Мефистон. Поход к Неумершим

Глава 10

— Спускайся давай, — прошипела Луренс, когда Эскол обернулся к ней.

Он сидел на корточках возле лестницы, сжимая в руке лазерный пистолет и глядя вверх на бесконечное сияние шахты. Позади Луренс притаились остальные сабиняне. Их было меньше сотни человек — все, что осталось от гарнизона. Ни один из них не оспаривал ее права командовать, ни один не отказывался подчиняться. Все до единого Могильные Крысы были готовы драться; все, что им требовалось, так это лидер, и Луренс была полна решимости не подвести соратников.

— Лорд Мефистон дал простой приказ, — сказала она, махнув пистолетом в сторону лестницы. — Мы доберемся до ворот Инфернум Прим, устроим там переполох, а затем уйдем с максимальным шумом.

Эскол кивнул, но не двинулся с места.

— Я же говорила, что была бы рада пойти первой, — шикнула она, схватив его за руку.

Эскол оглянулся на туннель и подмигнул Гэдду.

— Я просто подумал, что ты захочешь обнять меня в последний раз, — пошутил он.

Луренс выругалась и отпустила его.

Эскол с усмешкой отсалютовал и стал медленно спускаться по ступенькам, подняв пистолет. Он исчез из виду, но через несколько секунд негромко свистнул, давая понять, что все чисто.

Луренс последовала за ним вместе с Гэддом и остальными гвардейцами. Их сопровождали Варус и два других огрина с массивными абляционными дрелями. Недолюди держались позади, чувствуя на себе настороженные взгляды солдат, пока протискивали свои крупногабаритные тела вниз по лестнице.

— У меня от них мурашки по коже, — поделился переживаниями Гэдд, заметив, что Луренс наблюдает за буграми. — Жаль, мы не могли отправиться в одиночку.

Луренс покачала головой:

— Ты же знаешь, почему Мефистон послал их с нами. Только бугры разбираются в тех подрывных зарядах.

Гэдд поморщился:

— Они не люди.

Луренс пожала плечами:

— Элиас был человеком, и я начинаю думать, что это слово переоценивают. Он никогда бы не привел нас в тот собор, зато Кровавые Ангелы сделали это. Но люди ли они? Не уверена. И если бы они не пришли и не поговори с буграми, мы бы так и не узнали про эти бомбы, а просто вернулись в казармы, где полезли бы в бутылку, как Элиас, ожидая смерти.

Гэдд никак это не прокомментировал, но выражение отвращения осталось на его лице, когда огрины последовали за ними.

Врагов не наблюдалось, поэтому воины продолжали спускаться через десятки уровней, проверяя каждую галерею на наличие признаков недавнего движения, а затем направлялись дальше.

Следующая камера огибала шахтный ствол — бездонную дыру, над которой свисал хвост разорванных цепей.

— А я и не предполагал, что здесь есть шахты, — удивился Гэдд, когда все собрались вокруг отверстия.

В темноте послышался неясный, дребезжащий звук.

— Это что, лифт? — спросил Эскол, вглядываясь в огни, мерцающие в глубине шахты.

Луренс покачала головой:

— Лифты перестали работать столетия назад.

— Что-то приближается, — бросил Гэдд, снимая с плеча лазвинтовку.

Варус и другие огрины протопали вперед и принялись оттеснять гвардейцев тем же путем, которым они пришли, чем вызвали хор приглушенных ругательств со стороны последних. Некоторые из сабинян выхватили оружие и закричали.

— Какого черта они вытворяют? — вспылил Гэдд, направляя ружье на недолюдей.

— Газ! — прогремел Варус, прокладывая путь к Луренс.

— Газ? — Сержант покачала головой, а затем предостерегающе вскинула руку и посмотрела на своих людей. — Опустить оружие, черт бы вас побрал. Здесь взрывчатка.

Двое огринов продолжали подталкивать солдат обратно к двери, и еще больше гвардейцев достали оружие, исторгая проклятия и угрозы, к Варус бросился к Луренс.

— Газ с поверхности! — прорычал он.

Луренс побледнела, когда наконец поняла, о чем речь.

— Назад! — воскликнула она. — Пыльная буря идет вниз по шахте!

Гвардейцы бросились к выходу, и в этот момент шум превратился в оглушительный вой. Свет и звук сорвались вниз по стволу, и помещение наполнилось облученным щебнем.

Луренс находилась ближе всех к шахте лифта, и потому взрыв сбил ее с ног и заставил кувырком прокатиться по полу. Распространившиеся ударные волны окутали сержанта жаром, а яркий свет сделался до того невыносимым, что проник сквозь линзы маски, обжигая мозг. Затем на Луренс упала тень, и температура понизилась. Шум по-прежнему был отчетливо слышен, но боль заметно уменьшилась. В воздухе появился запах горелого мяса.

Через несколько секунд шум умолк и свет погас, и Луренс вытерла пыль с защитных очков.

Выяснилось, что Варус закрыл ее живым щитом, и вонь обугленной плоти исходила от его широкой тлеющей спины. Огрин дрожал и бормотал, от его кожи поднимались пар и пепел.

Когда звон в ушах стих, остальные солдаты подошли к Луренс, потрясенно взирая на огрина. Девушка выползла из-под его туши и ахнула от увиденного. Белая линия позвоночника ясно сверкала вдоль массы обожженной плоти и почерневших голых мышц. Два других огрина бросились к собрату, но остановились в нескольких шагах, не решаясь прикоснуться к нему. Их лица исказились от горя.

Варус медленно осел на пол, и кровь ручьем хлынула из его изуродованной спины. Ему удалось повернуть голову набок и посмотреть на Луренс. По лицу струились капли пота, изо рта текла густая кровь.

— Убей их, — еле вымолвил он, после чего закрыл глаза и затих. Через несколько секунд Варус перестал дышать.

Луренс и другие гвардейцы потрясенно уставились на погибшего.

— Он спас тебя, — пробормотал Гэдд.

Люди в зале опустили оружие и повернулись к двум оставшимся огринам. Луренс ощутила прилив стыда, вспомнив все, что она думала о буграх, но это чувство исчезло так же быстро, как и появилось, уступив место яростной решимости.

Она опустилась на колени рядом с пожертвовавшим собой мутантом и положила руку на его обугленную кожу.

— Мы не подведем тебя, — прошептала капитан.

Когда воины спустились ниже шахт, морсусианская жара спала, сменившись влажным, пробирающим до костей холодом, от которого на обожженной коже недолюдей образовался иней. Фосфоресценция, озарявшая остальную часть шахты, померкла. Вместо нее пространство накрывала непроницаемая зеленоватая пелена.

Вскоре Луренс и гвардейцы были вынуждены включить фонарики на стволах и рассекли кромешную темноту на лестнице тонкими лучами света, прокладывая себе путь по сломанным ступеням и через ржавые стойки шахт. Примерно спустя час Луренс заметила, что стены гораздо более гладкие, чем уровнями выше. Их поверхность напоминала полированный базальт, но под ней как будто что-то шевелилось. Сержант остановилась на мгновение н провела пальцем по камню, удаляя слой сажи. Под ней проступили тусклые зеленые линии, пульсирующие холодной энергией и образующие узоры, мало похожие на естественные. От прикосновения они вспыхивали как электропроводящие цепи печатной платы.

— Они создали это место, — прошептала Луренс.

Эскол замер и оглянулся на нее. Его грубое лицо подсвечивал люмен, закрепленный на пистолете.

— Ага, мы в склепах. — Он поморщился под маской. — Я прямо чувствую, какое тут все древнее, а вы? Аж в груди отдается. Будто в могилу залезли.

Луренс кивнула. Всепроникающий холод как-то странно ощущался, словно заползал в саму душу, сковывая мысли и наполняя ужасом.

— Ну хоть что-то новое, а то всё жарились на медленном огне, — пожал плечами Эскол.

Ироничный комментарий солдата застал ее врасплох, и она громко рассмеялась, но после насторожилась, когда звук эхом прокатился вверх и вниз по лестнице. Он как будто становился громче, а не затихал. Эскол застыл и посветил фонариком вниз по лестнице. Не заметив ничего подозрительного, он продолжил путь.

Спустя несколько уровней ступени наконец закончились в широком шестиугольном проходе. Как и помещения наверху, он был сложен из гладкого черного камня, отполированного до блеска и мерцающего изумрудными прожилками.

Когда члены отряда собрались у подножия лестницы, заняв все свободное пространство громоздкими радиационными костюмами и оружием, Луренс вдруг заметила, что зеленые контуры — не единственный источник света. Она кивнула в сторону коридора. Вдалеке по стенам лилось теплое золотистое сияние.

— Похоже, мы к чему-то приближаемся.

Эскол и Гэдд посмотрели на нее из-под грязных масок: их глаза блестели от смеси страха и нетерпения. Луренс догадалась, о чем они думают.

— Приятно, правда? — сказала она. — Для разнообразия дать бой на их территории.

К Гэдд кивнул и крепче стиснул лазерную винтовку.

— М-да, проведя всю жизнь в бегах, мы наконец становимся агрессорами, — Он пожал плечами. — Правда, у нас будет всего несколько минут, чтобы насладиться этим ощущением, прежде чем нас грохнут.

— Никто нас не грохнет. Предводитель Кровавых Ангелов хочет только, чтобы мы подняли шум, а затем убрались отсюда. Героев из себя корчить тут не надо. Убираем издалека нескольких древних, наводим шороху, а затем сваливаем ко всем чертям. А если они попытаются последовать за нами вверх по лестнице, то больше двух в ряд они не пролезут — мы легко сможем замедлить их, пока не вернемся на верхние уровни.

— А что потом? — спросил Эскол, нависая над ней. — Что будет, когда мы доберемся до просторных галерей? Ведь там они уже все поместятся.

— В шахтах мы сможем обходить их кругами. Мы знаем эти туннели гораздо лучше древних.

— Она права, — согласился Гэдд. — Заодно в процессе научим их танцевать, — добавил парень и похлопал по пистолету.

— Но помните, — Луренс слегка повысила голос и обвела взглядом всех солдат, — нельзя заводить толпу древних в казармы Кайслота или собор бугров. Так что, как только окажемся в знакомых районах шахт, разбегайтесь и направляйтесь куда угодно, но только не домой. Хоть целый день скрывайтесь, если нужно, но убедитесь, что за вами не следят, прежде чем вздумаете отправляться домой. Ясно?

Все кивнули.

Луренс сорвалась с места и побежала по коридору — гвардейцы и огрины последовали за ней. Примерно через тридцать метров они достигли Т-образной развилки, левое ответвление которой уходило в темноту, а из правого струился свет. Спустя несколько шагов начиналась лестница, но совсем не такая, как та, по которой они только что спустились: величественные ступени расширялись по мере спуска, и даже из верхнего коридора Луренс видела, что внизу простирается огромный зал, наполненный клубами дыма. Сквозь него вдалеке проступали силуэты гигантских, освещенных факелами статуй, таких же высоких, как купола собора огринов.

Осторожно помахав остальным, чтобы они следовали за ней, Луренс спустилась по ступенькам и осмотрелась внимательнее. Помещение оказалось слишком огромным, чтобы разглядеть потолок, но в туманном пологе мерцали скопления огней.

«Вот каково, наверное, гулять под звездами», — подумала капитан, пораженная великолепием сцены, несмотря на то что знала, кто ее сотворил. Прямоугольный зал был заставлен колоссальными изваяниями, которые она различила еще с верхней ступеньки лестницы, и Луренс поняла, что, должно быть, идет по руке одной из них.

— Никаких следов древних, — прошептала предводительница отряда, прочесав пол в десятках метров под собой через прицел. Ее голос необычным эхом отозвался в громадной комнате, и она нахмурилась, подавая знак остановиться. Врагов по-прежнему не было видно, поэтому Луренс продолжила идти, пригнувшись и стараюсь держаться в тени на одной стороне лестницы. Ступени заканчивались балконом таким же широким, как главная магистральная дорога, но до пола все равно еще оставались десятки метров. Балкон тянулся по всей длине зала, и вдоль него через равные промежутки стояли большие медные жаровни — они и были тем источником колотого света, который привлек солдат.

Густые клубы благовоний стелились туманом по полу, и Луренс не представляла, в какую сторону идти дальше. Оба конца зала находились слишком далеко и были окутаны дымом, не давая что-либо разглядеть. Она посмотрела в привел винтовки, но это только усугубило ситуацию.

— Эскол, — шепотом позвала капитан, на этот раз стараясь говорить еще тише.

Тот вытащил сканер и, пробежав пальцами по экрану, кивнул в сторону ближайшей жаровни. Луренс кивнула в ответ и пошла в указанном направлении, держась как можно дальше от края балкона.

Приближаясь к жаровне, она уловила другой запах помимо аромата ладана — тяжелый едкий привкус, застрявший у нее в горле. И, добравшись до медной чаши высотой с саму Луренс, сержант еле сдержалась, чтобы не закашляться. От чаши исходил нестерпимый жар, не дающий подойти слишком близко, но даже с расстояния четыре метра Луренс смогла опознать, что древние использовали в качестве топлива. Жаровня была забита человеческими трупами. Большинство из них сгорело почти дотла, превратившись в обугленные скелеты, но некоторые остались относительно целыми: их кожа пузырилась и вздымалась.

Луренс замерла от ужаса, различив в пламени клочки имперской военной формы. Это были ее братья по оружию, которых, вполне вероятно, она даже знала лично.

Остальные воины остановились возле жаровни и также побледнели от увиденного.

— Ублюдочные ксеносы, — процедил Эскол и впился взглядом в дым за жаровней.

Луренс прошептала молитву за упокой душ ее павших товарищей и поспешила дальше, сдерживая тошноту от противного дыма.

Пройдя за чашу с пламенем, Луренс увидела остальную часть зала более отчетливо. Главный вход в крепость древних находился прямо перед ними. Это была огромная дверь, доходящая, наверное, до потолка. Ее архитектура сильно отличалась от имперской, насколько могла судить Луренс. Построенные в форме равнобедренного треугольника с закругленными краями. ворота были сделаны из того же блестящего черного камня, что и остальной зал. По центру сверкал изумруд величиной с танк, пронзающий клубы дыма зловещим зеленым свечением, а вокруг него был выгравирован замысловатый символ — круг с пятью лучами, расходящимися or его нижней половины, и увенчанный чашеобразной дугой. Луренс видела этот знак бесчисленное количество раз на нагрудных пластинах древних, но, после того как капитан узнала о содержимом жаровни, он наполнил ее еще большей яростью, чем прежде.

— Скоро, — пробормотала она, дрожа от еле сдерживаемого гнева.

Девушка помахала остальным, и после очередной длинной перебежки они, задыхаясь, остановила возле двери, причем так близко, что слышали жужжание внутренних механизмов, встроенных в камень. Балкон заканчивался у стены рядом с дверной рамой, примерно на середине ее длины.

Луренс перегнулась через перила и вглядываясь в туман внизу. Часовых по-прежнему не было видно, поэтому она подала сигнал спускаться, и, используя веревки и крюки, солдаты принялись медленно слезать по отвесным стенам зала. Это заняло почти пятнадцать минут, так как расстояние было поистине велико, но в конце концов они собрались у подножия огромной двери и отстегнули тросы.

— У кого заряд? — шепнула она, оборачиваясь к огринам.

Один из них шагнул вперед с ящиком боеприпасов, достаточно большим, чтобы раздавить обычного человека. Огрин, однако, пронес его так, как будто тот ничего не весил, и протянул капитану.

Она рассмеялась и покачала головой.

— Тебе придется установить его.

Существо кивнуло, осторожно положило ящик на пол и оглянулось на сородичей. Один из огринов подошел ближе и показал маленькое устройство, похожее на ауспик, но без экрана, только с массой ручек настройки.

Луренс уже собралась заговорить, когда в зале раздался громкий металлический стук. Гвардейцы попятились и посмотрели на дверь, ожидая, что она откроется, — однако вместо этого прозвучал еще один удар металла о металл, и на этот раз Луренс сообразила, что звук доносится сзади. Гэдд вышел на середину зала, вглядываясь в дым.

— Все назад! — рявкнула капитан, заметив в густом воздухе движение на другом конце зала. Все они поспешили скрыться в тени.

В клубах благоухающего тумана замелькали отблески серебра, и пока Луренс и остальные в смятении наблюдали за происходящим, в поле зрения появилась огромная фаланга некронских солдат. Никогда в жизни Луренс не видела столько ксеносов в одном месте, к тому же всех разновидностей, которые она могла вспомнить: от безмозглых скелетообразных пехотинцев до неповоротливых, но тяжело бронированных элитных воинов. За пехотой продвигалось ужасающее скопление боевых машин, закованных в эбеновые пластины и излучающих то же самое изумрудное сияние, что струилось через дверь.

— Они, должно быть, закончили маневры на поверхности, — высказал предположение Эскол.

— И что нам теперь делать? — прошептал Гэдд.

— Разве наше задание не заключалось как раз в том, чтобы по максимуму избавить Кровавых Ангелов от древних? — спросил Эскол. — А теперь им придется столкнуться с целой армией. — Он посмотрел на огрина, сгорбившегося рядом с ящиком с боеприпасами. — Может, быстренько взорвем двери? Так мы уничтожим половину этих ублюдков зараз.

Луренс заметно колебалась. Эскол покачал головой:

— Так в чем проблема? Выбьем дверь и поубиваем кучу древних в придачу. Двух зайцев одним выстрелом.

— Ты болван! — не сдержался Гэдд, мрачно переводя взгляд с Эскола на Луренс. — Я знаю, о чем она думает.

— И о чем? — поинтересовался Эскол, начиная раздражаться. — Мы же так или иначе сломаем двери, как и планировали.

Огрин, сидевший на корточках возле ящика боеприпасами, посмотрел на Эскола, ожидая приказа. Луренс облизнула губы и на секунду закрыла глаза, а затем перевела взгляд на Эскола.

— Да, мы можем взорвать двери, но как только мы это сделаем, у нас не будет возможности вернуться к лестнице.

На лице Эскола наконец проступило понимание.

— Мы можем уничтожить передние ряды, — добавил Гэдд, — но остальные окажутся между нами и путем отхода.

Эскол снова взглянул на дальний балкон.

— А что, если…

— Не получится! — ровным голосом отрезала Луренс. — Они убьют нас прежде, чем мы заберемся даже на три метра.

Луренс посмотрела на огрина, который взвел детонатор и показывал на него.

— Каков радиус действия этой штуки? Мы можем подорвать заряд оттуда? — Она указала на ноги ближайшей статуи в конце зала.

Огрин кивнул.

— Значит, можно подождать, пока первые несколько шеренг пройдут через двери, и лишь потом нажать кнопку?

Мутант снова кивнул.

Луренс глубоко вздохнула и оглядела товарищей.

— Тогда у нас два варианта. Первый: мы скрываемся в тенях и прячемся, пока эта армия не вернется в свою крепость. Ждем, пока она не окажется достаточно далеко внутри, отходим на безопасное расстояние и взрываем двери, чтобы немного отвлечь внимание. Есть шанс уничтожить арьергард, но большая часть этого войска будет брошена против Кровавых Ангелов.

Ответа не последовало.

— Или мы отправляем этих ксеновыродков в ад на полпути через ворота. — Она сжала лаз-ружье. — И тем самым даем Кровавым Ангелам реальную возможность избавить эту планету от мерзких чужаков, использующих наших близких как растопку для костра. У нас есть шанс что-то сделать, — прошептала Луренс, глядя на каждого. — Посмотрим правде в глаза: мы никогда не выберемся отсюда живыми. Мы родились чтобы умереть здесь. Но теперь мы могли бы умереть не бесцельно. Могли бы заставить древних обратить на нас внимание. И мы способны на большее, чем просто отвлечь их. Мы могли бы прикончить сотни древних и показать, что они не одолели нас. Еще нет.

Долгое время никто даже шевелился, а затем один из огринов прижал пистолет к покрытой шрамами груди.

— За Императора! — прорычал он.

Гэдд уставился на огрина, кивнул и отдал честь Луренс.

— Капитан.

— Капитан, — отозвались остальные гвардейцы, повторив воинское приветствие Гэдда.

Побледневший Эскол обратился к Луренс дрожащим голосом:

— Возможно, это твой последний шанс сказать мне, насколько я привлекателен.

Бывшая сержант ответила на их приветствие и заговорила твердо и спокойно:

— Не высовывайтесь, пока не взорвем дверь. Если не придется запускать детонатор до тех пор, пока первые ряды не окажутся внутри, сможем уничтожить сотни из них. — Она кивнула на тени позади статуи. — А если подождем там, пока дверь не рухнет, то, возможно, даже успеем немного пострелять, пока не отдадим концы.

После того как огрин поместил ящик в тени за угловатыми колоннами дверного проема, солдаты побежали обратно через зал и растворились в темноте — спустя миг первые ряды некронов с лязгом появились в поле зрения, выступив из облаков дыма с безупречной механической синхронностью.

Убедившись, что остальные надежно спрятались, Луренс переползла через холодный, как могила, постамент статуи и встала за ее левой ногой, откуда открывался хороший обзор на зал.

Когда передние шеренги грохотали мимо, она изо всех сил старалась сохранять спокойствие. Каждая клеточка ее тела хотела завыть и начать стрелять в их невыразительные черепа, но Луренс прикусила язык, дабы сдержать себя.

Показалось еще больше некронов, причем гораздо ближе к статуе, чем она ожидала, отчего капитан почти утратила самообладание. Ближайший из ксеносов находился всего в трех метрах, и, если кто-то из них посмотрел бы в сторону Луренс, армия могла бы остановиться еще до того, как добралась до двери. Девушка подумала было отползти назад, чтобы присоединиться к остальным, но двигаться сейчас было слишком рискованно, поэтому она просто ждала там, молясь, чтобы никто не обратил внимания на статую.

Ксеносы промаршировали с четкостью метронома. Они выглядели как один слаженный механизм, лишенный разума.

С облегчением Луренс увидела, что огромная дверь начала сдвигаться, но, вместо того чтобы укрыться наружу, она погружалась в землю, опускаясь так тихо, что это казалось невероятным для такой огромной каменной плиты. Дверь лишь тихонько жужжала, исчезая из виду и открывая за собой еще одно помещение, уставленное теми же кошмарными жаровнями.

Первые несколько рядов вошли в крепость, затем еще, и Луренс поняла, что пришло время нанести удар. На какое-то мгновение она засомневалась, представив себе, к своему огромному удивлению, печальные лица Эскола и Гэдда. Затем капитан повернулась, посмотрела огрину в глаза и кивнула.