Магия обмана. Том 1

ГЛАВА 24

Монотонная работа, необходимость постоянно помешивать зелье успокаивали, давали возможность сосредоточиться, обдумать произошедшее. Моими мыслями завладел принц Зуар, чужеземный красавец, явно выделивший из множества невест троих: Тамону, леди Цамей и меня. Его интерес льстил искренностью, но не отменял того, что я исключительно мало знала о возможном женихе.

Тот же лорд Цорей был понятным. Вся история его семьи, отношения с другими родами лежали на поверхности. Недостающие сведения скрывались в хрониках. Его сестра и вовсе училась на одном курсе со мной и, подобно брату, постоянно была на виду. Составить мнение о знатном юноше и его семье не составляло труда.

Все это в равной степени относилось и к лорду Такенду. Разузнать о его семье и о нем все необходимое, оценить поведение и поинтересоваться увлечениями — вполне посильная задача. Он тоже был все время на виду.

А вот Его Высочество Зуар, наследник престола Аролинга, был живой загадкой. Отношения между странами лишь недавно стали союзными. Еще пять лет назад Кедвос и Аролинг считали друг друга врагами, а с недругами не делятся сведениями о жизни королевского семейства.

В Кедвосе и Тессдале даже не знали толком, как и откуда появились драконы. Считалось, что магический поток, разрушивший империю Терон, вынес в наш мир чудовищ и болезни, а в противовес им прислал спасителей-драконов. Ходило множество историй о том, как славные чужаки защищали людей и эльфов от монстров, принимая обездоленных под свое крыло. Рассказывали, что жители неразрушенного куска империи и соседнего восточного государства назвали драконов своими правителями и с радостью вверили им свои судьбы. Говорили, императрица Мадаис, спасенная Владыкой Талаасом, всем сердцем полюбила своего нового мужа.

Эти истории объединяло одно: драконы Аролинга представали в них воплощением доброты, справедливости, человечности и мудрости.

Правда, это легендарное благородство не сочеталось ни с затяжной войной за землю, ни с тем, что приказы Владыки Талааса превратили большую часть теронцев в рабов. Сказка о чудесной и светлой любви правящей четы разбивалась о законы наследования и магическую семерку принца. Лорд Фиред, государственный муж, сделал все возможное, чтобы оставить в отборе способных на подлость леди Ветту и Ρессиду. Тем самым показал себя расчетливым интриганом, которому чужда справедливость. Чем мог руководствоваться Владыка, сделав такого послом, лицом своего государства?

Несмотря на эти настораживающие наблюдения, принц Зуар мне понравился. Короткую встречу с ним я вспоминала с удовольствием. С теплом думала о его улыбке, о звуке голоса. Его решение окончательно отстранить двух леди грело сердце правильностью. Потому что это было справедливо. Мне даже нравилось новое, но любопытное желание выиграть отбор, стать для принца той самой единственной.

Состав равномерно покипывал, постепенно менял цвет на правильный нежно-розовый. В комнате запахло можжевельником, часы многозначительно пробили полночь. Я разлила очередную порцию зелья по флаконам, вымыла котелок, убрала на столе и ушла к себе.

В прихожей, на полочке под щелью для писем, ждал серый конверт, запечатанный дешевым почтовым воском. Зеленая клякса измазала руки, но это было совершенно не важно — адрес был выведен маминым почерком!

«Льяна, милая! Мы скоро, уже в следующий четверг, будем в столице. Остановимся в гостинице «Голубятня». Возница говорит, по этой погоде приедем поздно вечером», — писала мама.

Дальше почерк сменился на папин, а вместе с ним ощутимо изменился и тон письма. Стал более строгим, а я словно наяву увидела, как отец хмурится.

«Мы приняли приглашение Его светлости князя Оторонского, хотя и не догадываемся, чем заслужили такую милость. Надеюсь, ты сможешь объяснить, чем вызвана эта неожиданная щедрость совершенно незнакомого нам высокородного эльфа. Приглашение, оплаченная дорога, гостиница. Он в письме заверял, что оплатит две недели проживания в «Голубятне» и упомянул ритуал Видящей. Никаких больше пояснений в письме не было. Мы очень волнуемся за тебя. С нетерпением ждем встречи».

Место на листке закончилось, но и написанного хватило, чтобы передать тревогу родных. Жаль, что я за эти дни так и не придумала, как говорить с ними о королевском указе. Ведь тот, кто надоумил Падеуса предложить мне запасной вариант с помолвкой, был совершенно прав. Я сама считала указ продолжением рабства, и моими родителями он мог расцениваться только так. Ситуацию нисколько не меняло даже то, что возможный жених оказался приятным и привлекательным. Принуждение остается таковым вне зависимости от личности принуждающего.

Выкупавшись, я забралась в постель, продумывая разговор с родителями. Правильные, хорошие слова на ум по — прежнему не приходили.

Мне снова снился человек в кожаной куртке и загадочно поблескивающий красным медальон с хрустальной крышкой. Я в мельчайших деталях видела и лицо, и одежду незнакомца. Так, будто стояла рядом с ним, в любой момент могла коснуться. Этот сон меня беспокоил, но, в отличие от видения опоясанного цепями камня, не пугал. Решив, что нужно обсудить эти сны с лордом Адсидом, я привела себя в порядок и пошла в столовую.

Облюбованный высокородными девушками стол пустовал — ни одна из них не осталась в университете, услышав о каникулах. Минира и Фейина вернулись домой еще вчера, а Тамона задержалась лишь из-за тренировки команды. Теперь, когда лорд Цорей ее отстранил, уехала и она. Это довольно громко обсуждали третьекурсницы, завидовавшие небольшим каникулам и сетовавшие на объемные домашние задания, отнимающие законный выходной.

На фоне недовольных старшекурсниц, жизнерадостность Падеуса казалась особенно яркой.

— Ну что, как тебе принц? — друг устроился рядом и не скрывал любопытства.

— Он очень приятный, — честно ответила я.

— Это хорошо, конечно, но ответ неполный, — покачал головой Падеус, намазывая хлеб маслом. — Не скупись на слова! Ты ж понимаешь, я лицо брачно заинтересованное.

Он весело подмигнул.

— Понимаю и ценю, — улыбаясь, заверила я. — Но пока сложно сказать о принце больше. Приятный, открытый, красивый и не дурак. Он мне понравился. Как и всем.

— Уже неплохо, — подытожил Падеус и поменял тему, понизив голос: — Такенд еще не вернулся из больничного крыла. Цорей ходит хмурый, черней тучи.

— Вполне логично, — согласилась я. — Он отлично понимает, что лорд Такенд, которого он считал другом, чуть было его не убил.

— О, приятно слышать разумные речи! — одобрил юноша. — После вчерашней стычки народ кипит. Полночи не спали, доказывали друг другу, кто из лордов виноват и чего хотел добиться на самом деле.

— Это старинная кедвоская игра, — усмехнулась я. — «Разгадай действия аристократа» называется.

Падеус расхохотался, чудом не расплескал чай.

— Ага, на то похоже! Только команда «за Такенда» с каждым часом редеет, — он доверительно наклонился ко мне. — Говорят, леди Цамей обещали роду Йордал, а потом случилось перемирие с Кедвосом и этот отбор. Говорят, Такенд настаивал на помолвке, но Таттореи предпочли шанс с принцем. Теперь Такенд мстит за то, что оказался на вторых ролях.

— Да уж, кому понравится быть запасным вариантом?

Покосившись в сторону пока почти пустого стола высокородных эльфов, я задумалась о том, как сильно перессорили знать Кедвоса благородные драконы. Насколько я понимала, король против отбора возражал. Скорей всего, предвидел эти проблемы, хотя вряд ли предполагал, что послу Аролинга удастся подорвать доверие к самому кедвоскому правителю. Лорд Фиред сделал все возможное, чтобы Его Величество предстал перед подданными слабым и зависимым монархом, способным назначить наказание, но не привести его в исполнение.

— Чем займешься сегодня? Будешь готовиться к свиданию? — весело предположил Падеус.

— Нет, — я покачала головой. — Нужно выполнить заказ, а магистр Форож в больнице. Не до свидания.

— А, да, Цорей говорил, что алхимику плохо с сердцем, — помрачнел юноша. — Но лекарь сказал, Форожа вовремя привели.

— Жаль, я об этом ничего не слышала, — хмуро бросила я.

— Ты ж знаешь нашего Иттира, — пожал плечами Падеус. — Есть болячка, есть больной. Ни с тем, ни с другим он не церемонится. А на остальных ему и вовсе плевать.

— Что верно, то верно, — согласилась я. — А ты чем займешься в выходной?

Друг в который раз за утро посмотрел на часы и нарочито безразлично ответил:

— В город пойду, прогуляюсь.

— Свидание? — догадалась я, сопоставив поведение Падеуса с тем, что он надел новую мантию и явно уделил внешности больше внимания, чем обычно.

Он кивнул и смутился. Я пожелала удачи. Но больше пожелания юношу приободрили слова о том, что девушка уже согласилась на встречу и тем самым признала, что Падеус ей нравится. Бросив на прощание, что я хороший друг, рыжеволосый маг, поглядывая на часы, поспешил к выходу из столовой.

Лорд Цорей, невыспавшийся и хмурый, пришел на завтрак значительно позже обычного и намного позже всех. Служанки уже убирали со столов посуду, помощники повара гремели кастрюлями с остатками каш и творога. Черноволосый эльф, поторопившийся взять себе завтрак, заметил меня не сразу. Но неожиданной встрече явно обрадовался, улыбнулся и, прихватив по дороге чайничек, подошел.

— Доброе утро, — поздоровался юноша, усаживаясь рядом.

— Что-то мне подсказывает, для вас оно добрым не было, — отметив тени у глаз собеседника, я пришла к выводу, что он вообще не ложился прошедшей ночью.

— Вы правы, — он невесело усмехнулся. — Отец каким-то образом уже узнал о вчерашней истории и, разумеется, недоволен.

Я не стала говорить, что лорд Татторей, как и другие родители невест, присутствовал на королевском приеме и узнал новости от лорда Адсида. Меня гораздо больше интересовала реакция родителей лорда Такенда на произошедшее. Потому что скандал из эксперимента с зельями мог получиться громкий. Было бы желание его раздувать и вредить университету и ректору, не поинтересовавшемуся, чем занимаются на дополнительных занятиях и тренировках сиятельные студенты.

— Еще отец предупредил, что лорд Адсид накажет и лорда Такенда, и меня, — собеседник ещё больше помрачнел. — Уже через час будет ясно, как именно. Но боюсь, свидание с вами в городе будет приравнено к недопустимым радостям. Поэтому я очень рад, что вы сегодня тоже пришли на завтрак с опозданием.

Я не стала разубеждать юношу и говорить, что ждала его. Подобное признание могло дать ему ложную надежду. А я всего лишь считала неправильным скрыться в кабинете алхимика, не предупредив, что встреча в чайной отменяется.

— Мне нужно сегодня работать, — вместо этого ответила я. — Магистр Φорож взял большой заказ, который надо выполнить до завтрашнего вечера. Иначе торговец не поставит ему важные ингредиенты.

— Очень жаль, — сник знатный юноша и тут же лукаво добавил: — Мы могли бы устроить свидание в оранжерее или даже в библиотеке. Мало кто знает, что там есть очень укромные уголки.

Он подмигнул и потянулся за чашкой. Очень вовремя! Я к такому обращению, к тому, что со мной могут заигрывать, оказалась не готова. бжееиад Непритворно смутилась, сделала вид, что занята своим остывшим чаем. Мои уловки лорда Цорея, кажется, повеселили. Хотя мне было приятней списывать заметное улучшение его настроения на то, что ему не пришлось завтракать в одиночестве.

— Если мысленно заменить служанок университета на подавальщиц чайной, можно считать, что свидание все же состоялось, — жизнерадостно заметил юноша. — Это, конечно, не равноценная замена, но я постараюсь наверстать.

Он проводил меня в больничное крыло, потому что я хотела перед работой проведать магистра Φорожа. Но со мной к преподавателю лорд Цорей не заглянул. Он предпочел попрощаться раньше — ещё издалека заметил лорда Йордала, явно шедшего поговорить с “одаренным, трезвомыслящим и осторожным” сыном-алхимиком. Мой спутник не поскупился ни на прощальный комплимент, ни на легкий поклон и, пожелав мне плодотворной работы без неожиданностей, ушел в сторону ректорской башни.

Повидать магистра Форожа мне не дал лекарь. Γосподин Иттир поджимал пухлые губы, хмурился и не разговаривал, а бросался короткими репликами. Видимо, общение сразу с двумя мужчинами семейства Йордал плохо сказывалось на его душевном состоянии. Лекарь разрешил мне только передать алхимику записку и протянул почти неприлично маленький листочек. Покрутив бумагу в пальцах, я решила написать главное: «60/150. Выздоравливайте».

— И что это должно значить? — не скрывая подозрительности, господин Иттир вопросительно поднял одну бровь.

— Он поймет, — заверила я и успела сбежать из больничного крыла до того, как из палаты вышел старший Йордал.