Магия обмана. Том 1

ГЛАВА 12

— Ну, как прошло? — жаждущий подробного рассказа Падеус плюхнулся рядом со мной, чудом не сшибив со стола тарелку с вареными овощами и отбивной.

— Неплохо, — усмехнулась я. — Леди Ветта меня не убила, хотя старалась. Никого серьезно не ранили, а еще два дня боев заменили экзаменом по чарам.

— Этот ответ недостаточный, — подражая интонациям лорда Тассия, заявил приятель. — Будьте любезны отвечать развернуто.

Я хмыкнула:

— Переживаешь о своей серебрушке?

— Просто хочу знать, насколько именно выгодным стало мое небольшое вложение, — уточнил он, устраиваясь за столом удобней.

— Боюсь, тем, кто придумал эту игру со ставками, придется деньги раздать. Лорд Адсид несколько раз подчеркнул…

— Что победителей не будет, — закончил мою мысль нетерпеливый человек. — Слышали уже. Ты про бой про свой расскажи! И про наблюдателей!

Падеус слушал молча, не перебивал, а когда я дошла до описания своей стычки с леди Веттой, замер, так и не донеся полную ложку до рта.

— Ты бросила в нее утыканный заклинаниями щит? — переспросил он, недоверчиво нахмурившись.

Вопрос прозвучал громко, несколько студентов обернулось к нам. Стало неловко, и я ответила шепотом.

— Да. А что мне оставалось? Οна хлестала меня так, что я едва держалась на ногах!

Οн покачал головой, вздохнул:

— Ну да, восьмерка ж! Чего я удивляюсь?

Заметив мой недоуменный взгляд, милостиво пояснил:

— Не каждая семерка может щитами бросаться. Это тренировать надо, чтобы сил требовалось меньше. Так что дальше-то было?

— Одно из заклинаний Ветту зацепило, и ректор остановил бой.

Я пожала плечами, чувствуя, как внимательно за мной наблюдают привлеченные возгласом приятеля студенты. Меня их интерес смущал, а для Падеуса не существовал вовсе — друг любил боевую магию, и рассказ о поединке захватил его целиком.

— Говорили, она и после этого тебя атаковала! — следуя моему примеру, Падеус понизил голос, но, казалось, настороженно прислушивающихся к нашей беседе стало только больше.

— Ее заклинание проскользнуло под опускающимся барьером, — честно прошептала я. Таиться от Падеуса мне и в голову не приходило. — Лорд Адсид его поймал.

— Не сомневался, что у него отличная реакция. Но ты сама почему щит не сделала? — он хмурился, будто его ученица не оправдала ожиданий.

— Сделала. Но «Огненный резец» его пробил, — шепнула я.

— «Огненный резец»? — воскликнул Падеус. — Сверхопасное на арене? Она с ума сошла?

Возмущение его было так велико, что все попытки утихомирить друга привели только к тому, что он ещё больше распалился.

— Да я бы отчислил ее за такое! Она тебя убить могла, понимаешь? Ты понимаешь?

Это я понимала, как понимала и то, что не хотела привлекать внимание лорда Цорея и лорда Такенда. Они глаз с меня не сводили! Случайно встретившись взглядом с лордом Цореем, увидела искреннее беспокойство. Неудивительно! Драгоценную перспективную восьмерку могли покалечить, а то и убить! Тогда все планы насмарку!

Досада из-за несдержанности Падеуса сильно била по чувствам, раздражала. В то же время она казалась странной, будто что-то извне ее подстегивало. Сосредоточиться на ощущении не получалось — друг, ценитель боевой магии, рассказывал, как могло навредить мне заклинание леди Ветты, и размышлял о том, как именно ее накажет лорд Адсид. А когда Падеус, напугав меня некоторыми подробностями, замолк, налет чужеродности исчез. До беседы с ректором, источником этого дополнительного раздражения, я даже успешно убеждала себя, что слишком болезненно отреагировала на ситуацию из-за волнения.

Обогатив меня знаниями о том, что «Огненный резец» оставляет уродливейшие шрамы, которые невозможно убрать полностью, Падеус назвал решение заменить два дня боев другими испытаниями исключительно здравым. Рассуждая о том, что поединок выиграла все же я, хоть официальных победителей не могло быть, кромсал отбивную и с раздражением втыкал вилку в овощи. Мысль о том, что серебрушка вложений принесла ему чуть больше половины золотого выигрыша, заметно улучшила настроение приятеля. С моего молчаливого согласия, Падеус сунул в сумку и мой пирожок с черничным вареньем, пожелал хорошо отдохнуть и набраться сил перед завтрашними испытаниями.

— Надеюсь, первой будет алхимия! Там ты всех обставишь! — уверенно заявил он на прощание.

Провожая взглядом встретившегося у входа с друзьями юношу, я отчетливо понимала, что он желает мне победы вовсе не из-за своего выигрыша. Для него это было чем-то вроде подтверждения превосходства недооцененных над признанными фаворитами.

К счастью, мои опасения не оправдались — ни один из лордов-старшекурсников не пожелал пообщаться со мной. Но думаю, лорда Цорея остановило только присутствие лорда Такенда. Брату леди Цамей не хотелось показывать сопернику, что предпочел налаживание отношений со мной посиделкам в архиве.

Из-за горячей сытной еды и не до конца восстановившегося резерва клонило в сон, но лечь спать не получилось — на подушке лежало письмо от лорда Адсида. Взламывая печать, я на короткий миг увидела ректора. Он казался хмурым и раздосадованным. Поэтому от приглашения подняться к нему в кабинет я не ждала ничего хорошего.

Когтистая лапа грифона, бесшумно открывшаяся дверь, пустой кабинет. Лорда Адсида не было, судя по тишине, и в спальне. Заняв гостевое кресло у рабочего стола, я еще раз перечитала записку. «После ужина» — весьма расплывчатое определение времени.

Ждать пришлось недолго. Сосредоточенный и смутно недовольный лорд Адсид пришел через каких-то десять минут.

— Добрый вечер, госпожа Льяна. Хорошо, что вы уже здесь, — ректор скупо улыбнулся и прошел к столу.

Стремительные шаги, напряженная поза, нежелание откинуться на спинку, серьезный взгляд поверх сцепленных пальцев. Казалось, лорд Адсид не просто раздражен, но зол. Начинать разговор он не спешил и смотрел куда-то мимо меня. Молчание быстро стало неприятным и тягостным. По крайней мере, мне оно казалось таким.

— Спасибо за то, что поймали «Огненный резец».

Мой голос нарушил напряженную тишину и показался неожиданно звонким и громким. Лорд Адсид встретился со мной взглядом и холодно подчеркнул:

— Я всего лишь выполнял обязанности судьи. Для любой другой девушки я сделал бы то же самое.

После ритуала магии крови, после вчерашнего откровенного разговора снова стать кем-то усредненным из безликого множества было неприятно, но эти эмоции я постаралась поскорей подавить.

— Нам нужно обсудить сегодняшний поединок и его последствия, — продолжил хмурый лорд. — К сожалению, они не совсем такие, как мне хотелось бы. Совещание с послами и наблюдателями только что закончилось. Я настаивал на том, чтобы за использование сверхопасного заклинания на арене вашу противницу отстранили от отбора. Пусть это не смертельное заклятие, но при попадании в лицо вполне могло стать таковым.

Εго брови сошлись на переносице, рассерженный ректор, казалось, подбирал правильные слова.

— Но леди Ветту не отстранили, — догадалась я.

Он качнул головой:

— Нет. Лорд Фиред зубами цепляется за каждую претендентку и отстаивал леди Ветту так яростно, будто мы выбираем невесту не принцу, а его сыну. Заявил, что мы не можем позволить себе терять по невесте через день.

Воспоминания о разговоре с аролингским послом очень сильно раздражали лорда Адсида, и он с трудом сдерживался. Отголоски его злости ускоряли мое сердце, из-за растущей тревоги пальцы противно дрожали. Скрестив руки на груди, ректор не смотрел на меня и вновь сделал долгую паузу. Я догадывалась, что могло так разъярить ректора. В то же время какое-то неясное чувство подсказывало, что мне не след опасаться гнева лорда Адсида, а стоит озвучить предположение.

— Лорд Фиред обвинил вас и Кедвос в том, что девушек нарочно выводят из игры, чтобы потом не осталось выбора? Чтобы подсунуть правильную невесту?

— Да, — его ответ прозвучал резко и даже «Приятно, что вы догадались» не смягчило впечатление.

— Второй, не менее сложной темой стало обсуждение аролингских амулетов. Этого чуда артефакторики, — пренебрежительно скривился собеседник. — Эти замечательные обереги, как показали сегодняшние бои, бессильны против более или менее серьезных боевых заклинаний. Тот же «Огненный резец» амулет не распознал. Следовательно, не мог остановить. Это видели все собравшиеся, но аролингцы продолжают упорствовать в том, что амулеты являются исключительно сильным средством защиты.

— Но ведь госпожу Миниру даже задело! Ей рассекло бровь, — недоуменно нахмурилась я.

— Она упала и ударилась о плиту, — покачал головой лорд Адсид. — Хотя косвенно тут тоже виноват амулет. Он не заблокировал летящее в девушку заклинание. А должен был. И несмотря на это, послы отказываются признавать несовершенство артефактов.

— Но все же согласились отменить бои, — тон беседы мне не нравился. Поэтому я попробовала смягчить собеседника, указав на то, что аролингцы пошли на уступки. Не помогло.

— Потому что им не оставили выбора! — жестко подчеркнул ректор. — Кедвос совершенно не заинтересован в том, чтобы терять одаренных девушек из-за прихотей союзников!

Он выдохнул, отвел глаза. Новая пауза длилась недолго, но за эту минуту лорд Адсид совладал с собой, даже опустил руки, а красивый голос мужчины звучал спокойно и размеренно.

— Лорд Фиред согласился собрать завтра вечером амулеты для проверки. После испытания по чарам. Сейчас послы, наблюдатели и лорд Тассий продумывают задания. Соревнования решено и дальше проводить на арене, поскольку только там возможно создание сильных атакующих чар. Например, для проверки качества защитных заклинаний. Маски и костюмы для боя тоже решено оставить.

Я молча кивнула. Идея одинаковой одежды мне нравилась уже хотя бы тем, что мое повседневное платье сильно отличалось от нарядов других студенток и далеко не в лучшую сторону. Εсли в обычной жизни меня это не смущало, то перед послами хотелось выглядеть хорошо.

— Мне понравилось, как вы сегодня сражались, — поменял тему лорд Адсид. В его голосе слышалось одобрение, польстившее искренностью. — Виден недостаток опыта, конечно, но в целом впечатление вы сегодня произвели хорошее. Леди Ветта сильный боец, у них это семейное. Так что подготовка у нее основательная, а знания выходят за рамки университетского курса. Но вам удалось удивить ее ходом со щитом. Хорошо, что ваши родные научили вас этому фокусу.

Я отрицательно покачала головой и призналась:

— Не учили. Я даже не знала, что так можно, пока не попробовала.

— Вот как? — удивился собеседник и даже подался вперед. — Интересно. Вы так равномерно распределили силу по щиту, будто знали, что делаете.

Снова покачала головой.

— Аролингцы не зря требовали проведения поединков, — усмехнулся он. — Они не хуже нас знают, что в боях лучше всего видны и знания, и потенциал. Вы, несомненно, на многое способны, вы ведь перспективная восьмерка. Мне будет интересно наблюдать за развитием вашего дара. В любом случае вы теперь будете на виду.

Сказано это было таким тоном, будто ректор одновременно и похвалил меня, и предостерег. Стало не по себе. Как на практических занятиях у лорда Тассия. Когда нужно плести узор чар на глазах у наблюдателей, которые ждут твоей ошибки и желают ее тебе. Я сцепила на коленях неприятно похолодевшие пальцы, изобразила улыбку и постаралась увести разговор в другое русло.

— У меня сложилось впечатление, что вы подпитали резерв за счет щита и пойманного заклинания.

— Верное впечатление, — одобрительно кивнул лорд Адсид.

— Я никогда не слышала о таком волшебстве. Где можно почитать о нем?

Он чуть склонил голову набок, во взгляде появилось лукавство:

— В семейных книгах рода Адсид. Мои предки считали, что силу нельзя транжирить, и придумали способ восстанавливать резерв так, чтобы колебания его наполнения не были выматывающими. Χотя бы на первом десятке пополнений.

— Ваши предки были очень бережливыми, — вежливо улыбнулась я.

Понятно, «родовые штучки» благородного семейства. Такими знаниями со мной никто не поделится. Жаль, хорошее волшебство, полезное.

— Ο, да, — согласился собеседник. — Бережливыми и еще довольно изобретательными. Οни придумали множество интереснейших заклинаний, которые, разумеется, доступны только кровным родственникам и женам. Если охранные чары на книгах посчитают, что те хорошо себя вели.

Οговорка так меня поразила, что я не выдержала и уточнила:

— А какое поведение жены считается плохим?

Он чуть нахмурился, будто ответ был совершенно очевидным, а в моем вопросе лорду виделся подвох. Но через мгновение лицо его прояснилось, а голос звучал мягко, словно ректор пытался извиниться за недоверие:

— Порой забываю, что вы не испорчены вечными интригами благородных семейств. Вам очень повезло жить в семье, где все браки заключались по любви. У вас перед глазами только три счастливых брака ваших родственников. У многих, очень многих аристократов королевства нет вашего опыта. За браками дворян, особенно глав родов, стоит столько политики, что союз Аролинга с Кедвосом блекнет в сравнении, — он невесело усмехнулся. — Иногда взаимная приязнь супругов — предел возможного. Случается и такое, что супруги настолько хорошо ладят между собой, что живут в разных домах, чтобы не подталкивать друг друга к убийству.

— Вы рассказываете какие-то ужасы, — я чувствовала, что лорд Адсид говорит правду, но верить в нее не хотелось.

— Вы считали наш эпос безосновательным? — полюбопытствовал собеседник, его левая бровь вопросительно приподнялась. — Неужели вы думали, что в империи или Тессдале когда-либо было иначе?

Я покачала головой. Иллюзий о всепоглощающей любви, устраивающей жизни знати, я не питала, но это не означает, что мне было приятно получить подтверждение.

— Угроза вырождения магии аристократических семейств, конечно, многое изменила, — продолжал лорд Адсид. — Теперь высокородные родители, подыскивая своим детям пары, ориентируются и на их симпатии тоже. Поэтому дворяне Кедвоса постепенно отошли от практики заключать брачные договора своих детей в день их рождения. Многие семейства даже предоставляют наследникам определенную свободу выбора и не связывают их помолвками до окончания университета. Здесь рано или поздно оказываются все одаренные с магической четверкой и выше. Богатый выбор невест, множество возможностей привлечь внимание выгодного жениха, — он пожал плечами. — Чаще всего леди удается убедить женихов в том, что предварительный сговор родителей правильный. Хотя гораздо сложней сделать это, когда появляется красивая и умная перспективная восьмерка.

Он посерьезнел и добавил:

— Поэтому будьте настороже. Всегда. Экзамен по этикету привлек к вам внимание, и вы для многих стали помехой.

На том мы и расстались. Напоследок сиятельный собеседник пожелал мне хорошо отдохнуть и восстановить резерв перед следующим испытанием.

Нежась в постели, я думала об Адсидах. В книгах по истории Кедвоса, а значит, по истории аристократических семейств страны, род ректора упоминался часто. Сопоставить с ним по силе и влиянию можно было только два княжеских рода и семейство Татторей. Адсиды уступали лишь королевской фамилии, всегда стоявшей особняком и значительно превосходившей другие знатные семейства по числу подвластных земель и богатству.

Те же книги по истории утверждали, что в роду Адсид было много сильных боевых волшебников и именитых алхимиков, много исследователей других направлений магии. Вспоминая все, что читала об этой семье, отметила, что вырождение ее не коснулось. Невольно закрадывалась мысль, что брачные союзы предков ректора основывались пусть не на любви, но на глубокой симпатии и дружеской привязанности. Иначе не удалось бы пронести сквозь века магическую десятку. Понятно, что лорд Адсид верит в любовь. Судя по всему, он чувствовал ее в отношениях своих родителей.

Ρазмышляя об этом и гадая, какие интересные рецепты и формулы могли храниться в семейных книгах ректора, я не заметила, как заснула.