Маленький пират

Глава двадцать третья

Уже третий солдат отправился за борт. Не то, чтобы они отказывались говорить, просто хорнийский язык плохо знали и Асмус и Склир, не говоря уже про остальных. А потому допрос превращался в простое мучительство без какого-то внятного результата. Теперь Берт приволок последнего, четвёртого. Его раздели до пояса и привязали к фок-мачте, вокруг которой всё было густо заляпано кровью. Асмус начал перебирать инструменты.

— Я всё скажу, — заявил солдат на понятном языке, почти без акцента, — не нужно этого.

— А кто тебе сказал, что я собираюсь тебя о чём-то спрашивать? — с улыбкой спросил маг, — ты не думал, что информация, которую ты мог бы выложить, мне вовсе и не нужна?

— Но, — солдат испуганно покосился на щипцы, которые маг положил нагреваться в огонь спиртовки, — зачем тогда меня пытать?

— Во-первых, — начал перечислять Асмус, загибая пальцы, — это мне доставляет огромное удовольствие, во-вторых, твои страдания создают отличный энергетический фон, который помогает эффективнее применять заклинания, в-третьих, есть у меня и научный интерес, другими словами, пытка — это эксперимент, а результатом этого эксперимента станет новое знание.

— Какое знание? — глаза солдата от ужаса становились всё шире.

— Разное, — с важным видом ответил Асмус, рассматривая странного вида инструмент, похожий на большие кусачки, — например, я смогу узнать, какую боль человек вообще сможет вытерпеть и в какой момент он сойдёт с ума. Или опробовать новые методы лечения, буду наносить тебе раны, и лечить их, а потом наносить новые, и снова лечить, и так далее, пока ты не умрёшь. Можно также с помощью хирургии, магии и алхимии сделать из тебя отменного урода, которого я потом буду показывать на ярмарках за деньги. Последняя мысль мне более всего по душе.

— Не надо, — солдат, которому ещё никто ничего не сделал, был бледен, как полотно, мелко дрожал и готов был разрыдаться, — пожалуйста, не надо со мной такого делать.

— Что-то я проголодался, — Асмус встал и потянулся, — пойду чего-нибудь проглочу. Никуда не уходи.

Он подмигнул солдату и ушёл к себе в каюту. Его место занял Берт, он рассмотрел инструменты и тяжело вздохнул.

— Как тебя зовут? — спокойно спросил он у солдата.

— Амбер, — дрожащими губами ответил он, — пожалуйста, убейте меня.

— О, нет, парень, так не пойдёт, — Берт помахал у него перед носом огромной ладонью, — поверь, тут никто не хочет разозлить нашего мага, убить тебя — это всё равно, что конфету у него изо рта вынуть, такое он не прощает. Так что, извини, но помучиться тебе придётся. Но ты не переживай, он быстро устаёт, пытки никогда не занимают больше часа, или двух. За это время ты успеешь превратиться в мешок с переломанными костями, но потом он тебя подлечит. Правда, кости обычно срастаются, как попало, так что человек начинает смахивать на каракатицу.

Глаза солдата стали закатываться, дыхание его стало частым и неглубоким.

— Но, посуди сам, — начал объяснять Берт, — вы сами разве не собирались сделать то же самое с нами? Разве ваши палачи добрее, разве не пытками вы собирались получать информацию от нас? А если так, то нет нужды давить на жалость, за жалостью не к нам, нам это чувство неведомо.

— Мы вовсе такого не хотели, — жалобно проблеял солдат, — нам приказали захватить вас живыми, а потом доставить в Хорн, в замок князя. В первую очередь, капитана и мага, ещё нам приказали захватить мальчишку, он тоже зачем-то понадобился.

— Ты хочешь сказать, — с притворным интересом спросил Берт, — что в замке князя нас всех накормили бы пряниками и напоили сладким вином, ну, или что там у вас пьют?

— Нет.

— Вот именно, ты собирался обречь нас на пытку. Всех, включая и молодого парня, которому от роду одиннадцать лет. Так?

— Да, — с обречённым видом ответил солдат и расплакался, — я приказ выполняааал!

— Приказ? Ты молодец, отлично поступил, надел доспехи, взял в руки алебарду, стал служить князю за жалованье и жирную похлёбку, всё прекрасно, вот только иногда нужно хватать людей и обрекать их на пытку, но тебя это не смутило, ты сам, добровольно выбрал свой путь, а подобные пути часто заканчиваются вот так. Знаешь, наш маг чего-то задерживается, я, пожалуй, начну без него, — Берт вынул из пламени щипцы.

Солдат задрожал всем телом, пытаясь выскользнуть из верёвок.

— Так какой ты приказ выполнял? — спросил Берт как бы между делом, захватывая раскалёнными щипцами левый сосок. Услышав его пронзительный вопль, кажется, даже акулы бросились врассыпную от корабля.

— Что здесь происходит? — с недовольным видом спросил Асмус, поднимаясь на палубу, в руке его был кусок хлеба с лежащим на нём пластиком мяса, — ну что за подход? Кто же с этого начинает? Да ещё соски. Не умеешь — не берись.

Отобрав у Берта щипцы, он снова сунул их в огонь. На месте соска у солдата образовалась рана с обугленными краями, из которой текла тонкая струйка крови.

— Так всё-таки, что вы должны были сделать, кроме захвата конкретно нас? — спросил из-за спины мага капитан, — зачем Хорну флот? Что ваши корабли делают на море, какие задачи вы уже выполнили, что собирались делать?

В полубезумных от страха и боли глазах солдата мелькнул слабый лучик надежды. Он заговорил, говорил быстро, буквально, захлёбываясь словами, рассказывал всё, что когда-либо видел, слышал, обонял, осязал и пробовал на вкус.

Они узнали, что постройка флота началась три года назад, тогда же стали обучать пехоту абордажному бою и высадке с корабля. Что князь Хорна, зовут которого Триест Виттелий, имеет постоянную связь с Академией, что маги также помогали ему деньгами и специалистами, на постройку флота ушли огромные лесные массивы княжества, но это никого не заботило, крестьяне, оторванные от пашни, занимались заготовкой леса и строительством кораблей, что вызвало сильный голод. Его устранили, закупив зерно в других землях, но, к тому времени, от недоедания умерло несколько сотен крестьян, в том числе и юная сестра самого Амбера. А задачи стояли перед ними самые разные, простому солдату-пехотинцу никто ничего не докладывал, но многое можно было видеть невооружённым взглядом. Корабли в разном составе блокировали порты, перехватывали суда, на которые указывало командование, иногда занимались целенаправленным разбоем. В какое-то время им даже отдали приказ блокировать порт Барч, и они даже готовились к высадке десанта, вот только приказ этот почему-то быстро отменили. А теперь, после высадки на острове Варана, они должны были отправляться в королевство Палантина и патрулировать там берега, при этом порты не блокировать и в бой не вступать, а только демонстрировать свою многочисленность.

— Больше я ничего не знаю, — честно признался он, хлюпая носом, — а теперь убейте меня, пожалуйста.

— Не, так не пойдёт, — быстро сказал маг, — я уже настроился на развлечение, а тут такое, словно конфету изо рта вынули, не пойдёт.

— Ну, развлекись как-нибудь по-другому, — предложил капитан, сделай из него монстра, например, продадим кому-нибудь, в прошлый раз неплохо у тебя получилось. А деньги никогда не лишние.

Маг задумался.

— Слушай, Амбер, а как ты смотришь, на смерть от яда?

— А это больно? — жалобно спросил солдат.

— Когда как, — честно ответил Асмус, — в любом случае, это легче, чем пытка, уже тем, что длится недолго.

— Я согласен, — сказал солдат с обречённым видом.

— Тащите его в трюм, — велел Асмус, — у меня новый подопытный.

Вечером того же дня, Асмус и Лео закончили приготовление нового зелья. При этом мальчик сам отмерял и взвешивал ингредиенты, сам кипятил и выпаривал производные, сам отмерял время приготовления с помощью песочных часов. Остудив ярко-красный раствор, Асмус налил его в бутылочку и вместе с Лео отправился в трюм.

Амбер сидел на стуле, прикованный цепью за ногу, глядя потухшими глазами впереди себя. Асмус протянул ему бутылочку.

— Выпей.

— Что это? — спросил подопытный, с сомнением глядя на зелье.

— Какая разница, ты обещал, что не будешь сопротивляться, пей.

Амбер вздохнул, взял бутылочку двумя пальцами и медленно выпил. Сморщился от мерзкого вкуса (а то, что вкус был мерзкий, было понятно по запаху), но ничего не сказал. Умирать тоже пока не собирался.

— Это яд? — спросил он.

— Нет, пока ещё не яд. Дай руку, — велел ему Асмус, после недолгого ожидания, — быстрее.

Солдат молча вытянул вперёд руку. Маг достал из коробочки тонкую длинную иглу, испачканную чёрной смолой. Он легко и почти безболезненно уколол солдата в ладонь и поставил перед ним песочные часы.

— Десять минут, засекаем. Амбер, не стесняйся, говори, как ты себя чувствуешь?

— Голова болит, — сказал подопытный, — рука немного немеет.

Асмус внимательно осмотрел место укола. Вокруг действительно обнаружились набухшие кровеносные сосуды, некоторые даже лопнули, но умирать он пока не собирался. Немного погодя, когда песок в часах пересыпался окончательно, прошла и головная боль, только чёрный синяк на ладони свидетельствовал об отравлении.

— Напомни мне, Лео, слова из той книги, — попросил маг.

— Противоядия нет, прижигания бесполезны, если их не сделать в первые секунды…

— Достаточно, — оборвал его Асмус, — как видишь, наш пациент жив, и умирать не собирается, противоядие есть и изобрёл его я.

— Что-то ещё? — спросил Лео.

— Сегодня нет, покорми его и дай немного вина, у нас ещё шесть или семь дней, я планирую массу опытов.

Опыты продолжались почти всё время, кроме прочего, Асмус хотел изучить возможность выработки иммунитета к яду. А потому давал его несчастному солдату маленькими порциями, постепенно их увеличивая. Амбера, естественно, страшно корёжило, он терял сознание, блевал, гадил под себя, доводя до бешенства Лео, которому приходилось всё это убирать, но не умирал. К концу недели Асмус заявил, что его эксперимент полностью удался и теперь есть в наличии человек с иммунитетом к указанному яду.

— Этот яд, — объяснял Асмус, — чаще всего используют, чтобы травить высокородных аристократов, никаких следов, напоминает мозговое кровоизлияние. Вскрытие, правда, показывает нечто другое, но благородных господ вскрывают редко, родственники, обычно, бывают против. Теперь можно сказать с уверенностью, что при правильном подходе, можно выработать защиту и обезопасить себя. Через месяц закрепим результат, пусть пока отдыхает.

— А к другим ядам тоже можно привыкнуть? — спросил Лео, после того, как они поднялись на палубу.

— Не ко всем, — ответил маг и стал объяснять, — простые яды, вроде мышьяка или ртути, а также все их соединения не позволяют выработать иммунитет, они накапливаются в теле человека и, в итоге, отравляют его. Насмерть.

— Так почему не использовать их всегда?

— Потому что опытный лекарь или алхимик легко определит их действие, поймёт, что это убийство и, возможно, сможет вычислить убийцу. Применять подобные яды можно только тогда, когда ответственность тебе не грозит. Сложные алхимические яды выгодно отличаются тем, что их действие всегда имитирует некую болезнь, так что иногда даже заподозрить отравление не получается. И вскрытие тут не поможет, большинство ядов быстро разлагается, так, что можно увидеть только конечный результат. Лопнувший сосуд в голове, развалившуюся печень, или остановившееся сердце.

— А не лучше убивать магией?

— Иногда лучше, а иногда нет. Магию, как ты уже мог убедиться, можно заблокировать, можно использовать защитные амулеты, наконец, есть люди, от природы устойчивые к магии, к счастью, это большая редкость, в этих случаях на помощь приходит алхимия. Но можно обмануть и яд, как ты только что убедился. Сложный алхимический яд заставляет человеческое тело бороться, вырабатывая естественное противоядие. Вот только, в большинстве случаев оно не успевает яд обезвредить, слишком быстро он убивает. Если же давать яд маленькими порциями, то человек к нему привыкает и потом даже смертельная доза не окажет привычного действия. Правда, маленькие дозы тоже вредны, они разрушительно действуют на здоровье и сокращают жизнь человека.

— Понятно, — ответил Лео, хотя понятно было далеко не всё.

Бесконечная работа с зельями, опыты на пленнике, уборка за ним и кормёжка выматывали мальчика, как никогда раньше. Редкие уроки фехтования с Гартом или Тилем он воспринимал, как отдых, а чтение книг и вовсе полагал теперь удовольствием. Правда, по совету мага, налегал теперь не на алхимию, магию или медицину, а на те книги, которые описывали устройство мира, особенно, политическое.

Изредка и сам маг проводил с ним занятия. Развернув карту, он показывал отдельные земли и объяснял мальчику особенности управления. Очень скоро Лео подробно разбирался во многих тонкостях большой и маленькой политики, о существовании которых ещё полгода назад не подозревал. Теперь он знал, сколько баронов должно быть в подчинении у графа, что такое вассальная присяга, как отдельные господа умудряются приносить её сразу нескольким сеньорам и как им вести себя в случае конфликта этих сеньоров. Были не карте города и земли, которые вообще не знали никаких сеньоров, а управлялись советом богатых купцов, как остров Варана, жрецами или даже народным собранием. Последнее, правда, было большой редкостью и практиковалось только в самых диких краях. Отдельной строкой он поведал о денежном обращении, курсах серебряной и золотой монеты и названиях денежных единиц разных стран. Достав из сундука листы чистой бумаги, Асмус чертил на них родословные древа некоторых правящих фамилий, заставляя Лео их заучивать. Что характерно, сам маг при этом никуда не подсматривал, а всё излагал по памяти. Кое-что ускользало от понимания мальчика.

— Вот ты сказал, что король Соттера женился на дочери графа Валли, так?

— Так, — согласился маг, — а что тебя смущает?

— То, что жена графа — родная сестра матери короля, Лео ткнул пальцем в два соседних дерева.

— Ну, двоюродные, — согласился Асмус, — что теперь?

— Такие браки ведь запрещены, у меня на родине точно.

— Людям уровня королей и графов сложно что-то запретить, они другой раз и на родных сёстрах женятся, были случаи, к счастью, очень давно. Тут дело в другом, брак короля — дело сложное, жену следует подбирать очень высокого происхождения, в идеале — дочь другого короля. А королей на свете всего семь. И все друг другу родственники. И герцоги с графами тоже. Так что выбор невелик, поступают они так не от хорошей жизни. Потомство от таких браков слабое и болезненное, часто умирает во младенчестве, а в старшем возрасте, случается, сходит с ума. Некоторое улучшение породы происходит тогда, когда королеве посчастливится нагулять наследника с конюхом или поваром.

— Но он ведь не сын короля! — воскликнул Лео.

— Да, — спокойно ответил Асмус, — но беспокоить это должно только самого короля, а простому народу, вроде нас с тобой, даже лучше, когда государь на троне здоров, силён и разумен.

— А маги? — спросил мальчик, ему захотелось сменить тему.

— А что маги? — не понял Асмус.

— Ну, ты говорил, что они тоже чем-то управляют.

— До последнего времени маги, я имею ввиду высший совет магов из Академии, старались напрямую никуда не вмешиваться. Даже городом Брин управляет городской совет, в котором нет ни одного мага. То есть, на события они влияют и ещё как, но делать это привыкли тихо, незаметно, окольными путями. Обычная роль мага — советник при короле. Добрый, мудрый, всегда готовый помочь. Ненавязчиво проводит линию, выгодную ему, оставаясь при этом в тени. С одной стороны, можно сказать, что маги ни на что не влияют и никем не правят, но в то же время, они являются наиболее организованной силой во всём цивилизованном мире, при желании, могли бы захватить власть напрямую.

— Как сейчас?

— То, что они делают сейчас, — это долгий и мучительный процесс, руками королей, герцогов и графов они подомнут под себя мир. Все эти владыки исполняют их волю. А те, кто не подчиняется, бывают наказаны, как пытались наказать графа Веспера. Заметь, никакого вмешательства магов, просто спор двух сеньоров за землю. Постепенно, в течение многих лет, весь мир будет под ними. Оставшиеся владыки будут марионетками на службе совета магов.

— И ничего нельзя сделать?

— Ну, отчего же? С графом Веспером получилось. Но это пока. А дальше, как знать. Графу могут дать яд, его сына женить на нужной женщине, а потом, убрав и его самого, перевести владения под управление кого нужно. И снова никакого прямого вмешательства, обычное ленное право, развёрнутое в нужную сторону.

— А что будет, когда они победят?

— Ничего особенного, просто другой мир, организованный и управляемый по-другому. Если победят.

— Но что мы можем сделать? Ты же сказал, они потом всё равно своего добьются.

— Я сказал, что они будут это делать, там, где не прошла грубая сила, попробуют интриги. Они этому прекрасно обучены. А на нашей стороне одни только благородные дуболомы. Прекрасно умеют размахивать мечами, блюсти свою честь, любить прекрасную даму. А вот нагадить в суп врагу не умеют и считают это занятием постыдным. А потому им здорово пригожусь я, как специалист по гадостям, ну и вы вместе с кораблём, как транспорт и средство связи.

— Так что нам делать? — не понял Лео.

— Тебе сейчас следует учиться и много запоминать, память у тебя отличная, пользуйся ей. А в целом, граф Веспер дал список владык, которые не подчиняются совету магов. По крайней мере, напрямую. Мы должны передать им послания, объяснить на словах всё, что будет непонятно, попытаться поддерживать связь.

— А много таких владык?

— Много, вместе с вассалами они способны выставить такую армию, которая сметёт магов и их титулованных марионеток. Для этого нужна самая малость, объединение. Но сделать это сложно. Сеньоры смотрят друг на друга волками, у каждого длинный список претензий к ближним и дальним соседям, тем более, что опасность для них не всегда видна.

— А принц Энгель нас послушает?

— Во-первых, он, скорее всего, уже король, во-вторых, послушает он не нас, а графа Веспера, письмо которого мы ему передадим, а в-третьих, думаю, что да. Несмотря на свою молодость, он парень неглупый и интригам его учили лучшие мастера. С ним проблем быть не должно. Куда серьёзнее меня волнует другой адресат.

— Какой?

— Наш старый знакомый, граф Мэлдон.

— Тот самый?

— Угу.

— И как мы это сделаем?

— Как-нибудь, — маг улыбнулся, — не обязательно ведь самим туда приходить, Сарима он, например, не видел. Можно отправить его, Гарта и Склира. Приличные люди, граф их примет. Ну, можно пойти и нам с тобой, не факт, что наши рожи обязательно свяжут с давним грабежом, если опознают не сразу, то будет возможность начать разговор. Кроме того, допускаю, что, к моменту нашего появления, дела графа будут настолько плохи, что он просто забудет об украденном золоте.

— А почему?

— Да потому, что графство его в нашем списке, а королевство Соттер в нём отсутствует. Что бы ты сделал на месте совета, если бы король был в подчинении, а его вассал, пусть и формальный, нет?

— Приказал бы королю наказать его.

— Вот и я так думаю, многолетние интриги — дело хорошее, но зачем они нужны, если всё можно сделать военной силой? Можно вообще просто вызвать графа к себе и там его убить. Вряд ли король так поступит, ему нужно хоть какие-то приличия соблюдать. Да и граф никуда не поедет, он, вроде, человек умный.

— А что сделает Энгель?

— Он, помнится, обещал раздавить Хорн. Думаю, у него это легко получится, вся сила Хорна в многочисленном флоте, а вот армия его слаба, да и в княжестве голод и постоянные бунты. Флот, конечно, останется, но без береговых баз ему придётся туго.

— А я увижу Агнету, — мечтательно произнёс мальчик.

— Да ты, я смотрю, влюбился, — маг противно захихикал, — смотри, за шашни с королевой с тобой такое могут сотворить, палачи у королей с богатой фантазией, даже я им уступаю.

— Я не об этом, — Лео смутился, — просто хотел её увидеть. Может быть, поговорить.

— Не обещаю, что увидишь. Королева — это только жена короля, в государственных делах она участия не принимает, так что, за столом переговоров ей делать нечего.

— Асмус? — в дверь каюты просунулась голова Берта, — на горизонте порт Кегель. И не только он.