Мессия

Глава 23

Обещание, данное матери, навещать её каждую неделю, Ричард выполнял пунктуально. Келья маман была выделена в строящемся храме Пресвятой Девы Марии в Ватикане, причём храм начали строить именно с кельи монахини Мариам, а именно такое имя приняла Алиенора Аквитанская после пострига.

Уход из мира властной и честолюбивой Железной герцогини, стал главной темой обсуждения в обществе на целых полгода. В основном, стараниями Папы Робера I и короля Нового Сиона Ицхака Левита. Идею Роберу де Сабле, Папе Римскому и первому христианскому Примарху, предложил Ицхак. Оба они знали, чем закончит свой путь христианство, если пустить всё на самотёк и не подпитывать Веру миллионов новыми чудесами. Оба они знали, что Чудо произошло, но Ричард предпочёл сохранить его в тайне. Оба знали, что Принцепс не считает себя христианином, а Христа уважает только как мыслителя, не побоявшегося замахнуться на Моисеевы заповеди (именно Моисеевы, а не Создателя) и человека (Человека!), который пошёл за свои убеждения на смерть. Оба они знали, что Христианская церковь для Ричарда всего лишь один из инструментов управления обществом, но оба не имели ничего против такого подхода.

Робер де Сабле, рыцарь и первый адмирал Крестоносного флота Третьего похода, был обязан Принцепсу буквально всем, как и бывший раввин Антиохийской общины, Ицхак Левит. Первый столкнулся с реалиями, когда посмотрел на церковь изнутри, будучи назначенным местоблюстителем Святого престола. Такое скопище гнили и мерзости, которое окружало Святой престол в то время, можно было встретить разве что в Аду, да и то только среди самых отъявленных поганцев, даже в Аду, большинство грешников, были гораздо благороднее и порядочнее кардиналов конклава Целестина III. Тогда это реально потрясло кардинала де Сабле – какая тут может быть Вера, если места Апостолов заняли такие существа? Людьми их называть у Робера язык не поворачивался. Ицхак же и вовсе принял христианство только из политических соображений, чего от узкого круга ближников Ричарда никогда не скрывал. Зато оба они верили в то, что именно их Принцепс новый Мессия.

Ицхак предложил начать игру издалека – вспомнить всех детей Железной герцогини, вернее, всех её сыновей, и сравнить их с Ричардом. Даже не нужно будет ничего говорить прямо, чтобы не вызывать раздражённую реакцию упёртых догматиков, просто сравнивать. Сравнивать до тех пор, пока каждый своим умом не дойдёт, что Ричард – сын Божий. Ведь Боже наш никогда не объявлял, что Иисус его единственный сын, а других никогда не будет. Такого даже Иисус не говорил. Всё это придумали после, примерно такие-же подонки, как кардиналы конклава Папы Целестина, не зря он от них сбежал, отрёкшись от Святого престола. Неплохо было бы найти его завещание, где он признаёт Ричарда Мессией. Его, конечно, оспорят, но с этими же аргументами можно будет оспорить любое из канонических Евангелий. Кстати, о Евангелиях, почему каноническими признаны только эти четыре? Почему до нас не дошло записей самого Христа? Эта многоходовка Ицхака грозила породить в церкви множество ересей, но церковь уже стала структурой, которую Принцепс назвал корпорацией. Организацией со своим уставом, собственной этикой, а главное – колоссальными финансовыми возможностями, обеспеченными долями в монополиях Принципата, а в некоторых случаях, как, например, с Суэцким каналом, или доступом к миссионерской деятельности в Индии, и вовсе полным эксклюзивом. Все служители корпорации Святая церковь отлично понимали, что на очереди Индокитай, Китай, островные государства Индийского и Тихого океана и обе Лузиньянии. Все служители корпорации понимали, что цель еретиков не истина, откуда бы ей взяться в спорах грешных людей между собой? Их цель – урвать у корпорации кусок власти и влияния, потешив свою гордыню. То есть, упрощая вышесказанное, их теперь все воспринимали обычными крысами.

При таком раскладе, сделать из Алиеноры Аквитанской новую Деву Марию было вполне возможно. Девой её, конечно, назвать не получится, всё-таки она родила одиннадцать детей от двух королей, но это было и не нужно.

Любой мужчина, познавший женщин и девиц, вам скажет, что девицы – это жалкое и неумелое подобие женщин, а обладание ими тешит лишь гордыню, которой Господь наш Создатель, безусловно чужд. Тот, кто создал Вселенную, жизнь вообще и человека в частности, наверняка выберет мать своему сыну не по причине сохранённой девственности. Тут всё зависит от того, для чего ему этот сын понадобился. Если нужен блаженный нищим духом, чтобы подставлять под удары щёки, а потом взойти на Крест, вполне годится и девственница, а если нужен воин, чтобы завоевать весь мир и навести в нём порядок, то красавица Алиенора – вне конкуренции. Не было женщин красивее её. Не было женщин достойнее. А отличие Ричарда от остальных её сыновей, всё это только подтверждает. Аве, Мариам! Аве, Ричард!

Разумеется, всё это не подавалось единым блоком. Полгода, со времени принятия Алиенорой сана, всё это вбрасывалось по крупице в неделю, но к июню 1203 года, информационная кампания Робера де Сабле и Ицхака Левита материализовалась в паломничество христиан к Святой (при жизни!) Мариам. Непонятно с чего вдруг, но это вызвало у неё крайнее недовольство.

Третьего июня в келье монахини Мариам собрались все причастные. Двое организаторов этой религиозной вакханалии и её единственный выживший сын. Ричард. Он же единственный, кто додумался прихватить с собой фляжку с «ливийцем», и теперь читал, изредка отхлёбывая и частенько усмехаясь. Наконец, всю подборку Алиеноры Акватанской он дочитал, глотнул ещё и откинулся на спинку кресла.

– Я навещал вас в воскресенье, Маман, а сегодня только среда. Надеюсь, что вы позвали меня обсудить что-то важное, а не эти бумажки. Если вы ещё не тронулись умом, то должны помнить, что я сейчас здесь Принцепс и у меня полно важных дел. Итак?

– Вы всё прочитали, Сир Принцепс?

– До последней буквы, Маман. Но я привык относиться ко всему написанному со здоровой долей скепсиса и цинизма. На заборе может быть написано дерьмо, а за забором лежать дрова. Меня это нисколько не волнует. Если всё написанное воспринимать всерьёз, очень быстро сойдёшь с ума, а я к этому не стремлюсь. Итак? Что вас не устраивает конкретно?

– Всё! Я не Святая Дева, а вы не Христос, это кощунство!

Ричард как смог любезно улыбнулся матери и демонстративно ещё раз пролистал подборку.

– Тут ничего такого и не написано, Маман. Похоже, что у вас, от безделия, просто слишком разыгралось воображение. Разумеется, я не Христос. Никчёмные трупы не оживляю, по воде не хожу, а всех людей, кроме евреев, не считаю свиньями и псами. Я Принцепс, гарант прав своих подданных, я подписываю реальные законы для реальной жизни, а не провозглашаю идиотских-утопических заповедей в Нагорных проповедях.

– Интересно. – ехидно поинтересовалась монахиня Мариам – Какие именно из заповедей вы считаете идиотскими?

– Не просто интересно, а очень интересно. – усмехнулся Ричард – Вы хоть в курсе, Маман, кому именно давал эти заповеди Христос? Нет, не нам с вами, увы. Он давал их только иудеям, заменяя своими, заповеди Моисея. С этой точки зрения – абсолютно все они идиотские, ибо привели спасаемых им иудеев к поражению и рассеянию.

– Почему вы решили, что заповеди предназначены только иудеям?

– Цитат я могу привести много, но это будут лишь искажённые временем слова, не важно от какого евангелиста. Но уже скоро мы найдём Евангелия от Иакова Зеведеева и Фомы Йехуды, которые перевернут эту Веру с уже прожаренного бока на сырой. Четыре Евангелия Ноаого Завета признал каноническими апостол Павел, он же Савл из Тарса, один из самых ревностных гонителей христиан. Он и Христа то ни разу не видел.

– Но к нему явился Святой Дух! – возмутилась Мариам.

– Я в курсе, Маман. И подтвердил этот факт якобы любимый ученик Христа – Иоанн Зеведеев. Кстати, единственный из апостолов, который умер от старости, не пожертвовав собой ради Веры. Сохранил себя для подтверждения полномочий Савла. Лично я считаю их обоих проходимцами и мошенниками. Помните послание мошеннического апостола Павла Коринфянам?

– Не слишком хорошо.

– А ведь это и есть христианство, Маман. – укоризненно покачал головой Ричард – Вот вам: «Умоляю вас, братия, именем Господа нашего Иисуса Христа, чтобы все вы говорили одно, и не было между вами разделений, но чтобы вы соединены были в одном духе и в одних мыслях.» и «Если Христос не воскрес, то вера ваша тщетна». Забавно, правда? «Если не воскрес?…» Это как? Ведь это пишет основатель нашей Церкви. Значит он такое допускает. И при этом говорит не НАША вера, а ВАША. С своей-то у Савла всё в порядке. Взялся откуда-то Святой Дух, воскресил Христа, после чего тот стал говорить прямо противоположное сказанному при жизни, потом он же вдруг явился к Савлу, который, после этого визита, внезапно стал христианским апостолом Павлом и основателем Христианской-Апостольской церкви, что само по себе абсурдно. Церковь может быть либо Христианская, либо Апостольская. Христос принёс свою веру только евреям: Однажды Иисус Христос пришел в страны Тирские и Сидонские. Там пришла к Нему одна хананейская женщина, по вере язычница, и начала громко кричать: «Помилуй меня, Господи, Сын Давидов! Дочь моя жестоко беснуется». Желая показать ученикам Своим сильную веру этой язычницы, Иисус Христос не отвечал ей ни слова. Тогда ученики стали просить Его: «Отпусти ее, потому что она кричит и идет за нами». Но Иисус Христос ответил: «Я ПОСЛАН ТОЛЬКО К ПОГИБШИМ ОВЦАМ ДОМА ИЗРАИЛЕВА». В это время женщина, кланяясь, подошла к Спасителю, припала к ногам Его и просила: «Господи! Помоги мне». Иисус Христос сказал ей: «Дай прежде насытиться детям; ибо не хорошо взять хлеб у детей и бросить псам». Женщина смиренно ответила на это: «Так Господи! Но и псы едят крохи, падающие со стола господ их».

– И Иисус исцелил дочь её. – задумчиво произнёс Папа.

– Исцелил. – усмехнулся Ричард – Смахнув со стола крошки. Но это не отменяет того факта, что церковь нашу создали мошенники Павел и Иоанн, исключительно с целью прославить себя любимых.

– А вы сами-то можете хоть кого-нибудь исцелить, Сир Принцепс? – ехидно поинтересовалась Мариам.

– Почему бы и нет? Оживлять трупы и исцелять крошками со своего стола я не буду, некогда мне этим заниматься, если уж и спасать, то сразу миллионы, а в итоге всё человечество. Для начала обещаю – чёрная оспа[87] больше не будет убивать людей. Я её прямо сейчас отменяю, Маман. Дикси! Согласитесь, что это настоящее чудо, это вам не по воде походить, в присутствии сомнительных свидетелей. Ицхак, опубликуй завтра же моё обещание во всех изданиях, пусть все его знают, пусть знает весь мир. Впрочем, мы сейчас говорим о христианстве, продолжайте, Маман!

– Вы набрались этих знаний в будущем. Ещё неизвестно, кто вас туда послал.

– Неизвестно. – покладисто кивнул Ричард – Но почти наверняка меня послал тот, с кем вы меня зачали. Остальным-то зачем обо мне беспокоиться? Логично, не так-ли? Но мы же решили продолжить разговор про христианство, Маман. Не нужно переходить на ничтожные личности присутствующих смертных, во время обсуждения тысячелетнего феномена. Итак, я настаиваю, Христос имел в виду совсем другое, чем поведал нам Савл из Тарса. А предателем Иисуса был не Иуда Искариот, а скорее всего именно Иоанн Зеведеев, который присвоил себе звание его любимого ученика.

– Почему вы так думаете, Сир? – спросил Папа.

– Потому что он громче всех кричал про предательство Иуды. Робер, вы были адмиралом и не раз вешали преступников на рее. Хоть у одного из них разрывалось при этом брюхо?

– Нет, никогда.

– Вот вам и ответ, Иуду повесили уже убитым. Зарезанным. Да и мотивация его поступка в Евангелиях совершенно идиотская. Он был казначеем самого Христа. А за тридцать серебряников в то время можно было купить одного хорошего мула, или никчёмного раба. Если дело только в алчности, то что мешало Иуде Искариоту просто уйти вместе с ящиком для пожертвований? Иисус на Тайной вечере сказал про предательство, но он ничего не сказал конкретно про Иуду. Итак, Маман, зачем вы меня позвали? У меня слишком много дел, чтобы ещё успевать развеивать ваши дурацкие бабьи заскоки. Молчите? Значит вам уже надоело общение со мной, и тогда я вновь отправляюсь путешествовать. Теперь Джоанна с детьми рядом с вами, в Риме, так что одинокой вы не останетесь. Словом, если у вас сложилось мнение, что я зачат от Дьявола, то не стесняйтесь, говорите, всё что думаете. Мне плевать, кем он называется, это просто имя, придуманное людьми. Назовите его Дьяволом, и я заставлю этот мир верить в Дьявола и поклоняться ему. Заставлю, не сомневайтесь. Ваш Христос по воде едва ходил, а я уже летаю по воздуху, скоро буду плавать под водой, как рыба. Так что вам решать, как наречь того, в кого будут верить люди. Я дам им новую Веру и новые заповеди. Но вам, Маман, я ничего о них не расскажу, ибо: «Не давайте святыни псам и не бросайте жемчуга вашего перед свиньями, чтобы они не попрали его ногами своими и, обратившись, не растерзали вас». Вот Робер, он мой настоящий друг, Ицхак тоже настоящий, кстати, он и христианин самый настоящий, обрезанный, причём, единственный из всех нас. Единственный настоящий, с точки зрения самого Христа. И только вы никак не хотите принять моей дружбы, показывая себя недостойной ни знаний, ни бисера. Как только я поворачиваюсь к вам лицом, вы тут же демонстрируете мне задницу. Надоело!

– Куда вы отправляетесь, Сир? – спросил король Нового Сиона. Ицхак выглядел расстроенным, такого скандала он явно не ожидал. Надеялся, что удастся убедить Алиенору подыграть их компании, но Ричард почему-то предпочёл раздуть конфликт.

– Сначала в Африку. Там наш самый большой золотой сундук, нехорошо, когда он надолго остаётся без присмотра. А потом, наверное, в Лузиньянию, там сейчас мой средний сын. А эта возомнившая о себе баба. – Ричард кивнул на мать – Пусть несёт ту ахинею, какая ей голову взбредёт. Обязательно публикуйте всё, что она навыдумывает, дабы дурость её стала видна каждому. Обнаглела монашка. В ересь впала. Претензии самому Папе предъявляет, вместо того чтобы смиренно поблагодарить. Кстати, Робер, мне очень нужны священники. Минимум сотня! И очень срочно! Я отчаливаю уже послезавтра из Генуи. Первый вице-принцепс, в моё отсутствие – Спящий Леопард, второй – Раймунд, третий – Ицхак. Кстати, ты точно понял моё указание – не дать ей спрятать дурость свою? – Ричард впился взглядом в короля Нового Сиона.

– Да понял, я понял. Нельзя так с матерью. Зверь ты.

– А что? – весело рассмеялся Ричард – Отличная эпитафия для моего надгробия: «Родился, жил и помер натуральным зверем.» И это ведь является истинной правдой, братья. Но ты тоже, не приписывай мне лишнего, Ицхак. Маман явила каприз. Пожелала отчитать вас, как несмышлёных детей, но ей не хватило ума не втягивать в это дело меня, хотя до этого я ни сном, ни духом. Но теперь я считаю вашу инициативу разумной, а реакцию монашки – как минимум неадекватной. А сейчас я в деле, и постараюсь обратить себе на пользу даже её глупость. Публикуй всё, что она захочет поведать и без комментариев, пусть раскрывается во всю ширь. Реформу Веры христианской всё равно проводить придётся. Я планировал делать это позже, но раз уж подвернулся удобный случай – начнём. Все вы в курсе, что вместе с прогрессом техническим приходит и прогресс социальный. Образованное общество не будет верить в древние сказки, лишённые всякой логики. Нас ожидает целый шквал ересей, избежать мы этого не можем, а значит должны возглавить. Продолжайте возвеличивать эту неблагодарную монашку, даже если она в ответ будет называть нас пособниками Дьявола. Пусть говорит что пожелает. Приказываю печатать все её слова. Я найду способ обратить их нам на пользу. Если она хочет остаться в памяти, как сошедшая с ума на старости лет – пусть. Уговаривать больше не буду, надоело.

– Это и есть зверство.

– Это нормально, ведь я лев. Мужья её слишком избаловали, до полной потери чувства меры. Господь свидетель, я очень старался с ней поладить, но это оказалось невозможно. Любую уступку она воспринимает как слабость и начинает наглеть ещё сильнее. Вы хотели как лучше, а вместо благодарности получили упрёки и обвинения. Эта женщина тоже зверь. Львица. Убийца. Я плоть от её плоти, и подставлять ей другую щёку не собираюсь, а вы – как хотите. Прощайте, Маман. Похоронят вас в Иерусалиме. Робер, не забудьте про священников. Ицхак, не вздумай ослушаться приказа, публикуй все её слова на первых страницах, с выделением. – Ричард встал и быстрым шагом покинул просторную и роскошную келью матери.