Лицом к лицу

Глава 8 ч.1

Нобу лежал на кровати и хмурясь смотрел в потолок. Рядом, под боком, лежала его молодая супруга. Легкая простынка прикрывала изгиб ее бедер, а прижатая к его плечу грудь девушки откровенно приглашала к продолжению любовных утех.

— Ты слишком напряжен, — произнесла девушка и потянулась к супругу.

Она слегка выдохнула ему в ухо и укусила за мочку.

— Прости, — даже не подумал дернуться парень. — Видимо, что-то случилось.

Парень поцеловал ее и поднялся с кровати. Тихий невнятный шепот в ушах нарастал уже несколько минут.

— Как ты узнал? И что вообще...

— Такое иногда бывает, — пояснил Нобу. — Это трудно объяснить.

Он подошел к шкафу и достал традиционное кимоно. Наскоро одевшись, он повернулся к девушке, которая наблюдала за ним с взволнованным выражением лица.

— Это опасно?

— Пока не знаю, — покачал головой Нобу и достал из воздуха маску. — Если я задержусь — предупрежу.

После этого он надел маску и оставил молодую девушку одну в спальне, впервые воспользовавшись маской в ее присутствии.

Когда он оказался в мире духов, голоса усилились, но видимых изменений не было. Все то же море, все то же побережье и духи времен года, очень медленно и вальяжно занимающиеся своими делами.

— Мастер, — произнес появившийся перед ним Кайрю.

— Я слышал зов, — задумчиво произнес Нобу.

— Да, мастер, — поклонился лягушонок и указал в сторону побережья. — Пророк проснулась. Я укажу путь.

Нобу кивнул устремился в полете за лягушонком. Когда они пролетели несколько минут, он начал задавать вопросы:

— Кайрю, кто такой пророк и что ему от меня нужно?

— Пророк — это дух, — произнес в ответ лягушонок. — Она немного странная, но если она проснулась — значит что-то случилось или скоро произойдет.

— Что ей нужно от меня?

— Никто кроме тебя этого узнать не сможет, — покачал головой Кайрю.

Дальше они летели в молчании и достигнув берега приземлились у небольшой расщелины в камнях.

— Это здесь, — произнес дух. — Теперь вам нужно выйти из этого мира, мастер.

Нобу кивнул и провел рукой в воздухе, разрывая преграду между мирами. Прежде чем он туда вошел, он обратился к лягушонку.

— Когда я освобожусь, я бы хотел с тобой поговорить.

— Я приду, мастер, — поклонился дух.

Вышел Нобу в довольно неприветливом месте. Это оказался густой мрачный хвойный лес. Под ногами было множество мелких деревьев и поваленных стволов. Пробираться сквозь них было довольно трудно, но спустя несколько шагов, Нобу оказался на небольшой тропинке, ведущей к приземистой избушке.

Подойдя к ней, он обнаружил слабый дымок из трубы, сложенной из камня. В небольшом перекошенном окошке виднелся слабый свет. Дверь была выполнена из грубых досок, а ручкой служила кривая изогнутая ветка.

— Не томи, — проскрипел голос изнутри избушки. — Я достаточно стара, чтобы не торопиться, но и твое дело не терпит отлагательств.

Нобу потянул ручку и пошел в избу, наполненную ароматом душистых трав и сладковатого дыма. Внутри оказалось достаточно темно, чтобы было невозможно увидеть то, что происходит на другом конце избушки, но при этом достаточно светло, чтобы видеть скрюченную и сморщенную старуху, сидевшую за столом.

— Садись. В ногах правды нет, — произнесла она.

В руках ее был небольшой глиняный горшочек. Пока Нобу прошел за стол и уселся напротив нее, пророк высыпала на столешницу из горшка две жмени коричневой крупы и принялась ее разглаживать по столу.

— Зачем ты меня звала, — спросил Нобу, глядя как она тыкала пальцами в соринки и выводила их из крупы.

— Не я тебя звала, — произнесла старушка, не поднимая взгляда от стола. — Тебя тьма звала и те, кто в ней как дома.

Тут старуха подняла глаза, наполненные темной густой тьмой и взглянула на собеседника.

— Ты темная тварь?

— Если я темная тварь, то ты тварь светлая, — улыбнулась старушка, обнажив ряд острых игл зубов. — Если тебе так хочется повесить ярлык, то я такой же мастер Тадаши, как и ты. Только вот сила во мне другая.

— Ты не мастер Тадаши. — произнес Нобу, глубоко втягивая носом воздух. — Ты очень древний и темный дух.

— Что ты знаешь о мастерах Тадаши? — спокойно спросила старуха. — Что происходит, когда приходит их срок?

— Умирают? — пожал плечами парень.

— Умереть может человек. А вот кем останется мастер Тадаши, решает уже он сам, — покачала головой старуха и снова принялась за свое занятие. — Я не помню когда это случилось. Смысл считать года пропал так давно, что я забыла какой год был последним. Но суть от этого не меняется. Рано или поздно, тебе как и мне надо будет сделать выбор.

— Какой?

— Тебе надо будет выбрать, кем тебе остаться. Духом, человеком... или темной тварью, — снова улыбнулась ужасной улыбкой пророк. — Но то дело будущего, а пока...

Тут она подняла лицо и уставилась на парня.

— Пока слушай меня внимательно и запоминай. Второй раз никого не зову, хоть мастера Тадаши, хоть древнего! — произнесла она утробным металлическим голосом. — Каждый год, каждый месяц и день, духи наши гибнут. Много людей, кто решил себя за счет их смерти усилить. Много, кто нашего брата в плен безделушек артефактных заточает, но самое главное, научились они нашу еду черпать. Грядет день, когда людской род нас без еды оставит и не будет войны, не будет битвы. Наступит день, когда даже древний останется лишь тенью в людских воспоминаниях...

Пока старух говорила, из ее глаз и носа, тонкими струйками потекла тьма, которая черными кляксами начала падать прямо на крупу. Под конец ее речи эта же черная вязкая жидкость потекла из ушей.

— Станет так, что духи будут сказками. Про нас будут сочинять истории, а те, кто духами управляет станут обычными смертными, — на одном выдохе произнесла старушка. — Нет в том нам места. Ни малому духу места, ни большому духу проклятья.

— Что мне нужно сделать? — спросил Нобу, видя как старуха на глазах тает и слабеет. Темная жидкость уже потекла изо рта, а ее тело начало сгибаться, словно под тяжестью груза на шее.

— Никто тебе не указ, что делать. Никто тебе не помощник и никто тебе не судья, — прохрипела старуха выгибая шею. Она уже грудью прижалась к столу, но пыталась сопротивляться, раскинув руки. — Тебе решать, что делать. Тебе думать как быть. Сам с себя спрос потом держать будешь...

Пальцы на руках старухи превратились в острые как бритва когти. Она впилась ими в столешницу и заскребла ими, оставляя глубокие борозды.

— Коли справишься — быть тебе древнее древнего, светлее светлого. А коли нет, то и нас с тобой не будет. — произнесла старуха уже окончательно припав лицом к столу.

Несколько секунд она еще шипела, но затем окончательно затихла, словно мертвое тело. Нобу поднялся на ноги и мельком огляделся, после чего вышел из избушки.

Нобу висел над океаном и смотрел вдаль. Несмотря на то, что в реальности скоро должен был начаться рассвет, тут всегда был полдень. Солнце тут не двигалось и чтобы оказаться в сумерках и ночи, нужно было двигаться на запад или восток от солнца.

Весь мир духов делился на тьму и свет, но к великому удивлению парня, никто не конфликтовал и не воевал. Темные никогда не совались в мир дня. С одной стороны, это было очень необычно, так как в прошлой жизни Каин все время наблюдал за противостоянием темных со светлыми.

Здесь же вся суть заключалась в том, что твари живущие во тьме никогда не совались на территорию света. Для них там было неуютно, неудобно и элементарно нечем питаться. Так же и со светлыми духами. В итоге произошел своеобразный раздел сфер влияния, который граничил в сумеречной зоне. И в этой зоне жили совершенно другие духи, которые существовали по своим, отдельным законам и не смотрели ни в сторону духов, ни в сторону тварей.

Это было и непривычно, и необычно, но очень нравилось Нобу.

— Почему мир духов и мир людей не могут существовать отдельно? — спросил Нобу, висевшего в позе лотоса рядом с ним лягушонка.

— Много теорий, — покачал головой Кайрю. — Каждый видит это по-своему.

— А как видишь ты? — спросил парень, поглядывая в сторону горизонта.

— Я вижу, что мне придется стать пищей для более сильных духов, если мы не сможем питаться эмоциями из мира людей. — произнес лягушонок со всей серьезностью. — Я вижу то, что весь мир духов придет в полный упадок. Мы все превратимся в озверевших тварей, готовых жрать друг друга. Мы не сможем без людей и их эмоций.

— А они смогут? — спросил Нобу.

— Смогут. Уже могут. — кивнул лягушонок. — Им давно не нужно поклоняться духу места, чтобы выжить. Им не нужен покровитель. Душеловы уже проигрывают в боях хорошо вооруженным отрядам. Они уже способны уничтожать духов, тысячелетиями живущих в людском мире. Дух острова Хатидзё тому свидетель.

— Нужно что-то делать, — вздохнул Нобу и повернул голову к лягушонку. — Помнится, один старик, у которого осталось только море и старая калоша мне рассказывал о восстании духов...

Когда требуется выдержка, чтобы не выстрелить раньше времени и удержать страх в узде, бойцы клана Синей лисицы использовали довольно старую методику. В ней было много компонентов, от мантры «я камень» до дыхательных упражнений. Однако, существенным недостатком ее было то, что ее было довольно просто заметить. То есть в бою один на один, применивший ее боец, автоматически признавал свой страх перед противником, что для знати было недопустимым.

Сенши не был благородного происхождения, но был на особом счету и неоднократно участвовал в совещаниях, где присутствовал сам Цурай. Его боевые заслуги были признаны кланом и ему доверили роту бронебойной легкой пехоты, имевшей в этом сражении чудовищное значение.

На нее возлагалось так много, так как клан использовал все свои возможности, чтобы проследить за тем, что доставляет на остров противник. Конечно, надо было понимать, что Темная вода тоже за ними следила. Подготовка к клановому сражению превратилась в соревнование шпионов, шпионажа и разведок кланов. Каждый следил за противником, каждый готовился и надеялся на свою ставку.

Синяя лисица прекрасно знали, что у Темной воды есть механизированная пехота, одетая в роботизированные доспехи. Неоднократно разведка подкидывала информацию о том, что на остров, под видом транспортов с живой силой, подводятся грузовые контейнеры которые быстро и аккуратно прячут в вырытых базах. Затем появляются фотографии со складов, откуда вывозятся доспехи в огромных количествах.

При этом всем, клан Синей лисицы до последнего держат три варианта развития событий. От массированного вмешательства душеловов, до внезапного авиаудара другого клана. Цурай до последнего не верил, что Темная вода сделает ставку на проверенные войной роботизированные доспехи.

— Они рядом! — прошептал на ухо Сенши капрал.

— Жди, — коротко ответил командующий бронебойным взводом.

Двадцать семь человек со специально разработанными стволами были расположены в замаскированных окопах. Они были разбросаны по верху небольшого оврага так, чтобы иметь максимальный обзор.

Из-за небольшого холма появился десяток пехотинцев в доспехах. Их было заметно сразу. Они нагрузили на себя по два миномета и двойной боекомплект, что было видно по стопке ящиков и торчавших стволов из-за спины. Впечатление от них было, сродни муравьям, пытающимся утащить груз, намного их тяжелее.

— В прицеле, — снова произнес капрал, намекая на возможность открыть огонь.

Смотрел он на противника через специальное оружие, разработанное кланом. В нем не было ничего особенного, если не считать специализированных гасителей вспышек выстрелов и блика оптики. Суть же его была в том, что снаряды имели очень неприятное для противника действие. Они выдавали короткий и слабый электроимпульс. Сам по себе этот импульс мало, что мог сделать с техникой, но вот то, что он был непосредственно рядом с прибором, который было необходимо вывести, делало его крайне неприятным.

Да и сами эти патроны сочетались с бронебойными, как раньше сочетали обычные патроны с трассерами. Именно на это оружие надеялся клан, заметивший приготовления противника.

— Капитан, — едва слышно произнес капрал, как только электронное табло прицела выдало расстояние в четыреста метров.

— Огонь! — рыкнул Сенши.

Первым выстрелил сам капрал, а затем к ним присоединились остальные члены взвода.

Грохот от крупнокалиберных винтовок стоял чудовищный, но это нисколько не мешало взводному рассмотреть поле боя и противников.

Расчет оказался верен. Из-за расстояния, система блокировки и энергетических щитов не успела поймать первые патроны и капрал, выцеливающий главного «щитоносца», попал точно в цель.

Один из пехотинцев, на спине которого была полусфера вместо груза, получил точный удар в грудь ЭМИ-снарядом. Щит, видимо имевший на этот счет защиту, сработал, но уже через доли секунды мигнул, а через секунду пропал.

Пули полетели градом и очень быстро стало понятно, что пехотинцы не выберутся из этой передряги живыми. Сенши с тревогой рассматривал как добивают последних, всаживая один патрон за другим, но тут раздался свист.

БАБАХ!

По позиции взвода открыли минометный огонь. Пока мины ложились как попало, но оборудование в его шлеме быстро указало цель над головой.

— НАЗАД! — рявкнул он в рацию. — НАЗАД ЭТО ЛОВУШКА!

Схватив два заряженных магазина он встряхнул капрала и заорал ему в ухо:

— НАЗАД! УВОДИ РОТУ!

БАБАХ! БАБАХ!

Две мины легли рядом и накрыли расчет двух орудий на холме. Наконец, до «бронебойщиков» начало доходить, что тут что-то не так. До ушей начали доходить крики командира об отступлении и они ринулись их выполнять, в спешке отступая.

Сенши не стал отходить вместе со всеми и начал действовать вместе с двумя надежными солдатами, которые укрылись чуть в стороне. Как только они дождались окончания обстрела, то метнулись к поверженным противникам и сумели найти среди месива грязи и разбитых доспехов четыре миномета.

— Хватай! — приказал командир, указывая на минометы.

Солдаты подхватили оружие и несколько ящиков боеприпасов. Отойдя на несколько сот метров в сторону, они развернули орудия и нацелили их на место боя. Не прошло и десятка секунд, как на место боя прибыли несколько разведчиков, которые несколько минут осматривали поле боя издалека.

— Я камень, — одними губами произнес Сенши, наблюдая, как разведчики входят в зону приготовленного обстрела. — Я кремень...

Разведчики подбирались все ближе и настороженно вертели головами, выискивая засаду. В итоге, когда шестеро из восьми оказались на открытом пространстве, командир роты бронебойщиков тихо, ледяным голосом произнес в рацию:

— Огонь!

Четыре орудия — небольшая огневая мощь, но на чистом пространстве, там где негде толком укрыться, они могут натворить немало бед. Мины падали одна за другой, по всему полю, заставив разведчиков вжаться в воронки и молить всех и вся, чтобы их не накрыло случайным снарядом.

В этот момент, двое из бойцов открыли огонь по неподвижным мишеням, засев чуть в стороне и спокойно и методично отправляли на тот свет одного противника за другим. Меньше чем за две минуты ни одного разведчика не осталось в живых.

— Прекратить огонь! — скомандовал Сенши.

Как только мины прекратили разрыв, командир роты услышал ожившую рацию. В ней раздавался голос командующего — Цурая.

— Всем! Штаб атакован! Всем отступление! Всем, кто меня слышит! Отступить к штабу!

Цурай мрачно смотрел на небольшой холм, из-за которого работала артиллерия. Подавить ее было уже нечем и как выбраться из западни он не представлял.

Как только начались боевые действия, клан Синей лисицы предпринял попытку прощупать оборону противника и осторожно выведать его расстановку сил. Темная вода, вместо того, чтобы заняться тем же самым пошла на прорыв.

Несколько отрядов устроили стычки по флангам, изображая попытку обойти с тыла, а потом в центр ударили душеловы, под прикрытием артиллерии. И это оказалось чудовищным ударом.

За несколько часов эти отродья бездны прорвали три линии обороны и устремились к штабу. Только там их удалось сдержать, но теперь они взяли штаб в кольцо и отсекли его от остальных сил клана. В ход пошло все, от артефактов до электромагнитных глушилок. Клан Темной воды делал все, чтобы перекрыть связь войск с командным центром.

— Седьмая рота уничтожена, — произнес помощник, удалив с интерактивной доски еще одну метку.

Цурай повернулся к доске и впервые с приезда на этот проклятый остров подумал о том, что может проиграть. Проверенная и обкатанная стратегия пошла псу под хвост с первого же серьезного столкновения.

— С востока движение и взрывы! — донесся голос наблюдателя. — К нам идут на прорыв!

— Кто у нас был на востоке? — хмуро спросил глава клана.

— Рота бронебойщиков.

Цурай несколько секунд раздумывал. после чего прозвучал оглушающий взрыв и зашуршала рация.

— Говорит капитан Сенши! Рота бронебой идет на прорыв! Прошу помощи!

Цурай среагировал молниеносно:

— Душеловов на восточный фронт! Дайте им пройти внутрь!

— Господин, это всего лишь рота...

— Это Сенши! Мы уничтожили опорный пункт, захвачено два бронеавтомобиля, четыре миномета и снаряды. Нужна помощь! Много раненых!

В эфире снова появились помехи и спустя пару секунд голос ротного потонул в шуме.

— Перебросить силы на восточный участок. Сейчас же! Приготовить прорыв!

Абаз выглянул из-за камня, вскинул винтовку и несколько раз выстрелил по штабу. Как только он спрятался в наскоро вырытом окопе, то тут же поймал недоумевающий взгляд солдата.

— Чтобы не расслаблялись, — пояснил он и взял у него из рук тлеющую сигарету.

Парень крепко затянулся и зашелся в приступе кашля.

— По привычке, — коротко пояснил парень и оглянулся назад.

Стратегия Темной воды заключалась в том, чтобы захватить штаб, но вариант его осады, с полным отсечением командиров от войск, был также продуман и просчитан.

— Накано! — крикнул пехотный капитан, выглянувший из своего окопа. — Тебя требуют!

Чтобы самим не остаться без связи, клан Темной воды использовал старую технологию с проводным телефоном.

— Принял, — кивнул Абаз и пригнувшись прополз в соседний окоп, в котором находился связист.

— Слушаю!

— Твой план сработал, — раздался голос главы клана в трубке. — Они перебрасывают силы на восточный участок. Следующий шаг за тобой.

— Принял, — кивнул парень и отдал трубку связисту. Сам же он направился к командиру участка.

— План сработал! — произнес он, когда добрался до него. Они перебрасывают часть сил на восточный участок.

— Уже засекли. Торопятся. — кивнул в ответ тот.

— Как только будет сигнал — атакуем всеми силами! — приказал Абаз.

— Понял, — кивнул в ответ тот.

Парень же козырнул и с довольной физиономией, пробрался в дальний закуток окопа, который вырыл один из душеловов, умеющий пользоваться техниками связанных с землей.

Там он просидел не меньше десяти минут, пока не заметил зеленую ракету, в небе, обозначающую сигнал. Силы пришли в движение. Загудел воздух от техник, застрочили пулеметы и послышались глухие выстрелы минометов.

Абаз же, сидевший в окопе, заметил в небе несколько тяжелых самолетов.

— А вот и ты, — произнес он, всматриваясь груз, падающий с неба на парашютах. Больше всего те напоминали морские контейнеры. — Я думал, ты придешь чуть позже.

Взяв бинокль, он начал всматриваться в контейнеры и не успокоился, пока не обнаружил на их бортах знак клана Северных островов.

— Теперь твоя очередь, — произнес Абаз, убрав бинокль. — Ты обещал меня отсюда вытащить. Самое время.

Словно некто услышал его слова, заставив тьму из недр земли подняться и окутать парня. Это произошло так быстро, что он не успел толком ничего понять. Поглотившая его тьма, прижала его к земле, а в следующую секунду отпустила в небольшой подготовленной комнате с ритуалом.

— Хоть бы предупредил, — сплюнул горечь во рту Абаз.

Нобу повел плечом и недовольно сморщился.

— Крепления неудобные, — произнес он, глядя на мелькающие цифры в мониторе.

Сам по себе боевой доспех, полностью имитирующий робота, был довольно удобным и русский инженер постарался сделать его максимально комфортным. Тут тебе и кондиционер, и анатомическая поддержка и вентиляция всего, включая интимные места. Только вот не рассчитан был подобный доспех на подростка.

— Крепления нормальные, — буркнул главнокомандующий роботами. — Это ты слишком щуплый.

Вопреки желаниям многих глав кланов взять битву под свой контроль, Нобу не стал этого делать и положился на опытного вояку из клана. Этот человек командовал наемниками клана и успел побывать в нескольких передрягах, из которых выходил с минимальными потерями. Имя ему было Шима Кагивара.

Это было связано не только с недоверием к собственным тактическим силам, но и с элементарной безопасностью. Парень понимал, что первыми будут выцеливать именно командиров, а подставляться ему элементарно не хотелось. В том, что противник быстро поймет тактику боевых роботов, он не сомневался.

— Три секунды — приземление! — раздался голос в динамиках. — Приготовиться!

— Засек глушилки! Радиоволны заглушены!

— Датчики регистрируют духовные техники глушения! — произнес другой голос.

— Слушай мою команду! Работать по схеме «Прямая видимость»! — начал отдавать приказы командир. — Всем приготовиться!

Удар, и створки десантного контейнера раскрываются. Роботы устремляются наружу и тут же берут периметр под контроль.

— Доложить! — раздается голос командира с помехами.

После приземления сигнал между роботами передавался с помощью световых каналов, присутствовавших на каждом роботе, выступавшем в роли ретранслятора.

— Третий взвод на месте! Выдвигаемся в точку сбора.

— Четвертый на месте...

— Пятый на месте!

— Первый взвод — нас снесло к западу. Выдвигаемся на место.

— Сбор в установленном месте! При столкновении с противником действовать по ситуации. В сомнительных стычках — отступать.

Главнокомандующий роботизированными силами повернулся к Нобу.

— Тут два клана методично друг друга вырезают, — произнес он. — Кому мы помогаем?

— Никому. Мы должны уничтожить всех! — заявил парень.

— Тогда начнем с тех, кто сильнее, — кивнул в ответ Шима.

Когда Темная вода ударила с запада, пока все силы были на востоке, Цурай понял суть ловушки, которую устроили соперники. Когда вдруг наступление захлебнулось и началась непонятная стрельба противника куда-то в сторону, он обрадовался. Надежда, что рассеянные силы смогли собраться воедино снова затеплилась. Но когда силы Темной воды сменил шквальный огонь неизвестных сил, он понял, что что-то неладно.

За несколько часов шквального огня, при поддержке захваченной артиллерии, неизвестные уничтожили большую часть сил. Цурай, конечно, был высокого мнения о силах клана, но он не был оторван от реальности. Тех сил, что находились за оцеплением, для этого было элементарно недостаточно.

Закончилось все ближе к закату. Окружающие силы были окончательно разбиты и в спешке отступали. Виднелись вспышки техник душеловов, но методические атаки и обстрел артиллерией быстро подавляли любое сопротивление. Клану Темной воды, большей частью отказавшегося от использования духов, было нечего противопоставить.

— Кто из наших остался? — спросил глава клана обеспокоенно разглядывая позиции, за которыми минуту назад отгремел бой.

— Только те, кто в штабе, — ответил помощник. — Ни одно соединение за оцеплением не выходит на связь.

Цурай сжал зубы и задумчиво уставился на одинокую фигуру робота, наблюдающую за ними с холма.

— Так бездарно потратить силы, — покачал он головой. — Это было верхом глупости...

Фигуры роботов, тем временем, начали появляться то тут, то там. Они медленно, но довольно уверенно начали брать в кольцо штаб.

— Господин, — взволнованно произнес мужчина. — Нас снова берут в кольцо.

— Огонь не открывать, — произнес Цурай и уточнил: — На них есть опознавательные знаки?

— Нет, господин.

Цурай несколько секунд колебался, пытаясь понять от кого пришла помощь и помощь ли это вообще. То, что противник атаковал клан Темной воды, могло говорить о том, что эта сила была на их стороне. Но кто, как и на каких условиях вмешался в разборки кланов было совершенно непонятно.

— Знамя переговорщика ко мне, быстро! — наконец решил глава Синей лисицы и заявил: — Цисуо! Ты остаешься главнокомандующим вместо меня!

Через несколько минут, он уже вышагивал к противникам, держа в руках знамя переговорщика. И чем ближе он подходил к солдатам, закованным в роботизированную броню, тем сильнее в его голове звучал вопрос: «Кто это такие?». Количество живой силы противника оказалось огромным, доспехи совершенно незнакомыми, а парочка разорванных пополам единиц, не имевших внутри ничего, кроме проводов и гидравлики, прямо дали понять — это роботы.

При всех пробелах в технической базе, Цурай знал точно — полноценных роботов-солдат нет ни у кого, а если и есть, то это сверхсекретное оружие, разработанное очень сильным и могущественным правительством. Японию, Цурай к подобным не относил. В голове была тысяча идей и предположений, но всего один выкрик поставил все с ног на голову.

— Здравствуй, дядя!

Глава Синей лисицы повернулся и обнаружил сбоку крупного робота с набалдашниками на спине. Он раскрыл свое тело и из него выскочил Нобу.

— Вот от кого помощи я не ожидал, так это от тебя, Хасимото, — растерянно произнес он, глядя на племянника.

— Я не Хасимото, — покачал головой парень и достал из кобуры пистолет. Направив его на переговорщика. — Я Хирокава. И это не помощь. Это ограбление.

— У меня знамя переговорщика. Ты не посмеешь.

— Я твоя кровь, но тебе это не мешало пытаться меня убить, — хмыкнул парень. — Не тебе рассказывать о правилах.

Глава Синей лисицы сделал шаг назад. Он затравленно оглянулся. Роботы, стоявшие рядом пришли в движение и навели на него оружие. Лицо и руки Цурая начали покрываться мехом. Аура в сантиметре от его кожи полыхнула едва заметным пламенем.

— Не стоит, — покачал головой Нобу. — Эти ребята знают, что такое упреждение.

— Мы готовы признать поражение. Хочешь контрибуций? Клятв?

— Я хочу смерти твоей семье, — пожал плечами Нобу. — Ничего делового. Только личное.

Нобу нажал на курок. Пуля выпущенная пистолетом не прошла и отскочила от техники Цурая.

Это стало пусковым сигналом для огня звена роботов. Выстрелы полетели один за другим, но от первых глава Синей лисицы ушел на скорости. Он ушел в сторону, опасаясь огня из трех стволов, что держали роботы за спиной Нобу, но уверенность в своих силах быстро покинула его.

Компьютер — не человек. Быстро скорректировав упреждение и координируя огонь, роботы открыли точечную и крайне эффективную стрельбу. Один выстрел в секунду, и каждый раз в цель. Каждое попадание отбрасывало Цурая, обратившегося в лисицу, в сторону, где его уже поджидал следующий выстрел.

Не спасла ни скорость, ни сила душелова, ни покровительство древнего и мощного духа, не спешившая на помощь пехота. Цурай метался по небольшому пятачку, между роботами, пытаясь уйти и каждый раз получал крупнокалиберную пулю, отбрасывающую его в центр. Итог был закономерен. Одна из пуль прошла и вырвала кусок мяса с ноги. Затем ударила еще одна, оторвавшая переднюю лапу. Сил, чтобы сопротивляться у Цурая просто не осталось.

— Все конечно, — произнес Нобу, сделав несколько шагов по направлению к раненому оборотню.

— Ничего не кончено. Клан не простит. Клан... — выдавливал из себя лис вместе с кровью.

— Твой сын мертв. Мои люди позаботились об этом, — ледяным тоном произнес Нобу. — Из правящего рода осталась... только моя мать.

— Ты.... лжешь. Этого...

— Незачем. Просто хочу, чтобы ты перед смертью осознал, — парень поднял ствол и навел его на голову лисицы. — Ты все просрал.

БАХ

— Обещай, что не скажешь ему, — тихо произнесла Хитоми.

Она сидела на краю больничной кушетки и растерянно разглядывала своего законного супруга.

— Зачем ты скрывала это? Можно было бы...

— Нет. Я не хотела тратить время на больницу. Он бы закрыл меня в этих стенах и пытался бы лечить.

— Разве это не...

— Не жизнь. Я всю свою жизнь старалась на благо отца, потом на благо мужа, потом мне казалось, что я стараюсь на благо сына. Я так долго жила для кого-то. Мне так трудно было в одиночестве, что я была готова на все. А потом появился ты. — женщина встала с кровати и подошла к Моту. Обняв его покрепче, он прошептала: — Спасибо тебе за те замечательные дни. Ты не представляешь, как я счастлива, что ты оказался рядом.

Мот молчал около минуты, пытаясь осмыслить происходящее.

— Я знаю, что это может иметь последствия для клана. Цурай будет в бешенстве. Скорее и тебе перепадет, но по другому тебя отблагодарить я не могу, — Хитоми поцеловала тайца и прижалась всем телом. — Я знаю откуда ты. Я знаю, откуда у тебя на груди печать и ни в чем не виню. Хочу лишь сказать спасибо тебе за все.

Она попыталась отстраниться, но руки Мота сомкнулись на ее талии.

— Как в дешевой комедии, — прошептал таец, обнимая супругу. — Влюбился в задание.

Прижав к себе женщину в больничном халате покрепче, он поцеловал Хитоми в губы и тихо прошептал:

— Я слышал, появилась новая кондитерская. В ней продают бутерброды с радугой. Попробуем?

— Там наверное народу...

— Плевать. Проберемся на кухню!