Мефистон. Поход к Неумершим

Глава 3

— По моей команде! — прогремел голос лейтенанта Сервата через вокс-решетку шлема. Офицер навел болт-пистолет на пару взрывостойких створок в тридцати шагах дальше по коридору. Двери помялись и прогнулись, как будто в них несколько раз врезалось нечто тяжелое.

Серват оглянулся через плечо, проверяя, не отстают ли его люди. Он воссоединился с ними вскоре после того, как покинул лорда Рацела. Остатки отделения Агорикса приближались по узкому коридору, в котором едва умещались, будучи закованы в громоздкие доспехи типа «Тактикус». В ожидании приказа открыть огонь космодесантники-примарис держали плазменные выжигатели заряженными.

— Выбейте их! — приказал Серват ближайшему из них, сержанту Агориксу.

Тот отсалютовал и кивнул своим подчиненным.

— По моей команде, — напомнил лейтенант, поднимая руку.

Плазменное оружие за его спиной гудело и гремело, заполняя проход синим светом.

Прежде чем Серват успел отдать приказ, двери взорвались с градом осколков пластали, но все они отскочили от его брони. Повалил густой дым, и по ретинальному дисплею лейтенанта побежали разнообразные значки и данные о цели, подсказывающие, что произошло. Двери просто испарились.

По настилу палубы навстречу ему с грохотом двинулась группа одинаковых негибких фигур. Воины некронов шагали с идеальной синхронностью, оставляя за собой мантию из бледного дыма. Они наступали с поразительной слаженностью, испуская дьявольский зеленый свет из железных черепов.

Серват резко опустил руку, и отделение Агорикса дало оглушительный залп. Перегретая плазма врезалась в некронов, разрывая их строй и раскидывая искореженный металл: конечности, головы и грудные пластины со звоном разлетались по полу.

— В укрытие! — рявкнул Серват, отцепляя гранату и швыряя ее к противникам.

Из-за потока адского жара он покачнулся на пятках, и встроенный в его доспех когитатор тут же вызвал каскад предупреждений о целостности. Затем, когда эхо взрыва стихло, наступила короткая тишина.

Сержант Агорикс и его бойцы занимали позиции позади Сервата — вдруг с отвратительным скрежещущим звуком раздробленные некроны начали собираться заново, со щелчками вставляя на место искалеченные конечности и неуверенно поднимаясь на ноги. В поле зрения появились ряды бледных огней: безжизненные глаза некронов тупо уставились на Кровавых Ангелов. Ксеносы наставили оружие и двинулись вперед, шатаясь, как заводные болванчики.

— Разломайте их на части! — взревел Серват, направляясь в дым. — Ничего не оставляйте целым!

Коридор наполнился светом и шумом, едва Кровавые Ангелы выстрелили снова. Плазма прорвалась сквозь сомкнутые ряды некронов, но безжизненные воины тоже ответили огнем: мерцающие гаусс-лучи изумрудного цвета с шипением покинули их винтовки и погрузились в латы Кровавых Ангелов.

Один из разрядов угодил Сервату в плечо, отчего он чуть не потерял равновесие, и, к своей ярости, лейтенант почувствовал, что наплечник распадается. Трупный свет омыл замысловатую броню, и кусок керамита рассыпался, словно замок из песка.

Серват перекатился и, вскочив на ноги, оказался лицом к лицу со стрелявшим в него противником. Тот был почти одного с ним роста, но его лицо представляло собой не более чем безжизненную маску из ржавого металла. В такой близи астартес смог уловить искру затуманенного сознания в глазах ксеноса — бледное тусклое воспоминание о жизни, которое эхом отдавалось в веках.

У Сервата была всего секунда, чтобы приметить эти особенности, прежде чем он начисто срубил голову некрона с плеч, взмахнув силовым мечом. Лейтенант знал, что делать дальше. Когда обезглавленный пришелец отлетел от него, Серват подскочил к нему, поднял болт-пистолет и принялся вгонять в дергающееся тело одну пулю за другой. Металлические осколки со свистом устремлялись в разные стороны, звонко ударяясь о переборки, но Серват продолжал стрелять, пока обойма не опустела. Наконец некрон успокоился, получив такие серьезные повреждения, что уже не мог самовосстановиться. Его останки запульсировали нефритовым огнем и начали исчезать.

Рядом появился сержант Агорикс, рассекающий некронов силовым клинком в шквале ударов. Двух офицеров подсвечивала сзади буря плазменного огня, создаваемая остальными членами отделения изничтожителей, которые посылали в неприятеля лазурные энергетические копья. На секунду он замер в восхищении, чувствуя, что его тело и доспехи работают так, как надо. Все сухожилия, синапсы и сервоприводы превратились в единое оружие. Серват упивался благородством битвы. В его ушах грохотали выстрелы Кровавых Ангелов, словно барабаны великой симфонии.

Некроны отступали, не устояв перед свирепостью атаки Кровавых Ангелов. Лейтенант воспользовался преимуществом и повел космодесантников в следующее помещение. Они резали и взрывали некронов со сверхчеловеческой скоростью. Чужаки старались произвести саморемонт, но двигались неимоверно медленно по сравнению с проворными легионерами, поэтому каждого подбитого механоида добивали вторым зарядом плазмы, а затем третьим и четвертым, пока их металлические формы не менялись до неузнаваемости.

Серват удовлетворенно кивнул, увидев, что многие некроны теперь не пытались встать, а исчезали, оставляя на палубе лишь выгоревшие силуэты. Он взбежал по широким ступеням на просторный клересторий, простиравшийся над залом, высунулся с балкона и начал швырять гранаты в лязгающих некронов внизу. Сержант Агорикс и трое других космодесантников все еще сражались у прохода, так что Серват метил в дальний конец зала.

Гранаты сдетонировали — мир заволок белый свет, и раздался скрежет переборок. Едва сияние угасло, лейтенант увидел, что проделал огромную брешь во вражеских порядках.

Другие Кровавые Ангелы бросились вперед и тоже кинули гранаты. Последовала какофония оглушительных взрывов, и некроны принялись массово отступать, ошеломленные натиском и искалеченные: части их тел искрили. Серват перезарядился и, обрушив болтерный огонь на головы врагов, обратил в пыль ковыляющие фигуры.

Кровавые Ангелы, находящиеся под клересторием, ворвались в проделанный в неприятельских войсках пролом, образовали круг, опустились на одно колено и дали плазменный залп во всех направлениях, уничтожая пошатывающихся некронов.

Серват вытащил силовой меч и спрыгнул. Клинок приземлился раньше воина — гудящий силовой меч пронзил грудь чужеродного робота, и по инерции они оба врезались в толпу. Холодные пальцы некрона сомкнулись на горжете лейтенанта, но он с воплем протестующего металла извлек меч и разрезал противника надвое. Когда тот рухнул на пол, содрогаясь и завывая приводами, Серват стал обрушивать на него град ударов мечом, срезая куски металлического сплава и железных кабелей, пока части тела не перестали двигаться.

Кровавые Ангелы расчистили большое пространство в центре комнаты. Сломанные андроиды лежали повсюду, мерцая и дергаясь, вплавленные в палубный настил и страшно деформированные. Те, кто еще стоял на ногах, участвовали в беспорядочной схватке. Безмозглые некроны пытались справиться с воцарившейся неразберихой, но их выстрелы, теперь непродуманные и неточные, лишь разрушали колонны и карнизы в помещении, а не поражали космодесантников.

Что-то большое ворвалось в зал за спиной у авангарда некронов. Сквозь клубы дыма к лейтенанту пробивалась огромная паукообразная конструкция. Большинство светолент над головой разбилось, но некоторые все еще мигали и на мгновения высвечивали образ роботического чудовища. Грузное бронированное брюхо покоилось на шести ногах, от поступи которых тряслось все помещение и сверху на оплавленный металл падали обломки каменной кладки.

Боевая машина беззаботно топтала собственные войска, лишь бы добраться до лейтенанта Кровавых Ангелов. Когда она проходила точно над люменами, Серват увидел, что там, где должна быть голова, установлено кресло, в котором с гордым видом восседает повелитель некронов. Лорд надменно взирал на него через все поле битвы, а его поза говорила о напряженной сосредоточенности, которой не хватало другим некронам. Предводитель механоидов направлял своего металлического паука к Сервату; по помещению разносился громкий лязг, когда когтистые лапы пробивали палубу.

Несмотря на грубое пренебрежение боевой машины к солдатам, присутствие чудовища ободряло некронов. Они перестали стрелять и сформировали стройные ряды для организованного отхода от Кровавых Ангелов, которые сидели в центре комнаты.

Через несколько секунд космодесантники были зажаты в кольце из пушек, нацеленных на них с холодным бесстрастием. Когда суматоха прекратилась и дым рассеялся, в зал ворвались еще десятки некронов. Теперь сыны Сангвиния казались островком посреди моря невыразительных масок смерти.

Сержант Агорикс помог одному из товарищей подняться на ноги, и отделение настороженно огляделось. Воины были полностью окружены. С торжественной серьезностью они выпрямились и подняли плазменные выжигатели.

— За Сангвиния, — сказал сержант Агорикс.

— За Сангвиния, — без тени страха ответили его люди.

Серват бросился к ним, но огромная боевая машина преградила ему путь.

Повелитель некронов воздел оружие, напоминающее косу с длинной ручкой. Раздался его голос, похожий на скрежет сверла по металлу. Чужак обратился к Кровавым Ангелам на несвязном подобии готика, и Сервату показалось непристойным слушать слова родного языка из уст древнего механического трупа.

— Нарушители. Несмотря на неоднократные предупреждения, вы вторглись на суверенную территорию и в святая святых достославного династа — того, кто призван править, фаэрона из царского дома Хениси, его победоносного величества Менхаза Несмертного.

На мгновение воцарилась тишина: некрон сделал паузу, чтобы Кровавые Ангелы смогли оценить великолепие его речи. Единственными звуками были гудение сервоприводов в доспехах воинов и стон провисшего пола. Серват взглянул на палубные плиты, деформированные под воздействием температуры. В процессе ожесточенного сражения несколько подпорок разрушилось, и казалось, целые секции палубы могут рухнуть еще до того, как напыщенный некрон закончит свое выступление.

— Ваш корабль идет курсом на столкновение с нашим неприкосновенным коронным миром, — продолжил предводитель, направляя своего механического скакуна вперед. Толстые, как деревья, ноги опустились рядом с Серватом. — Вы не оставляете нам выбора, — сказал он, властно обозревая комнату. — Вы сражались с некоторой честью, но…

Некрон прервал свое заявление, как только лейтенант бросился в центр комнаты. Орудия боевой машины развернулись и нацелились на космодесантника, который прикрепил гранату к палубе и побежал обратно к лестнице, махнув рукой сержанту Агориксу.

Паукообразный шагоход выстрелил как раз в тот момент, когда граната взорвалась, сломав поврежденную стойку и пробив дыру в палубе. Он закачался, дергая ногами, а затем полетел в яму с визгом заевших шестеренок.

Раздался грохот: военная конструкция упала на нижние уровни.

Каждый некрон в зале запнулся и опустил оружие, словно марионетка, которой перерезали веревочки, но через долю секунды они пришли в себя, подняли оружие и приготовились к новой схватке.

Кровавые Ангелы последовали приказу Сервата и забрались на клересторий: они вскарабкались по распоркам и перелезли через балкон. Оказавшись наверху, воины повернулись и обрушили плазменную бурю на андроидов.

Как только их повелителя не стало, некроны снова утратили меткость и огневую дисциплину и дрогнули перед обстрелом Кровавых Ангелов. Большая часть пола вдруг провалилась, и ряды воинов исчезли из виду.

— За Сангвиния! — кричал Серват, вместе с братьями отправляя оставшихся ксеносов на свалку грудой стальных конечностей и извивающихся кабелей.

Через несколько минут все закончилось. Космодесантники опустили оружие и осмотрели место бойни. Живой сплав некронов теперь нельзя быть отличить от поврежденного металла палубы. Некоторые из череполиких ксеносов еще были узнаваемы, но, когда дым рассеялся, огонь в глазницах потемнел и фрагменты тел начали дематериализовываться.

Серват перезарядил пистолет и кивнул сержанту Агориксу. Тот отсалютовал, и они оба вышли через западную дверь. Противников за ней не оказалось — только разбросанные детали тех, кого разорвало гранатами.

Пока лейтенант осторожно пробирался между стальными останками, в глазницах одного из черепов зажглось два огонька. В тот же миг расчлененное и обожженное туловище поползло к голове, подтягиваясь на одной руке.

Серват презрительно скривил губы. Это создание нельзя было назвать живым ни в каком смысле, и у него не было убеждений или веры — оно было просто запрограммировано убивать.

Офицер превратил череп в лужу шлака и зашагал дальше.

Следующие несколько комнат были пусты, если не считать сюрреалистичной сцены с аккуратно обезглавленным трупом, оставшимся после наступления некронов. Третье помещение обрушилось, но над проломом остался тонкий мостик. Кровавые Ангелы неслись через полумрак без остановки; сервореактивные пластины брони шипели, а плазменное оружие гудело, нацеливаясь на клубы тьмы всякий раз, когда с нижних уровней вырастали столбы дыма.

Лейтенант Серват промчался через огромную заброшенную часовню, остановившись лишь затем, чтобы прошептать короткую молитву перед статуей ангела Сангвиния, а затем, достигнув узкой заостренной арки на дальней стороне, застыл на месте и вскинул руку в знак предупреждения сержанту Агориксу.

В следующем коридоре эхом отдавались звуки битвы. Лейтенант услышал свирепый лай болтерного огня и вой оружия ксеносов. В темноте вспыхивали огни: багровые, зеленые, затем белые, озаряя настенные фрески.

Серват махнул Агориксу, чтобы тот следовал за ним, и медленно пошел вперед, на ходу вытащив пистолет из кобуры и выставив перед собой.

Проход заканчивался длинным прямоугольным атриумом с потолком слишком высоким, чтобы разглядеть его. По разные стороны зала располагались девять больших арок: восемь — темные и безмолвные; девятая же словно врата в ад. Она была завалена отрубленными частями тел и освещена вспышками перестрелки.

Сразу за ней находилось отделение Кровавых Ангелов, забаррикадировавшееся за поваленными статуями. Пятеро воинов сдерживали десятки некронов, наступающих волнами, и успешно отбрасывали автоматонов с мертвыми лицами обратно во мрак. Их металлические конечности блестели при дульных вспышках болтеров.

Серват и Агорикс поспешили к месту сражения, пересекая огромный пустой зал.

— Отделение Люпума, — пробормотал Серват, заметив маркировку на великолепно сработанных латах 10-го поколения. — Сержант Люпум, — позвал он, открывая канал связи.

Один из Кровавых Ангелов оглянулся, не прекращая стрелять по наседающим врагам, и махнул рукой в сторону другой арки, дальше по атриуму.

— Брат-лейтенант Серват, отправляйтесь на мостик. — Его голос потрескивал в воксе, напряженный, но ясный. — У нас приказ от лорда Рацела очищать этот путь, но все остальные должны собраться на капитанском мостике.

Он замолчал, когда некроны сосредоточили на нем огонь: гаусс-лучи прошили упавшую статую и заставили Люпума пригнуться, когда камни вокруг него рассыпались.

Через мгновение он снова встал и спокойно продолжил стрелять.

— За Императора и Сангвиния! — воскликнул он, не оборачиваясь.

Последовал еще один залп из гаусс-оружия, и Кровавые Ангелы исчезли из виду, накрытые покровом пыли и дыма.

— За Императора и Сангвиния, — повторил Серват и повел своих людей дальше.

К тому времени как они добрались до командной рубки, там уже развернулась настоящая битва. Воины вошли в помещение на уровне чуть выше командного помоста и увидели, что он завален трупами кровных рабов и адептов. Большинство сервиторов обмякли в своих каменных люльках: из их смертельных ран сочились кровь и дым. Лишь немногие сидели, склонившись над экранами и усердно работая за руническими панелями; возникавшие на дисплеях глифы ненадолго озаряли их красивые позолоченные маски.

Ни Мефистона, ни Рацела нигде не было видно, но другие Кровавые Ангелы лежали, сжавшись на ступеньках. В дыму их едва можно было разглядеть, но все же становилось ясно, что они мертвы: у них отсутствовали части тел, блестящие внутренности вываливались из аккуратно разрезанных сегментов силовой брони. Серват вздрогнул при виде павших братьев. Орден не мог позволить себе таких потерь. Он знал всех этих воинов по именам: Меркато, Акутус, Кастор, Маркья. Герои все и каждый. Они пережили столетия войны, чтобы умереть здесь, на мостике собственного корабля.

Рубка «Клятвы на крови» представляла собой куполообразный зал, разделенный двумя подвесными переходами, которые расходились от центрального командного помоста в форме капли крови. Одна сторона купола была завешана большими церемониальными знаменами, прославляющими каждую из многочисленных битв с участием фрегата, а другая служила окном к звездам. Сейчас, однако, крупный стеклянный свод отражал бушующее под ним пламя, и все же сквозь дым Серват мельком различил картину снаружи: десятки некронских судов кружили над «Клятвой», словно падальщики над раненым зверем, и посылали ослепительный шквал разрядов в накренившийся фрегат.

На мостике обстоятельства складывались не лучше. Большие участки двух проходов были срезаны и упали на нижние уровни, а оставшиеся заполняли некроны-воины. Два отделения Кровавых Ангелов удерживали оба прохода, непрерывно поливая огнем из болтеров неумолимо наступающих ксеносов, грамотно используя затор в узком месте и сбивая передние ряды противника в пустое пространство внизу.

Многие Кровавые Ангелы на этих подвесных дорожках получили ранения; отстреливаясь, некоторые спотыкались о трупы кровных рабов, что погибли, пытаясь им помочь.

— Агорикс! — рявкнул Серват по воксу, кивая на проходы.

Сержант отсалютовал, принимая приказ, и побежал через командный помост. Он направился к одному проходу с двумя солдатами своего отделения, а остальных отправил в сторону другого. Прямо на ходу бойцы Агорикса посылали в некронов сгустки плазмы.

Изумрудные лучи опять захлестали по стенам, взрывая экраны и прорезая пласталь. Рабы пригнулись и закрыли лица, но Серват, не обращая внимания на отскакивающие от брони обломки, подошел ближе.

— Сохраняйте нынешний курс, — сказал он.

Кастуло вытер кровь с лица, выпрямился и выполнил воинское приветствие.

— Да, мой господин. Как прикажете. Хотя этот курс ведет нас в самое сердце вражеского флота. — Воин показал на огромное круглое окно, занимающее одну сторону командного мостика. — Мы направляемся к планете, где они появились.

Серват собирался задать еще вопрос, когда увидел что-то приближающееся сквозь дым с дальней стороны командного помоста. Какое-то мгновение он не мог разобрать очертаний, но потом понял, что это пара громадных тенистых крыльев. В темноте как будто садился гигантский орел. Дурное предчувствие скрутило желудок Сервата. И хотя он был воином Адептус Астартес, не знающим страха, лейтенант сделал несколько шагов назад, когда тень приблизилась, и его сердце бешено заколотилось. Тьма, окружающая крылья, полнилась иными формами. Мрак сгущался и образовывал свернувшихся кольцами безликих существ, бурлящих и вращающихся в дыму. На палубе вырастал огромный теневой столб из этих невесомых и бестелесных созданий.

Побелевшие от страха кровные рабы попятились от панелей управления.

Затем крылья и тени расступились, и из дыма с гордо воздетым подбородком появился Мефистон, сжимающий в руке меч. Следом за ним возник лорд Рацел, и невольники распростерлись на палубе при виде двух могучих героев.

Мефистон прошел мимо Сервата и первого помощника Кастуло и навис над одним из сервиторов в нишах управления. Он изучил показания на экране, пробормотал несколько слов и пробежал пальцами по клавиатуре. По экрану поползли колонки данных: миллионы рунических символов прокручивались слишком быстро, чтобы за ними поспевали глаза смертных, но Мефистон читал их все. После он нажал несколько клавиш, и дисплей очистился, но перед лицом старшего библиария зажглась голографическая проекция планеты. Он рассмотрел ее, кивнул и повернулся к Рацелу.

Сражение на подвесных дорожках стало еще яростнее, и Мефистону пришлось повысить голос, чтобы его услышали.

— «Пресыщенная коса», — сказал он, имея в виду древнее руководство для членов либрариума, — страницы с тысяча двухсотой по тысяча двести пятидесятую. Сможешь провести четвертый и пятый ритуалы?

— Разумеется, старший библиарий, — ответил эпистолярий. — Мое второе зрение тускнеет, как и ваше, но я чувствую потоки варпа так же остро, как и всегда.

Мефистон кивнул, и Рацел сошел с помоста в развевающейся в дыму мантии.

Добравшись до нижних уровней мостика, Рацел вышел на середину подвесного прохода и, припав на одно колено, быстро зашептал, царапая что-то на палубном настиле. Прожилки бледного огня разошлись по дорожке, пройдя под ногами у сражающихся Кровавых Ангелов, и опутали стены помещения.

На командном возвышении Мефистон проводил тот же ритуал, связывая свою мощь с силой Рацела. Свет струился по дорожкам и спиралью огибал колонны, пока вся комната не покрылась псионическим узором. Воздух замерцал, как при мареве, и кровные рабы затряслись, когда эфирные потоки зажурчали в их разумах.

Когда на мостике замигали экраны с предупреждениями и заревел сигнал тревоги, Мефистон удовлетворенно кивнул, а затем поднялся и посмотрел через главное окно на планету.

— Свяжитесь с вражеским флагманом, — сказал он. — Я хочу поговорить с их командиром.

Первый помощник отдал честь и заковылял к одной из навигационных люлек, после чего приказал сервитору поприветствовать неприятельский флот.

— Мой господин, — обратился Кастуло через несколько секунд, качая головой. — Ответа нет. Возможно, если мы…

Шум боя внезапно прекратился.

Некроны на дорожках просто перестали двигаться, застыв подобно истуканам с оружием, нацеленным на Кровавых Ангелов. Залпы больше не были слышны, и за смотровым стеклом засверкали звезды.

Из вокс-динамиков в нишах над головой донесся голос, напоминающий, скорее, пронзительный металлический скрип, холодный и нечеловеческий, как сама пустота.

— Враги регента, — протянул он. — Говорит лорд Суфис, первый вестник его величества Менхаза Несмертного. У вас мало времени. Вам позволено молить фаэрона о прощении, прежде чем мы уничтожим вас.

Барабаня пальцами по рукояти силового меча, Властелин Смерти расхаживал взад и вперед по командному возвышению, погруженный в свои мысли.

— Я лорд Мефистон, — наконец ответил он, — старший библиарий капитула Кровавых Ангелов и слуга бессмертного Императора Человечества.

Тишина. Из динамиков доносился лишь треск. Мефистон посмотрел через обзорный экран, как будто мог видеть экипаж далеких крейсеров.

— Вам известно о военном трактате, изложенном на так называемых Занахских табличках?

Минуло несколько секунд помех, затем голос раздался снова:

— Я знаю о Занахе.

Мефистон подошел ближе к центру отверстия в вершине купола.

— В соответствии с пятым правилом Занаха, как высокопоставленный представитель Императора, я официально прошу об аудиенции у Менхаза Несмертного, вашего фаэрона и регента.

В следующем ответе безошибочно угадывалась нотка замешательства.

— Его победоносное величество только ознакомит тебя с уже оглашенными фактами, Кровавый Ангел. Вы нарушили границы. Это царские владения. Вы должны умереть.

— Ты смеешь отвечать за своего фаэрона? — Мефистон снова принялся расхаживать по комнате. — Предполагаешь, что знаешь, какова его воля?

Снова тишина. На этот раз дольше. Когда голос вернулся, он показался таким же безжизненным и механическим, как и в первый раз.

— Я подам официальное прошение его величеству фаэрону от твоего имени, Кровавый Ангел, но не могу сказать, как скоро ты получишь ответ. Прежде чем я смогу обратиться с этой просьбой, мне предстоит решить множество придворных вопросов.

Мефистон уже собирался ответить, но помехи прекратились.

Он посмотрел на куполообразный шлем.

— Как скоро мы сможем выйти на геостационарную орбиту Морсуса?

— Морсуса, господин? — Старший помощник непонимающе завертел головой.

Мефистон махнул рукой в сторону планеты, которая быстро заполняла окулюс.

Кастуло посерел от боли: под его одеянием образовалось пятно крови, но он все же нашел в себе силы наклониться над дисплеем и постучать по руническим клавишам.

— Минимум час, старший библиарий. Некоторые из наших основных двигателей повреждены, и мы ограничены в возможности корректировать траекторию сближения, но, думаю, мы сумеем поставить «Клятву на крови» на высокий якорь. Артиллерийские палубы взорваны. Мы лишились орудийных батарей и лэнс-установок. Пустотные щиты отключаются. Для противника мы скоро станем как мишень в тире.

Мефистон кивнул на огни, мерцающие на мостике.

— Есть несколько способов защитить корабль, первый помощник Кастуло. Поле, которое мы с Рацелом создали, не просуществует вечно, но в дополнение к этому я выиграл время, сковав ксеносов их собственной бюрократией. — Мефистон отошел от командного помоста. — Я вернусь раньше, чем им придет в голову снова открыть по нам огонь.

Мефистон жестом призвал остальных космодесантников следовать за ним.

— На посадочную палубу. Мне нужно поближе взглянуть на Морсус.