Лейтенант. Назад в СССР. Книга 8. Часть 1

Глава 11 По поездам…

Через несколько дней, двадцать восьмого августа я уже сидел в поезде, следующим в Астрахань.

Конечно же, ехать пришлось в общем плацкартном вагоне, с кучей народа, детьми, шумом-гамом и остальными прелестями передвижения железнодорожным транспортом. И если в южной части Узбекской и Туркменской ССР пассажиров было относительно немного, то дальше следовавший до Москвы через Волгоград поезд набился полностью.

Ехал я один, без сопровождающих. На руках было предписание, военный билет, продовольственный аттестат — остальное выслали почтой. Форма одежды на мне была гражданской — спортивные штаны, футболка, а сверху лёгкая олимпийка. Это мера предосторожности, чтобы комендатура не прицепилась. Сталкиваться с ними не было никакого желания, особенно после того, как меня меня уже один раз чуть не увезли… Кстати, переодевание оказалось решением полковника Хорева!

Я весьма удивился, когда узнал, что он по-прежнему держит на контроле все мои перемещения, а так же одно время меня посещала мысль, что раз я в ближайшей перспективе стану курсантом высшего военного училища, то в ГРУ меня уже списали со счетов. Пусть и временно. Ан нет… Разведчиков бывших не бывает! У меня так же складывалось ощущение, что так просто все это не закончится и меня ещё будут дергать…

Когда я уезжал, удалось увидеться с Шутом, Самариным, Урду. Ещё раз увидел Дока. А в день выписки мне позвонил Кэп — пожелал удачи, чтоб я там не филонил. Ну и ясно намекнул, что когда получу офицера, то все изменится и начнется заметный карьерный рост… Пожелал мне военного счастья, хотя я за все года службы ещё в прошлой жизни так и не понял, в чем же это военное счастье состоит…

С Леной мы договорились встретиться через месяц — она приедет в Краснодар, погостить. Правда, я со своим статусом курсанта, скорее всего, буду обязан жить в казарме, вместе со всеми, но увольнения ведь никто не запрещал⁈

Все свободное время я думал о нашей встрече, о дальнейших перспективах. Ну и чего греха таить, она мне очень понравилась, почему бы и не попробовать семейные отношения? Мне вот-вот стукнет двадцать один — до декабря осталось немного. В Союзе реалии были совсем другие, вовсе незачем и совершенно не модно ходить холостым до тридцати и свыше…

Наш поезд уже подъезжал к Астрахани — оставалось чуть более пары сотен километров. Позади осталась масса мелких населенных пунктов, половину названия которых я не запомнил, потому что там и смотреть-то было не на что. Да и ездил я тут уже далеко не первый раз! Одновременно поражался тому, как и в каких условиях живут люди — во многих местах, ни воды, ни электричества. Почти ничего нет.

Нет, безусловно афганцы прекрасно себя чувствуют в кишлаках, чисто в спартанских условиях и ничего, все их вроде бы устраивает. Впрочем, все познается в сравнении. И даже несмотря на то, что я всё-таки житель двадцать первого века, я вполне хорошо себя чувствовал и в восьмидесятых. Хорошее время, к сожалению, оно не вечно…

Со мной на соседних полках ехала пожилая в семейная пара, да и вообще молодых в вагоне было сравнительно немного. Так, несколько дембелей, которые отчего-то вели себя подозрительно тихо. Пара офицеров, в звании лейтенантов — мест на самолёте что ли не хватило? Так же было много детей с женщинами — перед школой такое оживление, что ли?

Ехали довольно быстро — поезд новый, совсем недавно пущен по другому маршруту. Каждому столбу не кланялись.

Одно место рядом со мной пустовало. Изначально-то я взял нижнее место, но после передумал и любезно поменялся с пожилой женщиной, которой было очень неудобно туда залезать… А заодно и познакомились, мужчину звали Иван Дмитриевич, а женщина была его супругой, представилась Тамарой Николаевной. Они ехали в Воронеж, куда-то к родственникам, на отдых. Оба оказались интересными, спокойными и рассудительными людьми.

Само собой, как водится в поездах, меня преследовал целый букет типичных запахов, самыми главными из которых были ароматы нестираных носков, пота и сигарет. Ну, что поделать, август же. Душно, жарко, даже несмотря на то, что окна были открыты с обеих сторон.

Мой организм был приучен к такой температуре, а потому мне было нормально справляться с нагрузкой. Местные жители тоже хорошо переносили такой жаркий климат, а вот проезжие постоянно жаловались.

Я несколько раз ходил и покупал не сладкий горячий чай — он частично помогал регулировать водно-солевой баланс в организме.

Однако, несмотря на то, что большая часть пути до Астрахани прошла хорошо, спокойно доехать до промежуточного пункта назначения не получилось — ну не бывает всё хорошо, вот хоть ты тресни.

Когда мы миновали Гурьев, на станции к нам подсел неприятный попутчик, который мне сразу не понравился. Молодой, довольно дерзкого вида, но при этом заросший как партизан, словно его все лето не стригли. На вид чуть постарше меня, лет двадцати трёх или немного больше. Довольно крупный, но не спортсмен. Он в значительной степени смахивал на ленивого и наглого студента разгульной жизни, который, вероятно, считал себя венцом творения. Видно было, что ничего дельного из себя он не представляет, всего лишь напыщенный козел, который живёт так, как ему хочется. Учитывая время года — вполне допустимо для студента. Видимо, тот ехал к месту учебы, впрочем, как и я. Но это как посмотреть. Если мажор, то почему плацкартом? Как-то не вяжется. Но чуйка молчала, ничего подозрительного тут вроде бы не было.

Даже не поздоровавшись, студент ввалился в полукупэ, выудил из своей сумки приличную стопку газет, затем небрежно швырнул ее под нижнюю полку. Бахнул на стол темно-зеленую бутылку «Буратино» в стекле, раскидал пыльные кеды по полу. Бросил пачку из-под сигарет, промахнувшись мимо столика — та упала на подушку к Ивану Дмитриевичу. Даже не подумав её подобрать, взяв газеты и журналы, он сразу же забравшись наверх, принялся громко шуршать бумагой и издавать удивлённые возгласы. Выглядело это так, будто он полгода просидел взаперти, а теперь его выпустили и он решил прочесть все новости за прошедший период. И эти новости его как будто бы удивляли… Иногда, ему попадалось что-то смешное, отчего студент противно ржал. Именно так, ржал, а вовсе не смеялся.

Поначалу я не обращал на него никакого внимания — мало ли странных людей? Однако потом не прекращающийся громкий шелест бумаги и смех начали действовать на нервы даже мне.

Пожилой сосед и соседка с нижних полок тоже недовольно поглядывали и фыркали, когда тот перелистывал очередной разворот.

Потом Тамара Николаевна попросила его не шуметь, но тот никак не отреагировал на просьбу. Наоборот, принялся шуметь ещё громче, явно делая это назло.

— Молодой человек, можно не шуметь? — спросил Иван Дмитриевич, с недовольством посмотрев на студента.

Но тот лишь скосил взгляд на мужчину, криво усмехнулся и в наглую продолжил своё занятие.

— Я с тобой говорю! — повторил пожилой мужчина, сняв очки.

— Отдохни, папаша…

— Братишка, — спокойно обратился я к студенту. — Заканчивай хамить, а заодно и шуршать бумагой!

— А чё? — вдруг выдал тот, поглядев на меня таким взглядом, словно я назойливая муха.

— А то! — терпеливо пояснил я. — На нервы действует!

— Ну так выйди… — бросил тот, состроив рожу. — Мне-то нормально!

Ага, а ещё говорят, что говнюков в Союзе не было. Были и никуда они не делись. Выросли, родили детей точно таких же как и сами, точно так же и воспитали!

— Непонятливый?

— Ай, отвянь! — снова хмыкнул тот.

Повисла небольшая пауза, был слышен только стук колёс.

— А вот грубить мне не надо! — вздохнул я, затем отложил книгу и приподнявшись, свесил ноги вниз. — Я этого очень не люблю.

— А мне все равно, что ты там любишь!

— М-м… Выйдем в тамбур, побеседуем?

— Не советую! — состроив рожу, демонстративно хмыкнул тот. — Я кандидат в мастера спорта по каратэ!

— Отлично. Я тоже.

— Ну, пойдем… — бросил тот и шустро соскочил вниз. Газеты попадали как попало.

Неторопливо нацепив тапки на босые ноги, я двинулся первым, студент за мной. Старики проводили меня испуганным взглядом.

Затылком я чувствовал, что тот буквально сверлит меня недобрым взглядом. Паршивый тип людей. Спокойного разговора у нас с ним точно не получится, вот задницей чувствую. В общем-то так и оказалось…

— А чё ты хромаешь, паря? — произнес тот, с явной насмешкой. — Чё, по ногам дали, а?

Я не ответил. Типичный мудак, с такими не о чем разговаривать. Борзометр явно зашкаливает, от осознания собственной безнаказанности.

Оказавшись в тамбуре, тот сразу же попер на меня буром — мол, лучшая защита, это нападение. Знаем, было. Проходили.

— Ну ты чё, каратист! — он ткнул меня кулаком в плечо. — Умный, да?

— Допустим… — невозмутимо ответил я, посмотрев на свое плечо.

— Значит, смотри… Мой отец очень большой чел… — тот состроил максимально деловую физиономию и раскрыл рот, чтобы припугнуть меня своим якобы очень крутым папашей, а заодно вылить какую-то нецензурную дичь, но я дожидаться продолжения не стал. Просто ухватил его за воротник яркой футболки, резко подтянул к себе.

— Ты чё, а? Ты чё? — затрепыхался тот, резко утратив пыл.

Я почти сразу, с силой боднул его головой, попав лбом точно в нос. Хрустнуло, хлюпнуло. Потекло.

Я его тут же оттолкнул, чтобы чужой кровью не испачкаться.

— Ещё раз нахамишь, повторим наше знакомство! — спокойно выдохнул я, глядя на него холодным взглядом. — Момент понятен?

— Да ты… Да я… — подавился от возмущения тот, но увидев жесткое и решительное выражение моего лица, пробормотал что-то вроде:

— Ты мне ещё ответишь!

— Непременно, я тебе письмо напишу! Ну что, все? Проблема решена? — я повернулся, прошёл мимо и направился обратно в наше полукупе. Тот дернулся было, видимо хотел что-то предпринять, но от чего-то, в самый последний момент, у него не хватило решимости.

Правильное решение, не хотелось мне рукоприкладством заниматься, тем более с таким мерзким человеком.

Вернувшись обратно, я спокойно и невозмутимо влез на свою полку, взял книгу и продолжил чтение.

Иван Дмитриевич и Тамара Николаевна посмотрели на меня изумлённым взглядом, но вопросов задавать не стали. Они всё поняли правильно, а в их молчании чувствовалось одобрение. Студент реально хамил и борзел без видимой на то причины…

Вернулся он минут через двадцать. Хмурый, с кислой миной и распухшим носом. Крови на лице уже не было. Проскользнул внутрь, словно тень. Влез на свою полку, собрал газеты и журналы в кучу, отвернулся к стенке и до самого конца поездки, от него не было ни слуху ни духу. Понимающий оказался, но это вовсе не означало, что он не попытается выкинуть какую-нибудь пакость. Но нет, до самого конца пути, все было спокойно.

Когда же мы добрались до моего пункта назначения и поезд остановился на железнодорожной станции в Астрахани, я попрощался с семейной парой и вышел из поезда. Оставалось только надеяться, что студент не попытается на них отыграться… А то такой может. Я посоветовал Ивану Дмитриевичу сразу обращаться в милицию, те примут меры и им глубоко до фонаря, чей он сын…

Через три часа у меня был второй поезд, следующий прямиком до Краснодара. Почувствовав голод, я сразу же отправился в привокзальную столовую, где уже был ранее — место проверенное, кушать можно. И вкусно и недорого, все строго по-советски. После госпитальной еды и того, чем пришлось питаться в поезде, это было настоящей радостью для желудка. Первое блюдо в виде наваристого борща, второе — картофельное пюре с котлетой, салат из квашеной капусты и компот. Умял за милую душу.

Немного погулял по ближайшим кварталам, вспомнил — каково это находиться в городе, с плотной застройкой… Посмотрел на густую зелень, как на рыночках и базарах продают различные овощи. На то, как одеты люди. А то все горы, да полудикие кишлаки… Так и одичать можно. Те, что торчат в Афганистане уже больше года, давно привыкли к нормальному положению вещей, из головы многое просто выветрилось. Что ни говори, а от нормальной человеческой жизни всё равно отвыкаешь. И чем больше отвык, тем сложнее потом вспоминать!

Дождавшись своего поезда, я загрузился в предпоследний вагон. Само собой, мне опять повезло попасть в плацкарт, ну а на что ещё рассчитывать военнослужащему моего ранга? Я же не генерал, в СВ ездить…

Так как уже стемнело и время было позднее, я не нашел для себя лучшего занятия, чем расстелить свежее постельное бельё, полученное от проводницы и просто лечь спать… Благо, все соседи в полукупе уже спали. Кто-то тихо-мирно сопел, кто-то похрапывал.

Мне так же как и в прошлый раз досталась верхняя полка, только на этот раз не правая, а левая.

Вырубился я быстро, не прошло и пяти минут.

А на утро, часов в восемь вдруг выяснилось, что ехал я с одними молодыми девушками, которые оккупировали аж двенадцать мест и несколько соседних полукупе… Это были какие-то гимнастки, которые ехали с открытых соревнований. Всем на вид около 18–19, вроде уже не школьницы. Благо, все свое свободное время они занимали тем, что болтали о спорте, прошедших и предстоящих соревнованиях. А тренер у них настоящая мегера, умудрялась быть везде и всюду и не позволяла им отвлекаться на посторонние объекты вроде меня. Честно говоря, никогда ещё с гимнастками мне знакомиться не доводилось… В общем-то и не пришлось. До Краснодара домчали быстрее, чем в прошлых раз.

Большую часть утра, по поезду туда-сюда бродила собака с милицией — искали какого-то вора, которого якобы опознали пассажиры по ориентировке. О результатах поисков никто конечно же не узнал, но слухи по вагону ходили самые разные… Собачий лай разбавил атмосферу, добавив кое-что новое в атмосферу поездки в поезде. Особенно интересно было детям, которых взрослые вяло пытались контролировать.

В общем, дорога до моего нового места службы, а заодно и учебы, оказалась довольно-таки насыщенной. Когда я вышел на железнодорожной станции Краснодар-1, была уже середина дня. Двадцать девятое августа…

Я вдруг запоздало поймал себя на мысли, что уже прошел целый год моего пребывания в этом времени, а заодно и срочной службы. Время пролетело как фанера над Москвой… Ну и конечно же срочником советской армии с недавних пор я уже не был…

На темно-синем, пучеглазом троллейбусе я добрался до улицы Октябрьской. Вышел на Постовой, на самой ближней точке к территории учебного заведения… Впереди, ниже по улице раскинулось Краснодарское высшее военное Краснознаменное училище, окруженное молодыми и стройными елями. У входа, среди клумб с цветами разместились небольшие фонтаны. Не было ничего удивительного в том, что они работали исправно.

Темно-бордовый кирпич и необычная архитектура здания сразу же бросалась в глаза. Кажется, изначально это было здание женского Мариинского института, но об этом я слышал лишь краем уха.

Не особо торопясь, я направился к контрольно- пропускному пункту, где за специальной решеткой меня встретил курсант, судя по всему, помощник дежурного по КПП. Объяснив ему, кто я такой и что мне нужно, тот согласно закивал головой. Сходил за старшим.

Ко мне ленивой походкой вышел капитан, тот самый, с которым мы в подтягивания соревновались, когда я был тут в прошлый раз, на сдаче экзаменов. Помнится, он тогда проиграл…

— Прапорщик Громов? — прищурившись, переспросил тот. — А точно?

— А что, есть сомнения? — переспросил я. — Можем ещё раз норматив по подтягиваниям проверить… Вспомнить!

Дежурный офицер скривился, но все же отошёл к телефону и куда-то позвонил. Затем вышел обратно и выдал вердикт:

— Жди, скоро за тобой придут!