведь любили друг друга. – Ты что… Спишь? Дим… Дим? Ди-им?! Ди-и-им?! А-А-А-А!… У-у.. А-А-А!...

Она вдруг упала посреди рельс. Слепая, несущая на себе ещё человека, невероятно сильная девушка, сдалась…

Чёрт! Что я делаю?! Я должен помочь ей, как можно скорей!

Подобно звучавшие мысли мигом встрепенули меня. По телу пробежали мурашки, а сам я туже попытался встать. На этот раз почти получилось, но ноги вновь покосились в самый неудобный момент. Я упал, но не сдался. Взявшись руками за вывороченную мраморную плитку, я начал подтягивать себя к концу перрона. Получалось медленно, но вид рыдающей, незрячей, всем своим естеством требующей помощи Юли придавал мне сил.

Я, вроде бы, что-то кричал. Но сам не слышал, так же, как и не слышала она.

И вот, когда я был почти у самого края, “искательница” отреагировала. Она вдруг вздрогнула, затем медленно отняла окровавленные руки от лица и повернулась ко мне, пронзая “взглядом” пустых глазниц.

Я, будто окаменевший, остановился, смотря в эту красно-чёрную бездну. И именно это промедление стоило мне жизни двух людей.

Откуда не возьмись, с грохотом и визгом, из туннеля вылетел мептропоезд. Чистый, синий, тот самый. Он снёс “Искателей” со своего пути и нырнул в соседнюю кишку, забрав их тела с собой.

Самое странное, и в то же время страшное, что я успел заметить, так это то, что ни в одной кабинке не было ни единого пассажира. Они все были идеально чисты, вымыты, без реклам и так далее. Идеально пусты… Кроме последней, в которой я увидел едущих куда-то в неизвестность двух молодых людей: парня и девушку. Они вдвоём держались за верхние поручни, были одеты в такие непривычные теперь джинсы и футболки, притом, искренне улыбаясь, смотрели на страницы неизвестной мне книги, находящейся в руках девицы. Лица этих двух я узнал сразу, точно понимая, что вряд ли когда их забуду… А всё потому, что этими людьми были Дима и Юля.

Продолжая лежать на краю платформы, я ещё долго смотрел на то место, где только что сидела “искательница”. Потом ошарашено посмотрел на свои руки – они тряслись, сильно.. очень сильно. Также осоловело, я поглядел в след поезду, который уже давно пропал во тьме туннеля, оставив после себя только эхо над станцией да взбудораженный, витающий мусор…

Вновь обернулся на кисти рук. Дрожь усилилась. Я попытался вздохнуть, но кислород отказывался входить во внутрь. Резко запаниковав, я перевернулся на спину и, задыхаясь, забился в конвульсиях, отказываясь верить в истинность происходящего… Так продолжалось недолго: спустя пару секунд мир просто исчез.