Магия обмана. Том 1

ГЛАВА 17

В этот раз, учитывая напряженную обстановку, маги, сопровождающие девушек, еще в коридоре создали заслоны между участницами. Нарочито, показательно, видимо, чтобы сразу отбить охоту устроить перед испытанием обмен любезностями.

Наблюдающие, эльфы-послы и лекарь Иттир сидели на трибунах, а лорд Фиред и в этот раз решил лично приветствовать невест. Обходительный дракон улыбался тепло и подбадривающе. Словно искренне желал каждой удачи. Εго природное обаяние почти затмевало воспоминание о том, что именно лорд Фиред настоял на дальнейшем участии леди Ветты и леди Рессиды в отборе. Но неприятный осадок остался, и в каждом слове пожилого дракона мне чудилось второе значение. Возможно, поэтому я подмечала, что не только лорд Адсид, но и некоторые королевские наблюдающие следили за действиями и высказываниями посла с настороженностью.

От волнения колотилось сердце, участилось дыхание, и я, стискивая в руках коробку с маской, почти не слушала приветственных слов лорда Фиреда и последних наставлений ректора. Он повторял свои указания о том, что безымянность масок нельзя нарушать разговорами или иными путями, а потом взял из рук наставника по боевой магии знакомый мешочек с пронумерованными дощечками.

— Учитывая то, что одна из участниц вчера нарушила безымянность, но лорд Фиред от лица Владыки Талааса милостиво не отстранил ее от следующего испытания, сегодня вы будете показывать свои умения в другом порядке, — предлагая ближайшей девушке вытянуть из мешка дощечку, пояснил сиятельный ректор.

Бесстрастный голос лорда Адсида успокаивал меня, но недостаточно. Я по-прежнему сторонилась дракона — он казался мне холодным и скрыто опасным. Большая снежинка на его груди поблескивала серебром и из-за установленных на арене факелов хищно отсвечивала красным. Я постоянно чувствовала на себе взгляды леди Ветты и леди Рессиды. Девушки встали так, чтобы все время видеть меня, и их насмешливые, презрительные ухмылки раздражали.

Минуты в ожидании момента, когда лорд ректор предложит мне достать оставшийся в мешочке номерок, тянулись бесконечно. Волнение сводило с ума, и в попытке совладать с чувствами, я посмотрела на зрителей.

Мое внимание привлекла женщина, до того державшаяся как-то в стороне от остальных. Сегодня она сидела рядом с матерью леди Сарэт, и различие в происхождении этих двух эльфиек бросалось в глаза.

Аристократическое лицо вдовы казалось ещё более утонченным и изящным в сравнении с крупными чертами заинтересовавшей меня женщины. Она явно была северянкой. Смуглая кожа, пухлые губы, сильно вьющиеся иссиня-черные волосы, туго перехваченные золотыми лентами. На вид она была немногим старше лорда Адсида, лет сто пятьдесят-сто шестьдесят, но вместе с тем создалось исключительно странное ощущение, будто северянка была в то же время старой, даже древней. В миндалевидных глазах читались живое любопытство и ум, и я сожалела о том, что не могла без помех прочувствовать дар незнакомки — мешало множество находящихся так близко даров наблюдающих. В том, что магическая десятка Видящей красива, сомнений не было.

Верховный судья, кавалер ордена Абарута безмолвно протянул мне мешочек с дощечкой. Я надеялась, что получу один из первых номеров, но не повезло — с ладони на меня глядела десятка. Придется томиться ожиданием дольше всех.

Маски, надетые при наблюдателях, превратили девушек в бездушных и отталкивающе одинаковых исполнительниц заданий. Тем не менее лорд Адсид, зашедший вместе с невестами в комнату отдыха, безошибочно выделил из десятерых леди Ветту и леди Рессиду и сообщил, что для них приготовлено другое помещение. Те попробовали возмутиться, но ректор не был настроен пререкаться.

— Эта комната для студенток университета. Посторонним здесь не место, — не допускающим возражений тоном заявил он. — Прошу.

Сиятельный магистр рукой указал на дверь, и строптивицы вышли. Молча, тихо, покорно. Поразительно. У меня даже на мгновение мелькнула мысль, что глава древнего рода воспользовался каким-то семейным волшебством, настолько удивительным казалось мне поведение двух отчисленных девушек. Но эту мысль до конца додумать не удалось — едва за ректором и бывшими студентками закрылась дверь, в комнате отчетливо послышались вздохи облегчения.

— Хвала небесам! — устало и раздраженно сказала Тамона, плюхнувшись на стул недалеко от меня. — Как представлю два, а то и три часа напряженного ожидания рядом с ними, так на ум приходят одни сверхопасные и смертельные заклинания.

Наставники по боевой магии мрачно переглянулись и сконцентрировались на щитовых плетениях, опутывающих каждую из девушек. Серебряные коконы заблестели ярче.

— Их поступок омерзителен и не имеет оправданий! — жестко отрезала леди Цамей.

Я думала, она упомянет брата или хотя бы посмотрит в мою сторону, давая возможность поблагодарить высокородную эльфийку за вмешательство. Все же лорд Цорей оказался в моей комнате раньше ректора и, не будь у меня опекуна, стал бы моей единственной защитой и настоящим спасением. Но леди Цамей отвернулась к княжне и продолжила, нервно разрывая фразы на короткие куски:

— Из-за них у всех будут неприятности. Οсмотр лекаря — мелочь. Покраснела две минуты и забыла. Лорд Адсид сказал, Аролинг не настаивал на освидетельствовании. Послы не хотели подрывать доверие. Теперь же… Это все не шутки, Сивина!

— Его Величество мудро накажет виновных, — перебила подругу леди Сарэт. Ее голос прозвучал успокаивающе мягко, но смотрела она при этом вовсе не в сторону двери, за которой скрылись заговорщицы. Девушка не сводила глаз с леди Сивины.

— Я уверена, лорду Адсиду и двум королевским дознавателям удастся установить истину и личности причастных. Всех причастных, — холодно ответила княжна, особо выделив тоном «всех».

Она отвернулась и подошла к столу с напитками и закусками. Кувшин с яблочным соком дрогнул в ее руках, и светлая жидкость плеснула на скатерть. Леди Сивина сделала вид, что не заметила этого.

Леди Сарэт и Цамей напряженно переглянулись, но больше до конца испытания я ни слова от них не услышала. Леди Кенидия боязливо топталась на месте, поглядывая то на княжну, то на других аристократок. Подруги сели далеко от княжны и, казалось, леди Кенидия не могла решить, к какому лагерю примкнуть. Успокоилась только, когда леди Сивина жестом пригласила ее присаживаться рядом с собой.

Незнатные старшекурсницы тоже молчали, избегая встречаться взглядами друг с другом или со мной. Я все сильней тревожилась, и дело было вовсе не в страхе перед близким испытанием.

Я постепенно осознавала то, что не успела осмыслить в аудитории. Тогда меня ошеломил дружеский настрой девушек, появление вызывающе наглых бывших студенток и их требования провести освидетельствование. Теперь же, когда появилось время упорядочить мысли, стало совершенно очевидно, что лорд Адсид отчислил не всех причастных.

Княжна просила леди Кенидию через прислугу узнать, куда меня отселил ректор. Судя по всему, леди Рессида сказала правду, утверждая, что леди Кенидия изначально знала, зачем это нужно было выяснить. Леди Цамей навела всех на мысль использовать слуг-людей, потому что следы их заклинаний недолговечны. Леди Сарэт не осталась бы в стороне, тоже наверняка присутствовала в комнате, как и леди Сивина. Не зря же леди Цамей так напористо говорила с княжной Оторонской. Переглядывания и ощутимая натянутость в общении аристократок свидетельствовали, что все они были как-то замешаны.

Они в общих чертах спланировали нападение сразу после экзамена по этикету. В следующие дни обсуждали его.

А незнатные девушки из комнаты напротив все слышали и обо всем знали.

И никто не возмутился, никто не предупредил меня, лорда Адсида или коменданта. Никто… Никто!

В этом свете особенно странно выглядело то, что леди Цамей блеснула благородством и рассказала о готовящемся нападении брату. У меня даже появилось исключительно противное подозрение, которое я постаралась от себя отогнать. Потому что так ситуация казалась уж больно гадкой. Я вспоминала явную робость несостоявшегося насильника, потрясающе своевременное появление лорда Цорея и ощущение, что он на ходу решает, какую часть правды сказать. Поэтому, несмотря на все попытки не думать в этом направлении, я укреплялась в уверенности, что цель была не обесчестить, а показательно спасти…

От этого хотелось сорваться с места, сбежать из комнаты, забраться в горячую мыльную воду и долго смывать с себя мысли, догадки. Хотелось плакать не таясь, хотелось, чтобы кто-нибудь утешил и сказал, что я надумала лишнее, сделала неправильные выводы, что действительность все же не так ужасна…

Я прикусывала губу, следила за дыханием и благодарила небеса за то, что мне не нужно смотреть в лица девушкам, общаться с ними. Пожалуй, впервые обрадовалась маске с неживым, застывшим выражением — она скрывала прожигающую душу обиду и старательно сдерживаемые слезы.

Задание по травоведению было простым для той, кто прожил почти всю жизнь на границе пустыни. Требовалось определить ядовитые растения и лекарственные, разложить их на две кучки и не поддаться на уловку с тарраковым клубнем. Сам клубень был отличным лекарством от кашля, а отвар его ядовитых листьев использовался для борьбы с вредителями на полях. Отрезав листья магией, чтобы на руки не попал едкий сок, заметила взгляд лорда Адсида. Из-под бесстрастной маски следящего за испытаниями Верховного судьи проглядывало одобрение.

Лечебный артефакт, сделанный по аролингской формуле, забрал ожидаемо много сил, хоть и не тянул их из меня так, как вчерашняя иллюзия. Я склонялась к выводу, что все чужеземное волшебство было рассчитано на драконов и их дары. Если они, как и магия лорда Фиреда, превосходили магическую десятку ректора, то, возможно, растрат на формулы они и не замечали. Учитывая постоянное стремление магов сократить расходы волшебства, несколько странное предположение, но другого объяснения пока не было.

Потом мне предложили буквально поиграть с огнем — погасить и вновь зажечь факелы, перебросить огонь с одного на другой. Упражнение на концентрацию внимания и разумный расход силы неожиданно превратилось в зрелищный парный танец. Лорд Фиред вмешался в какой-то момент. Судя по тому, что раздражения опекуна я не почувствовала, этот ход посла был оговорен заранее.

Более темное и неизъяснимо мужское пламя дракона словно заигрывало с моим. Вилось вокруг, осторожно касалось, окутывало дымом и призывно перескакивало на другой факел. Будто приглашало последовать за ним. Предположив, что выполнение задания важней, чем пляска дуэтом, я шла за чужим огнем только, если это было выгодно мне, когда факел, на который он перепрыгивал, оказывался соответствующего номера. Вольность, танец с поджидавшим меня на последнем факеле огнем, я себе позволила только в конце. Когда задание было выполнено. И то лишь потому, что не хотелось случайно настроить против себя лорда Фиреда.

Сердечный дракон с восторженной улыбкой поблагодарил меня за участие в испытаниях и поздравил с их окончанием. Сдержанно поклонившись, я молча ушла вслед за лордом Тассием.

В комнате отдыха леди Рессида и Ветта вновь отсутствовали, а напряжение заметно спало, несмотря на явно продолжительное молчание. Девушки, как и я, были истощены заданиями и не хотели тратить оставшиеся силы на ссоры и выяснение отношений. Сняв маску, я устроилась подальше ото всех у стола с закусками. В этот раз заговаривать со мной никто не стал. К лучшему. Не знаю, как бы выдержала беседы с этими лицемерками.

Лорд Адсид, сопровождаемый двумя отчисленными леди и лордом Фиредом, вошел в комнату отдыха через полчаса. Приглядывающие за претендентками наставники по боевой магии в тот же миг значительно усилили щитовые плетения вокруг каждой.

Сиятельный ректор был величествен и отстранен, дав послу возможность вести разговор. Тот, снова благодаря всех за участие и заверяя, что каждая из невест показала себя с наилучшей стороны, излучал радость. Красивое лицо пожилого дракона омрачилось сожалением, когда он заговорил о необходимости осмотра.

— Уверен, леди и госпожи, вы все понимаете, насколько важен для обеих стран этот отбор. Исключительно поэтому мы вынуждены провести не только оценку состояния здоровья, но и освидетельствовать непорочность, — лорд Фиред вздохнул, словно это решение стоило ему нескольких бессонных ночей. — Досточтимый господин Иттир уже все подготовил и осмотрит вас сегодня же.

Поразительно живая для аристократа и дипломата мимика, тон, жесты едва не кричали о том, что аролингец, как и девушки, стал жертвой обстоятельств, вынужденной принять определенное решение. Добавленная в конце просьба о прощении, видимо, должна была смягчить сердца оскорбленных недоверием невест и предотвратить скандал. Εго лорд Фиред боялся зря. Во-первых, потому что лорд Адсид уже подготовил почву. Во-вторых, потому что истощенные затратным волшебством девушки стали безучастными. Три дня испытаний, три дня вычерпывания резерва ни для кого не прошли даром. Магические шестерки едва не валились с ног от усталости, осоловело глядя на чужестранца. Семерки чувствовали себя лучше, но не настолько, чтобы тратить силы на попытки предотвратить неотвратимое.

Лорд Фиред, не услышав возмущенных реплик, явно обрадовался. Он поблагодарил всех за понимание и похвалил смирение. Глядя на довольную улыбку дракона, я не могла даже представить, что он не понимает, в каком состоянии девушки. Поэтому все его слова, как и яркая мимика, казались мне лживыми и сильно раздражали.

Осмотр лекаря, необходимость полностью обнажиться перед мужчиной и его помощницей я постаралась как можно скорей вытеснить из памяти. А потом забралась в горячую ванну и долго нежилась в пахнущей розовым маслом воде. Но не ароматное мыло и расслабляющее тепло грели сердце и помогали избавиться от тревог — вернувшись в комнаты, я увидела на подушке письмо. Лорд Адсид писал, что нам многое нужно обсудить, и приглашал на ужин.