Лейтенант. Назад в СССР. Книга 8. Часть 1

Глава 9 Снова госпиталь

Это была Лена, дочь прапорщика Лось.

И нужно признать, за прошедшее время она сильно изменилась… Явно похорошела, да и новая форма ей была к лицу. Честно говоря, я уже точно и не помнил, когда же видел ее в последний раз. Кажется, это было уже после того случая, когда мы на носилках вынесли с места падения вертушки военного советника, тогда ещё полковника Бехтерева… И после госпиталя тоже. Вот хоть убей, не помню и все. Почему-то такие моменты выветриваются из головы…

Сейчас на ней был новенький, темно-синий комбинезон — именно такие носила техническая служба на авиабазе. Впрочем, у них были и серые комбезы. Я в подобные вопросы как-то ни разу не вникал. Но в любом случае, форма была ей к лицу.

— Ой, Максим, привет! — улыбнулась она, будто бы не удивившись. — Вот уж не ожидала тебя здесь увидеть!

От ее открытой улыбки, у меня даже ноги болеть перестали. Магия, какая-то.

— И тебе привет, красавица. Честно, я и сам не ожидал себя тут увидеть, — усмехнувшись, ответил я, параллельно осматривая девушку. — Интересно, а что геолог делает в штабе на авиабазе Афганистана? Уже что, военная геология появилась? Ну ничего себе, Советский Союз развивается…

— А я больше не геолог, — снова улыбнулась Лена. Под рукой у нее был зажат планшет с какими-то бумажками. — После того, как отец пропал, многое в жизни пришлось пересмотреть. С прошлой работой и интересами покончено.

— Ого, вот это неожиданно. Так, а разве прапорщик Лось потом не нашелся?

— Конечно, нашелся! — вновь улыбнулась она. — И рассказал, благодаря кому именно ему удалось выбраться оттуда, — тут она многозначительно подмигнула мне, да так деликатно, что я даже невольно смутился. Чего это вдруг?

Я также заметил, что она смотрит на меня таким взглядом, который можно расценивать как угодно. Вроде и как с открытой благодарностью, а вроде и не только. Но тут была явная симпатия.

— Кстати, как он? — спросил я, оборвав затянувшуюся паузу.

— Все хорошо, уволили его пару месяцев назад. Сказали, хватит — повоевал достаточно. Он, конечно, был недоволен, жизни без армии не представлял. А теперь вот живёт под Ростовом, кур выращивает. Домик там небольшой у него. Тихо, спокойно.

— Ух ты, наш прапорщик и вдруг фермер? — удивился я. — Да ни за что не поверю! Хотя, на самом деле, ничего удивительного в этом не было — когда мы гоняли в наряды по птицеферме, неподалеку от нашей шараги, Лось проявлял открытый интерес к выращиванию домашней птицы. Мы думали это сугубо прапорщицкое — карманы набить, но нет. Вот оно как получилось. Нет, мы тогда тоже интерес проявляли, но в основном к яйцам на сковородке и куриному супу в кастрюле. Все остальное срочников не сильно волновало.

— Что это с тобой? — Лена вдруг обратила внимание на мой внешний вид. Выглядел я действительно ужасно.

— Только с задания! — уклончиво ответил я, попытавшись спрятать ногу за ногу. — А сейчас в лазарет, пусть осмотрят. Потрепало меня немного.

— Да уж, это правильно! — тут ее взгляд стал серьезным. — А то смотрю я на тебя, а ты как плюшевый мишка, весь штопанный-перештопанный. Что тогда, что сейчас в бинтах.

— Наверное, ты права. Кстати, а ты куда направлялась?

— Да, я так… — отмахнулась девушка. — В штабе теперь сижу. Третью неделю здесь. Бумажки подписываю, ничего интересного. Скукотища даже. Вникаю в обязанности, потихоньку.

— Это у меня скукотища! — улыбнулся я.

Несмотря на то, что сразу по прибытию в Мазари-Шариф я не отправился в медчасть, это вовсе не означало, что у меня ничего не болело. Болело, только я эту боль подавлял, поскольку на повестке стояло сразу несколько важных вопросов, да и Док меня слегка подшаманил. И вот сейчас, стоя перед дочерью прапорщика Лось, я понимал, что с одной стороны болтал бы и болтал с ней, а с другой — мне так-то к врачу нужно.

— Ой, извини, тороплюсь! — вдруг вспомнила она. — Мне вот эту папку с бумагами заместителю начальника штаба нужно отдать на согласование, причем чем быстрее, тем лучше! И так уже утром влетело!

— Конечно, я понимаю. Беги.

— Увидимся ещё? — последний вопрос она задала, сверкнув глазами.

— О, конечно! — охотно отозвался я.

С тем мы и разошлись. И что-то подсказывало мне, что мы с ней действительно ещё встретимся и не раз. Девушка действительно изменилась.

Добравшись до лазарета, я внезапно осознал, что мне придётся остаться тут на несколько дней. Минимум. Реакция дежурного врача была просто ошеломительной, впрочем, нечто подобное я и ожидал…

— Прапорщик, ты с ума сошел? — возмутился седой врач, в звании майора медицинской службы. — Как ты вообще в таком состоянии по гарнизону бродишь?

— Я только прилетел…

— Прилетел он… — возмущённо проворчал врач, осматривая мои ноги. — Что, ампутацию захотел? Герой, блин! Бинтов он тут намотал! Ещё бы йодом помазал и подорожник приложил! Так, без разговоров, отправляю тебя в госпиталь. Думаю, без хирурга тут уже не обойтись…

К счастью, госпиталь был совсем рядом — тот самый, где я лежал ранее, до того, как меня комендатура увезла.

Конечно, тот факт, что полковник Хорев не сказал мне, кто именно стоял за тем фактом, что меня везли непонятно куда, мне крайне не понравился. Что ж там за гнида такая была?

Да и вообще, реакция Хорева поразила — увидев меня, все подвел к тому, будто я случайно где-то потерялся, на соседней улице. Будто бы и не было ничего. Будто бы все это было увеселительной прогулкой. Подумаешь, комендатура откуда-то получила непонятный приказ куда-то меня вывезти и что… Зачем? С какой целью и почему с такими грубыми нарушениями?

А он просто слегка удивился?

Черт возьми, что за хрень⁈

Может, Хорев все и понимал, просто не хотел поднимать шумиху? Если смотреть с этой позиции, то оно и понятно! В Министерстве обороны уж точно никому не понравится, когда кто-то начнет махать грязными трусами! Зачем лишний шум? А тут как раз и получалась подобная ситуация… Или же, у него самого пока нет конкретной информации! Впрочем, пока ещё рано делать выводы — не думаю, что у этой истории уже наступил логический финал… Чую, тут закопано что-то глубокое!

Дальше все пошло по накатанной — получил направление, на дежурной «Буханке» меня подкинули до госпиталя. Там избавился от грязных и рваных лохмотьев, старых повязок, принял теплый душ. Медсестра-хозяйка, выдавшая мне госпитальную пижаму, даже поразилась состоянию одежды. А я вдруг подумал о том, что становлюсь предсказуемым. Каждый раз, как попадаю в лечебное учреждение, то непременно в обносках… Это уже становится моей визитной карточкой!

Дальше меня тщательно осмотрели, а после всё-таки положили на лечение. К счастью, хирург попался хороший — там, где нужно все подлатал, почистил и тщательно обработал. Медсестры оказывали хорошую поддержку. Вроде бы осложнений быть не должно — для подстраховки, меня посадили на антибиотики, витамины и усиленное питание. А то у старика Сафира пришлось было несладко, пришлось сидеть на строгой диете. Организм разведчика приучен к тому, чтобы тратить много энергии, выкладываться на максимум. А потом эту энергию принято восполнять, преимущественно с хорошими приемами пищи и сном. Если этого не происходит, то организм начинает брать из внутренних резервов, в основном из жировых отложений. А когда их нет, то из всего остального там, где не так уж и нужно. У обычного человека так же, а у разведчика все быстрее и более явно.

Смена медсестер в полном составе сменилась пару дней назад, поэтому прежнего персонала, который я знал с прошлого раза, уже не было. Все знакомые лица улетели обратно в Союз. Молоденьких в этот раз не оказалось. Ну и ладно…

На календаре было уже девятнадцатое августа — ещё несколько дней и начнется учебный год во всех учебных, в том числе и военных заведениях всего Советского Союза. Поначалу я себе это плохо представлял, мол, я и вдруг курсант? Но с другой стороны, курсант первого года обучения, это тот же срочник за небольшой разницей. А подобная практика у меня была совсем недавно. Та же жизнь в казарме, та же толпа бойцов, только условия лучше. Еще у курков мотивация иная. Если на «срочку» идут, потому что Родина позвала, то учёба — это добровольно. Захотел стать офицером — пожалуйста. Готовься, сдавай экзамены, поступай. А если еще и здоровье позволяет, так с распростертыми объятиями принимали. А дальше как карта ляжет…

Первые три дня я ел, пил и спал. Мне делали перевязки, постоянно проводили осмотры. Мелкие раны, царапины и ссадины заживали, как на собаке. Вот без шуток. Не удивлюсь, что здесь немалую роль также играло и самопрограммирование. Если поставил себе цель как можно скорее восстановиться, то мозг это тоже делает. Незначительно, но все в плюс. И это действительно работает. Помню, читал какую-то научную статью на этот счёт, так там была приведена целая масса доводов и исследований. Профессор яро отстаивал свою идею, даже что-то доказал там и коллегам рот заткнул. Но общий итог я не помнил.

А ещё на мне решили испытать новое лекарство, которое ускоряло процесс восстановления и регенерации. Разумеется, с моего согласия, потому как название было мне знакомо из будущего. Различные научно-исследовательские институты по всему Союзу работали по такому принципу, мол, на ком испытывать разработки, как не на солдатах? Ну, грубо говоря, конечно же.

Уже на пятый день сразу двое врачей заявили мне, что я уверенно взял курс на поправку и хотя до полного выздоровления ещё далеко, уже есть хороший прогресс.

А на шестой день, как я и ожидал, ко мне всё-таки заглянул полковник Хорев, но оказалось, что не по своей инициативе, а по просьбе свыше.

— Прапорщик Громов! — его голос разбудил меня, когда я спал. — Хватит бока отслеживать!

— Имею на это все полномочия! — пробурчал я, но тот понял правильно. — Вы тут как?

— Генерал один знакомый попросил. Бехтерев его фамилия. Нужно же вытаскивать тебя отсюда, а то так скоро к матрасу прирастешь.

Я усмехнулся. Ага, значит, генерал все еще держит мой вопрос на контроле. Это хорошо.

Присев на край табуретки, полковник посмотрел на часы.

— Так, ну минут пятнадцать у меня есть… Вернёмся к нашему вопросу?

— Тому самому?

— Угу… Ты ведь понял меня правильно? — офицер посмотрел на меня многозначительным взглядом. — Я не захотел поднимать этот вопрос при сыне! Ни к чему это…

Мне оставалось только кивнуть в ответ.

— Ну, не буду ходить вокруг, да около. В комендатуре оказался крот, причем на достаточно высокой должности. Был завербован полгода назад, а прокололся на внутренних нарушениях. Собственно, на него КГБ и вышло, по каким-то своим каналам. А потом и меня в известность поставили, потому что наткнулись на материалы относительно тебя. Случайно вскрылось, что именно он отдал указание доставить тебя на границу с Туркменской ССР, в крохотный поселок под названием Туган, где тебя хотели забрать. Но, как видишь не судьба. Вмешались душманы, напав и разгромив комендантскую колонну, что тебя перевозила.

— Так, ну кто это был?

— Майор Копанской. Говорит о чем-либо?

— Нет! — я покачал головой. Память на фамилии у меня была хорошей. — Ни разу подобной фамилии не слышал. Да я вообще как-то раньше с комендатурой дел не имел и в их поле зрения не попадал. Но, раз это завербованный, то ничего удивительного. Действовал по чужому указанию. Странно другое, всё это было организовано из-за меня? Кому это я так понадобился?

— Вот и мне интересно… — полковник посмотрел на меня выразительным взглядом. — Громов, я знаю, что у тебя были некоторые проблемы комитетом… Тобой интересовались, но с верхушки нашего командования дали отмашку тебя не трогать.

Да, было такое. Как раз перед самым поступлением в учебный центр ГРУ.

И об этом я тоже догадывался, вероятно, имеется в виду тот самый момент, когда мы с Игнатьевым участвовали в той разведывательной операции, в которой упустили Джона Вильямса. Мы с Кэпом думали, что американец сдох, а на деле оказалось иначе. Кикоть об этом как-то узнал, да у него и без этого ко мне много претензий было. Кэп тоже предупреждал, что тот упрямый и цепкий…

— Было такое, но подробности мне неизвестны, — отозвался я. — Слишком я мелкая пешка, чтобы мне такую информацию доводили!

— Не прибедняйся. Я тебе по секрету скажу, что прапорщиком тебе ходить недолго осталось… Ты идёшь учиться не как все, а по отдельной ускоренной программе. Сейчас отучишься полгодика, потом тебя на практику отправят. А по окончании, получишь своего лейтенанта. Ну а там, совсем другие перспективы открываются.

Конечно, учитывая, какие командиры сидели в штабе выше, не удивлюсь, если чьим-то решением меня пропихнут в обход всех принятых правил.

Новость меня не удивила, если честно, то чего-то подобного я и ожидал. Правда, не так скоро. Но к концу весны восемьдесят седьмого года, я уже рассчитывал получить новые погоны и офицерское звание.

— И все же, этот майор, которого задержали… Он ведь действовал по чьему-то указанию, так?

— Ну! — кивнул Хорев. — Продолжай…

— А быть может, это как-то связано с тем американцем, которого мы взяли во время последней операции?

— Не вижу тут связи…

— Хм… Я кое-что расскажу. У меня был небольшой и короткий диалог с тем ЦРУ-шником, ещё до того, как его посадили в вертолёт. Он упомянул, что я даже не представляю, какие силы ему пришлось задействовать, чтобы собрать на меня информацию. А зачем ему это было нужно?

— Не знаю. Может, личный интерес?

— Не думаю. А если и так, то неужели настолько сильный, что он так рисковал? Полетел через весь Афганистан, на вертолёте армии Пакистана, заведомо зная, что высока вероятность того, что обратно он не вернётся? Скорее, там наложилось одно на другое, а я встреча со мной вообще оказалась для него неожиданностью.

Полковник Хорев задумался, а я продолжил.

— Ещё в беседе с американцем, я выяснил, что где-то у него на секретной базе, то ли в Афгане, то ли в Пакистане, в плену содержится майор КГБ, по фамилии Кикоть…

— Кикоть? — вдруг поднял бровь офицер. — Я уже слышал эту фамилию… Именно её упоминал завербованный майор из комендатуры!

И тут меня осенило — речь про разных людей. Это ли не тот самый Кикоть из Краснодара, Василий Николаевич? Я ранее приходил к той мысли, что он совсем не тот, за кого себя выдаёт! Прикрывается возрастом, а сам коварный, словно черт! Что если именно он дал команду доставить меня к границе Афгана и Туркменской ССР? Выполнял чью-то команду? Ранее, в поезде подобное не получилось, его человек был вынужден бежать. Вот он и попробовал снова… Но, черт возьми, получается, что этот старик важная шишка, работающая на какую-то иностранную структуру?

Блин, как это всё сложно и запутано. Пока что, у меня есть только догадки, без каких-либо веских доказательств…

— Нет, сейчас я говорю про другого человека! — твердо ответил я, намеренно сменив направление. — У меня есть не проверенная информация о том, что непосредственно перед той операцией, в результате которой мы взяли «Стингер», душманы сбили советский либо транспортный, либо пассажирский самолёт, на котором был майор КГБ СССР, по фамилии Кикоть. Американец пытался меня этим шантажировать.

Полковник слушал меня молча, не перебивал. Видно было, что информация его заинтересовала. Проблема лишь в том, что было не ясно — врал американец, умело оперируя фактами или же, говорил правду?

— Зачем он тебя шантажировал?

— Чтобы я его отпустил в обмен на эту информацию, вероятно. Слишком мелко взял.

— Хм… Если и так, если это окажется правдой, то в этом нет смысла. Прошло больше месяца, какова вероятность того, что он ещё жив?

И верно — в плену у душманов тяжко, а уж такому не простому товарищу как Кикоть, тем более. Отчего-то мне казалось, что всё это правда и американец действительно знал об этом достаточно много. Виктор Викторович еще может быть жив. Другое дело, что КГБ-шник не обладал архиважными знаниями. Вроде бы.

— Согласен, смысла в этом не так уж и много… Но сам факт того, что советский офицер комитета государственной безопасности находится в плену у американского агента, немыслим… Он не стал бы говорить об этом настолько открыто! Отсюда можно сделать вывод, что Джон Вильямс не знает, кто именно попал к нему в руки!

— Я тебя услышал! — тот достал из внутреннего нагрудного кармана своего кителя небольшой блокнот и что-то в него записал. После этого убрал его обратно.

— Вы говорили, что американцем занимается наша контрразведка?

— Да. И эта информация будет им крайне интересна!

И верно… Есть над чем поработать!

Понятнее ситуация, конечно же, не стала. Начали с одного, пришли к другому. Какая же хитроумная и сложная игра складывается вокруг меня⁈ Почему вокруг меня вечно что-то происходит?

Если Василий Николаевич Кикоть действительно не просто военный пенсионер, а вербовщик, то какая же у него задача? Кто отдает ему команды?

Отправившись в Краснодар, у меня есть вероятность того, что мы с ним ещё встретимся… Исходя из этой информации, сопоставив факты между собой, я могу сделать простой вывод — на меня ведут серьёзную охоту. Вот только зачем?

На самом деле, на большинство вопросов у меня пока не было ответов… Что же, всему своё время!

— Товарищ полковник, какая задача поставлена перед нашей группой? — я сменил тему, вспомнив про другой волнующий меня вопрос.

— Все тебе знать нужно, Громов! — краем рта улыбнулся тот. — Извини, прапорщик. Но это секретная информация.

— Ну, вот зачем вы так?

— На то она и нужна, секретность… Я уже определил, кто будет в ней участвовать. А перед тобой сейчас поставлены совсем другие задачи, вот на них и сосредоточься!

Я недовольно фыркнул.

— Учеба?

Встав с табуретки, тот бросил на меня ехидный взгляд, затем добавил:

— Именно. Получишь офицера, возможно, сам станешь командиром вашей разведгруппы! Перспективы улавливаешь?

— Улавливаю. А как же Игнатьев?

— Он теперь просто консультант. Хватит ему по горам бегать! Ладно, Громов… Мне пора, а ты давай, поправляйся!

Он покинул мою палату, а я остался наедине с собой, кучей мыслей, догадок и предложений… Впрочем, чего гадать, как оно там обстоит на самом деле? Думаю, Хорев сумеет дёрнуть за нужные ниточки, чтобы разобраться в этом мутном и запутанном деле!

На восьмой день лечения ко мне заглянул еще один гость, вернее, гостья. Ожидаемо, что ей оказалась Лена. Сначала я удивился тому факту, что у нее была другая фамилия, но позже она сама подняла эту тему…

— Привет, выздоравливающим! — её приятный голос прозвучал в пустой палате, так, что я аж вздрогнул от неожиданности!

— О, и тебе привет! — отозвался я, поднимаясь с кровати. — И здесь меня нашла?

— А чего тебя искать? Каждая медсестра знает, кто такой Максим Громов и где он лежит.

— Это потому, что я их своими нравоучениями достал! То-то мне не так, то это! Тут от скуки ноги протянуть можно!

— Вот поэтому и предлагаю скрасить твое одиночество! Собирайся!

— Куда? — удивился я.

— Увидишь! — загадочно ответила та. — Да не волнуйся, все хорошо!

Девушка то и дело улыбалась, сверкнув белыми зубами. Пожалуй, я не совру, если скажу, что с тех пор, как мы с ней впервые увиделись, она изменилась в лучшую сторону. Стала более женственной, что ли… И пахло от нее вкусно!