Малефисента. Сердце вересковых топей

Глава 20

Когда Малефисента со своей компанией прибыла на праздник, солнце уже начинало клониться к закату. Она была в черном платье из бархата и шелка со слегка потертыми краями широкой юбки. Рядом с ней в человеческом образе шел Диаваль в черном бархатном костюме с серебряными пуговицами. В ухе у него блестела большая, мотающаяся при каждом шаге серьга.

При одной мысли о том, что ей придется прийти в этот замок, Малефисенте становилось не по себе. Это место буквально пропахло железом. Несмотря на все усилия Авроры очистить замок от железа, его здесь оставалось все еще предостаточно. Запах железа заставлял Малефисенту зябко поеживаться, будил воспоминания об ожогах и волдырях на коже, о чувстве полнейшей беспомощности, которое появилось, когда ее заковали в железо. Запах напоминал о той боли, которую она испытала, потеряв свои крылья. Напоминал он и о том чувстве удовлетворения, охватившем ее, когда она стояла перед человеком, которого когда-то любила и которому теперь нашла способ причинить такую же боль, какую он в свое время причинил ей. А еще запах железа заставлял Малефисенту вспомнить, как она стояла над уснувшей Авророй, зная, что та может никогда больше не проснуться.

Малефисента как могла старалась прогнать все эти воспоминания. Аврора устроила праздник, чтобы попытаться объединить оба королевства, и Малефисента готова была всячески помогать ей в этом. А для начала была решительно настроена как можно меньше пугать людей своим видом.

Что же касается самого праздника, то он, по мнению Малефисенты, вполне удался.

Люди здесь, разумеется, были повсюду. Разные – и в роскошных нарядах, и в домотканой одежде. Установленные во дворе замка столы ломились от еды и питья. Дымились огромные котлы с супом, на блюдах горой лежали начиненные бузинным джемом сладкие булочки, испеченные в виде ангелов и гоблинов, луны и башен, волков и русалок. Были кексы, посыпанные золотой крошкой и украшенные съедобными цветочками. Разноцветные дрожащие желе в формочках. В свете зажженных свечей блестели сделанные из марципана ягоды и фрукты.

И везде-везде были цветы. Море цветов. Очень знакомых цветов.

«Разумеется, это расстарались Нотграсс, Флиттл и Фислвит», – нахмурившись, подумала Малефисента. Пикси обожали цвет своих крылышек и старались повторить его повсюду, включая цветочные гирлянды и букеты. Малефисента даже заметила, что пикси соперничают друг с другом. В одной из гирлянд ей попались на глаза цветки, которые наполовину были маргаритками, а наполовину пионами.

Малефисента озорно усмехнулась, приподняв утолки губ, и решила улучшить цветочное оформление праздника. Легкий щелчок пальцев, вспышка магической энергии – и цветы в гирляндах начали меняться. Их лепестки становились все больше и все темнее, и вот уже на месте бывших маргариток, колокольчиков и пионов распустились громадные черные розы.

– Вот так гораздо лучше, – заметила Малефисента.

– Конечно, лучше, – ехидно поддакнул Диаваль. – Совсем не так мрачно, как прежде.

Тем временем волшебный народец веселился вовсю. Малефисента видела уоллербогов, с удовольствием наворачивающих суп, видела фокскина, осторожно пробующего хлеб. Одна маленькая крылатая фея ухватила довольно большой кусок марципановой сливы, но, поняв, что слива не настоящая, а слеплена из сладкой миндальной пасты, тут же выплюнула его. Древесная фея вырастила на себе золотые груши и предлагала их всем желающим, кто проходил мимо.

Люди, казалось, нервничали, однако вели себя достаточно вежливо. Но когда они заметили Малефисенту, их страх усилился. Они испуганно расступались перед ней, освобождая дорогу, и вообще старались держаться подальше от нее.

А затем она услышала знакомый голос:

– Она была злой ведьмой. Один взмах ее руки – и я перестал быть собой. Из человека я превратился в кота! Да-да, в одного из тех котов, которые ловят мышей у вас в амбарах и спят на коврике перед камином! Я открыл рот, чтобы запротестовать, позвать на помощь, но у меня из горла вырвалось только громкое протяжное «Мяу!»

Слушатели нервно рассмеялись. Несколько маленьких ребятишек восторженно захлопали в ладоши. Им явно понравилась возможность превратиться в кота.

Это был бродячий сказочник, которого заколдовала, а потом расколдовала Малефисента. Она подошла ближе, встала с краешка и, приподняв бровь, посмотрела на сказочника. Сегодня Малефисента была без плаща с капюшоном, и сказочник легко мог ее заметить.

И он заметил – побледнел, и сразу же образ ведьмы в его сказке чудесным образом изменился.

– Т-так началось м-мое п-приключение, – заикаясь, начал он, косясь в сторону Малефисенты. – Я убежал в кусты. Ведьма искала меня, но найти не смогла. Я долго ждал, привыкая к тому, что теперь у меня есть хвост, привыкая ходить на четвереньках и необычайно остро чувствовать запахи. К счастью, меня нашли и подобрали местные коты. Особенно я благодарен одному старому облезлому коту, который очень многому научил меня, а самое главное – показал, как нужно охотиться. Вскоре я освоился со своей кошачьей жизнью, и она даже стала мне нравиться. Я часами грелся на солнышке, дремал, питался тем, что удалось добыть, пил из ручьев. Я даже нашел кошку, которая стала мне... как бы сказать... женой, и вскоре мы с ней уже ожидали появления на свет наших первых котят. Моя прежняя жизнь казалась мне теперь такой далекой... Но затем вот эта добрая леди, фея Малефисента, нашла меня и опять превратила в человека. Вот она, стоит здесь среди нас. Миледи, позвольте выразить вам мою глубочайшую признательность. Эту сказку я посвящаю вам.

Малефисента удивленно взглянула на сказочника, но затем улыбнулась и лихо раскланялась перед зрителями.

Побродив немного по лужайке, Диаваль разжился кружкой какого-то пенного, оказавшегося очень приятным на вкус напитка, а Малефисента тем временем дошла до места, где вот-вот должны были начаться танцы.

Хорошо одетые люди собрались возле большого костра. Здесь же настраивали свои скрипки и трубы музыканты. Подходя ближе, Малефисента заметила, что эти аристократы и придворные боятся ее больше, чем простой люд. Завидев ее, кавалеры как-то увядали и съеживались, стараясь стать незаметными. Дамы истерично хватали друг друга за руки. Малефисента попыталась улыбнуться, но вид ее клыков только еще сильнее испугал разодетую знать. Одна леди даже упала в обморок и утонула в складках своей пышной юбки словно в спущенном воздушном шаре. Чтобы достать ее оттуда и вновь поставить на ноги, потребовалась помощь двух подбежавших к ней слуг, а Диавалю пришлось на пять минут превратиться в ворона, чтобы скрыть свой безудержный хохот.

По воздуху, не вызывая ни у кого особой тревоги, летали Флиттл, Фислвит и Нотграсс, но, когда к музыкантам подошел и предложил сыграть вместе с ними эльф-дудочник, они, как показалось Малефисенте, испугались, как бы тот не заколдовал всех танцевать без перерыва до самого утра, а то и дольше.

«Ну и что, если он даже это сделает? – с обидой за дудочника подумала Малефисента. – Подумаешь, слегка устанут, зато как следует разомнут ноги».

И кстати, это могло бы показать всем, что волшебников можно нанимать не только для серьезных дел, но и для развлечений тоже.

Пока Малефисента раздумывала над этим толпа зашевелилась и раздвинулась в стороны освобождая место для слуг, стеливших на траву большой ковер. К ковру подошла Аврора в голубом платье и сверкающей в свете факелов золотой короне.

«Она выглядит великолепно. Настоящая королева, – подумала Малефисента. – И так похожа на свою мать, особенно глаза».

Именно эти глаза и нашли Малефисенту. Аврора вышла на ковер и смущенно улыбнулась, сразу напомнив ей маленькую девочку.

Музыканты (они, кстати, все же приняли к себе эльфа-дудочника) заиграли медленный старинный бальный танец паван.

На ковер вышел граф Ален и предложил Авроре свою руку. Граф был во всем черном, седая прядь ярко выделялась в его темных волосах. На груди у него сверкала большая железная заколка, украшенная темно-красными камнями – наверное, гранатами. Прищурившись, Малефисента вспоминала, как этот граф висел у нее в руках над лесной грязной лужей перед тем, как в нее шлепнуться. Вспоминала и очень жалела, что этот фокус нельзя повторить здесь и сейчас.

Аврора и граф начали танец. Сейчас они для всех выглядели парой.

«Как же он сумел провернуть это?» – подумала Малефисента и нашла взглядом лорда Ортолана. Тот выглядел очень довольным. Ну ладно, с ним все понятно, а вот почему такие счастливые лица у Флиттл, Фислвит и Нотграсс? Флиттл вообще молитвенно сложила перед собой ладошки и что-то нашептывала на ухо Нотграсс.

«Глупые надоедливые пикси, – неприязненно подумала Малефисента. – Они-то чему радуются?»

А танец тем временем продолжался. Аврора и граф Ален, взявшись за руки, встали рядом друг с другом, слегка присев, поклонились зрителям, затем повернулись и поклонились друг другу. Высоко подняв головы, сделали несколько шагов, приподнялись на носки, потом сделали еще несколько шагов и снова приподнялись на носки. Отпустив руки, повернулись и сделали полный оборот на месте, а потом снова взялись за руки и обошли друг друга по кругу. Вдруг Аврора споткнулась, но граф Ален ее поддержал.

Нет, какая же все-таки тоска и какая глупость эти танцы!

Малефисента, подавив желание зевнуть принялась смотреть по сторонам – и увидела Филиппа. В темно-синей бархатной накидке он стоял, прислонившись к украшенной цветами стойке, и не отрываясь смотрел на Аврору так, как может смотреть только влюбленный до беспамятства юноша.

Малефисента пересекла лужайку, подошла к принцу и встала рядом с ним.

– Злорадствуете, да? – неприязненно спросил он.

– Знаешь, может, я тебя и не люблю, – ответила Малефисента, – но по мне, ты все же лучше, чем он.

Филипп мрачно хохотнул. Вблизи он показался Малефисенте каким-то изнуренным, невыспавшимся и помятым, несмотря на свой красивый наряд.

– Что с тобой, мальчик? – спросила она, прищурившись.

– Я ей сказал, – убитым тоном ответил он. – Все сказал. А дальше все случилось именно так, как вы предсказывали. Дурак! Какой же я дурак!

– Очень приятно это слышать, – усмехнулась Малефисента. – А вечер, надо признать, становится все занятнее!

– Ладно, по крайней мере, хотя бы один из нас двоих может быть счастлив. Я-то сам не буду больше счастлив никогда, – уныло произнес Филипп.

Малефисента повернулась, чтобы взглянуть на танцующую пару. Аврора и граф Ален продолжали синхронные шаги и подскоки, но Малефисенте было интереснее наблюдать за зрителями. Они, похоже, всерьез полагали, что этот скунс с гранатовой заколкой может быть фаворитом Авроры. Вот дураки-то!

Наконец танец закончился, и партнеры вновь поклонились зрителям и друг другу. Музыканты опять взялись за смычки и заиграли новый танец – веселый быстрый гальярд. Лужайка моментально заполнилась танцующими парами. Правда, этот бальный гальярд танцевали только придворные, а простой люд топтался на месте – ждал, когда очередь дойдет до какого-нибудь народного танца. Тут уж они развернутся, тут уж они покажут «высшему свету», как надо танцевать!

Хотя вокруг оставалось довольно много юных леди, которых никто не пригласил, и Филипп мог бы выбрать любую, он этого не сделал. Страдая от любви, принц повернулся и пошел прочь.

Граф Ален взял Аврору за руку, привлек к себе и что-то прошептал ей на ухо. Малефисента стояла довольно далеко от этого места, но даже отсюда заметила, как встревожилась Аврора. Ни на кого больше не глядя, она позволила графу Алену увести себя с лужайки, и они направились к дворцу.

Это понравилось Малефисенте еще меньше, чем их танец.

– Диаваль, – прошептала она. – Мы идем следом за Авророй.

– Очень оригинальный приказ, моя госпожа.

Малефисента сердито взглянула на Диаваля, и он ответил ей ухмылкой. Человека-ворона сердитый взгляд Малефисенты ничуть не испугал – он очень хорошо знал свою хозяйку.

Они вместе пробрались сквозь толпу и поспешили в сторону дворца. Несколько раз Малефисенте показалось, что впереди мелькнули золотистые локоны Авроры или ее корона, но поручиться за то, что это именно так, она не могла. Войдя в центральный холл дворца, Малефисента удивилась, обнаружив, что принц Филипп уже здесь, слегка впереди и уже приближается к лестнице.

– Ищешь кого-то? – остановила она его, приподняв одну бровь.

– Я видел, как она ушла с графом, – покраснел принц. – И выглядела расстроенной. А я Алену не доверяю.

– Я передам Авроре, что ты волнуешься за ее состояние, как только найду ее, – пообещала Малефисента, проходя мимо него.

– Это я и сам ей скажу, – фыркнул он в ответ. – Я этот замок знаю лучше, чем вы. Вам без меня ее вообще не найти.

– Да я ее, можно сказать, с пеленок опекала! – напомнила Малефисента.

– Ага, чтобы потом на нее наложить проклятие! – вспыхнул принц.

Малефисента подняла палец, направила его на Филиппа и сказала, раздувая ноздри:

– И готова сейчас повторить это!

Принц Филипп тяжело вздохнул.

– Ладно, позвольте мне идти с вами, – тихо попросил он. – Пожалуйста. Когда мы с Авророй виделись в последний раз, я огорчил ее. А сейчас хочу лишь, чтобы между нами все стало как раньше, и ничего больше.

– Хорошо, – смягчилась Малефисента. – Но уступаю тебе только затем, чтобы не тратить времени на пустые споры.

С этими словами она начала подниматься по лестнице, за ней шел Диаваль, а Филипп оказался в хвосте.

«Я не доверяю Алену, сказал он, – думала Малефисента. – Я тоже ему не доверяю. Более того, начинаю опасаться, что этот скунс мог увести Аврору силой».

На верхней ступеньке лестницы лежал белый цветок – такой же, как были в прическе Авроры. На секунду Малефисента остановилась, подняла цветок и положила его себе на ладонь.

– Комнаты графа Алена здесь рядом, – сказал Филипп, увидев цветок. – Третья дверь слева. Но я никак не пойму, почему она вдруг пошла сюда с ним.

Малефисента вспомнила о веретене, которым Аврора когда-то уколола палец. И о тысячах других опасностей, которыми нельзя пренебрегать.

Она пошла по коридору, Филипп и Диаваль – следом за ней.

Подойдя к двери, Малефисента не стала проверять, заперта ли она, а с ходу распахнула ее силой своей магии. В комнате были солдаты, человек десять минимум, и все хорошо вооружены. Увидев Малефисенту, они бросились к ней.

Прежде чем Малефисента успела среагировать, на нее с потолка упала железная сеть. Ее обожгла невыносимая боль, к которой добавилось ощущение полнейшей беспомощности. Она закричала, и не только от ужаса, но и от воспоминания о другой железной сети – той, которая, как ей было известно, уже давно уничтожена.

Диаваль вцепился в сеть, пытаясь стащить ее со своей хозяйки. Малефисента тоже пыталась выбраться на свободу, хотя малейшее движение причиняло ей боль. Везде, где железо прикасалось к коже, она покраснела и покрылась волдырями.

– Филипп, беги! – крикнула Малефисента.

Он должен выбраться отсюда. Он должен найти Аврору.

Но снизу по лестнице уже поднимались новые солдаты, преграждая принцу путь к отступлению. Одного из них Малефисента вспомнила, она видела его во время той охоты. Телохранитель Алена.

Филипп встретился с ней взглядом, и по выражению его лица Малефисента поняла, что принц отдает себе отчет, в какой беде они все оказались. В следующую секунду он потянулся за висящим на стене мечом.

«Дурачок, – подумала Малефисента. – Но отважный дурачок».

Сквозь сеть она схватила Диаваля за руку. Была только одна вещь, о которой Малефисента сейчас думала, и она надеялась, что на это хватит оставшейся у нее магической энергии.

– В ворона, – сказала она, рассыпая с кончиков своих пальцев золотые искры. – Следи за ней. И предупреди ее.

Спустя мгновение Диаваль исчез, а вместо него появилась птица в блестящем черном оперении. Малефисента была близка к тому, чтобы потерять сознание, но она все лее сделала это – трансформировала Диаваля! Каркнув, ворон Диаваль вылетел на лестничную площадку, где его попытались поймать или достать клинками солдаты.

Малефисента с ужасом наблюдала, как одному из них все же удалось задеть птицу, и Диаваль упал. Его трепещущие крылья немедленно схватила и сжала грубая рука.

Звон металла заставил Малефисенту оторвать взгляд от ворона и вернул к картине боя, в котором принц Филипп сражался сразу против троих солдат. Они тесной группой двигались взад и вперед по узкому коридору, звеня мечами. Малефисента сделала еще одно усилие, пытаясь освободиться от железной сети. Но тут кто-то обхватил ее сзади и прижал к ее лицу какую-то тряпку. Малефисента вдохнула отвратительный сладковатый запах. Именно так пахло от напитка, которым угощал ее Стефан в ту самую ночь. Худшую, ужаснейшую ночь в ее жизни. У Малефисенты закружилась голова, она резко откинулась назад, надеясь достать рогами обхватившего ее солдата, и они оба повалились на пол.

Ей удалось оторваться, и она поползла по полу, волоча на себе железную сеть. Еще больше рук обхватили ее сзади, прижали к полу, заставили насильно дышать сладкой отравой, от которой кружилась голова.

Малефисента чувствовала, что засыпает. Она взглянула в сторону Филиппа – как раз вовремя, чтобы увидеть, как один из солдат сумел ударить его клинком в бок.