Мессия

Глава 1

Шестого мая 1200 года, первого високосного года этой истории, где в христианском мире уже ввели новый, Целестинианский календарь, в малом кабинете палаццо Принцепса на Яникульском холме, самый могущественный человек мира, Ричард I Плантагенет, и его неразлучный спутник, король Нового Сиона, Ицхак I Левит, разбирали почту. Этому занятию теперь приходилось посвящать минимум по два часа в день, это несмотря на то, что вся корреспонденция проходила через сито канцелярии, которая отсеивала, в среднем, три четверти писем. Лишь четверть, в которой секретари находили что-либо выходящее за рамки обычных отчётов, попадала на стол самому Принцепсу. Спасибо Ицхаку, без его помощи, на разбор этого вороха бумаг тратилось бы, минимум, по пол дня.

– Никогда такого не было и вот опять. – пробормотал Ричард по-русски, откладывая прочитанное письмо в правую стопку.

– Не понимаю, что ты там бормочешь, говори по-человечески. – сварливо отозвался король Нового Сиона.

Ицхак Левит положил своё письмо в центральную стопку и вопросительно поглядел на Ричарда.

– В начале марта, племя татар перешло по льду Обь и попросилось в подданство к Спящему Леопарду.

– И что с того? Я уже и не вспомню, сколько всего сибирских племён приняли его подданство.

– Много. – кивнул Ричард – Только татары не сибирское племя, а монгольское. Одно из самых могущественных.

– Кочевники. – в голосе Ицхака слышалось нескрываемое презрение – А почему ты отложил это письмо в правую стопку? Леопард их не принял, и скоро начнётся война?

По уже сложившемуся порядку, корреспонденцию раскладывали на три стопки. В левую то, что ответа не требовало, ознакомились и ладно – в архив. В центральной стопке были письма, требующие ответа, или дополнительных указаний. В правую же помещали то, что требовало дополнительного обдумывания, или расчётов.

– Леопард их принял. Между Иртышом и Тоболом у него пустует здоровенный клин степи, а эти кочевники выразили готовность принять христианство.

– Как и башкиры, если я их название правильно запомнил. И что с того?

– Пока ничего, но поразмыслить над этим стоит.

– Почему? Может ты мне объяснишь? Если бы это письмо читал я, то просто отправил бы его в архив. Наверняка я так отправил многое, что могло тебя заинтересовать.

В принципе, Ицхаку Левиту открыться действительно стоило. Преданность его проверку прошла не один раз. Даже став королём, Ричарда он не оставил, так и таскаясь с ним по всему свету, как оруженосец, пока Новым Сионом управлял его старший сын Иаков. Ицхак даже евреем, по большому счёту, уже не был. Нет, христианство он так и не принял, но шаббат уже не соблюдал, как и кашрут[1]. До употребления им свинины пока не дошло, но никакие дары моря он больше не отвергал. Он и раньше к евреям особой симпатии не испытывал, за исключением, разумеется, собственной семьи. Во всяком случае, селиться потомкам племён Иакова в своём королевстве, категорически запретил первым же королевским эдиктом. Евреев в массе, король Нового Сиона считал неблагодарными, ненадёжными и, как следствие, ненужными. Обузой, одним словом.

Сам Ицхак полностью вжился в общество христианских феодалов. Братья по оружию Третьего крестового похода, были ему настоящими братьями. Своими, в отличии от тех, с кем его предки сорок лет бродили по пустыне за Моисеем. Тем более, что почти всю его семью, её мужскую часть, пристроил на хорошие должности Ричард, Первый Принцепс, король Англии, Иерусалима, Сирии, Египта, Аравии, Междуречья и Африки. Часть племянников и даже внучатых племянников стали казначеями в его бесчисленных королевствах и феодальных владениях, часть стала ревизорами столь же бесчисленных промышленных предприятий, двое получили должности при дворах Филиппа I Фальконбридж в Праге и будущего Людовика VIII в Брюсселе. Да, королевство Франков, хоть и в урезанном виде, и с другой столицей было уже восстановлено, а Луи Капетинг-Плантагенет ещё не стал королём только по причине юного возраста. Законы теперь принимал сенат Принципата, а он установил возраст совершеннолетия в шестнадцать лет, а Людовику пока было только тринадцать. Впрочем, вернёмся к племянникам. Последний из них, которого следовало бы упомянуть, директор Римской биржи, Самуил, которого Ричард, в зависимости от настроения, называл то Сёмой, то Семёном, теперь занимался ещё и созданием университета. Все они теперь входили в благородное сословие, в основном всадников, но часть уже стала патрициями. Не удивительно, что остальное еврейство Ицхак считает наглым быдлом. Можно было не сомневаться, что, узнав тайну будущего, сторону он не сменит и к быдлу не примкнёт.

– Да. Ты прав. Пора тебе всё объяснить. – Ричард глотнул вина и в четвёртый раз начал рассказывать историю о своём пребывании в двадцать первом веке.

Король Нового Сиона слушал не перебивая и не переспрашивая, только изредка саркастически хмыкая, поэтому рассказ занял меньше часа. Краткий, разумеется, только основное, только самое важное. Закончив, Принцепс снова промочил горло и посмотрел на своего сподвижника.

– Я догадывался, что ты неспроста такой умный. Только теперь не могу понять – почему, зная всё это, ты удивлялся моему отношению к евреям?

– Ну, ты ведь и сам еврей… Все вы потомки Авраама-Исаака-Иакова, птенцы, так сказать, гнезда Моисеева.

– Забавно. – хмыкнул Ицхак – Ты сам воевал с собственным отцом, который желал тебе только добра, и при этом считаешь, что я испытываю родственные чувства к разной хитрой и подлой сволочи, только потому что тысячи лет назад, наши предки вместе гуляли по пустыне с Моисеем. Как-то это нелогично.

– Нелогично. Но в той истории евреи были самым нелогичным народом. Существовала даже теория, что Моисей подвергал вас в пустыне психокодированию. Психокодирование – это не сказка. Такие методики в будущем были, то есть будут. Да и сейчас они используются хашашшинами.

– Что же ты не используешь эти методики?

– Не на того учился. Но психокодирование точно возможно. Не зря же Моисей сорок лет водил евреев по пустыне.

– Конечно, не зря. Он ждал, пока вымрут все, родившиеся в рабстве Египетском. Это и есть его психокодирование.

– За сорок лет все не вымрут.

– Это в пустыне-то? Ещё как вымрут. Если и не все, то девять десятых точно. Но я евреям не из-за какого-то психокода селиться запретил, а потому что они обязательно будут селиться закрытыми общинами. Не из-за того, что друг друга сильно любят, вспомни времена Христа и шестилетнюю войну между фарисеями и саддукеями, просто так им легче нарушать законы государства, в котором они живут. Евреи считают, что законы писаны не для них, что они выше любых законов. Выше законов и лучше остальных людей.

– Что-же это, как не психокод?

– Ой, я тебя умоляю. Возьми любое племя язычников-кочевников, они тоже считают себя лучше остальных. Мне Ле Брюн рассказывал, что даже аборигены в Лузиньянии считают людьми только своё племя, а остальные зверями. Эллины, а после них римляне, тоже считали остальных варварами, тоже почти животными. Нет никакого психокода, это норма. Но идею создания еврейского государства я считаю здравой. Только, разумеется, не в Новом Сионе, и не в Иерусалимском королевстве.

– А где?

– Там, где их Родина, где они сорок лет становились народом. Между горой Синай[2], горой Нево[3] и Хевроном[4]. Вот пусть Хеврон и будет их столицей.

– Они, их, им… Ты себя больше не считаешь евреем?

– Я король христианского королевства. Да, я вышел из этого народа, но я из него вышел. Вышел и возвысился. Возвысился сам, и возвысил свою семью, причём так, как не смогли даже Авраам с Моисеем, несмотря на помощь Господа, теперь они нам не ровня.

– Авраам с Моисеем не ровня? – улыбнулся Ричард.

– И даже они. – абсолютно серьёзно ответил Ицхак Левит – А остальные то и вовсе варвары. Судя по твоему рассказу, их Бог – Золотой Телец.

– Выделить этот треугольник под еврейское государство не жалко, только поедут ли они в него жить?

– Все, конечно, не поедут, но часть отправить можно. Если ты согласишься не брать с этого государства налогов, а живущих вне его евреев обложить двойным, а дополнительные средства, полученные от этого удвоения, направлять в казну Новой Иудеи. Тогда, поверь мне, никто из живущих в Европе, от налогов не спрячет ни пенса.

– Они примут христианство.

– Что значит, они примут? В христианство принимает церковь. Не нужно без нужды усложнять отличный план. Сначала им всем нужно предложить добровольно креститься, а кто откажется, того лишать такой возможности уже навсегда.

– А ты примешь?

– Ну что у тебя за манера цепляться за незначительные мелочи. Во-первых, королям и их семьям можно даровать исключение из правил, а во-вторых, ты сам-то христианин?

– Я крещёный.

– Вот и я буду таким-же, крещёным, но христианство не приму. Ты теперь Пророк, Ричард, а я твой апостол. Мы уже выше этого мракобесия. Ладно, чёрт с ними, с евреями. План я тебе предложил, дальше думай сам. Почему тебя так эти татары заинтересовали?

– Их должен был под корень вырезать Тимуджин, который вошёл в ту историю как Чингисхан, «Потрясатель Вселенной», но позже, года через три-четыре, точно уже не помню.

– Судя по твоему рассказу, изменилось уже очень многое. На восток откочевали половцы, кипчаки и каракитаи, там стало гораздо теснее, не удивительно, что процесс ускорился.

– Я и не удивляюсь, просто взял на заметку. Татары были последним, не покорившимся Тимуджину, племенем монголов. После его истребления, он начал свои завоевательные походы, и начал он их с подчинения Сибири, которая теперь наша.

– А потом? Сомневаюсь, что история повторится. Он ведь наверняка знает, что его ждёт в Сибири.

– Потом он завоевал Китай.

– Ну, Китай пусть сам о себе думает. А потом.

– После Китая пришла очередь Хорезмшахства.

– На этот раз ему будет гораздо труднее. Хорезмшах Мухаммед[5] и сам грезит покорением Китая, к тому-же, подготовлен он гораздо лучше. Тогда ведь у него не было пушек?

– Не было. – кивнул Ричард – Но я думаю, что теперь они будут и у Чингисхана. Человек он очень непростой и правитель незаурядный. Если тогда сумел создать из Орды непобедимое регулярное войско, то на этот раз и пушки произвести сумеет. Чем больше я о нём думаю, тем больше убеждаюсь, что у него тоже есть подсказка из будущего. А в Китае и Корее очень мощная производственная база, да и народу там побольше живёт. Как минимум вдвое, а то и втрое. А мы с Кей-Хосровом упустили мастеров венецианцев, да и тамплиеры-химики непонятно куда подевались.

– Даже если всё так плохо, то начнёт он только в Китае, а мы начали семь лет назад. Эх, жаль в Китае нет евреев. Как же плохо жить без разведки…

– Кстати, а твои в Новую Иудею не уедут?

– Только те, кто будет мне нужен в этой самой Иудее, в этом не сомневайся. А что, ты уже принял решение?

– Пока нет, но я же начал думать. И что, они примут христианство?

– Это было бы неплохо, но тогда они станут изгоями и пользы от них почти не будет. Мои люди ведь не сами по себе, они опираются на разведсеть общины. Нет, придётся, каким-то образом, возмещать им двойной налог. Если ты уже думаешь, то я тоже начну.

– Начинай. – уверенно кивнул Ричард, что означало «Решение уже принято, дело за реализацией». Оно и понятно, предложить евреям креститься, а после навсегда отлучить, может только Папа, он же христианский Примарх Робер I, а налоговые законы принять сенат. Никто Принцепсу, конечно, не откажет, но это процедура. Которую нарушать не следует, тем белее, из-за такой мелочи, как евреи – Только и в Китае у нас не всё абсолютно безнадёжно. Кое-что у герцога Сингапура уже есть. Разведка, конечно, не такого качества, как у тебя, но про вторжение монголов точно сообщит, да и о новом производстве что-нибудь да наверняка узнает.

Вице-адмирал Анри де Грасье был избавлен от обязанностей администрировать пути снабжения в Южную Африку ещё пять лет назад, и времени этого даром не терял. Два года он провёл в исследованиях Индийского океана, успел даже ткнуться в северный берег Австралии, потом, после индийского похода герцога Геноцида, при посредничестве махараджи Чола, за сущие копейки удалось выкупить остров Сингапур, где вице-адмирал и титулярный граф Мапуто стал владетельным герцогом и, как следствие, одним из сенаторов Принципата. Герцог был человеком очень деятельным, но жизнь ему осложняла совершенно чуждая культура. В китайской письменности около семи тысяч иероглифов, а чтобы понимать хоть чуть-чуть, без подтекстов и завуалированных намёков, необходимо было знать, как минимум, две тысячи. Очень сложно. Мега сложно, но Анри де Грасье рук не опускал – «если уж эти животные» (вот, кстати, и подтверждение слов Ицхака о всеобщей исключительности) умудряются выучить, то ему это тем более по силам. Командуя флотом, нужно тоже знать наизусть, уж точно, не меньше семи тысяч различных устройств, явлений, команд и примет, которые наверняка не проще каких-то иероглифов. Короче, к настоящему времени, кое-какая разведка в Китае у Принципата уже была, и это было только начало. Однако, послать к Чингисхану посольство не помешает. Неприкосновенность послов, насколько помнил Ричард, «Потрясатель Вселенной» соблюдал свято. Нет, Ицхака отправлять нельзя, без него тут сразу «зашьёшься». Отправить бы маман, но она вряд ли перенесёт такое путешествие. Принц-Бастард? Отморозок тот ещё, но приказов никогда не нарушал. Главное, как следует его проинструктировать.

– Да, брат мой, ты начинай готовить евреев, и не сочти за труд вызвать в Рим Принца-Бастарда.

– Короля теперь все зовут Львиным когтем.

– Пусть зовут. – усмехнулся Ричард – Главное, что ты меня понял. Отправим ка мы к этому Тимуджину посла. Вдруг, да узнаем что-нибудь новое.

– Тогда я пошёл писать. Разберёшь остатки сам? – король Нового Сиона кивнул на пачку писем.

– И вызови-ка мне начальника канцелярии. Какого чёрта мы вдвоём по два часа в день на это тратим? Пора менять заведённый порядок. Распорядись, чтобы он зашёл через час, я пока подумаю.

Ицхак Левит довольно небрежно, даже карикатурно, обозначил поклон и вышел, а Принцепс задумался. Чтобы Филипп привёз хоть какие-то ценные сведения, придётся открыться ещё и ему. Ему, а значит и Спящему Леопарду, они уже родственники, хоть и пока всего лишь через помолвку детей. Таким образом, посвящённых будет уже пятеро, вероятность утечки сильно возрастает. Утечки чего? Какого чёрта? Слухи и сплетни. Про Ричарда давно ходят слухи, что он воплощение Дьявола, однако это пока ничему не мешает. Ицхак назвал себя апостолом, а апостолов было двенадцать. Правда, один из них предал и подставил Иуду Искариота, а может быть, и даже скорее всего не один, но какого чёрта? Кому можно предать Ричарда, если он и есть Кесарь? Прав еврей, круг посвящённых пора расширять. Иначе они половину движений делают, если и не во вред, то, как минимум бесполезно, безрезультатно. Итак, четверо в наличии. Плюс. Роберт де Бомон, бесспорно, он давно о чём-то догадывается, так пусть уже узнает. Плюс король Эдессы Томас Гилсленд, плюс Фараон, Гуго де Лузиньян, и его брат, Рауль, Диктатор Рима, уже восемь. Верный Ги де Дампьер – девять. Эд Бургундский – десять, Людовик де Блуа – одиннадцать, а вот кого выбрать двенадцатым? Расовый еврей в команде уже есть, так почему-бы не ввести в неё мусульманина. Граф Абу Мансур, хранитель Мекки и Медины, давно зарекомендовал себя как верный человек. Да, он уже не молод, но и Ги де Дампьер ненамного моложе. Да и самому Ричарду уже исполнилось сорок три, тоже давно не мальчик. Тьфу! Не о том ведь думаю. Святой Джанчито до девяноста лет дожил бодрячком, а ослеп уже на десятом десятке, да и то виной этому, скорее всего, стали очки. Вернее, их фанатичное использование. Но это тогда получится группа посвящённых, а значит, особо приближённых, в сенате? Ну и пусть получится. По факту, всё они и так уже есть, своим ближайшим сподвижникам и друзьям, Ричард и так больше позволял, а к их мнению прислушивался внимательнее. Они не просто сподвижники, но и соратники, и самые настоящие друзья. Друзья, которые не один раз прикрывали тебе спину, а не случайное быдло с улиц, которое набрал себе Христос. Да будет так! Аминьнах!