Мертвая пехота. Книга вторая. Изгои

Глава тридцать четвертая Рэм Консворт

Раньше было проще. Когда у тебя есть власть и возможности, то, если вдруг не хватает информации, ты можешь зацепиться за что-то новенькое — просто вызвав причастных. Легонько толкнуть страшную машину Дома, и та неотвратимо размолотит любого оказавшегося у неё на пути. Конечно, если это дело не касается наместников. Да, при нужде, можно было заполучить и их, но высока вероятность что одновременно с этим можно заиметь клинок под рёбра, как случилось с тем ретивым дознавателем, вышедшим на Стоика. И как случилось с Рэмом, когда под него положили шлюху Ксеноруса.

Он обернулся на Эмму. Дознавательница прислонилась к дверному косяку и, скрестив руки на груди, задумчиво улыбалась. Гатар Бонз молчал, и это был, наверное, отличный знак. Хотя на душе стало чуточку тревожно. Тут ведь не испортить бы ничего, а? А, Рэм?

Надо додавить.

— Должно же быть что-то? — добавил Рэм, спустя долгую паузу после версии. Почти полной версии. Кое-что он утаил.

— Должно, — ответил скрипучий голос Гатара Бонза. Свет в этой комнате едва горел, достаточно было ламп на теле бывшего верховного дознавателя, кажущегося техногенным пуком в углу паутины. — Вы уверены.

— Да, — подала голос Эмма. — Мы уверены.

— Он знает очень много. Мы должны поговорить об этом! Это может изменить всё! — вмешался Рэм, чувствуя всю свою фальшь.

— Тихо, — одёрнул его Гатар. — Ты и так влез. Дальше молчи. Эмма, девочка моя, проясни одну небольшую деталь. Ты уверена, что он говорил серьёзно?

Как же душно здесь…

— Абсолютно. Если Раммон не найдёт поддержки среди других наместников, или же среди новых властей, как на Прокхате, то он обратится с Альянсу. Это конец. Поэтому да. Я уверена. Нам нужен Холл, чтобы понять Солокер. Нам нужны все, кого вы знаете, на Приме. Тех, кому можно верить. Тех, кто не сдаст вас Воннеруту в тот же день.

— Ты намекаешь на Нувалов, девочка моя?

Пальчики не ответила, но улыбнулась.

— Адова канитель, но если там есть наследник! — вставил Рэм. — То…

— Гипотетический наследник, — огрызнулся Бонз. Старик явно выделял Рэма и не в пользу последнего. Но верховного тоже можно понять. Столько раз облажаться… Вся история Консворта это череда косяков. Эмма-то даже все коды вспомнила, все шифры разгадала. Поэтому-то и попала в бункер сама, а не с завязанными глазами. Она, адова канитель, всюду оказалась первой! Сначала заслужила доверие нескольких знатных родов, включивших её в план заговора, а затем ещё и спасла Рэму жизнь. Смогла вывести своего «напарника» из-под удара, который в это время презирал, ненавидел её. Такое говорил, что вспоминать стыдно. Чего в этой истории добился Консворт, кроме того, что на заре чужого плана попал в категорию «риски». Галочку поставили, что, если будут сложности — устранить, и все успехи.

Но ничего. Если выгорит… Он всем покажет. А вот если нет. Рэм поёжился. Очень хотелось добраться до терминала и проверить. Понять. Вдруг всё будет хорошо, и он зря себя накручивает?

— Девочка моя, ты знаешь кто полетел на Прокхат?

— В такие детали меня не посвящали. Кто-то знающий Скорпов. Скорее всего представитель от военных. Звёздный Ветер полностью на стороне Раммонов.

— Не Раммонов. Насколько я знаю их Владыку — тот скорее против кого-то, чем за кого-то. Хитрая бестия. Неважно. Кот, идущий на переговоры к псам… Мир не перенесёт такого союза, — сказал Гатар Бонз. — Не представляю даже самой возможности. Раммон всё-таки решился…

— Это всё, что мне известно, дор Бонз. Я удивлена, что наместник Ливня вообще со мною разговаривал. Раберсы не самый могущественный род для подобной протекции. Вы определённо ему нужны, дор Бонз. Ваша репутация известна всем родам Империи. Если будете говорить вы — вас послушают. И вы знаете, что я не стану вас обманывать.

— Раберсы знают о планах Ливня? — пропустил это Гатар.

— Да.

— Велико чудо. И они не попытались вцепиться в горло старику Майзеру за такие предложения? Хехе, — смех показался зловещим.

— Пока нет. Никто не хочет гражданской войны. Они присягнут, если обойдётся без Альянса.

— А если не обойдётся?

— Погибнут, — пожала плечами Эмма. — Гордые. Раммон отдаст человеческие системы под протекторат Альянса и, возможно, со временем станет его полноценным членом, со всеми плюсами и минусами. На Ливне эта идея в почёте, но они и до того неплохо контактировали с псоглавцами. С остальными будет сложнее. Никто не знает, как поведёт себя Альянс и какие условия они обсудят с Раммонами. Может быть, обойдётся Ливнем, но, с учетом Госов и Малконов, которые теперь верные слуги Раммонов и живут под их защитой — то Альянс заберёт и Раздор и Прокхат. Ещё и выборы на Нуслайте могут преподнести сюрпризы.

— Альянс сожрёт их, — проскрежетал Гатар Бонз. — Там обитают не светлоликие волшебные существа. Рано или поздно человеческие системы переварят. Лоден бы обезумел от такого конца своей Империи…

— Как я вижу Майзер готов рискнуть. Это кажется ему более оправданным будущим чем жизнь под пятой Улья.

Рэм больше не вмешивался. Пусть пока взрослые поговорят. Он человек маленький. Хотелось, правда, стать ещё меньше. Потому что он всё мог испортить ночью, пока Пальчики спала. Но… Рэм такой какой есть. Меняться уже поздно. В работе дознавателя есть не только поиск. Иногда надо доверять предчувствиям, и это всегда было сильной стороной Консворта.

Особенно, когда мысли не затянуты поволокой вожделения.

— Когда-то Раммоны были первым союзником Халамеров, — произнёс Гатар. — Пока Стоик не пустил слухи об их предательстве. Ненависть ослепила его. Не слепит ли и нас она? Человечество в Альянсе… Не представляю. Так. Теперь мои ответы. Сначала тебе, Рэм. Я не настолько близок с Холлом, — сказал, наконец, Гатар. — Вряд ли сейчас с ним можно связаться напрямую, если ты не император. Ты император?

Старик шутил. Это было странно. Непривычно. Отставка сделала из него человека?

— У него есть личный коммуникатор, — осторожно произнёс Рэм. — Он вроде бы предназначен для общения. Написать прямо. Я видел его номер в базе.

«И уже написал» — добавил Консворт про себя.

Гатар пошевелился. Зашипел какой-то механизм. Что-то тренькнуло.

— Мальчик мой… Что ты предлагаешь ему написать? Допустим он открыт для общения и даже прочитает то, что ты ему напишешь. Я, как бывший глава Дома Раскаянья, тебя уверяю — всё, что ты ему напишешь — увидит Воннерут. Как видел Стоик. Личный коммуникатор он не слишком личный. Если Воннерут что-то заподозрит — нам придётся оставить Майзеру его план с Альянсом, потому что мы не сможем выйти на властные рода человеческих систем. Я доступно это изложил?

— Думаете, ему не хватает других проблем? — Рэм понимал, что переписка не будет конфиденциальной, и потому сообщение составил так, чтобы никого не встревожить именами, кроме, собственно, самого Шэпроса Холла. Откуда ушло сообщение отследить было невозможно, Рэм сам заблудился в паутине информационных узлов, которые он задействовал при настройке отправления с текстом «мне интересно, почему ты до сих пор не сказал ему о судьбе жены и ребёнка? Может, скажу я?». Указал разовый адрес, без каких-либо регистрационных привязок, и подписался «Оандис». Дальше рыба будет на крючке, а там… Там увидим. Как-нибудь разберёмся.

— Ты ему уже написал, верно? — проговорил Гатар Бонз. Вроде бы и без злобы. Голос механический, бесстрастный.

Рэм кашлянул, покосился на Эмму. Глаза у Пальчиков изумлённо округлились.

— Рэм…

— Что? — с вызовом ответил он. — Если беременности не было, как ты говоришь, то он и не поймёт, что это. У нас ведь, другая задача? Гатару надо с ним поговорить, верно? Так давай используем коммуникатор! Номер я знаю. Вряд ли он его сменил за последние несколько лет. У меня другой интерес, он тебе и Майзеру не помешает. Реддину давно списали. Тут новые заговоры! Которые, кстати, решат вообще всё, если я прав. Адова канитель, достаточно будет просто представить наследника, тогда шантаж Майзера отпадёт сам собой! И Ливень не поддержит его, если он решит уйти в Альянс при наличии нормального Халамера на Звёздном Троне. Придётся потерпеть.

Теперь глаза Пальчиков сузились. Губы дознавательницы поджались. Ох, как же это нехорошо…

— Предположим наследник есть. Предположим, он даже будет представлен Калькуляторам. Но посадить на трон юнца нужной крови не значит решить проблемы, Рэм. Что если он слабоумный? Или маньячка, хуже Стоика?

— Наследник или наследница — представитель династии. Каждый Халамер приносит такой риск, — возразил Рэм. — Да и вообще, простому человеку сложно будет объяснить, почему он должен поменять божественную кровь и привычную Калькуляцию на обширный мир псоглавцев и Альянса, потому что так решил какой-то Майзер. Думаю и Раммоны это понимают. Сейчас ещё можно людей качать заверениями, что Улей захватил власть на Калькуляторами, и то этому верят совсем немногие. Что будет потом, а?

— Наследников с детства готовят и учат. Что знает тот, кого, как ты решил, прячет Шэпрос Холл? Может он давно сжёг свои мозги под прокхатовской дурью, Рэм?!

— Мы должны попробовать, — упёрся Консворт. — Простых вариантов всё равно нет. Всего не предусмотришь! Но это же всё равно лучше, чем шантаж Раммонов?!

— Он ответил? — прервал перепалку Гатар Бонз.

— Нет. Не знаю, — под такими взглядами ему хотелось забиться в какой-нибудь угол и закрыть голову руками. — Мы же здесь, а терминал там…

— Как ты думаешь, Рэм, почему Майзер прислал меня, а не использовал коммуникатор? — мягко поинтересовалась Пальчики.

— Не умеет им пользоваться? — фыркнул Рэм. — Систему Ливня жёстко глушат на ретрансляторах?

Он понимал к чему клонит Эмма. Сам слушал то, что записывали оперативники Братства Кнута. Но хотелось решить всё как можно быстрее. Узнать ответ. Последний ответ. Если он не ошибся… О, это же меняет всё!

— Ну, второе верно, — согласилась Пальчики. — Но ошибка тоже присутствует. Рэм, такие разговоры ведут с глазу на глаз. Лично. Понимаешь? Больше гарантий что ничто никуда не утечёт. Ты как дознаватель должен понимать. Да и в принципе, Рэм, как бы ты отреагировал на письменное сообщение? Не принял бы за розыгрыш?

— Стоика убили из-за короткого сообщения, которое, кстати, при должных умениях мог послать кто угодно и ради шутки. А в итоге у нас не Империя, а руины. Вот как бывает реагируют на письменное сообщение!

— Там был хорошо подогретый исполнитель, — возразила Эмма. — Такому больше нужен повод, а не приказ.

— Перестань, а? Даже если я ошибся — меня можно не отчитывать больше.

— Ладно. Ладно. — Она отлепилась от косяка, встала рядом с Рэмом. Устало потёрла переносицу. Консворт потянул носом её запах. — Хорошо. Ладно. Допустим. Что самое плохое теперь нас может ждать?

— Что угодно, — ответил Гатар Бонз. — Рэм.

— Да?

— Оставь нас.

Консворт поёжился. Уставился на безэмоциональное лицо бывшего главы Дома Раскаянья. Адова канитель… Его «отстранили».

— Я…

— Оставь нас, я сказал.

Рэм кивнул, развернулся и вышел из комнаты. Закрыл за собой дверь. Удары сердца болезненно отдавались в горле. Настолько, что пришлось потереть шею.

— Хорошо, — буркнул он себе под нос. — Хорошо…

Добравшись до своей каморки, он плюхнулся за терминал, прошёл несколько узлов инфополя, пряча следы, и добрался в тот закуток, который указал Шэпросу Холлу. Сердце забилось ещё сильнее. Сработало?! Он уставился на цифру 0 в счетчике полученных сообщений. Откинулся на спинку. Ничего нет. Либо сообщение не дошло, либо он ошибся. Одно из двух.

Что если он просто потерял нюх? Что если ему нужно просто сменить деятельность? Рэм прикрыл глаза, пытаясь сообразить, чем же ещё он может заняться кроме аналитики.

Он старался не думать о том, что снова облажался. Но когда гонишь мысли из головы — те чаще всего цепляются за сознания холодными колючими крючками и делают только хуже.

Рэм нащупал стакан с водой и вылил тёплую жидкость в пересохшее горло. Как же неприятно ошибаться. Столько сил, времени и пшик. Нулевой выхлоп. Обидно. Очень обидно. Так, Рэм, ты и останешься песчинкой в мире, не способной ни на что повлиять.

Он открыл глаза, залез в досье Оандиса. Мастер по прошивке мозгов. О, тут есть его жертвы. Он забрался в раздел подразделения Фанатиков Стоика, и принялся бездумно проматывать анкеты отправленных на службу Империи преступников. Каждый из них прошёл через руки покойного Клирика, обратившись в покорную бесчувственную машину для убийства. Мужчины, женщины, подростки. Оандис многих обработал. Очень многих.

В тишине щелкал сенсор, проматывая лица. Рэму казалось, что он всё ближе и ближе к чему-то важному, но не понимал с чем это связано. Словно дежавю. Дежавю с запахом жаренного мяса.

Он тяжело вздохнул. Когда это всё закончится, он пойдёт работать в какую-нибудь забегаловку поваром. Будет жарить мясо. И это будет хорошо.