Меченный смертью. Том 5

Глава 29

После этих слов мы все, как один, покосились в сторону Леопольда, который, не обращая на нас абсолютно никакого внимания, продолжал усердно щелкать мышкой. Я был более чем уверен, что он не сможет ничего сделать против трех опытных магов. Тем более у меня в особняке, где повсюду мои люди. Но, с другой стороны, у говорящего с нами были огромные возможности. И существовали десятки способов, как нас можно убрать без лишнего шума.

— Но я дам вам шанс, — задумчиво проговорил голос в трубке. — Возможно, я сейчас поступаю неблагоразумно и мне придется когда-нибудь об этом пожалеть. Однако, как ни крути, вы весьма ценные ресурсы. Такими не разбрасываются. Но хочу вас предупредить: всего лишь одно слово, хотя бы один маленький намек на эти записи из ваших уст, и никто за вашу жизнь и ломанного гроша не даст. Надеюсь, мы друг друга поняли?

Мы все хмуро молчали. Язык ультиматумов никому из нас не нравился. С другой стороны видеоархив князя Зубова уже сыграл свою роль, а на остальное нам было начхать. Отморозков и извращенцев во властных кругах империи всегда хватало. Уйдут эти — придут другие. Сражаться с ветряными мельницами мы не собирались.

— Будем считать, что это «да», — прервал наш собеседник затянувшееся молчание. — Леопольд, ты закончил?

— Да, мой господин, — отозвался верный слуга. — Все чисто.

— Вот и отлично! А теперь мне хотелось бы побеседовать с князем наедине.

Гюрза и Игорь вопросительно посмотрели на меня.

— Вы можете идти. Жду вас на банкете, — несколько напряженно проговорил я.

Когда они вышли, из трубки раздался требовательный голос:

— Леопольд, и ты тоже!

— Как прикажете, мой господин! — В голосе слуги прозвучало плохо скрываемое удивление. Он встал из-за стола и покинул кабинет.

Я уселся на диван рядом с телефоном. Лишний раз трогать эту трубку не хотелось. Я просто оценивающе смотрел на нее. Порой мне казалось, что мой собеседник не только меня слышит, но еще и видит.

— Давайте оставим все недосказанности, князь. Я все-таки буду называть вас этим титулом. И отнюдь не из-за вашей аферы со стариком Островским. Хотя, признаться, я ее в чем-то даже одобряю. Старый князь вывел почти все свои баснословные капиталы за границу. А вы возвращаете их обратно в Россию. И не просто мертвым банковским грузом, а весьма умело инвестируя. Это похвально. Если вы и дальше будете стараться на благо империи, то мы закроем глаза на ваш откровенно преступный подлог. Однако, для меня вы остаетесь князем не по этой причине. Я продолжаю считать вас Рокотовым. Я осведомлен, что ваш дядя угрозами заставил вас отречься от титула. И не одобряю его поступка, как и вашего подлога. Но вы оба сейчас весьма полезны для нашего государства, а поэтому неприкосновенны.

Я слушал эту пространную речь. И мотал на ус. Из слов моего собеседника я с огромным облегчением понял, что как бы много он не накопал на меня, но так и не узнал, кто я есть на самом деле. Теперь еще узнать бы, зачем я ему сдался и по кой черт он заслал ко мне Леопольда?

— Но перейдем, пожалуй, ближе к делу, — продолжил мой собеседник. — Я краем уха слышал, князь, что у вас открылись некие способности, позволяющие вам управлять монстрами из аномалий. Я понимаю, что, в свете последних событий, это искусство сейчас под строгим запретом. Предполагая, что это препятствие может помешать вашему прогрессу, я послал к вам Леопольда, чтобы быть в курсе ваших дел и, по возможности, уберечь вас от излишнего внимания местных властей.

— Насколько я понимаю, сударь, по этой же причине он, до появления у меня, служил графу Волкову? — Я решил осторожно прозондировать почву.

— Граф Волков был абсолютно неуравновешенной личностью, как и его бастард. Но в то время у меня не было альтернатив. И тут появляетесь вы.

— И граф Волков сразу же стал не нужен, — набравшись наглости, продолжил я мысль собеседника.

— Можно и так сказать, князь. Мне, знаете ли, важна не только цель, но и способ ее достижения. Я думаю, вы согласитесь со мной, что граф Волков был не лучшим вариантом.

Почувствовав, что мои весьма вольные вопросы не воспринимают в штыки, я продолжил нажим:

— А в чем состоит ваша цель, сударь? Признаться, я пока не очень-то понимаю.

— Моя главная цель — благосостояние и процветание нашей империи, — немного помолчав, ответил мне голос. — Буду с вами предельно откровенен, князь, так сложились обстоятельства, что из-за моих юношеских ошибок мой старший брат вынудил меня отречься, сами знаете, от чего, в пользу его старшего сына. Тогда я был молод и глуп. И сделал это без особых сожалений. А сейчас пришло время расплаты. И мне приходится подчищать за моим обожаемым племянничком. Точно так же, как его отец подчищал за мной. Я готов нести этот груз. Но вы даже представить не можете, чего бы добилась наша страна, если бы я тогда не пошел на поводу у брата. — Голос в трубке немного помолчал. — Но речь сейчас не об этом. Уверен, князь, вы прекрасно осведомлены, что у нас появились могущественные враги. Их планы давно нам известны. Приближаются очень тяжелые времена. И нашей империи нужна сильная армия. Представьте, насколько увеличится ее мощь, если на нашей стороне будут сражаться монстры из аномалий. Теперь вы, надеюсь, яснее понимаете мою цель?

Я задумчиво смотрел на лежащий передо мной телефон, пытаясь понять, насколько с этого момента изменится моя жизнь. Какие передо мной откроются перспективы? И вместе с тем, какие будут наложены ограничения? Я не горел особым желанием быть проводником чужой воли. Учитывая, как вел дела с помощью моего дяди нынешний император, его вряд ли можно было обвинить в излишнем гуманизме. Быть соучастником уничтожения ни в чем не повинных людей я не хотел. С другой стороны, ни для кого не секрет, что у нас очень натянутые отношения с Великобританией, Германией и их сателлитом — Польшей. Дела на западной границе империи в любой момент могли пойти по самому взрывоопасному сценарию. И в случае нападения на наши земли, я готов был встать в ряды защитников. Но чтобы не случилось, я никогда не стану выполнять преступные приказы, даже если их будет отдавать мне лично сам император.

— Да, сударь, — ответил я. — Но боюсь, я человек не военный и выполнять чужие приказы не приучен. Да и способности мои вы уж слишком преувеличили.

— Если вы вольетесь в наши ряды, мы предоставим вам очень широкую автономию и всестороннюю поддержку. Да и время для совершенствования ваших навыков пока еще есть. Но, как это не печально, с каждым днем его остается все меньше и меньше.

— Когда вы это говорите, сударь, у меня нет причин вам не доверять. Но согласитесь, даже ваши самые благие начинания могут разбиться о волю императора. Вы вскользь упомянули, что при вас страна могла бы добиться гораздо большего. И здесь я полностью на вашей стороне, поскольку знаком с вашим курсом и реформами. Точнее, с теми из них, которым был дан ход. Но некоторые важные инициативы были незаслуженно отвергнуты. В этом я вижу основную проблему. Вы уж простите за откровенность, но без вас империи пришлось бы несладко. И если вы действительно ставите во главу угла интересы государства, а не его государя, то… — Я прервался и многозначительно замолчал.

— Признаться, ваши речи меня удивили, князь. Приятно удивили. Но сейчас не время…

— Если император с вашей помощью победит в войне, то время будет безвозвратно упущено. Он будет победителем. Ни вы, ни армия, ни народ, а только он. Он навсегда упрочит своею власть. И вы прекрасно это понимаете.

Последовало долгое молчание.

— Князь, мы с вами ходим по очень тонкому льду, — раздался из трубки приглушенный голос. — За такие речи полагается смертная казнь.

— Возможно найдутся те, кто предпочтет умереть, а не жить в стране, где высокие посты занимают такие, как князь Зубов. Вы думаете что-то изменится после его ухода? Не исключено, что на его место придет кто похлеще.

— А вот это мы еще посмотрим, — услышал я отдающий сталью голос. — Но, как бы то ни было, князь, нам не стоит продолжать эту тему. Пока. Теперь же давайте вернемся к текущим делам. Поскольку мы с этого момента связаны общими тайнами и, смею надеяться, общими целями, то нам нужно как-то поддерживать связь. И лучшего варианта, чем Леопольд, я предложить пока не могу.

— Я понимаю, к чему вы клоните, сударь, — ответил я. — Но сразу скажу, что я против того, чтобы Леопольд и дальше жил у меня в особняке, а уж тем более продолжал быть моим дворецким. Вы, конечно, можете настоять, а я вынужден буду согласиться. Но тогда в вашем распоряжении будет слуга, а не соратник. А слуги на поле боя неэффективны. Да и не смогу я долго быть слугой. Поэтому я предлагаю вам компромиссный вариант: Леопольд может поселиться в Трофимово или же в Казани. В качестве, скажем, моего поверенного. В этом статусе он сможет со мной связываться в любое время дня и ночи.

— Хорошо, князь, — после некоторого молчания ответил мой собеседник. — Я распоряжусь, чтобы Леопольд покинул ваш особняк в течение часа. К тому же у меня есть для него очень срочное дело, вас напрямую не касающееся. Когда же мы с ним решим, где ему лучше обосноваться, я дам вам знать.

— Благодарю вас, сударь, за оказанное высокое доверие, — ответил я с явным облегчением в голосе.

— Похоже, разговор наш подходит к концу, князь. Есть ли у вас еще какие вопросы или просьбы?

Я немного помолчал, но потом все-таки решился и сказал:

— Если честно, то есть, сударь. Вы наверняка знаете, насколько вероломно поступил со мной князь Филатов. Я бы хотел узнать, какой будет его участь?

— Я наслышан, князь, о ваших неприятностях. Однако, в жизни еще и не такое случается. Тут уж ничего не поделаешь, се ля ви, как говорят французы. Князь Филатов был весьма полезен для империи. Но то, что он поднял руку на верного слугу государева, министра и графа, перечеркивает все его заслуги. Его ждет весьма незавидный конец. Но все это будет происходить в публичной плоскости: открытый судебный процесс, приговор и прилюдное его исполнение.

— Можно ли мне с ним увидеться, сударь? Это не займет много времени. Всего каких-нибудь пять минут.

— Я предполагал, князь, что вы обратитесь ко мне с этой просьбой. Понимаю — враг должен узнать, чья рука его покарала. Но сразу скажу, устроить это будет не так уж и просто.

Я знал наверняка, что для моего собеседника это раз плюнуть. Он просто набивает себе цену и собирается что-то потребовать взамен. Теперь весь вопрос в том, что это будет?

— Что вы хотите за эту услугу, сударь? — не ходя вокруг да около, прямо спросил я.

— Хм. Однако, временами вы слишком прямолинейны, князь. Но, может быть, так даже и лучше. Знаете, меня уже давно гложет один вопрос, на который я никак не могу получить ответа. А вы можете мне в этом помочь. Но вот будете ли вы со мной до конца откровенны? — Мой собеседник замолчал, словно что-то обдумывая. — Ответьте мне, князь, что случилось с камнем алого пламени, который вручил вам Леопольд? Почему он вдруг потерял всю свою силу?

Я ответил сразу же. Сделай я хоть малейшую паузу, меня можно было бы заподозрить во лжи. Учитывая, сколько мой собеседник уже знал про меня, скрывать историю с камнем было бы по меньшей мере неразумно.

— Он отдал свою силу мне. Стоило только мне его коснуться. После этого я смог беспрепятственно ходить по диким землям. Монстры и местная флора меня больше не трогают. Они ведут себя со мной так же, как с дикими погонщиками.

— Но как это возможно? Что вы сделали? — в трубке прозвучало удивление.

— Абсолютно ничего, сударь. Мы ехали с Виктором Петровичем из Трофимово ко мне в усадьбу, я положил камень на ладонь, увидел вспышку и потерял сознание. Когда через минуту я очнулся, то увидел, что амулет потерял свою силу. А через какое-то время я понял, что монстры меня не трогают, и связал этот эффект со странным поведением камня. Вот и все.

— Любопытная история, — задумчиво пробормотал голос в трубке. — Похоже, что это как-то связано с проклятием черной метки, после которого вы каким-то чудом остались в живых. Я слышал, что шаманы диких погонщиков проходят через нечто подобное. Это называется испытанием смертью. Леопольд должен был вам про это рассказать.

— Да, он об этом упоминал, сударь.

— Если бы я не знал, что вы почти не контактировали с дикими погонщиками, то подумал бы, что вы стали учеником шамана, — не слушая меня, продолжал рассуждать мой собеседник. — Вы точно больше ничего не хотите мне рассказать, князь?

— Я вам рассказал все, что знаю про этот камень, сударь. Как вы и просили.

В трубке повисла долгая тишина.

— Хорошо, князь. Я вам верю и устрою свидание с князем Филатовым. Он сейчас в Петропавловской крепости. Вы завтра сможете приехать в Петербург?

— Конечно, сударь.

— Тогда завтра, в восемь вечера. Машина будет ждать вас у Кунсткамеры. — Голос в трубке назвал номер и марку автомобиля. — Не опаздывайте. И всего вам хорошего, князь.

Когда я вышел из кабинета, в приемной меня ждали Игорь с Гюрзой.

— Кто это был? — играя желваками на хмуром лице, глухо спросил Игорь.

— Светлейший князь Константин Николаевич Романов, дядя императора, — еле слышно ответил я, ловя изумленные взгляды моих компаньонов.