Магия обмана. Том 1

ГЛАВА 41

Я ходила по улицам бумажного города, заглядывала в нарисованные окна, вышла на площадь, в центре которой стояла чашка с надписью «Величественный фонтан». На площади мне встретились куклы.

Куколка-северянка с жесткими черными волосами, перехваченными золотыми лентами, прошла мимо меня, повернув ко мне нарисованное лицо. На груди этой Видящей была прикреплена табличка «Я распознаю приворот». Потом мне встретился искусно вырезанный из мрамора лорд Фиред. Он тоже нес табличку «Принц Зуар ищет любовь. Аролинг хочет породниться с Кедвосом». Вслед за ним прошел деревянный аролингский эльф из посольства. «Я тщательно проверил жуков. Это охранные амулеты. Охранные», — прочла я на его груди.

Рядом с домом из нарисованного камня стояли леди Цамей и лорд Такенд, они держались за руки, смотрели друг на друга и улыбались. Они не были куколками и не обращали на меня никакого внимания. Таблички они тоже не носили.

Отойдя от них, я увидела в большой витрине свое отражение и замерла, как вкопанная. Если не считать ненастоящей левой руки, я была живой. На голове у меня красовалась бумажная корона с надписью «Χочу стать невестой Зуара», а платье сплошь состояло из признаний в любви к принцу. Только по этой причине у меня не было таблички.

Проснулась оттого, что сорвала с головы корону и стала топтать ее ногами.

Резко села на постели. Пытаясь отогнать противный и тревожный сон, несколько раз согнула и разогнула перед лицом вполне обыкновенные пальцы левой руки. Сердце быстро и болезненно билось, меня волной захлестнули страх и обреченность.

Сжимая в руках одеяло, с удивлением осматривала свою комнату в университете. Я совершенно не помнила, как в ней оказалась. За дверью послышались торопливые шаги, щелкнул замок — на пороге появился лорд Адсид. В утренних сумерках опекун, одетый в уже знакомый халат, казался тусклым и бледным.

— Опять сон? — спросил он, на всякий случай поднимая руки, чтобы магически обыскать комнату.

Я кивнула и, не дожидаясь дополнительных просьб, рассказала. Лорд слушал внимательно, хмурился. Пару раз прошелся по комнате, размышляя.

— У вас какие-то иносказательные сны, — заключил он, наконец, остановившись в изножье кровати. — Правда, смысл понятен и так. Вы нужны господам драконам, что, учитывая характеристики вашего дара, неудивительно. Вот только не знаю, действительно ли аролингцы оказывают какое-то влияние на леди Арабел, — он сложил руки на груди, в задумчивости постучал пальцем по плечу. — Она очень осторожна и после того случая, когда ее вынудили показывать возможности дара, не доверяет драконам. Она на них обижена. Она не подпустила бы их близко.

— Но если сон все же правдив? Если на Видящую влияют? — к страху примешалось отчаянное желание что-то изменить, но ответ лорда Адсида был отрезвляюще резким:

— У нас нет времени подтверждать эту теорию. Мы ничего не можем сделать. До ритуала осталось пять часов.

Я судорожно сглотнула, прикусила губу, задумалась. Мрачный собеседник, глядящий куда-то мимо меня, тоже.

— А перенести ритуал можно? — особенно не надеясь, спросила я.

— Нет, — он как-то странно скривился, качнул головой. — Нет. Не с нашим правителем.

Заметив мое недоумение, пояснил:

— Его Величество устал от этого отбора. Очень устал. Игра «отбор для аролингского принца и соблюдение всех условий перемирия» длится уже пять лет, — опекун вздохнул. — Для Его Величества это исключительно длинная партия. Обычно его политической заинтересованности хватает года на два.

— Но это… Это ведь очень важно! — подобное объяснение не укладывалось в голове.

— Он понимает, — заверил лорд Адсид. — Но король нетерпелив, оскорблен тем, что лорду Фиреду удалось представить его слабым правителем. Его Величество уже переносил последний ритуал на один день. Он не повторит такой ход. Он просто хочет, чтобы эта игра поскорей закончилась. Он устал от неопределенности.

— Но это ведь судьбы… — пролепетала я.

Мужчина обезоруживающе улыбнулся:

— А это наш правитель. С этим ничего не поделать, — он пожал плечами и поменял тему: — Как вы себя чувствуете?

— Неплохо. По сравнению со вчерашним вечером и вовсе чудесно, — ответила я.

— Хорошо, — задумчиво ответил лорд Адсид. — Вынужден признать, что вчера заблокировал ваши эмоции. Выносить постоянные необъяснимые скачки настроения и изменение мировоззрения было совершенно невозможно. Радует, что вы боролись с заклятием драконов, навязывающим вам приязнь к ним. Но эта внутренняя война вас так истощила, что вы заснули, едва оказались со мной в карете.

Я прислушалась к ощущениям. Судя по тому, что болезненно восторженное желание стать женой Его Высочества поблекло, ни принцу, ни лорду Фиреду не удалось вчера зачаровать меня снова. Это наблюдение меня порадовало, как и опекуна. Лорд Адсид триумфально улыбался и выглядел довольным.

— Будем надеяться, что к началу ритуала воздействие драконьих чар будет настолько ослаблено, что вам не составит труда их блокировать.

Он посоветовал больше не ложиться.

— Ради неполного часа возможного сна не стоит. Завтракать сегодня будете в комнате, я уже распорядился. Господин Раскиль лично зайдет к вам и принесет все необходимое. Мне не хотелось бы, чтобы вы перед самым ритуалом появлялись в общей столовой, — подчеркнул лорд Адсид. — Еще господин Раскиль впустит к вам портных, они принесут платье для ритуала и помогут его надеть. К сожалению, сам я не могу проследить за всем этим — Его Величество желает видеть наблюдающих и меня до ритуала, — он неопределенно повел плечом. — Потом я вернусь за вами, и мы вместе поедем во дворец.

— У вас с утра напряженный график, — заметила я.

— Так и есть, — согласился мужчина. — Признаться, я благодарен вашему сну за возможность увидеться в спокойной обстановке.

— Я тоже, — призналась, не сводя глаз с обаятельного опекуна.

Да, в карете наедине нам выпадет около получаса на разговор. Но за час до того, как решится моя судьба, я точно буду не способна мыслить трезво.

— В том, что пробуждение оказалось таким ранним, есть ещё одна выгода, — внимательно наблюдая за мной, добавил лорд Адсид. — До аудиенции у Его Величества я успею заехать в «Голубятню» и передать вашим родителям письмо от вас.

— Правда? Это было бы замечательно! — обрадовалась я. Уже думала спрашивать разрешения опекуна хоть ненадолго сбежать в город. Хотелось помириться с родителями поскорей, извиниться за странное поведение и попробовать хоть как-то объяснить его. Воспоминание о вчерашней размолвке отравило появившуюся в сердце радость, вспомнился хмурый и какой-то отчаянный отец, слезы мамы…

— Я распоряжусь, чтобы на воротах их впустили и провели к вам. Не волнуйтесь, они придут. Вы их единственная дочь. Они вас любят и все поймут.

Голос лорда Адсида звучал ласково, утешительно, а мне хотелось, чтобы русоволосый опекун подошел ближе, взял меня за руку. Чтобы было новое долгожданное и нужное зачарование, успокаивающее и наполняющее бодростью нас обоих общее волшебство.

Но он простился, легко кивнул и вышел. У него, как и у меня, впереди был долгий и трудный день.

Письмо родителям я села писать сразу же. Не стала тратить время и снимать праздничное платье, в котором спала ночью. Короткое послание далось мне тяжело. Просьбы о прощении перемежались с попытками объяснить то, что я сама не понимала, — драконью магию. Получилось неуклюже, глупо и по-детски наивно. Будто подросток с умным видом старался объяснить кому-то принципы формирования межгосударственной ценовой политики. Так что я ограничилась лишь извинениями и просьбой зайти в университет.

С письмом закончила как раз вовремя — безупречно красивый, одетый в темно-синюю мантию с золотым шитьем Шэнли Адсид постучал в мою дверь. Отдавая письмо, не в первый раз задумалась о том, как много он стал значить для меня за последние две недели. Казалось бы, огромная бездонная пропасть отделяла Верховного судью, хладнокровного главу древнего рода от бывшей рабыни, но за две недели от преград между нами не осталось и следа. Если магия крови, магия «Семейного спокойствия» помогла так быстро найти общий язык, то я была ей очень благодарна.

Вкуса завтрака я не ощущала, через силу заставляла себя есть, хотя от постепенно усиливающейся нервозности мутило. Портнихи, появившиеся одновременно с моими родителями, едва не свели меня с ума булавками и охами о том, что им дали исключительно мало возможностей сделать примерки по правилам. Я отлично понимала, что женщины напрашивались на комплименты, потому что белое шелковистое платье, как и изящные белые туфли, сидело великолепно. Пара жизненно необходимых для портних дополнительных стежков никак не противоречила этому факту.

Мама расточала похвалы за меня, восторгалась материалом, голубым шитьем по подолу и все пыталась выспросить у мастериц, почему они решили вышить спиральки. Отец, сложив руки на груди, сидел в кресле в дальнем углу и скептически кривил губы. Отбор и вся связанная с ним возня ему не нравились. Не новость. Это недальновидное, нелогичное, ничем не обоснованное отторжение аролингцев меня огорчало, как и неразумный отказ отца признавать достоинства принца Зуара.

Я молчала. Не желая провоцировать новую ссору, не стала говорить, какой чудесный шанс подарила мне Великая. Мной завладело предвкушение ритуала. Сильное, яркое, искрящееся радостью ожидание чуда.

Но продержалось это прекрасное ощущение недолго. Портнихи, считавшие, что мне повезло, ушли, вместе с ними ушла и радость. Благодарная, хвалившая платье мама закрыла за женщинами дверь, вернулась в комнату серьезной и обеспокоенной. Скепсис отца стал более выраженным. Оставшись наедине с родными, отец больше не считал необходимым скрывать и тревожность. Он встал, несколько раз прошелся по комнате.

— Лорд Адсид заезжал к нам сегодня. Передал письмо. Немного рассказал о своих догадках, — краткость фраз выдавала сильнейшее волнение. — Если он прав, то еще ничто не кончено. «Коварный, как бронзовый». Все это опасные игры. Мы не хотим тебе победы!

— Все в руках Великой, — миролюбиво ответила я. — Видящая сделает выбор так, как угодно богине.

Оспаривать это отец не решился. Мама вздохнула, взяла меня за руку. Напряженное молчание затягивалось, и я спросила о поисках работы. Мама ухватилась за тему, как за спасительную соломинку, и стала рассказывать.

В этот раз я была внимательна, живо интересовалась этими важными и для меня новостями. С любопытством слушала рассуждения о том, в каком районе города проще найти съемное жилье. Собственное вчерашнее безразличие к этим темам казалось мне поразительным и неестественным.

За несколько минут до того, как за мной зашел лорд Адсид, я с радостью поняла, что больше не ощущаю чужеродных, наносных эмоций. Значит, опекун был прав! Мы не позволили господам драконам воздействовать на меня повторно.

Получается, выбор Видящей будет честным и справедливым!

Этот вывод меня так обрадовал, что я тут же поделилась им с родителями. Несмотря на мою уверенность в том, что постороннее влияние прекратилось, отец недоверчиво качал головой. Его настороженность очень контрастировала с маминым облегчением, но я нe стала даже пытаться отца переубеждать. Решила, что лучшим доказательством будет невыигранный отбор.

Родители проводили меня до кареты, а пока мама прощалась с лордом Адсидом, отец помог мне усесться.

— Удачи, Льяна, — пожелал он и отступил.

Я закрыла глаза, сделала глубокий вдох, чтобы успокоиться, мысленно сказала себе, что Видящая примет решение по воле Великой.

— Вы зря пришли, лорд Такенд, — раздался рядом голос строгой леди Арабел. — Вы ведь знаете ответ.

Появившийся перед глазами светловолосый юноша казался пристыженным и неуверенным. Создалось ощущение, что он давно не спал и очень нервничал. Искусанная губа, лихорадочный взгляд, срывающийся голос красноречиво свидетельствовали об этом.

— Поймите, я не мог не прийти! Прошу, не сердитесь! — удивительно было слышать в голосе лорда Такенда столько отчаяния. — Принц красив, он не может не вызывать симпатии… Но это нельзя считать притяжением даров, леди Арабел!

Северянка вздохнула и вовсе не выглядела суровой. Даже подумалось, она сочувствует юноше.

— Не беспокойтесь, лорд Такенд, — женщина ободряюще улыбнулась. — Я сумею отличить истинное притяжение даров от обыкновенной симпатии.

Видение пропало, но меня не успокоило нисколько. Вспомнился сон о бумажном городе, сила навязанных мне чувств, скепсис отца, утверждавшего, что драконы не могут просто так отступиться, если начали игру.

Лорд Адсид сел напротив, слуга закрыл дверцу кареты, послышалась короткая команда кучера — мы тронулись с места.

— Вы говорили, Видящая может вплести кого-то в свое волшебство. Οна может вплести вас? — спросила я, очень надеясь услышать что-нибудь вроде «Конечно. Мы с ней обо всем договорились». Не хотелось остаться во время такого решающего ритуала без помощи и защиты опекуна.

— Боюсь, нет, — покачал головой мужчина. — Сила ее дара велика, но не безгранична. Леди Арабел нужно оплести заклинанием восемь девушек и Εго Высочество. Считая и ее саму, это уже десять участников. Лорд Фиред будет одиннадцатым, а леди Сифгис — двенадцатой.

— А вы не можете занять место леди Сифгис? — на всякий случай уточнила я.

Он снова покачал головой:

— Возможно, будь я в числе наблюдающих, против моего прямого взаимодействия с леди Арабел во время ритуала не возникло бы возражений. Но Εго Величество еще летом настоял на том, чтобы глава университета сосредоточил свои усилия исключительно на обеспечении безопасности участниц. Ему казалось, статус наблюдающего ограничит мои возможности.

— Очень жаль, — выдохнула я.

— Как исследователь, я тоже несколько огорчен, — весело усмехнулся лорд Адсид. — Наблюдать за тем, как дар Видящей полностью подчиняет себе волю и магию стольких участников, было бы значительно интересней изнутри. Но у решения Его Величества есть положительная сторона, которую мне трудно переоценить.

Я удивленно глянула на собеседника, ожидая продолжения.

— Наше частое общение, не говоря уже о «Семейном спокойствии», было бы совершенно недопустимо, будь я наблюдателем, — тепло улыбнулся он.

— Тогда с радостью признаю, что решение Его Величества было очень мудрым, — просияла я.

Больше о политике и отборе не говорили — лорд Адсид пытался отвлечь меня от близящегося испытания, рассказывая о достопримечательностях. Мы проезжали через богатый, украшенный многочисленными фонтанами и скульптурами район столицы. Горожане называли его садом дворцов из-за множества изысканных особняков древних и богатых семейств Кедвоса.

Дворец правителя, окруженный высокой металлической оградой, в другое время наверняка поразил бы великолепием и роскошью. Но в тот день я воспринимала его оправой ритуала, о котором думала с нарастающим страхом. Вновь появилось знакомое по приему в посольстве желание попросить лорда Адсида увезти меня как можно дальше, оградить от участия в ритуале и от общения с аролингцами.

Но отступать было некуда. Карета остановилась, слуга открыл дверцу и подал мне руку. С этого момента я будто попала в течение, направляющее меня, не дающее выбиться из общей сложной формулы. Рядом в таких же белых платьях шли по просторным коридорам, украшенным золотом, картинами и зеркалами, другие невесты. Столь же сосредоточенные и взволнованные, как и я. Наверное, их тоже сопровождали близкие, но я видела только пестрые наряды и не узнавала лиц. Для меня существовали лишь невесты, облаченная в черное Видящая, стоящая у закрытых дверей, и лорд Адсид, идущий справа.

— Приветствую вас! — громкий голос леди Арабел эхом отразился от стен небольшого зала, когда невесты выстроились перед ней полукругом, а разговоры смолкли. — Через несколько минут уважаемые королевские наблюдающие, лорд ректор и, конечно же, невесты войдут в зал ритуалов.

Ее голос звучал торжественно и величественно. Серьезный взгляд, которым она обвела претенденток, казался бесстрастным и неумолимым, как судьба. Десятка Видящей в который раз поразила меня древностью дара, какой-то необъяснимой насыщенностью магии. Распущенные волосы леди Арабел соперничали в черноте с лифом ее платья, а золотое шитье, тонкими полосами струящееся по юбке от пояса вниз, наводило на тоскливые мысли о редких мгновениях счастья в беспросветной горечи жизни.

От этого я еще больше разволновалась. Сердце садняще билось, от тревоги кружилась голова, мутило. Желание уйти, прямо сейчас отказаться участвовать в отборе боролось со страхом спровоцировать жуткий скандал и навредить семье. Предстоящий ритуал вызывал у меня отторжение и негодование, вернулось леденящее ощущение бесправности.

Я непроизвольно отступила на полшага от Видящей. Боясь нечаянно налететь на лорда Адсида и устроить взаимное зачарование у всех на глазах, немного обернулась и замерла. В нескольких шагах от леди Цамей среди прочих стоял измученный ожиданием и страхом потерять возлюбленную лорд Такенд. В этот момент последние сомнения в том, что он не хотел зла лорду Цорею, пропали.

Видящая не зря утешала светловолосого юношу. Симпатия к незнакомцу далека от истинного притяжения даров. Если я не захочу, леди Арабел меня не выберет!

— Невесты, подойдите ко мне, — велела северянка.

Шорох платьев, судорожный всхлип Фейины. Леди Кенидия едва не упала, неловко шагнув вперед, каблук противно царапнул по мраморному полу. Я вздрогнула, княжна посмотрела на неудачливую подругу, осуждающе и презрительно скривив губы.

Леди Арабел отвернулась, распахнула двери в заполненный дымным сумраком зал ритуалов.

Там Видящую и невест ожидали трое: Его Высочество Зуар, наследник аролингского престола, лорд Фиред, изначальный дракон и первый советник Владыки Талааса, и Его Величество, Иокарий Первый, потомок древней династии Рикаоров, правитель Кедвоса.

Кажется, из-за подспудного недовольства и напряженности этого светловолосого эльфа с бесстрастным, будто высеченным из мрамора лицом я так оробела, что боялась вздохнуть лишний раз. В сравнении с ним лорд Фиред был добрым дядюшкой, сердечно радующимся возможности видеть девушек, а принц Зуар — воплощением душевного тепла.

Внимательно слушая приветственные слова короля и чужестранцев, краем глаза наблюдала за тем, как по расположенным амфитеатром рядам на свои места проходят наблюдающие. Сжала кулаки, чтобы не показывать, как дрожат пальцы. Заметила, что к такой же уловке прибегли и другие девушки. Тем временем Его Величество занял свое тронное место и позволил Видящей распоряжаться невестами и аролингцами.

Следуя указаниям леди Арабел, я заняла место на вершине луча большой золотой звезды. Видящая расположилась в центре и, прислушиваясь к ощущениям, меняла местами невест или просила лорда Фиреда перейти на другую сторону звезды. Эти перестановки были необходимы для того, чтобы дары вовлеченных в ритуал распределялись в кругу равномерно, чтобы магия участников не перетягивала на себя силы Видящей. Но понимание ее мотивов стало плохим утешением, когда она велела мне встать на вершину другого луча. Между леди Сивиной и Фейиной. Злой взгляд княжны был привычной мелочью, но необходимость отдалиться от сидевшего за моей спиной лорда Адсида тревожила. Правда, теперь я видела в полумраке лицо русоволосого опекуна. Хоть что-то хорошее в перемене места.

По левую руку от княжны встал принц, не упустивший даже в этот момент возможность улыбнуться мне. Стало легче, как-то теплей и светлей на душе. Так мило, что он искренне хотел меня подбодрить. Наследник аролингского престола опять выделил меня и укрепил росток надежды на то, что нас связывает большее, чем мимолетная симпатия. Подумать только, одной улыбки кареглазого принца хватило, чтобы вернуть мне спокойствие, уверенность в будущем и в своей привлекательности. Нелегкая задача, с которой до того часами не мог справиться никто. Это знак небес, не иначе.

Все лучи звезды были заняты. Видящая, в последний раз проверившая сбалансированность круга, удовлетворенно кивнула и призвала собравшихся к тишине. Шорохи стихли, перебрасывающиеся короткими фразами наблюдающие замолкли.

— На какие вопросы я должна найти ответ во время ритуала? — повернувшись к Его Величеству, спросила леди Арабел.

— Дар какой из присутствующих здесь невест больше других подходит Его Высочеству принцу Зуару, сыну Владыки Талааса и королевы Мадаис? — медленно роняя слова, ответил внешне бесстрастный правитель. — С магией какой невесты у принца Зуара возникло притяжение даров?

Повисла пауза, будто Видящая еще чего-то ждала.

— Это все? — уточнила она, наконец.

Леди Арабел недоуменно изогнула брови, пытливо вглядываясь в короля. По ряду за моей спиной прошел неясный шепоток, но стих прежде, чем я разобрала слова. Бросив взгляд на лорда Адсида, увидела его обеспокоенность, в позе ректора чувствовалась напряженность, передавшаяся и мне.

— Дар какой из присутствующих здесь невест больше других подходит Его Высочеству Зуару? — с нажимом повторил Иокарий Первый. — С какой возникло притяжение даров?

Видящая недолго помолчала, натянуто улыбнулась и поклонилась королю Кедвоса:

— Как будет угодно, — твердо ответила она.

В этот момент я отчетливо осознала, что формулировки вопросов были изменены без согласования с наблюдающими и леди Арабел.

Видящая хлопнула в ладоши. Я думала, она так призывает к тишине, но с пальцев северянки посыпались золотые искры.

Новый хлопок, напевный речитатив незнакомого заклинания, искристая пыльца, распределяющаяся по кругу, высеченному в темном мраморе в центре звезды.

Хлопок — и сердце бьется в унисон незатейливой мелодии чар.

Хлопок — гаснут светильники в зале, ряды погружаются в темноту.

Хлопок — золотое сияние расходится от круга Видящей по лучам.

Хлопок — вокруг золотое марево, запах благовоний в курильницах изменяется. Свежий лимон становится бархатистым жасмином, а сандал заменяет смолистый лавр. Я чувствую себя в безопасности, мне хорошо и уютно. Прекрасное медовое тепло обволакивает меня, и больше всего на свете мне хочется быть с ним. Перед глазами из золотого марева постепенно появляется образ того, кому принадлежит эта неповторимая смесь ароматов. Улыбаясь, я делаю шаг навстречу.

Но смутный образ изменяется — иная стать, другие движения, слишком короткие для благородного кедвоского эльфа волосы. Каштановые пряди вьются и пахнут горьким миндалем и базиликом. Меня захлестывает счастьем, сияющим, ярким, нестерпимо ярким. Принц Зуар — моя мечта, смысл моей жизни, единственная радость в ней! Невыносимо сильно хочется быть с ним, стать его женой и до конца дней принадлежать ему, ему одному безраздельно! Это даже не желание и не грезы. Это жизненная необходимость! Если я не стану его женой, погибну от горя!

Какое счастье, что Зуар в видении так же нуждается во мне, как и я в его любви! Щеки щекочут слезы счастья, чувствую магию Видящей, прощупывающее заклинание, проверяющее искренность. Я прохожу проверку, хоть и ощущаю излишнюю, нарочитую, искусственную яркость собственных эмоций. Как странно, что леди Арабел этого не видит…

Но сомнения и возникшие было мысли тут же сметает волна чистого, незамутненного восторга — Зуар тоже прошел проверку. Его чувства ко мне не слабей моих к нему!

Марево блекнет, золотая пыльца оседает, ритуал заканчивается, и образ принца тускнеет. Видящая стоит в центре и указывает на меня пальцем.

— Его Высочеству Зуару подходит Льяна! — странно гулким и сиплым голосом объявляет она. — Их объединяет идеальное притяжение даров.

Я моргнула, тряхнула головой, сбрасывая остатки чар, подавивших на время мою волю.

Вместо сердца у меня пустота. Огромная дыра в груди, разрастающаяся с каждым мгновением. Из чувств остались только разочарование, отчаяние и горечь. Едкая, отравляющая горечь утраты и совершенного, всепоглощающего бессилия.

Горло болью сдавливают слезы. Безвозвратная потеря разрывает мою душу на части.

Подняв глаза, смотрю на Шэнли Адсида и в этот момент понимаю, что это его чувства.

Точно такие же, как и мои.