Люди Икс: Последняя Надежда

Глава 9

Дэниел был единственным из четверых, кто на следующий день нашел в себе силы отправиться на занятия. Причина, впрочем, не имела ничего общего с героизмом — несмотря на переутомление, он просто не мог уснуть. Слишком много всего свалилось в последнее время — слишком о многом нужно было подумать. Варианты развития событий забивали голову и остановить этот бесконечный круговорот он был просто не в силах.

Окна в классе были большие, с видом на зеленые лужайки около школы, но при необходимости пуленепробиваемое стекло немедленно затемнялось — нападения на школу были делом куда более вероятным, чем всем вокруг хотелось бы признать вслух.

На одной из стен висела доска — старая, деревянная, настоящая, вся в мелких зарубках от когтей или импульсных вспышек. Это реликвия, уважение к истории. И, еще немного к доктору Маккою, которому трудно набирать текст на каком-нибудь лэптопе из-за его внушительных когтей и всегда проще взять кусок мела и тряпку.

В углу — сейф с несколькими экстренными дозами нейроблокатора способностей и аптечка. Над ним — фотография прежнего состава Людей Икс, выцветшая, но гордая. Раньше Дэниелу трудно было представить, что люди, возглавляющие их армию, тоже когда-то были подростками, но фотография Первого Класса в смешных костюмах доказывала обратное.

Уже через пару часов за партой парень понял, что совершил глобальную ошибку, но так как отступать он не привык, а также потому что дотащиться до своей комнаты теперь было выше его сил, он продолжал что-то автоматически записывать, хотя едва ли понимал даже что это за предмет. Наконец он сдался, положил голову на руки и уснул. Заметил ли это преподаватель и пытался ли его разбудить, Дэн так и не узнал, в любом случае, он спал слишком крепко, чтобы реагировать на общественное порицание.

Но спалось ему прекрасно, как будто не было всего этого кошмара в будущем и этого идиотского положения в настоящем… то есть в прошлом. Так спокойно он не спал, наверное, с детства, когда он в последний раз был счастлив, свободен от обязательств и жил с родителями на Дженоше, острове мутантов. Идеальное государство, где все равны и некого было бояться… Их общая мертвая мечта.

Сквозь сон он почувствовал легкое прикосновение и тут же узнал его. Сном показалось все, что было до этого.

По губам сама собой расплылась счастливая улыбка. Ему приснилась бледная Мелисса, надтреснутым голосом шипящая ужасные новости, ему приснился полет сквозь время, ему приснились даже его молодая мать и профессор Ксавье, которого он всегда мечтал увидеть наяву, — все это был лишь сон. Сейчас он проснется и мама скажет, что пора завтракать.

Или нет?

Дэниел выпрямился так резко, что сидевшая напротив Шельма вздрогнула. Они несколько секунд смотрели друг на друга, после чего она натянуто улыбнулась:

— Привет.

— Привет, — эхом повторил он.

— Ты выглядишь так, будто увидел привидение.

«Да, что-то в этом есть, — молча согласился Дэниел, неотрывно глядя в прекрасные зеленые глаза женщины. — Целый дом с привидениями, которые не знают, на что обречены…»

Шельма опустила глаза, не выдержав внимательного взгляда. Она чувствовала себя до крайности неловко. Зачем она вообще сюда пришла? Она не искала его специально! Или искала?

— Прости, я не удержалась, — только сейчас она заметила, что ее рука без перчатки все еще лежит на его запястье, а парень не торопится стряхнуть ее. Полузабытое тепло человеческого тела от кончиков пальцев распространялось до самого сердца. Но она и так уже позволила себе слишком много, держать этого парня за руку еще дольше означает признаться в чувствах, которых она не испытывала. С сожалением Шельма разжала пальцы и попыталась убрать руку, но Дэниел остановил ее.

— Все в порядке. — мягко улыбнулся он, задержав ее ладонь. — Я знаю, что это для тебя значит.

Его взгляд не был похож ни на один другой. Шельма могла поручиться за это: мужчины смотрели на нее часто и подолгу. Но никогда — так. В его глазах была не ослепляющая страсть, толкающая в объятия с огромной силой, а просто нежность, окутывающая чувством абсолютного покоя. Так смотрит друг, брат, но не поклонник.

— Я чувствую себя глупо, — наконец призналась она.

— Считай, что это благодарность, — сказал он и протянул вторую руку к ее ладони. — Немного моего времени — не такая уж большая цена за мою жизнь.

— Если ты считаешь себя обязанным за вчерашнее, то не стоит, я не сделала ничего особенного.

Дэниел улыбнулся и сдержанно кивнул, соглашаясь. На самом деле он был обязан ей жизнью по другой причине, но о ней лучше помалкивать, если вообще хочешь жить.

Хэнк МакКой редко чувствовал себя идиотом. В конце концов, он знал о своем IQ, которым, впрочем, намеренно никогда не хвалился, знал о нескольких ученых степенях, которые получил в рекордные сроки, знал об открытиях в области генетики, которые были сделаны если не им лично, то при его участии — в общем, он знал, что он далеко не идиот. И вот сейчас он смотрел на результаты теста ДНК Морриган и повторял про себя фразу, не достойную настоящего ученого: «Этого не может быть, потому что не может быть никогда!»

Зверь перепроверил тест еще дважды, изредка оглядываясь через плечо на Джин. К счастью, она была слишком занята с девочкой, чтобы обращать внимание на его самочувствие. Ее работа была сложнее ювелирной. После того как Морриган попала в лабораторию, Джин больше не рисковала проникать в ее разум: если даже легкое воздействие телепатии вызвало такую бурную реакцию, то насилие над этим ребенком может и вовсе обернуться локальным Армагеддоном для академии Ксавье. Вместе с тем Джин должна была контролировать разум, о котором ничего не знала.

Балансирование на лезвии бритвы — вот что это была за работа.

Но так не могло продолжаться вечно. Джин была талантливым телепатом, а также терпеливой и ответственной женщиной, но даже у ее ресурсов был предел. Ксавье мог подержать девочку несколько часов, чтобы Джин могла поспать, но и у него были другие дела. Поэтому Хенк решил провести тест ДНК в надежде, что в базе данных найдутся родственники Морриган и удастся, если не переложить на них эту ответственность, то хотя бы разделить ее. Но то, что он в итоге обнаружил…

Хэнк тихонько кашлянул, пытаясь вернуть подвижность онемевшим связкам, но так и не решился ничего сказать. Вместо этого он поднял лапу и осторожно пригладил вставшую дыбом шерсть на затылке.

«Невозможно. Это, должно быть, ошибка системы… Следует проверить на другом материале».

Он направился было к холодильной установке, где хранились образцы крови его пациентов, но передумал, вспомнив, что образцов вновь прибывшей группы там все равно нет, а проверять следует именно на них. Покружив по лаборатории еще минуту, он посетовал, что не взял кровь у Сайрин или у Теодора, когда тот поступил с ожогами.

Хотя…

Маккой развернулся на 180 градусов и направился к койкам лазарета. Достаточно будет мельчайших частиц, например, крови на бинтах, если они, конечно, все еще здесь. Теодор с отвращением снял их уже через день, мотивируя это тем, что ему трудно передвигаться, будучи мумией. Привычно натянув перчатки и порывшись немного в медицинском мусоре, Зверь с торжествующим видом извлек на свет два измятых бинта в бурых пятнах засохшей крови.

Судя по результатам тестов, девочка с самого начала говорила правду, ее мать — действительно Джин Грей, а отец — Скотт Саммерс. Зверь терялся в догадках о том, как такое могло произойти, учитывая, что десять лет назад они оба даже пубертата не достигли, и боялся даже думать о том, что придется сообщать им эту новость.

«Поздравляю, у вас девочка! Двадцать девять килограмм, девять лет!»

Нет, это точно ошибка, сейчас он просто проверит другой образец и все встанет…

— Бррр, — замотал головой доктор Маккой и отвел глаза от экрана, где уже бежали цифры, устанавливая сходство ДНК Теодора с тысячами ДНК в базе компьютера. Наконец, прозвучал сигнал окончания поиска. Хэнк поднял глаза на экран и почувствовал, что шерсть зашевелилась даже на спине — такой подлянки от компьютера, который он собрал собственными руками и который служил ему верой и правдой столько времени, он никак не ожидал.

— Хэнк? — обеспокоенно окликнула Джин, когда из его рук выскользнула чашка Петри и со звоном покатилась по полу. — Тебе чем-нибудь помочь?

— Мне нужно поговорить с профессором! — простонал он, грузно падая на кресло. — И ксанакса принять…

— Ты не знаешь, что с Хэнком? — озадаченно поинтересовалась Гроза, входя в ту же самую дверь, откуда пару минут назад вылетел Маккой. — Он промчался мимо меня, как ошалелый кот, и готова поклясться, что от него пахло успокоительными!

— Он мне ничего не сказал, — пожала плечами Джин, она была рада любому собеседнику. Доктор Маккой был не очень разговорчив, а остальные заходили сюда редко, — но судя по уровню паники и тем обрывкам, что я успела уловить… Кто-то только что сообщил ему, что он станет отцом или что-то в этом роде.

— Хэнк?! Отцом?!

— Ну да, — зевнула мисс Грей, упустив из внимания бурную эмоциональную реакцию подруги. Хронический недостаток сна явно не шел телепату на пользу. — Я тоже думала, что у него нет времени на секс между диссертациями, но, видимо, я ошибалась.

Гроза нахмурилась и направилась прямиком к компьютеру: если Хэнк и мог от кого-то получить это сообщение, то только с его помощью. Джин мигом проснулась и, соскочив с места, бросилась ей наперерез:

— Плохая, плохая идея! — она остановилась перед Грозой и раскинула руки, ясно давая понять, что к компьютеру та может попасть только через ее труп. Впрочем, судя по тяжелому взгляду Ороро, ее вполне устраивали такие условия. — Я знаю, о чем ты думаешь! Немедленно выброси из головы эту гадость!

— Ни о чем таком я не думала… — Гроза сделала шаг в сторону, чтобы обойти Грей, но та снова оказалась перед ней все с теми же благородными намерениями и напряженно-дружелюбной улыбкой.

— Ну, конечно! — фыркнула Джин. — Я насчитала в твоем воображении три сцены жестоких убийств за пять секунд и… да, уже четыре, включая моё.

— Я не собираюсь никого убивать…

— Напоминаю, что ты пытаешься обмануть телепата!

— … я просто хочу знать, кто это и как давно…

— И где живет, чтобы послать туда торнадо! Ороро, умоляю, успокойся! Ребенок, по крайней мере, точно ни в чем не виноват!

Гроза ненадолго оставила попытки пройти к компьютеру, спокойно вдохнула, выдохнула и широким жестом отодвинула мисс Грей в сторону.

— Ты не видишь ничего на этом дисплее, — сжимая виски, монотонно проговорила Джин, когда Ороро уже устроилась в кресле Хэнка, — ни единой буквы, ни одной фотографии.

Гроза медленно развернулась на кресле и в упор посмотрела на подругу:

— Ты понимаешь, каковы будут последствия локального урагана для этой комнаты?

— Не хуже, чем последствия микроинсульта для твоего мозга.

Профессор Ксавье, который нормально не спал уже третьи сутки, встретил Зверя тяжелым взглядом из-под густых бровей. Впрочем, по мере того, как Хэнк объяснял ситуацию, спать профессору хотелось все меньше.

— Ты уверен? — на всякий случай переспросил он.

— Перепроверил каждый образец, результаты не изменились.

Чарльз закрыл глаза и потер переносицу. Он с самого начала подозревал, что с этими детьми что-то не так, но что настолько… Кто они? Клоны, выращенные из тканей его лучших учеников? Результат очередных экспериментов военных?

— А трое остальных?

— Я думал об этом, — кивнул Зверь, — но у меня нет материалов для анализа их ДНК. Впрочем, их не трудно раздобыть…

— Погоди, — профессор поднял руку в протестующем жесте, — дай мне подумать…

Зверь беспокойно заерзал на диване, он пытался припомнить, закрыл ли базу перед тем, как уйти. Впрочем, Джин вряд ли без надобности подойдет к компьютеру, но все равно рано или поздно ей придется сказать… И Циклопу. И Грозе. Компьютер уверял, что восемнадцатилетний парень по имени Тед является его, Зверя, и Грозы совместным ребенком. Хэнк глубоко вздохнул. Не то чтобы он был против такого развития событий, но они с Ороро не думали еще даже о совместном ужине при свечах, не то, что о совместных детях. Страшно подумать, как она на это отреагирует!

— Чарльз… — рискнул он прервать размышления профессора, — ты бы не мог сообщить эту новость Ороро вместо меня?

— А ты?

«А я еще слишком молод, чтобы умирать…» — подумал Зверь, не зная, что ответить вслух. Но Ксавье его услышал.

— А я, по-твоему, уже достаточно пожил? — ехидно поинтересовался он. — Раздобудь образцы остальных детей и ничего никому не говори, пока не получишь результатов.

«Хэнк! — звонкий голос Джин в голове заставил Зверя буквально подпрыгнуть на месте. — Немедленно вернись в лабораторию!»

— Кажется, уже поздно, Чарльз…

Посреди урока английской литературы Тед вдруг занервничал, закрутил головой в разные стороны, будто пытаясь воочию увидеть незаметно подкрадывающиеся неприятности. Но студенты все также склонились над учебниками, изображая усердие, а преподаватель все также читал лекцию. За окном не распускались ядерные грибы, и вообще все было спокойно.

— У меня какое-то хреновое предчувствие… — наконец рассеянно произнес Тед. Сидевший через проход от него Дэниел заметно напрягся. Они прозвали Теда Пророком не за красивые глаза.

— Обычно говорят «дурное», — тихо поправила его Сайрин, не отрываясь от учебника. Если Тед не кричит «Беги!», значит, угрозы для жизни пока нет.

— Да, но это именно «хреновое», — краем рта возразил он, пытаясь не привлекать к себе лишнего внимания.

Мелисса отложила ручку и подняла голову, но спина Теда мало что могла ей сказать о его состоянии.

— И насколько оно тянет по десятибалльной шкале? — шепотом поинтересовалась она.

— На двадцать пять. Это что-то ОЧЕНЬ и ОЧЕНЬ хреновое.

— Как семестровый тест? — с тоской в глазах обернулась к нему Сайрин, но встретившись взглядом с Мелиссой, поняла, что сморозила глупость.

— Выражайся конкретнее, — бросил Дэн, — нам понадобится бомбоубежище или коллективное самоубийство?

По громкой связи голос Хэнка Маккоя тактично попросил всех четверых подняться в кабинет Ксавье, перечислив их по именам. И то ли по тому, что его голос показался каким-то взволнованным, то ли по тому, как он споткнулся на его имени, Тед понял, что вот оно… началось.

— Пожалуй, второе, — вздохнул он и поднялся с места.

К огромному облегчению Теда, в кабинете не было доктора Маккоя. Ксавье был один, но в отличие от того дня, когда он принимал их у себя в первый раз, дружелюбия в его взгляде поубавилось. Новобранцы панически натягивали панцири псионической защиты на собственные мысли, не зная, поможет ли это, но хватаясь за соломинку изо всех сил.

Профессор внимательно смотрел на них и выжидающе молчал. Все, что ему нужно было знать об их состоянии, он видел и без телепатии. Они паниковали, все четверо. И значит исследования Хэнка — вовсе не ошибка.

— Итак, — грозно начал он, — я знаю, почему вы отказались назвать свои фамилии при поступлении и не дали никакой информации о родителях. Верный ход, я бы все равно вам не поверил. Но так как в наше время уже существует технология анализа ДНК…

— Да, косяк… — тихонько в сторону бросил Тед. Они так сосредоточились на том, чтобы самим не выдать своей тайны, что забыли о том, что есть другие способы раскрыть ее.

— …то считайте, что сейчас я вам верю и готов выслушать ваши объяснения.

Воцарилось мертвая тишина. Отряд юных партизан, как он окрестил их еще при поступлении, хранил героическое молчание, и эта их привычка становиться в ряд, сцепив руки за спиной, только добавляла сходства.

— В качестве акта доверия, предлагаю нам познакомиться снова. Меня зовут Чарльз Ксавье, я директор Академии для одаренных детей. Пропустим вас, мистер Теодор Маккой, и мисс Морри Саммерс, которая не может присутствовать…

Сайрин шумно и с облегчением выдохнула. Морриган — это не имя, а всего лишь кличка, которую они дали девочке из-за ее огромной смертоносной силы. Старик блефует, ожидая, что они сами ему все выложат, а они ведутся. Ксавье знает немало, но не все.

— Грей, — поправила она, пытаясь унять дрожь в руках. — Ее фамилия Грей. И судя по тому, что вы не знаете даже ее настоящего имени, вам не так уж много известно.

— В любом случае, пока вы находитесь здесь, мистер МакКой обходит ваши комнаты в поисках образцов для анализов, так что мое неведение — всего лишь вопрос времени, — ничуть не расстроившись тому, что блеф провалился, продолжал профессор. — Заметьте, я мог бы получить ответ и без вашего согласия, но предпочитаю дать вам шанс принять правильное решение.

Еще несколько томительных минут в молчании, и Дэниел, понимая, что время уходит, наконец, сдался:

— Остановите его, не дайте провести анализы.

— Огласка нас убьет, — добавила Мелисса. — Буквально.