Мефистон. Поход к Неумершим

Глава 6

Приближаясь к воротам, Мефистон увидел, какой великолепной, должно быть, когда-то была бастионная шахта. Сколь бы унылая работа ни выполнялась в ней, снаружи шахта выглядела как монолит, окруженный ангелами, — славная дань архитектурному искусству Империума. Даже сейчас, раздробленная и уполовиненная в высоту, она скорее походила на отрог горы, нежели на рукотворный объект. Суровые морсусианские ветры разрушили фронтоны и парапеты твердыни, исхлестав их токсичными шквалами и скруглив края до состояния гладкой и неясной массы крошащегося камня, однако подобные невзгоды, казалось, только прибавили шахте величия.

Мефистон провел Кровавых Ангелов через развалины триумфальной арки на просторный квадратный плац, окаймленный террасами и рядами темных окон, которые давно лишились стекол и поэтому вызывали ассоциации со скоплением незрячих глаз, вперившихся в космодесантников. Площадь усеивали остовы танков и другой бронетехники, а в центре возвышался постамент давно исчезнувшей статуи. От святого, что некогда стоял здесь, сохранилась только пара огромных осыпающихся ног.

Лейтенант Серват приказал своим людям рассредоточиться и искать врагов, но руины казались совершенно безжизненными: единственный звук исходил от ветра, со стоном проносившегося через разбитую каменную кладку.

Мефистон поднялся по лестнице, которая прежде, очевидно, подходила к порталу, но теперь на его месте находилась лишь сломанная каменная стойка, ведущая в никуда. Посмотрев на ноги статуи, он уловил там странные вспышки, а затем кивнул и тихо произнес в вокс:

— Между пальцами статуи.

Рацел взбежал по ступенькам и, встав рядом с повелителем, тоже принялся обозревать свалку разбитых машин.

— Погоди, — сказал Мефистон, заметив, что свет мигает с периодичностью.

— Это имперский сигнал, — догадался Рацел; он повернулся к лейтенанту и помахал другим Кровавым Ангелам, чтобы они приблизились.

Библиарии покинули разрушенную лестницу и взобрались на постамент статуи. Серват и остальные последовали за ними. У основания виднелась широкая потрескавшаяся арка, в которой, должно быть, когда-то располагались две высокие тяжелые створы. Дверь давно исчезла и проем превратился в зияющую пасть, за которой простиралась область теней. За ней откуда-то из глубины лился свет.

Мефистон поднял руку, давая знак остальным ждать, а сам медленно направился к источнику света с воздетым мечом. Заглянув внутрь, он увидел, что из голых железных опор наверху торчит одинокий осколок зеркала, застрявший в балке и отражавший свет, который струился с нижних уровней, из пустой шахты лифта.

Властелин Смерти попытался направить мысленный взор вниз, но у него ничего не получилось. Тогда он повернулся к Сервату. Тот кивнул и взял ауспик у одного из подчиненных. Пока лейтенант изучал показания, экран устройства озарял его шлем, отражая на полированном керамите столбцы глифов.

— Зарегистрированы формы жизни, — сообщил Серват, — в сотне метров под нами, в большом зале. Это люди.

— Вооружены? — спросил Рацел.

— Лазерным оружием.

Мефистон кивнул, а затем спрыгнул в темную шахту лифта, где стал парить в невесомости, окруженный слабым эфирным сиянием. Рацел избрал тот же способ и заскользил вниз, подобно призраку, — остальные космодесантники принялись спускаться, цепляясь за оборванные кабели и балки.

Постепенно темнота рассеивалась, сменяясь холодным сиянием, которое пульсировало под ногами. Становилось жарче: казалось, будто они спускаются в ад, пылающий голубым огнем.

Легионеры миновали несколько пустых галерей и вышли на балкон с видом на большой зал собраний. Из многочисленных трещин в полу пробивался уже знакомый синий свет, пронизывающий широкое куполообразное пространство и создающий столбы сверкающих пылинок. Из-за этого зал выглядел благообразно, как собор, несмотря на ветхое состояние.

В дальнем конце зала, перед входом в туннель, ждала группа солдат. Они несли потертые и грязные полковые знамена с имперской геральдикой и были одеты в такую же изодранную форму, словно какие-то нищие или бродяги, а их лазерные ружья выглядели так, будто их не чистили годами. Многие другие солдаты были облачены в бесформенные резиновые комбинезоны.

Во главе шагал некто, отдаленно похожий на капитана. Вместо того чтобы подавать хороший пример, он выглядел еще более неряшливо, чем сброд под его командованием: небритый, с жирными тонкими прядями волос до плеч. Правую ногу заменяла разъеденная коррозией бионика, отчего конечность постоянно визжала. Вдобавок офицер пошатывался, но вовсе не из-за искусственной ноги — из глубокого кармана его полушинели торчала бутылка. Капитан был пьян.

Приблизившись к Кровавым Ангелам, он предпринял запоздалую попытку привести себя в порядок: застегнул полушинель и пригладил растрепавшиеся волосы. На лице застыло смешанное выражение страха и возмущения.

— Милорды, — обратился он сиплым голосом, похожим на карканье. После он откашлялся, выпрямился и отдал честь. — Милорды, добро пожаловать в бастионные шахты. Я капитан Элиас из Сабинского Двенадцатого полка.

Он остановился, щурясь на Кровавых Ангелов в попытке разглядеть их лица в мерцающем свете.

Мефистон ничего не ответил, ожидая продолжения.

— Милорд, — сказал Элиас, — Морсус находится в руках ксеносов. — Он прошаркал через зал, не спуская глаз с Кровавых Ангелов наверху. — Вы пришли спасти нас?

Мефистон взглянул на бутылку в кармане шинели Элиаса.

— От чего?

Лицо капитана побагровело.

Мефистон повел Кровавых Ангелов с балкона, и они собрались перед старшим офицером и его напуганными людьми.

— Мне нужно найти повелителя этой армии ксеносов, — без предисловий заявил Мефистон. — Где их оперативная база?

Элиас выглядел смущенным.

— Вы хотите отправиться в их крепость?

Мефистон бесстрастно уставился на него, и Элиас неловко вытер губы дрожащей рукой.

— У них тысячи солдат. Вам не подобраться близко. Пути внутрь нет.

— Есть, — вмешалась сержант рядом с ним, и ее лицо вспыхнуло от волнения.

Мефистон посмотрел в сторону девушки. Она была такой же грязной и изможденной, как и все остальные солдаты, но в ее глазах проступала сталь, которой не хватало капитану. Ее трясло, но не от алкоголя, а от возбуждения.

Капитан Элиас, казалось, пришел в бешенство из-за того, что его прервали, но, прежде чем он успел заговорить, Мефистон подал сержанту знак подойти.

Проходя мимо командира, девушка виновато покосилась на него и поклонилась старшему библиарию.

— Милорды, — начала она. — Я сержант Луренс. Крепость древних находится в восточном районе первого кантона, глубоко под землей, под самым большим бастионом — тем, что мы называем Инфернум.

Когда Кровавые Ангелы повернули к ней свои грозные шлемы с забралами, сержант заговорила скорее еще более страстно, чем напуганно:

— Древние безумны, милорды. Мы с солдатами пытались нанести им ответный удар, но они даже не заметили нас. Они постоянно атакуют пустые полосы земли и сбрасывают бомбы в никуда. Бьюсь об заклад, вы смогли бы прорваться через верхние уровни Инфернума и спуститься в подземный комплекс, прежде чем древние заметят вас.

Рацел снял шлем и устремил взор сапфировых блестящих глаз на Луренс. Ее явно встревожил его нечеловеческий взгляд. Тем не менее она не шелохнулась.

— Этот Инфернум, — сказал Радел. — Кто его защищает?

— Легионы механической нежити, — ответил Элиас, бросив хмурый взгляд на Луренс. — Металлические неумершие, что расщепят вашу плоть. — Он подошел к Мефистону ближе. — У вас нет шанса пробиться внутрь. Они регенерируют. Каждый раз, когда вы думаете, что убили одного из них, он появляется заново в какой-нибудь из точек перерождения.

Капитан говорил с горьким пылом.

— Мы годами пытались найти подобные точки, но без толку. Нет ни единого способа подобраться достаточно близко, чтобы обнаружить их. А если ввяжетесь в бой, то столкнетесь с врагом, который может бесконечно возрождать свои войска, притом в любом количестве.

Луренс кивнула.

— Это правда, — заметила сержант. — Мы никогда не находили этих точек регенерации. Они спрятаны где-то глубоко под Инфернумом. Но древние глупы. Они обороняют несуществующие границы, а остальное время проводят в засадах среди скал. — Луренс помахала двум другим гвардейцам. — Мы подбирались к ним ближе, чем кто-либо другой в полку, и видели бугров, живущих всего в нескольких километpax от Инфернума. Они бы ни за что не выжили, если бы древние действительно патрулировали свои границы.

Слова изливались из нее безудержным потоком: наконец-то сержант осмелилась озвучить идеи, которые долго вынашивала:

— Сердце Инфернума, вероятно, наполовину пустое. Кто бы ни управлял древними, он рассылает свои армии по всему Морсусу атаковать то, чего нет. Если вы пройдете первые несколько верхних уровней, дальше, наверное, будет несложно добраться до их командира.

Закончив, она жадно уставилась на Мефистона. Тот с минуту мерял ее взглядом, весьма впечатленный, а после заметил, что тени позади гвардейцев шевелятся, принимая знакомые очертания.

Мертвецы оставили его в покое, пока легионеры пересекали поверхность планеты, но здесь, в темноте, они вернулись: призраки с криками проносились сквозь ничего не замечающих солдат, поражая Мефистона свирепостью напора. Они так не бесновались с тех пор, как он оставил «Клятву на крови».

Старший библиарий сопротивлялся желанию дать им отпор, но привидения нахлынули на него с такой яростью, что он неумышленно сделал шаг назад и слегка поднял руку в защитном жесте.

Луренс и другие солдаты вздрогнули, подумав, что Мефистон собирается напасть на них. Рацел положил руку на плечо друга и передал послание в его разум: +Останься с нами. Ты нужен нам здесь.+

Мефистон кивнул и убрал руку библиария, пытаясь разглядеть настоящих солдат в буре мертвых.

— Ты знаешь дорогу к Инфернуму? — спросил он, пытаясь сосредоточиться на лице Луренс.

Полная решимости, что читалась по ее глазам, она уверенно кивнула.

— Я была в полкилометре от западных ворот и облазила каждый туннель в этом комплексе. Могу показать дорогу и доставить вас туда за два дня, если мы воспользуемся старыми автомотрисами.

Капитан Элиас недоверчиво уставился на нее:

— Да она еще более чокнутая, чем ксеносы. Вы все умрете раньше, чем приблизитесь к месту назначения.

Мефистон проигнорировал реплику капитана и, не отводя взгляда от Луренс, произнес:

— Считайте, что вы отстранены от командования, капитан Элиас.

Затем он махнул Луренс, чтобы та показала дорогу.

— Поведайте мне все, что знаете, сержант.

Девушка перевела взгляд с Мефистона на Элиаса. Лицо капитана побелело от злости, но он не осмелился перечить космодесантнику.

Ошеломленная, Луренс отсалютовала гвардейцам, обратившим к ней взоры. Никто из них не оспаривал приказ Мефистона. Она развернулась на каблуках и направилась обратно через зал.

— Сюда, — пробормотала сержант.

Через несколько неловких секунд за ней последовали другие гвардейцы; Элиас и его помощники плелись позади, глядя ей в спину.

Пока Мефистон и Рацел шли рядом с Луренс в направлении арочного прохода, эпистолярий с беспокойством наблюдал за господином, который словно отдалялся, излишне дергаясь и оглядываясь на то, что видел только он.

+Останься с нами,+ повторил Рацел.

На лице старшего библиария застыла маска боли: крошечные трещинки расползались от глазниц по впалым щекам и сочились чернильной тьмой.

+Мы должны поторопиться, Рацел. Надо вылечить эту слепоту и вернуться на «Клятву». Я обязан найти демона, пока еще в состоянии мыслить ясно,+ ответил Мефистон.

— Каково ваше текущее положение? — спросил у девушки Рацел.

Та не ответила, слишком увлеченно рассматривая Мефистона.

— Сержант, — позвал ее эпистолярий.

— Простите меня, милорд. Текущее положение? Деятельность древних на поверхности дестабилизирует весь шахтный комплекс. Маршруты, по которым я безопасно путешествовала с детства, становятся непроходимыми. Обвалы происходят почти ежедневно. За всю мою жизнь мы не предпринимали попыток изгнать ксеносов, несмотря на то что капитан регулярно заявлял о скором наступлении. Он прав насчет точек регенерации. Мы понятия не имеем, где возрождаются древние. Но если мы нападем на них, то уверена, сумеем чего-нибудь добиться. Неплохо хотя бы узнать об их планах, выяснить, зачем они здесь. Всяко лучше, чем прозябать в бездействии, ожидая медленной и бессмысленной смерти.

Она сжала пистолет.

— Если мы сможем вам чем-то помочь, это будет большая честь. Просто дайте нам шанс. Не судите нас всех по капитану Элиасу. Позвольте нам доказать, что мы чего-то стоим.

Рацел кивнул и собирался ответить, но его опередил Мефистон:

— Кто такие «бугры»? Вы упоминали о них ранее.

— Местные недочеловеки, милорд, — проскрипел Видиенс, прежде чем сержант успела что-либо сказать. — Разновидность огринов.

— Верно, — подтвердила Луренс, когда они приблизились к арке. — Генетически выведенные шахтеры. До прихода древних бастионные шахты по всей планете населяли многие миллионы жителей. Теперь их осталось совсем немного, и они обитают под кантонами, прячутся в самых старых карьерах и туннелях. Их вывели специально, чтобы они могли выдерживать почти любые условия, поэтому огрины выживают даже на самых облученных уровнях, куда мы не суемся. Однако радиация странно повлияла на них. Они изменились. Многие из них наполовину слепы, но зато остальные их чувства обострены. Они перемещаются в подземельях так же легко, как и мы.

— Значит, огрины не живут с остальным населением? — спросил Рацел.

— Конечно нет, — ответила Луренс, потрясенная таким предположением. — Бугры — отклонение от нормы, милорд, скорее звери, чем люди. Мутанты. Они прилетели с первыми колонизаторами Морсуса и в те давние дни были надежными слугами, но лучевые болезни изменили их до неузнаваемости. — Сержант пожала плечами. — Огрины держатся особняком, а у нас нет лишних людей, чтобы выследить их, поэтому мы научились уживаться с ними. Они никогда не проявляли агрессии по отношению к нам, и я видела доказательства того, что они все еще сражаются с древними на некоторых нижних уровнях.

Что-то в ее словах отозвалось в сознании Мефистона. Библиарий почувствовал, что здесь должна быть какая-то связь с ним, но духи усопших слились в яростный вихрь, кружащий рядом и вопящий от боли, — стало трудно думать о чем-либо, кроме как о необходимости продолжать двигаться. Поэтому он просто кивнул и знаком попросил сержанта продолжать путь.

Луренс вывела их всех из зала, и воины начали спускаться на нижние уровни. Прежний холод исчез, уступив место ионизированному горячему воздуху, исходящему от земли. Тени удлинились, и теперь их пересекали линии яркого холодного света, струящегося снизу.

Кровавые Ангелы прочесывали пустые туннели, вглядываясь в оптические прицелы, но никакого движения не наблюдалось, благодаря чему экспедиция поддерживала хорошую скорость. Сабиняне представлялись библиарию неопрятными отбросами, и все же Мефистон отдавал должное тому, с какой удивительной легкостью они преодолевали ненадежные участки, перепрыгивали зияющие пропасти и карабкались по рухнувшим стенам.

— Они способны на большее, чем просто показывать нам дорогу, — тоже подметил Радел.

Мефистон едва слышал его. Череп Властелина Смерти разрывался от хора воплей и проклятий.

— Не останавливайся, — пробормотал он себе под нос, пытаясь разглядеть тропу среди переливающихся теней.

Примерно через час воины достигли участка, где произошел оползень: проход загородила стена из щебня и перекрученных труб. Луренс, шедшая впереди, выругалась при виде тупика и обернулась.

— Нам придется вернуться к последней развилке, — с горечью сообщила она.

— Не придется, — прогремел лидер космических десантников, представивший себя как Мефистон. Он прошел мимо нее и жестом пригласил того, кого звали Рацел, следовать за ним.

Не произнося ни слова, воины опустились на колени и закрыли глаза, склонив головы и положив руки на эфесы мечей. Луренс оглянулась на других Кровавых Ангелов, ожидая объяснений, но они ничего не сказали, молча наблюдая за ней.

Через несколько мгновений земля вокруг двоих космодесантников начала пузыриться и бурлить. Капли конденсата ручейками скатывались с их доспехов и клинков, воткнутых в землю и пульсирующих внутренним огнем. Вскоре из того места, где они стояли на коленях, хлынул жар и омыл основание обвала.

Нагромождение камней с грохотом развалилось, послав по туннелю волны грязи и шипящего металла, омывшие голени Луренс и других солдат.

Сержант выпучила глаза и на мгновение лишилась дара речи.

— Мы доберемся до автовагонов через несколько часов, милорд, — уверила она, стараясь скрыть волнение. — Некоторые из них мы держим в рабочем состоянии на случай, если нам понадобится быстрый выход. — Она тряхнула головой и успокоилась в достаточной степени, чтобы улыбнуться. — Я и вообразить не могла, что однажды мы воспользуемся ими, чтобы направиться к врагу.

Старые рельсовые пути проржавели и деформировались, из-за чего транспорт издавал ужасный грохот, унося Мефистона и других в глубины шахт. В туннелях эхом отдавались визг и лязг, отчетливо давая понять, что незаметно приблизиться к некронам не получится.

— Судя по всему, нам следует ожидать теплый прием. — Рацел повысил голос, чтобы перекричать шум.

Он стоял позади Мефистона в первом автовагоне вместе с Луренсом, капитаном Элиасом и несколькими гвардейцами. Серват и прочие Кровавые Ангелы находились в других вагонах вместе с остальными сабинскими бойцами.

Луренс, сидящая на полу, подняла на эпистолярия глаза, до сих пор светящиеся от волнения.

— Не все так просто, милорд. Нам не удалось понять, на что реагируют древние, но это всегда совсем не то, чего ожидаешь. Так что поднятый нами шум не имеет никакого значения. Если они нападут, то по какой-то иной, непонятной причине.

Чем ниже они спускались, тем ярче становилось вокруг. Генетически улучшенные глаза Кровавых Ангелов легко приспосабливались, но Луренс и другим людям пришлось надеть толстые черные очки. Большинство сабинян рисовали на масках белые крысиные морды, а очки делали их еще более похожими на грызунов.

Призраки прошлого не отставали от Мефистона, роясь над вагонами и кружась в туннелях. В компании крысоподобных солдат и завывающих заблудших душ Властелин Смерти ощущал себя участником некоего божественного эксперимента, который разворачивался по предопределенному сценарию с неким упущенным из виду финалом. Старший библиарий махнул Видиенсу, и сервитор подплыл к нему, держа в руках большую медную пластину.

Мефистон взял поднос и проследил свой путь, водя пальцем по пророчествам и картам, которые годами гравировал на металле. Поиски демона провели его через несколько театров войны с тех пор, как он покинул Ваал, и теперь, изучая перекрестки судеб и произнося магические формулы, он ясно видел, что его маршрут всегда пролегал на Морсус. Еретик, которого он преследовал, чтобы найти демона, исчез в этом секторе. Странная сила Морсуса охватила буквально все. Неожиданная мысль поразила его: «Может и ведьма здесь? Может, именно она привела меня в логово демона?»

— Вы когда-нибудь видели здесь священников? — поинтересовался библиарий, поднимая взгляд подноса и поворачиваясь к Луренс.

— Священников, милорд? В казармах Кайслота остались братья Министорума. Настоятель часовни и еще несколько человек. Они не особо высовываются и, конечно, не забредают так далеко.

Мефистон покачал головой:

— Нет, я имею в виду монаха. Точнее, он выглядит как монах, пока вы не приблизитесь.

Луренс не дал ответить рев некронского оружия, раздавшийся в тридцати метрах над ними — на поверхности планеты. Вместо того чтобы затихнуть, звук становился громче, отражаясь от стен туннеля.

— Вот как это начинается, — сказала сержант, глядя на ряды ржавых и покосившихся опорных балок. — Нам следует…

Потолок рухнул с визгом разорванного металла. Обломки врезались в вагоны и сбили их с колеи, отшвырнув назад по туннелю. Рельсы вздыбились, как языки пламени, а скалобетонные колонны обрушились им навстречу, высвобождая тонны земли.

Мефистон хотел выкрикнуть заклинание, но земля забила ему рот, прежде чем придавить невероятным весом. После она заполнила его глаза и уши. Библиарий ослеп и оглох. Тьма целиком поглотила его, похоронив вместе с бестелесными мертвецами.

В памяти промелькнули годы, вернув библиария к тому моменту, когда его в последний раз также погребло под обломками. Он вновь стал Калистарием — тем самым Кровавым Ангелом, которым был до того, как ангел Сангвиний возвысил его, избавив от Изъяна, дабы возродить его уже под именем Мефистона.

Легкие горели, но его вдруг охватила странная эйфория. Если он вернулся в улей Гадес, то скоро увидит своего спасителя. Мефистон мысленно возвращался к этому моменту бесчисленное количество раз, ища правду о своем воскрешении: он отчаянно нуждался в подтверждении того, что его спас не кто иной, как Сангвиний. Быть может, теперь, когда Морсус прижал его к своему пылающему сердцу, Мефистону наконец откроется истина о том, кто его создал? Кто сотворил Властелина Смерти?

И снова библиарий подумал о медальоне, спрятанном в его доспехах. Это было важно, но он не мог объяснить почему. Связь с ульем Гадес ускользала от него.

Мысль о медальоне разозлила духов пуще прежнего. Они метались в земле, крича ему в лицо, разъяренные и обезумевшие. Затуманенные глаза старшего библиария закатились в окровавленные глазницы, пока мертвецы вцеплялись в него бесплотными руками и беззвучно бормотали обвинения.

Мефистон проник в недра своей души, нырнув в эфирные течения. Его горло было забито землей, поэтому он мысленно произнес заклинание и вытолкнул психический огонь из конечностей.

Яростное варповое пламя вырвалось из пор его кожи, просочилось сквозь броню и откинуло от него фантомов вместе с тоннами земли. Огромный вес оползня был ничем по сравнению с той силой, что нашла выход через разум Мефистона. Морсус лишил его пророческих способностей и третьего ока, но Властелин Смерти по-прежнему мог дотянуться до Великого Разлома и обуздать дикие течения Эмпиреев. Медленно, но уверенно он поднимал руки, бросая вызов законам физики, и сдвигал почву и камни вверх и прочь от себя.

Мефистон глубоко и прерывисто вздохнул, и вокруг него в темноте открылось пустое пространство.

+Рацел?+ позвал он ментально.

+Да,+ пришел ответ. +Я здесь. Мы должны добраться до других вагонов. Серват и остальные зажаты в ловушке.+

Мефистон испытал прилив силы, когда коллега-библиарий присоединился к нему, и они принялись вместе убирать завалы. Когда почва сместилась и в ней образовалась небольшая полость, вагон тряхнуло вниз на несколько десятков сантиметров, и он встал обратно на расчищенный участок пути.

Мефистон простер сознание за стены темницы, и холодный, неестественный свет пролился на содержимое автомотрисы — моторного самоходного вагона, переднюю часть которого накрывала невысокая крыша из рифленого металла. Она помялась до неузнаваемости, но спасла жизни людей, пойманных в ловушку внизу. Лишь благодаря псионической мощи библиарии создали неустойчивую куполообразную пещеру, противящуюся весу оползня.

Мефистон и Рацел поднялись на ноги, отряхнулись и подошли к лобовой части автовагона, где находились Луренс и дюжина других солдат вместе с капитаном Элиасом. Они кашляли и задыхались, выковыривая землю изо рта и глаз, сплевывая гравий и отчаянно пытаясь дышать. Одного из них рвало в резиновый костюм. Капюшон порвался, маска сломалась. Радиация жгла его тело — солдат выл и бился в судорогах на полу. Другие люди испуганно попятились от него, когда его кожа начала пузыриться и чернеть.

Мефистон шагнул вперед, достал Витарус и прекратил страдания человека; вытащив меч из тела, он прошептал клятву.

Наступила тишина. Луренс и остальные потрясенно взирали на мертвого товарища. Мефистон же смотрел на сонм кружащихся рядом с ним духов, изрыгающих проклятия, будучи не в силах проникнуть в его разум. Как он и ожидал, среди них появились новые измученные души: человек, которого он только что убил, а также солдаты, погибшие из-за обвала. Многие из них все еще цеплялись за свои рты, не понимая, что они уже умерли, и искренне полагая, будто смогут найти способ сделать еще хоть вдох. Когда духи наконец осознали горькую правду, то напряженно уставились на Мефистона и пронеслись сквозь призрачную толпу, стеная и воя.

— Брат-лейтенант Серват, — позвал Мефистон, открыв вокс-канал.

— Старший библиарий, — раздался приглушенный и странный голос. — Я с сержантом Агориксом и некоторыми бойцами из его отделения. Остальные где-то поблизости. Мы все пережили обвал. — Серват помедлил. — Людей придавило обломками, лорд Мефистон. — Он замолчал, и старший библиарий услышал испуганные голоса, зовущие на помощь. — Мы ничего не можем для них сделать. Мы зажаты. Я не могу пошевелиться. — Лейтенант снова сделал паузу и позволил паническим крикам попасть в эфир. — Они задыхаются.

Луренс и другие солдаты в ужасе глядели на землю, нависавшую над ними. Сияние прометия озарило на секунду их маски, когда они повернулись к Мефистону, ожидая его ответа.

— Какие будут указания, старший библиарий? — спросил Серват.

— Продолжаем, — передал Мефистон и обратился к Луренс: — До того как рухнула шахта, сколько еще нам оставалось пройти? Как далеко до Инфернума?

Девушка непонимающе уставилась на него.

— Они умирают. — Канал вокс-связи был по- прежнему открыт, и все присутствующие слышали мольбы о помощи.

— Их больше нет! — отрезал Мефистон и перевел взгляд с сержанта на духов, которых видел только он. Разумеется, среди них появилось множество новых, которые хватались за горло, все еще пытаясь дышать.

Библиарий кивнул на стену пещеры, где рельсы исчезали под завалами.

— Нельзя останавливаться. Это могло быть спланированное нападение. Перед взрывом давление воздуха изменилось. Вы это почувствовали?

Рацел кивнул:

— Гаусс-оружие. Ксеносы разрушили надземную часть. Так что это мог быть всего лишь еще один бессмысленный удар по поверхности.

— Так или иначе, мы ничего не узнаем, если будем сидеть здесь и ждать, — сказал Мефистон.

Капитан Элиас, до этого лежавший на полу и молча наблюдавший за происходящим, оправился от шока, поднялся и заговорил. Он так напился, что даже чуть меньше стал бояться Мефистона.

— Древние? — невнятно пробормотал он. — Нам нужно вернуться в казармы!

Властелин Смерти прижал рукоять силового меча к груди капитана. Металл замерцал психическим маревом — Элиас ахнул, когда космодесантник придавил его к стене.

— Древние никогда не отличались логикой действий, — вставила Луренс. — Они дестабилизировали туннели, но все атаки были случайными. Они не стали бы…

— Ты безмозглая дура! — плюнул Элиас. — Ты всех нас загонишь в могилу.

Мефистону захотелось обезглавить пьяного мерзавца, но он колебался, желая сперва посмотреть, как отреагирует сержант. Годами накапливаемый ею гнев должен был вот-вот выплеснуться наружу в форме какой-нибудь обличительной тирады.

Еще один грохочущий взрыв сотряс туннель. Каменное крошево и пыль взметнулись в воздух, и вагон отъехал назад — люди попадали с ног.

На этот раз Мефистон был готов. Когда раздался взрыв, библиарий отошел от Элиаса и воздел руку. На его ладони вспыхнули руны, и камни замерли в воздухе всего в нескольких сантиметрах от лица Властелина Смерти. Затем, произнеся несколько непонятных слов, он отбросил обломки назад.

Автомотриса накренилась, и солдаты свалились в кучу. Когда воздух очистился, они, кашляя и отплевываясь, поднялись на ноги.

— В этот раз было ближе, — заметил Рацел, поднимая свой силовой меч и объединяя усилия с Мефистоном. Таинственные знаки начали пульсировать вдоль древних клинков, и с их помощью библиарии расчистили пространство.

— Нужно выдвигаться, — бросил Мефистон. — Я должен добраться до Инфернума прежде, чем весь комплекс рухнет, — Сабиняне, может быть, и мертвы, — добавил он, поворачиваясь к Рацелу, — но наши братья — нет. Откопай их, пока я прокладываю путь вперед.

Рацел опустился на колени перед задней стеной пещерообразной полости и приложил эфес меча к голове. Затем он достал из-под мантии пузырек с красной жидкостью и швырнул его в стену. Жидкость растеклась блестящей сеткой из линий и рун. Далее библиарий достал из-за пояса книгу в серебряной обложке и прочел оттуда одно-единственное слово на давно забытом ваалитском языке. Из его меча тут же вырвалось пламя и зажгло символы, вырисовывающиеся на стене, после чего те завращались и засияли ярче. Уже через несколько секунд знаки кружились так быстро, что их невозможно было разобрать, а воздух потрескивал от искр эфирной энергии, ссыпающихся на одежду и бороду эпистолярия. Тогда Рацел произнес второе слово, и еще один взрыв сотряс помещение. Вращающийся диск света рванулся прочь и пробурил в земле проход, охваченный химическим сиянием скал.

Люди поднялись на ноги и с немым благоговением уставились на дыру, проделанную Рацелом. Затем они повернулись и посмотрели на Мефистона с тем же ошеломленным выражением. Вокс-сеть все еще была открыта, но крики их товарищей уже прекратились.

Мефистон взглянул на Луренс. Ее губы беззвучно шевелились. Она кашлянула и вытерла губы.

— Мы почти у главных ворот. Они примерно в восьмистах метрах у нас над головами. Если мы продолжим… — Она запнулась и кивнула на туннель, который прожег Рацел. — Так вы собираетесь?..

Библиарий кивнул.

— Если мы продолжим в текущем темпе, — повторила сержант, — то доберемся до служебных каналов в восточной части Инфернума. Крепость находится под нижними уровнями, но верхние также охраняются. Единственное, я не знаю, как далеко мы сможем уйти без…

Помещение снова задрожало, причем настолько мощно, что Луренс и других солдат швырнуло через весь вагон, и даже Мефистон пошатнулся, подняв руку, чтобы справиться с толчком посредством силы разума. Старший библиарий склонил голову, и психическое пламя пробежало по его латам. После он снял шлем и опустился на колени рядом с убитым солдатом, лежащим в темной луже крови. Пока гвардейцы в ужасе и замешательстве наблюдали за ним, Мефистон провел пальцем по запекшейся крови и, приложив его к губам, закрыл глаза, как только жизненная влага хлынула в его тело.

Генетическое проклятие завыло в его душе, будто зверь, посаженный на цепь, и Властелина Смерти затрясло от гнева. Тем не менее Мефистон без труда справился с древней лихорадкой. Его нынешнее проклятие имело иной характер.

Заряд энергии побежал по венам, и в воздухе перед ним сложились мерцающие слова. Мефистону даже не требовалось видеть перед собой книгу: каждая строчка «Пресыщенной косы» прочно засела у него в голове. С легкостью зачитывая оттуда нужные места, он претворял заклинания в жизнь незаметными поворотами меча. Затем кончиком Витаруса он начертил в воздухе круг, и символы вспыхнули ярче и завращались. Старший библиарий прошептал архаичное слово на ваальском наречии, и диск света врезался в стену, осыпав моторные вагоны камнями.

Холодный свет окутал Мефистона, как только тот покинул вагон и зашагал по только что вырубленному им туннелю. За ним, спотыкаясь и шатаясь, побрели сабиняне, опирающиеся друг на друга и отряхивающие оружие от песка. Видиенс порхал рядом с хозяином, шепча молитвы и прижимая медный поднос ко впалой груди.

Через несколько минут диск света прорвался в другой подземный ход и погас. Мефистон спрыгнул на рельсы и огляделся. Как оказалось, он проложил дорогу к развилке, где три других туннеля также пострадали в процессе землетрясения. Левый полностью обрушился, и оставшиеся, похоже, тоже должно было скоро засыпать. С потолка непрерывно падали земля и булыжники.

— Милорд, — раздался приглушенный дыхательной маской голос Луренс, подскочившей к Мефистону, — мы даже ближе, чем я думала. Древние иногда патрулируют этот участок. — Она поморщилась, увидев состояние туннелей. — Надо попробовать найти иной путь. — Сержант махнула рукой в сторону толстых ржавых дверей в противоположной стене. — Полагаю, эти вентиляционные шахты снова выходят в туннель где-то далее. Мы могли бы ползти по ним, пока не доберемся до безопасного участка туннеля. Если мы просто…

— Ползти? — Видиенс вытаращился на Луренс сквозь фарфоровую маску. — Ты разговариваешь со старшим библиарием ордена Кровавых Ангелов. Консулом эфирным командора Данте и председателем кворума Эмпиррик. Он не ползает, как какое-то пресмыкающееся. Считай, тебе повезло, что он не…

Мефистон взглядом заставил сервитора замолчать, а затем повернулся к сержанту.

— А как насчет этих маршрутов? — Он кивнул в сторону двух туннелей, которые были почти целы.

Луренс покачала головой и указала на путь справа от них.

— По нему мы просто сделаем круг и вернемся обратно в Кайслот. А средний путь слишком опасен. Лучше избегать его.

— Ксеносы?

— Бугры. Это одна из самых зараженных радиацией областей, но огринам удается там выживать. — Девушка сотворила знамение аквилы. — Мы стараемся держаться подальше.

— Огрины живут так близко к врагу?

— Они — специально выведенные шахтеры, способные существовать практически в любых условиях. Мы же…

Мефистон поднял руку, призывая ее замолчать. С тех пор как он вошел в этот новый туннель, толпы мертвых душ начали рассеиваться. Хотя большинство по-прежнему крутились рядом, воя и царапая его лицо, некоторые уплывали в тот проход, которого сторонилась Луренс.

— Сможешь отвести меня к крепости некронов, если мы пойдем этим путем? — спросил он. — Ты знаешь эти туннели?

Луренс побледнела.

— Да, милорд, я знаю все туннели. Но радиация там слишком сильная. Даже в защитных костюмах мы долго не протянем. К тому же туннель проходит через самое сердце поселений бугров.

Мефистон задался вопросом, уж такая ли она волевая, какой ему показалась. Около дюжины других гвардейцев вышли из туннеля и внимательно наблюдали за происходящим, ожидая реакции своего нового командира. Ни в одном из них старший библиарий не видел ее искры решимости. Капитан Элиас все еще находился с ними, но от него явно не было никакого проку. Мефистон начал понимать, каким образом остатки Сабинской гвардии могут ему пригодиться, но кто-то должен был встать во главе их.

— Так ты сможешь провести меня в крепость? — повторил он, устремляя взор на сержанта.

Луренс с нескрываемой болью посмотрела в туннель.

— Следует избегать бугров, милорд. Они мутанты: годы, проведенные в шахтах, изуродовали их. Но, конечно, я покажу вам дорогу.

Некоторые солдаты колебались, но большинство гордо выпрямились, скучковавшись за спиной Луренс.

— Она еретичка, — пробурчал капитан Элиас в задних рядах.

Сержант побелела от ярости и на мгновение, казалось, позабыла о Мефистоне. Она повернулась к капитану и ткнула пальцем в его грудь.

— Вы не имеете права говорить о ереси, — процедила она, подчеркивая каждое слово нажатием пальца. — Мы должны были прибыть сюда десятилетия назад, когда у нас еще был гарнизон. Тогда мы могли бы что-то изменить. Но вместо этого вы заставили нас гнить в Кайслоте, где мы становились слабее и слабее, пока у нас не осталось ни единого шанса что-либо сделать.

Мефистон шагнул назад, чтобы посмотреть эту сцену и понять наконец, из какого теста сделана Луренс на самом деле. Ему было интересно, осталась ли хоть искра жизни на Морсусе, или стоило оставить эти ходячие трупы в могилах.

Капитан Элиас возмущенно оглядел кольцо гвардейцев.

— Да как вы смеете тут стоять столбом, пока эта еретичка так со мной разговаривает?! — выпалил он, брызгая слюной. — Схватить ее! Отведите ее в казарму и найдите комиссара! Я приказываю вам казнить ее.

Гвардейцы молчали, на их изможденных лицах читались стыд и гнев.

Элиас разочарованно покачал головой.

— Она в союзе с ксеносами, — заявил капитан. — Так и есть. Ведь иначе зачем еще эта девчонка привела бы нас сюда? — Ответа снова не последовало, и пыл Элиаса заметно поубавился. Неуверенность затуманила его взор: он почувствовал, что остался один.

— Я всю жизнь слушала ваши жалкие оправдания, — с презрением прошипела Луренс. — Каждый день своей ничтожной жизни я молилась, чтобы Император даровал мне способ доказать, что я чего-то да стою и заслуживаю носить этот мундир. — Она перевела взгляд на Мефистона. — Но теперь я вижу правду. Император всегда был рядом. Он никогда не отворачивался от нас. В отличие от вас. — Луренс показала пальцем на капитана.

Гвардейцы кивнули и, сжимая оружие, с мрачными лицами направились к Элиасу.

Тот завертел головой.

— У вас кишка тонка меня тронуть. Я ваш командир. Я пристрелю всех и каждого, если вы сейчас же не схватите эту женщину.

Опять тишина.

— Проваливай! — выплюнула Луренс. — Уползи в свой кабинет и спрячься под столом, как делал последние тридцать лет. У остальных же есть дела.

Элиас взвыл, выхватил лазпистолет и направил его в голову Луренс, трясясь от злости и едва держась на ногах. Сержант с вызовом посмотрела на него, стоя под дулом. Элиас снова взвыл и нажал на спуск.

Пыль и шум заполнили воздух, а когда рассеялись, Луренс по-прежнему была на ногах и пристально глядела на Элиаса. Он был так пьян, что умудрился промахнуться в нескольких сантиметрах от ее головы и отколол от стены кусок камня размером с кулак.

Луренс забрала пистолет из его дрожащей руки и толкнула офицера на пол. Он свалился, будто сломанная кукла. Сержант перешагнула через него, — лежащего в пыли, что-то бормочущего и ругающегося, — и наставила пистолет на его голову.

В этот момент из туннеля появился Рацел, а вместе с ним остальные Кровавые Ангелы и несколько гвардейцев, уцелевших при обвале. Библиарий увидел, что Луренс приставила пистолет ко лбу Элиаса, и покосился на Мефистона.

Тот предостерегающе поднял руку.

Луренс даже не заметила, как появились остальные: Элиас поглотил ее внимание.

— Ты позорище. Не стану даже тратить на тебя время. Вставай и убирайся отсюда.

Капитан неуклюже поднялся на ноги и оказался перед холодными, презрительными лицами. Его плечи поникли. Он выглядел побежденным.

Когда Элиас уже собирался заговорить, сержант снова повалила его на окровавленную землю. Он грязно выругался, встал и побрел по туннелю, ведущему к казармам. Один раз капитан остановился и обернулся посмотреть на бывших подчиненных, а затем побежал прочь.

Луренс смотрела ему вслед, пока его шатающийся силуэт проступал в сиянии прометия, а после обвела взглядом солдат, желая узнать их реакцию.

— Капитан, — обратился к ней один из них и отсалютовал.

За ним и остальные отдали воинское приветствие Луренс.

— Крепость, — напомнил Мефистон.

— Пойдемте, — коротко сказала она и, устремившись в туннель, махнула рукой, чтобы все следовали за ней.

Свет в нижних туннелях горел еще ярче, и Мефистон задумался, что за существа эти бугры, раз обитают в таком месте.

Луренс вела гвардейцев и космодесантников через запутанные туннели и галереи, и несколько раз приходилось лезть вниз по шахтам сломанных лифтов и огромным сводчатым вентиляционным каналам. Столетия обвалов создали невообразимый лабиринт из заброшенных железнодорожных путей и вертикальных стволов, где заблудился бы даже Мефистон, если бы не руководство сержанта.

Через некоторое время воины начали слышать звуки. Сначала Мефистон принял их за очередные толчки, но вскоре понял, что это взрывы.

Спустя несколько минут они с Луренс завернули за угол и резко остановились, увидев крутой обрыв: рельсовая дорога заканчивалась перед огромной пропастью. Судя по всему, в какой-то штольне недавно произошел взрыв или оползень, задевший несколько уровней и обнаживший грязевую яму в десятках метров ниже.

— Отойди! — приказал Мефистон, заметив источник шума, слышанного ранее.

По дну ямы, широкому, как плац, в подсвеченных клубах пыли строем перемещались десятки некронов, синхронно стреляющих вдаль. Мефистон всмотрелся в мерцающие серебристые облака, пытаясь понять, по кому ведут огонь некроны. Под сгоревшим блокгаузом сгрудилось около дюжины гигантов с лиловой кожей.

— Бугры? — спросил Рацел.

Луренс кивнула.

Существа были похожи на огринов, которых Мефистон видел в других мирах, но с некоторыми отличиями: особенно выделялись пустые огромные глаза. Недолюди не носили одежду, если не считать набедренных повязок, благодаря чему было видно, что их массивные мускулистые тела покрыты шрамами. Они напоминали ходячие куски мяса, но держались с достоинством, которое противоречило уродливости их плоти. Когда некроны приблизились к ним, огрины встретили их гордо и бесстрашно, несмотря на окружающие их трупы. Они подняли подбородки и расправили плечи, вызывающе глядя на безмолвные ряды роботов. Готовясь дать совместный залп, мутанты нацелили на врагов оружие.

— Что это за ружья? — поинтересовался Рацел. — Дробовики?

— Нет, — ответила сержант. — У них нет оружия как такового. Это их старое горное оборудование для бурения скальных пород.

Мефистон понимающе кивнул, покопавшись у себя в голове, где хранились знания от мифических до бытовых.

— Абляционные дрели, — сказал он, когда огрины нацелили инструменты на некронов, и усмехнулся: — Умно.

Дрели выстрелили со звуком, похожим на лай десятков собак. Воздух зарябил, и авангард пришельцев отшатнулся: внешние оболочки испарились, обнажив микросхемы под ними.

— Огрины играют с некронами по своим правилам, — произнес Мефистон. — Они применяют горное оборудование, сдирая с врага оболочку.

Снова раздался громкий лай: недолюди выстрелили во второй раз и расщепили внутренние механизмы некронов.

Передняя шеренга ксеносов рухнула: их сломанные детали искрили и шипели, утопая в грязи, но молекулы продолжили разрушаться, даже когда металл скрылся из виду.

Мефистон вызвал дымчатые крылья и прыгнул в яму. Падая, он выхватил пистолет и принялся стрелять в некронов, вскрывая черепа и грудные клетки яркими зарядами плазмы. Некроны развернулись и нацелились на него, но Властелин Смерти уже произнес еще одно заклинание, и вокруг него собрались ионизированные пары, образовав мерцающий щит, поглощающий каждый выстрел.

Когда некроны сосредоточились на старшем библиарии, недочеловеки бросились в атаку, на ходу стреляя из перепрофилированных дрелей. Некроны отступили, разорванные точными попаданиями. Огрины приближались и их инструменты становились все более смертоносными, уничтожая врагов за одно попадание.

Когда Мефистон достиг некронов, он расправил крылья шире, соорудив из них огромную чернильную крышу над всей ямой. Темнота стала осязаемой и окутала неприятельских воинов одеялом густой бурлящей крови. Они шатались и метались, бездумно стреляя по сторонам в попытке выбраться из вязкой жижи, но чем больше сопротивлялись, тем плотнее красная смола обволакивала их, забивая суставы и просачиваясь через глазницы металлических черепов. Бугры открыли еще более яростный огонь, срывая с извивающихся тел противников слой за слоем.

В бой вступили гвардейцы сверху и стали поражать пришельцев меткими выстрелами из лазерных ружей, в то время как Рацел заскользил вниз сквозь мрак и вытащил силовой меч.

Мефистон врезался в скопление некронов и, сбросив теневые крылья, начал пробираться сквозь рассеявшуюся толпу. Он выпустил несколько зарядов из плазменного пистолета, а затем обнажил Витарус и кинулся врукопашную прокладывать путь к недолюдям.

К тому моменту, как Мефистон встретился с ними посреди поля боя, погибло еще несколько огринов, но остальные все равно не выказывали никаких признаков страха. Когда буровые инструменты перегревались, огрины просто втаптывали некронов в шлам, пока кто-нибудь другой не смог бы подбить ксеносов из оружия.

Добравшись до Мефистона, бугры остановились и уставились на него полуслепыми глазами, как будто он был каким-то фантомом. Затем они повернулись лицом к врагу и стали сражаться спина к спине с Кровавым Ангелом, стреляя из своих дрелей, тогда как Мефистон делал выпады и парировал удар, расчленяя роботов с невероятной скоростью. Старший библиарий обрадовался, найдя более достойных союзников, чем тщедушные гвардейцы. Недолюди дрались почти с тем же хладнокровием, что и его боевые братья.

Рядом появился Рацел, ловко рубящий противников силовым мечом, а позади другие Кровавые Ангелы обрушивали на разбросанных по яме некронов град плазменных шаров. Катушки пистолета Мефистона остыли, и он прикончил нескольких оставшихся некронов выстрелами в голову.

Бугры начали пробираться через свалку сломанных конечностей, разбивая о твердый пол ямы все, что шевелилось; когда последние чужаки исчезли, огрины обернулись к Мефистону.

Он вложил клинок в ножны и впервые внимательно осмотрел недолюдей. Они были ростом с Кровавого Ангела, но гораздо шире в плечах и напоминали вьючных животных, взявшихся за оружие. По их обугленным телам проходили импульсы холодного света — того же самого фосфоресцентного свечения, которое пробивалось сквозь расколотые скалы. Толстокожие, как какой-нибудь крупный зверь, они обратили к старшему библиарию грубо высеченные лица и не спускали с него огромных, но пустых глаз, похожих на водянистые, бесцветные шары.

Один из них протянул руку к Мефистону и провел грубыми пальцами по его впалым щекам. Разгневанный Рацел схватился за рукоять меча, но Властелин Смерти поднял руку, позволяя огрину прикоснуться к себе.

— Звездный воитель, — промычал недочеловек.

— Кровавый Ангел, — дополнил Мефистон, постучав по крылатой капле крови на поясе.

Огрин ударил себя в грудь.

— Варус.

— Мне нужно добраться до районов, прилегающих к крепости некронов. У меня есть проводник, который может показать дорогу оттуда дальше, но подходы завалены, и нам никак не приблизиться. Ты можешь провести меня, Варус?

Огрин понюхал воздух и нахмурился, отчего его причудливое лицо сделалось еще более нелепым. Затем он повернулся к сородичам, словно спрашивая их согласия. Те кивнули.

— Путь есть, — зычным голосом ответил Варус, кривя морду, словно ему трудно было произносить слова. Он мотнул головой в сторону ряда дверей. — Наш путь. Мы можем показать…

— Мефистон, — перебил Рацел, — мы ничего не знаем об этих созданиях. — Он настороженно покосился на огринов. — Почему мы должны слепо следовать за ними?

— Я не совсем слеп, — возразил Мефистон и подозвал сервитора.

Изможденный маленький человечек перелетел через яму и протянул хозяину медный поднос. Мефистон постучал по пластине, указывая на знаки, которые начертил возле Неумерших звезд.

— Я сделал эти пометки до того, как мое варп-зрение отказало. Большая часть нашего маршрута скрыта от меня, но как только я услышал, что местные жители говорят об этих «буграх», то кое-что вспомнил.

Рацел взглянул на выгравированное изображение и покачал головой:

— Никогда не видел подобных знаков. Они не соответствуют ни одному языку, который мне знаком.

Это не в первый раз напомнило Мефистону, насколько он превосходит остальных членов либрариума: ему ведь даже в голову не приходило, что Рацел не сможет расшифровать его работу.

— Нет времени объяснять, — сказал Властелин Смерти. — Главное, что это ясно доказывает наличие связи между этими примитивными существами и мною. Огрины не причинят мне вреда, я знаю.

Рацел, хоть и по-прежнему угрюмый, все же кивнул.

— Ведите нас! — приказал Мефистон, оборачиваясь к огринам.

Несмотря на свои чудовищные размеры, огрины передвигались по туннелям весьма быстро, ступая легким размашистым шагом. Кровавым Ангелам не составляло труда идти с ними в ногу, но гвардейцы держались позади, явно недовольные компанией недолюдей. Так называемые бугры демонстрировали необычный метод находить дорогу: они водили пальцами по стенам и постоянно принюхивались. Сначала Мефистон подумал, не развились ли у них какие-то опасные, подозрительные экстрасенсорные способности, но потом догадался, что они используют свои абляционные дрели не только как оружие. На ходу огрины направляли их вперед, и устройства постоянно пищали на разных частотах, работая как своего рода гидролокатор.

Рукотворные коридоры и галереи вскоре сменились чем-то более странным. Исчезли угловатые каналы, забитые ржавыми тележками и сгоревшими блокгаузами, и туннели приняли более естественную форму с неровными стенами и постепенно сужались.

По мере продвижения по осыпанным щебнем откосам каменистые поверхности разгорались ярче, из-за чего казалось, будто люди направляются в сердце голубой звезды. Температура повышалась, и когда Мефистон спускался по особенно крутому склону, то когитатор в его доспехах включал звуковое предупреждение.

Наконец воины достигли дна расщелины и ступили на зыбучую массу раскаленных камней и протекающего между ними сырого, жидкого прометия, который пузырился и плевался, как лава.

Варус остановился посередине и подождал остальных, держа над головой дрель, от которой исходило слабое тиканье.

— Будьте осторожны, — бросил он.

Кровавые Ангелы с легкостью переступали через сияющие ручейки, не обращая внимания на бурлящий под ними прометий, однако гвардейцам идти было труднее: стараясь поспевать, они потели в скафандрах и ворчали.

На дальней стороне расщелины поднималась в темноту отвесная скала. Огрины дожидались остальных у ее основания перед парой крепких, запертых на тяжелые засовы противовзрывных дверей.

— Это святое место. — Варус предостерегающе воздел руку. — Наш дом.

Луренс подскочила к Мефистону, глядя на него со страдальческим выражением лица.

— Милорд, бугры такие же странные, как и древние. Мы не представляем, что они делают в этих пещерах. Вы уверены, что это безопасно?

— Безопасно? — Мефистон удивленно поднял бровь.

Луренс скорчила гримасу, осознав глупость своего вопроса.

— Я просто подумала: может, стоить поискать иной маршрут?

— Ты говорила, что это единственный путь, ведущий к крепости.

— Да, но… — Луренс оглянулась на своих людей. Все следили за тем, как она себя поведет. — Я все понимаю, — сказала она, отсалютовала и присоединилась к остальным сабинянам.

Варус выждал пока закончится разговор, после чего Мефистон кивнул ему, и огрин повернулся и нажал на руническую панель. Засовы с лязгом отодвинулись, и двери с шумом гидравлики распахнулись, открыв темное нутро.

Варус и другие бугры сотворили знамение аквилы и вошли в проход. Последовавший за ними Мефистон махнул Кровавым Ангелам и гвардейцам.

— Ты заметил? — спросил Мефистон, взглянув на Рацела.

— Ты про знамение аквилы? Да, но я воздержусь от комментариев, пока мы не узнаем больше о том, что они делали здесь все эти годы.

Рацел хотел сказать что-то еще, но, когда они вышли из туннеля, остановился и удивленно завертел головой.

— Собор?

Они оказались в пещере столь же просторной, как огромные залы Аркс Ангеликум на Ваале. Она была не просто грубо вырублена в скале: поверхности обработали и отполировали для создания большого сводчатого купола с восходящими каменными ребрами и замысловатыми выступами, вырезанными в виде имперских святых. Гигантские каннелированные колонны тянулись вверх за пределы видимости, образуя неф, в котором поместился бы имперский фрегат. Неф вел к алтарю вдалеке, над которым нависал крылатый колосс святой, высеченный из скалы и подвешенный с помощью хитроумного технического приема, так что казалось, будто он вечно парит над алтарем. Его меч вонзался в извивающуюся восьмиглавую змею.

Целеустремленно шагая по нефу вслед за огринами, Мефистон не удостоил архитектуру даже короткого взгляда. При виде Кровавых Ангелов сотни недолюдей, рассеянных по всему громадному пространству, с тревогой на лице бросались к ним по каменным плитам. И когда вокруг него образовалась толпа, Мефистон был вынужден остановиться. Огрины не обращали внимания ни на других легионеров, ни на гвардейцев, переминающихся у входа, но были очарованы Мефистоном.

Еще больше их высыпало из портика южного придела. Во главе шел древний огрин с кожей еще более обожженной, чем у других; в некоторых местах она отслоилась, обнажив большие участки поблескивающих голых мышц. На лице огрина читался интеллект, недоступный его товарищам. В руке старейшина гордо сжимал механизированный железный топор, словно священный скипетр. Остальные недолюди склонялись перед ним.

— Какое обожание, — проворчал Рацел. — Обращаются с генетически выведенным рабом, как с прелатом Экклезиархии.

Мефистон предостерегающе поднял руку:

— Они сохранили веру в Императора, даже когда мы бросили их в эту яму. Похоже, огрины остались верны идеалам Империума, чего нельзя сказать об их хозяевах. Кроме того, все, что нам нужно, это безопасный проход в Инфернум. Дальше нас проводит сержант Луренс.

Старый огрин переговорил с Вирусом, а затем повернулся к Мефистону.

— Звездный воитель, — обратился он. Говорил он отчетливее, чем остальные его сородичи. — Меня зовут Арголис. Мы ждали тебя всю жизнь. И сдержали свои клятвы. Мы никогда не отворачивались от Императора. Мы готовились к твоему приходу.

— Вы не знаете меня. Я — Мефистон, старший библиарий капитула Адептус Астартес «Кровавые Ангелы».

Арголис улыбнулся и махнул рукой в сторону огромной статуи, висевшей в дальнем конце нефа.

— Мы знаем тебя, звездный воитель.

Мефистон снова посмотрел на статую, но теперь внимательнее. Это был типичный святой в доспехах, сжимающий огненный меч, но, изучая другие детали, библиарий начал понимать, почему огрины приняли его за кого-то другого. Святой носил высокий, богато украшенный латный воротник, похожий по форме на психический капюшон Кровавого Ангела, и имел такие же длинные волосы, как у него. В отличие от остальной части собора, статуя была вырезана из красного камня й багрового, как и латы Мефистона.

— Они думают, что это ты, — шепнул Рацел. — Огрины приняли тебя за своего пророка.

— Мы раскопали эту статую в первые дни войны, — тихо сказал старый огрин. — Мы уже тогда знали, что ты придешь. Он махнул в сторону собора. — Мы построили все это, чтобы сохранить и почтить твое изваяние.

— Я не… — начал Мефистон, прежде чем понял, что у него нет времени спорить. Мне нужно добраться до Инфернума. И быстро.

Арголиса удивил резкий тон Мефистона, но он кивнул и направился к кафедре в центре алтаря. Кровавые Ангелы собрались вокруг него, а позади — толпы огринов, наблюдающих за легионерами.

На самом верху кафедры был закреплен древний горнопромышленный агрегат — потрепанный когитатор, размещенный в сердце собора, как реликвия. Арголис махнул рукой одному из сородичей, и тот включил устройство.

Затем старейшина пропел первые такты гимна, и воздух зарябил. Устройство представляло собой гололит, и, когда оно с дребезжанием ожило, в воздухе зажглась вихрящаяся масса координатных сеток и измерений.

Видиенс вспорхнул в центр огней, так что линии расчертили его белую фарфоровую маску.

— Это бастионные шахты, — провыл он, и его пронзительный голос эхом разнесся среди арок и колоннад. — У нас уже есть эта информация, старший библиарий. Здесь нет ничего нового для нас. Я не понимаю…

— Подожди, — прервал его Мефистон, указывая на самую большую колонну. — Это и есть Инфернум?

Арголис кивнул.

— А это что? — спросил старший библиарий, нахмурив лоб.

Мерцающие зеленые линии гололита отображали сеть туннелей под Инфернумом, отделенных от остального комплекса шахт. Каждый заканчивался прямоугольным помещением.

— Прометиевые заряды, — объяснил Арголис. — Древние сражаются с противником, который давно умер, но никогда не замечали настоящего врага у своих ворот.

Мефистон протянул руку, и на его латной перчатке заиграли огоньки.

— Вы подложили заряды, чтобы уничтожить Инфернум? Но зачем? Даже если взрыв раздавит некронов, они непременно вернутся, чтобы убить вас. Сабиняне сказали, что у пришельцев десятки реанимационных палат.

Лицо Арголиса исказилось в неприятной гримасе, которая, должно быть, означала улыбку.

— Мы способны пройти туда, куда больше никто не попадет. Он коснулся прямоугольников на гололите. — Это и есть их регенерационные камеры. Мы обнаружили их давным-давно. Каждый из древних полагается на них. И когда заряды взорвутся, мы не просто уничтожим древних — мы также разрушим их точки восстановления.

Луренс, которая оставила гвардейцев и стояла в нескольких шагах от Кровавых Ангелов, изумленно уставилась на огрина.

— Мы могли бы избавить Морсус от ксеносов, вернуть его Императору и…

— …Возвратиться к работе, для которой были рождены, — перебил ее Арголис и провел рукой по мерцающим голографическим линиям, повторяя схему туннелей. — Мы могли бы восстановить шахты. Могли бы снова доставать огонь из земли и посылать к звездам, питая сыновей Императора своим трудом и верой.

— Но вы чего-то ждете, — догадался Мефистон. — Заряды установлены, и с каждым днем все больше смертей. Так почему же вы не завершили начатое? Чего вы ждете?

— Мы ждали тебя, — произнес Арголис и указал на небольшую комнату под основанием башни, в центре склепа некронов. — Центр их регенерационной сети находится здесь. Чтобы добраться до него, необходимо прорвать внешнюю оборону. Мы пытались, но он слишком хорошо охраняется. Мы в состоянии уничтожить другие точки, но многие древние останутся, и они смогут возродиться в этой главной камере. Все наши усилия будут напрасны. — Он махнул рукой в сторону Рацела и других Кровавых Ангелов, собравшихся позади Мефистона. — Но мы верили, что однажды ты явишься к нам и пройдешь через эти ворота. Ты сможешь разместить последний заряд, который взорвал бы центральную реанимационную палату и одновременно привел бы в действие все остальные заряды.

Мефистон взглянул на статую вдалеке и задумался над тем, не поспособствовал ли сам Император, чтобы эта встреча состоялась.

— Нет, — твердо ответил Кровавый Ангел, покачав головой. — Я пришел сюда не для того, чтобы разжечь угасшее пламя крестового похода или освободить Морсус. Я должен…

Прежде чем Властелин Смерти закончил, призрачная свита стала окружать его, растекаясь по каменным плитам и омывая ступени алтаря. Они врезались в Мефистона с такой силой, что он отшатнулся от гололита. Всех мертвых тянуло к медальону, снятому с трупа на Гидрусе-Ультериоре.

Видиенс что-то сказал ему, но Мефистон не расслышал сервитора из-за воя усопших. Он схватил медальон, намереваясь спрятать его под одеждой, но костлявые пальцы впились в его руку, пытаясь вырвать цепочку. Старший библиарий ощутил прикосновение привидений физически и, отдернув пальцы, сжал медальон.

Мефистон выругался. Мертвые ведь были только плодом его воображения. Как они могли так вцепиться в него?

Собор расплылся перед глазами, сменившись образами из безумного сна. Сцены из долгой жизни Мефистона затопили реальность, и мертвецы потащили его из бренного мира, стараясь утянуть под волны варпа. Облака пыли окутали библиария, когда он, шатаясь, побрел через руины улья Гадес; его лицо уродовали рубцы и синяки, а разум пылал зарождающейся силой. Он прорвался сквозь дым и нырнул в безбрежный океан ксеномонстров, составлявших рой флота-улья Левиафан, который опустошал древний и славный Ваал, пожирая все на своем пути. Мефистон зарычал, охваченный первобытной яростью, и врезался в поток клацающих жвал и пастей. После его поглотил свет, рассеявший видение и явивший взору встревоженные лица Рацела и других.

— Моя клятва, — пробормотал Мефистон, сам не зная, о чем говорит.

Какая клятва? Бесчисленные обещания и верноподданнические грамоты закружились у него в голове. Старший библиарий давал клятву многим людям, и все они служили Императору. Какую именно клятву он имел в виду?

Собор снова начал исчезать, раздираемый духами в голове Властелина Смерти. Когда стены рухнули, Кровавому Ангелу предстала не скала за ними, а зияющий Великий Разлом, жаждущий поглотить его. Мефистон терял себя, как и на борту «Клятвы на крови».

— Нет! — прошептал он, направляя мысли к светящейся точке в мешанине безумия, дабы найти какую-то опору для сохранения рассудка.

Откинувшись на спинку кресла, Мефистон уставился на белый сводчатый потолок, обрамленный десятками позолоченных подпорок и контрфорсов. Наконец-то он обрел покой. В этой простой комнате мертвые не могли до него добраться. Наконец-то Мефистон мог думать. Он вернулся в Химические Сферы своего либрариума, в Аркс Ангеликум на Ваале. Конечно, в действительности библиарий не был дома, но его разум, по крайней мере на мгновение, нашел убежище, вспомнив эту святая святых. Купол цвета слоновой кости был очерчен паутиной капающей крови, и, когда Мефистон запрокинул голову, красная жидкость нежно забрызгала его мраморно-белое лицо.

— Ты нам нужен, — раздался голос.

Рацел материализовался в кресле напротив Мефистона и оглядел яркую сферическую камеру.

— Ты должен вернуться к нам, Мефистон. Даже здесь ты не в безопасности. Твоя сила все еще терзает тебя на Морсусе, ты просто отводишь взор. Единственная надежда — продолжать идти. Добраться до демона.

— Чего они от меня хотят? С каждым днем мертвые кричат мне в лицо все громче. — Мефистон схватил медальон. — Как я могу найти демона, когда мой разум переполнен этими несчастными?

— О чем ты? — недоумевающе спросил Рацел.

Властелин Смерти покачал головой:

— Это ведь просто медальон. Я снял его с одного погибшего на Гидрусе-Ультериоре. Все эти проклятые души, которые преследуют меня, кажется, тянутся к нему. Он их раздражает.

— Так выбрось его. Может быть, тогда призраки хоть ненадолго оставят тебя в покое?

Мефистон покачал головой:

— Привидения ненастоящие, Рацел. Это не какие-то загробные гости. Они лишь тени в моем сознании и не могут быть к чему-то привязаны. Но медальон кажется важным. Не знаю почему. Это напоминает мне кое-что из моего прошлого.

Рацел взял медальон и изучил размытый пикт, плохо воспроизведенный и грубо вставленный в рамку. Солдат, которому принадлежала вещица, заклеил ее скотчем, пытаясь уберечь от грязи и дыма в окопах, но узнать людей на фотографии не получалось, поскольку владелец много раз проводил пальцами по их лицам. Там изображалась женщина с двумя маленькими детьми, неловко улыбающимися: семья гвардейца провожала его на войну.

— Тебе известно, кто они? — спросил Мефистон. — После всех смертей, к которым я причастен, почему этот образ заставил меня остановиться? Почему именно эти люди? Может быть, они похожи на членов моей семьи? Но я даже не помню, как они выглядели. А ты? Эти люди никого тебе не напоминают?

Рацел покачал головой, и слабая улыбка заиграла на его губах:

— Дело не в людях, а в фоне. Видишь? То, что за ними.

Позади семьи находилось небольшое святилище.

Пульс Мефистона участился. Он был так одержим попытками узнать людей, что никогда не замечал святыни на заднем плане, хотя изучал медальон бесчисленное количество раз. Его подсознание, однако, все это время различало то, что пропускало сознание. И теперь библиарий наконец понял, что привлекало его — крылатый череп, увенчанный ореолом шипов. Этот символ вызывал у него сильное чувство. Надежду.

— Но почему? Почему он кажется мне таким знакомым? Почему это так много значит для меня? Где это?

— Кто знает?.. — ответил Рацел. — Вряд ли мы когда-либо посещали это место. Тебе просто запомнился общий вид. Похоже на святилище, где я впервые встретил тебя. Я имею в виду таким, как сейчас. Когда ты впервые сказал мне, что тебя зовут Мефистон. Ты должен помнить. Храм в пустоши Бактрус, где мы давали клятву.

— Клятву?

Лицо Рацела оставалось бесстрастным, но он не мог скрыть боли в глазах.

— Думай. Загляни в прошлое. После того как ты умер и возродился в улье Гадес. Когда ты стал Властелином Смерти, ты поклялся никогда не забывать себя прежнего. Ты поклялся: что бы ни случилось, какую бы силу ты ни приобрел, часть тебя навсегда останется Калистарием. А я поклялся напомнить об этом, когда память подведет тебя.

Мефистон мысленно вернулся ко всем войнам, что вел в погоне за демоном, к тем жертвам, которые пришлось принести, и бесчисленным смертям, произошедшим по его вине. Казалось, все остальное не имело значения. Но теперь, в спокойной обстановке Химических Сфер, он понял, что его судьба гораздо сложнее. Какой смысл убивать монстров, если он сам превратился в одного из них? Властелин Смерти забыл свою клятву. Рацел знал своего друга лучше его самого.

Мефистон поднес руки к лицу. Красный керамит заблестел в неровном свете, отчего показалось, будто его руки мокры от крови. Старший библиарий откинулся на спинку кресла и покачал головой.

— Память подвела меня, — пробормотал он. — Я не могу быть тем, кем был прежде. Он ушел. Его поглотил варп. Помоги мне, Рацел. Будь моей памятью. Что бы сделал Калистарий, будь он сейчас здесь?

Радел улыбнулся:

— Так же, как и ты, он бы полностью сосредоточился на своей цели и непоколебимо преследовал врага. Но он хотя бы дал всем этим людям надежду. Установи их бомбу, Калистарий, и активируй. Почему бы и нет? Так мы получим возможность добраться до лорда некронов и узнать, как он заблокировал твое варп-зрение. Вдобавок это даст людям Морсуса шанс доказать, что они достойные противники некронов. У этих людей нет будущего, но ты, по крайней мере, мог бы дать им шанс добиться чего-то, прежде чем они умрут. Не останавливайся в своей охоте на демона, но внушай окружающим надежду, а не отчаяние. — Эпистолярий вернул медальон. — В конце концов, кто может закончить крестовый поход к Неумершим лучше, чем неумерший?

Мефистон кивнул и, позволив воспоминанию о Химических Сферах растаять, уставился на изображение в медальоне с твердым намерением отыскать в памяти человека, которым был когда-то, и вдохнуть в него жизнь.

— Не оставляй меня, Рацел, — прошептал он, когда Морсус снова появился в поле зрения.

Мефистон сжимал рукоять Витаруса, вглядываясь в глубины своего разума. Впервые в жизни он посмотрел в глаза своим обвинителям. Тени, преследовавшие его, молча взирали на него без прежней злобы. Он снова был на Морсусе, стоял перед когитатором в самом сердце собора огринов. Все живые души в нефе наблюдали за ним, а рядом находился Рацел. Дрожь исчезла, и Мефистон снова мог стоять прямо.

Он кивнул, понимая невысказанный вопрос в глазах привидений и давая им молчаливое обещание. Один за другим духи кивали в ответ, прежде чем медленно рассеяться ветром, возникшим из ниоткуда.

Впервые за много веков в разуме Мефистона наступила тишина. Благодаря преданности Рацела он сдержит свою клятву. Старший библиарий ощутил небывалое спокойствие и осознал, что должен сделать.

Переводя взгляд с одного лица на другое, он рассматривал столпившуюся перед ним разношерстную группу: обугленные чудовищные огрины высились над выжившими из Сабинской гвардии — такими костлявыми, что утопали в своих шинелях, — а его собственные боевые братья гордо стояли подле библиария.

— Раз Император требует крестового похода, он его получит, — вымолвил Мефистон и перевел взгляд с Луренс на Арголиса. — Больше никаких отступлений. Мы сожжем эти шахты дотла.

Луренс побледнела при этих словах, и страсть вспыхнула в ее глазах.

— За Императора! — провозгласил Рацел, ударяя рукоятью силового меча о нагрудник.

На мгновение воцарилось потрясенное молчание, а затем раздался хор голосов, человеческих и нечеловеческих.

— За Императора! — закричали остальные, поднимая оружие над головой. — За Императора!