Лекарь в мире ЗОМБИ – 6

Глава 19 Северный мертвый город

Колпинское шоссе, когда-то забитое машинами спешащих на работу людей, превратилось в кладбище сгоревших автомобилей. Лёгкий снег медленно кружил в воздухе, покрывая ржавый металл тонким белым покровом. Мороз, едва дотягивающий до минус трёх, покрыл разбитые стёкла тонкой коркой льда, превращая их в острые кристаллы. Я щурился от летящих в лицо снежинок, вглядываясь в длинную вереницу искорёженного металла, раскинувшуюся до самого горизонта.

— Проклятая дорога, — Леший сплюнул на землю, растирая слюну носком потёртого берца. — Раньше по ней тысячи людей спешили в город за лучшей жизнью, а теперь превратились в ходячие трупы, охотящиеся на тех, кто ещё дышит.

Я молча кивнул, сдвигая потёртый рюкзак с затёкшего плеча. Утреннее солнце безжалостно освещало кровавые следы бойни, произошедшей здесь месяцы назад. Засохшие пятна почерневшей крови на асфальте, обрывки одежды, висящие на дверцах машин, раздробленные кости, белеющие среди обломков стекла.

— Видишь этот завал? — Леший указал на груду искореженного металла метрах в пятидесяти от нас, где столкнулись несколько легковушек и грузовик. — Когда началась паника, люди одновременно рванули из города и… случилось то, что случилось. Люди не могли ни проехать, ни убежать, и мертвяки устроили здесь настоящее пиршество.

Он расстегнул верхний карман камуфляжной куртки и достал помятую пачку «Парламента». Сигарета была последней, но Леший всё равно закурил, глубоко затягиваясь. Сизый дым на мгновение повис в морозном воздухе, прежде чем раствориться.

— Тут каждый день проходит несколько стай, — он указал на тёмные пятна на припорошенном снегом асфальте. — Видишь кровь и ошмётки? Твари до сих пор находят тела в машинах и растаскивают их.

Я внимательно осмотрел окрестности. По обеим сторонам шоссе тянулись типичные петербургские новостройки — безликие бетонные коробки, потемневшие от времени и копоти. Большинство окон зияли чернотой, как пустые глазницы черепов. В некоторых квартирах еще виднелись следы пожаров — закопченные фасады и обугленные оконные рамы.

— Значит, план на ближайшие дни у нас такой… — Леший поправил ремень рюкзака, осматривая дорогу впереди. — Сегодня я покажу тебе, как работать в городской среде. Мне нужно добраться до центра, проверить несколько точек. А тебе пора научиться правильно передвигаться среди высоток и работать с вертикальными пространствами.

Мы шли по обочине, держась ближе к полуразрушенным зданиям, где можно было быстро найти укрытие.

— Пойдем через Обухово на Лиговский проспект, — продолжил он, указывая рукой направление. — Это дольше, зато безопаснее. На Московский проспект никогда не суйся — там центральная магистраль, а значит, сплошная мертвечина. Все основные потоки зомби идут именно по главным дорогам.

Я перепрыгнул через обломок бетонной плиты, мысленно отмечая возможные пути отступления.

— А как насчет Купчино? — спросил я, оглядываясь на панельные многоэтажки вдалеке. — Там больше жилых районов, можно укрыться в квартирах.

Леший покачал головой, сплюнув в сторону.

— В Купчино хуже, чем ты думаешь, — он нахмурился, перешагивая через разбитый телевизор, валяющийся посреди дороги. — Там целые дома, набитые мертвяками. Когда началось, многие решили остаться по квартирам, забаррикадироваться. Не помогло. Теперь там муравейники, только вместо муравьев — зомби. Высотки стали долбанными вертикальными ловушками смерти.

Ветер усилился, швыряя в лицо колкие снежинки. Леший поднял воротник куртки, защищаясь от холода.

— Так что попробуем двигаться через промзоны, — добавил он. — Там меньше мертвяков, больше открытых пространств для манёвра и полно укрытий. А с Обухово выйдем к Неве и попробуем найти лодку.

— Если повезет найти целую, — заметил я. — Большинство либо угнали еще в первые дни, либо разбили.

Мы продолжили путь, держась ближе к зданиям. Леший двигался своим особым стилем — экономно, расчетливо, используя каждый выступ, каждую тень. Я шел параллельно, выбирая собственный маршрут, хотя и отмечал про себя некоторые интересные тактические решения старика. Всегда есть чему поучиться, даже после пяти лет выживания.

Проспект Славы выглядел как заброшенное поле битвы — разбитые автомобили, выбитые витрины магазинов, следы пожаров на фасадах. Мертвая тишина нарушалась только скрипом металла и нашими приглушенными шагами по снегу.

Возле автосервиса «Вираж» я заметил движение за разбитой витриной. Силуэт перемещался слишком целенаправленно для обычного зомби.

— Справа, за вывеской, — процедил я сквозь зубы. — Отожравшийся, судя по движениям.

Леший кивнул, моментально оценив ситуацию. Он перехватил нож обратным хватом, не делая резких движений.

— Вижу, — шепнул он. — Не стреляй. Шум привлечёт остальных. Оставь его на меня.

Я отступил в сторону, давая ему пространство для манёвра. Споры пульсировали под кожей, готовые активироваться в любой момент. Но сейчас мне хотелось посмотреть на что способен старик в рукопашном бою против сильного противника.

Зомби вышел из-за угла, и первое, что я заметил — человеческую руку в его пасти. Он жевал её с мерзким хлюпающим звуком, сухожилия и клочки кожи свисали из уголков рта. Здоровенный амбал в разорванной спецовке, некогда бывшей синей, а теперь почерневшей от крови и гнили. Его шея раздулась до неестественных размеров, вены вздулись тёмно-фиолетовыми канатами. Левая щека отсутствовала полностью, обнажая жёлтые зубы и гниющие десны, между которыми застряли куски человеческой плоти.

При виде нас тварь замерла на мгновение, а потом медленно выплюнула недоеденную конечность. Рука шлепнулась на снег с мокрым звуком, пальцы с обломанными ногтями, покрытыми розовым лаком, беспомощно раскинулись на белом покрове. Из разорванного горла мертвяка вырвался утробный рык, словно приглашающий нас схлестнуться один на один. Или, точнее, два на один — нас всё-таки было больше.

— А ведь в этом сервисе и раньше плохо обслуживали, — хмыкнул Леший, перехватывая нож поудобнее. — То обсчитают, то отремонтируют через жопу… но хотя бы людей не жрали. Уже плюс.

Тварь наклонила голову набок, будто оценивая его слова, а затем бросилась вперед с ошеломляющей для такой туши скоростью. За ней тянулся след из чёрной слизи, сочащейся из разошедшихся гнилостных ран.

Леший даже не дрогнул, когда мертвяк ринулся на него. Вместо этого он стоял неподвижно, словно примагниченный к асфальту, и только в самый последний момент, когда вонючее дыхание зомби уже обожгло его лицо, сделал один короткий шаг в сторону. Движение было настолько выверенным, что казалось хореографическим номером.

Зомби по инерции пронесся мимо, царапая воздух скрюченными пальцами. В этот момент Леший крутанулся вокруг своей оси и его нож мелькнул в воздухе серебристой молнией, вонзаясь под челюсть твари. Лезвие вошло точно в уязвимую точку, где шея соединяется с основанием черепа. Хрустнули позвонки, но мертвяк только захрипел, не падая.

Тварь развернулась с неожиданным проворством. С черных губ капала маслянистая жижа, глаза горели тусклым желтоватым светом. Зомби снова бросился на старика, выбросив вперед руки с почерневшими ногтями.

Леший отступил на два шага, вычисляя идеальную дистанцию. Его лицо оставалось совершенно безмятежным, словно он прогуливался в парке, а не сражался с монстром. Когда зомби прыгнул, старик ушел с линии атаки одним плавным движением и всадил нож в затылок твари, вложив в удар весь свой вес.

На этот раз лезвие вошло точно в ствол мозга. Зомби рухнул как подкошенный, дернулся в финальной конвульсии и затих навсегда. Черная жижа растеклась по заснеженному асфальту, парящая в холодном воздухе.

Леший спокойно обтер нож об одежду мертвяка, потом еще раз о снег, смывая остатки черной слизи. Никакой нервотрёпки, никакой спешки. Как будто он не зомби прикончил, а просто сходил в магазин за хлебушком.

— Чистая работа, — заметил я, впечатленный его техникой. — Никогда не видел такого экономного стиля. Ни одного лишнего движения.

Леший хмыкнул и присел на корточки возле трупа. Методично, с въевшейся привычкой, он обыскал карманы мертвеца. Нашел складной нож со сломанным лезвием, моток изоленты и зажигалку. Все это аккуратно отправилось в боковой карман его рюкзака. Я в который раз отметил, что Леший ничего не оставляет без внимания — в его глазах даже самая мелкая деталь имела ценность в мире, где каждая вещь может решить вопрос жизни и смерти.

— Пять секунд на убийство — это слишком долго, — произнес он, поднимаясь и отряхивая колени от снега. В его голосе не было ни тени самодовольства или бравады. Только констатация факта. — Раньше справлялся за три. Стареть начал.

Он двинулся дальше, даже не оглянувшись на поверженного врага. Я последовал за ним, и мы продолжили путь к промзоне.

За следующий час мы преодолели настоящий лабиринт из полуразрушенных складов, ржавеющих металлических конструкций и заброшенных административных зданий. Леший выбирал маршрут как по компасу. Он двигался уверенно, без колебаний, словно по невидимой тропе. Я шел следом, подмечая, как он использует особенности городского ландшафта. Он огибал груды металлолома, скользил между бетонными блоками, перепрыгивал через машины для безопасного перемещения.

Возле массивного кирпичного здания с облупившейся вывеской «Обуховский завод» Леший вскинул руку, призывая остановиться. Он осмотрелся, словно принюхиваясь к воздуху.

— Здесь получится отличный наблюдательный пункт, — сказал он, указывая на административный корпус. — Пять этажей, обзор на все четыре стороны. Давай-ка поднимемся.

Вход в здание преграждала металлическая дверь, заклинившая в полузакрытом положении. Нам пришлось протискиваться боком, рискуя зацепиться снаряжением. Внутри стоял затхлый запах плесени и застоявшейся сырости, смешанный с чем-то неуловимо химическим — отголоском промышленного прошлого здания.

Центральный холл был завален обломками мебели и рухнувшей штукатуркой. Лестничные пролеты выглядели ненадежно — на третьем этаже обрушились перила, а между четвертым и пятым зиял провал, который пришлось преодолевать по узкому карнизу, прижимаясь к стене.

— Смотри под ноги, — предупредил Леший, когда мы преодолевали особенно опасный участок. — Бетон крошится, особенно после дождей.

На пятом этаже мы обнаружили бывший кабинет директора с панорамными окнами, выходящими на все стороны. Большинство стекол отсутствовало, создавая идеальную обзорную точку. Леший сразу же занял позицию у северного окна, я расположился у восточного.

Порыв ветра швырнул в лицо колючие снежинки, смешанные с песком и мелким мусором. Я сощурился, доставая бинокль из водонепроницаемого чехла. Линзы запотели от разницы температур, и мне пришлось протереть их куском мягкой ткани, которую носил специально для этой цели.

Рыбацкий проспект раскинулся внизу как поле после сражения. Искореженные автобусы, перевернутые маршрутки, легковушки с выбитыми стеклами и распахнутыми дверями. Витрины магазинов зияли чернотой, словно пустые глазницы черепа.

И среди этого хаоса двигалась настоящая орда мертвяков. Не меньше тридцати особей растянулись по проспекту, методично прочесывая территорию. Они не шаркали ногами, как обычные зомби. Эти двигались почти как живые. Они перемещались целеустремленно, скоординированно, как настоящая охотничья стая. Все отожранные. Они имели раздутые мышцы, кровавые разводы на одежде, характерные движения хищников, привыкших к успешной охоте.

— Вот дерьмо, — пробормотал я, настраивая резкость бинокля. — Целая стая элитных отожравшихся. Все как на подбор. Крупные, мощные, явно после множественных успешных охот.

Я вгляделся внимательнее, подмечая детали, которые обычный выживший пропустил бы.

— И ведет их кто-то по-настоящему опасный. Видишь того, в черном кожаном плаще? С рассеченным лицом? — я указал на высокую фигуру в центре группы. — Остальные следуют за ним как привязанные. Он останавливается, и вся орда замирает. Он поворачивает, и все синхронно меняют направление. Эта тварь может оказаться псиоником.

Я протянул бинокль Лешему. Он вгляделся в орду с профессиональной сосредоточенностью, медленно сканируя всю группу.

— Лицо серое, без гнили, — заметил он после паузы. — Кровеносные сосуды на шее вздуты, глаза с желтоватым свечением. Определенно псионик. Скорее всего Кукловод начального уровня. Он не может полностью контролировать других, но достаточно силен, чтобы навязывать базовые команды.

Он перевел бинокль дальше, к станции метро.

— Они используют «Рыбацкое» как базу, — произнес он с холодной уверенностью. — Там, в тоннелях, целая колония. Эта группа только охотники. Они разведчики. Они выслеживают добычу и приводят остальных.

Леший опустил бинокль, и его взгляд стал жестким.

— Нам нужно обойти эту территорию максимально широко. Если Кукловод засечет псионика, — он кивнул на меня, — он пошлет за нами всю колонию.

Мы спустились по внутренней лестнице, избегая главного входа, и продолжили путь, держась подальше от основных улиц. Я постоянно принюхивался, улавливая знакомый сладковатый запах разложения, который усиливался в определённых направлениях. По нему можно было определять места скопления мертвяков.

Возле разрушенного автосалона «Рольф» с выбитыми стеклянными витринами я заметил группу особенно крупных зомби. Пять отожравшихся тварей методично обыскивали территорию, принюхиваясь и оглядываясь с нехарактерной для обычных мертвяков осмысленностью.

— Твой выход, — тихо сказал Леший, отступая в тень. — Покажи, на что способен.

Я кивнул и вышел из укрытия. Не скрываясь, не маскируясь — открыто, почти нагло. Твари мгновенно заметили меня, замерли на секунду, а затем синхронно повернулись в мою сторону. Их мутно-серые глаза зашевелились, а из пастей потекла черная слюна.

— Ну что, ублюдки, поиграем? — процедил я, чувствуя, как споры рвутся наружу из-под кожи.

Мертвяки бросились на меня одновременно — пять массивных туш, каждая весом под центнер, с окровавленными руками и оскаленными пастями. Бежали они быстро, не по-мертвяцки быстро, но для меня — как в замедленной съемке.

Я позволил спорам вырваться. Черная маслянистая субстанция взорвалась из моих ладоней, образуя два смертоносных щупальца. Первый зомби, добежавший до меня, получил удар прямо в грудную клетку. Споры пронзили плоть, разорвав грудину и выйдя из спины фонтаном черной жижи. Я почувствовал, как энергия хлынула в меня — теплая, питательная, наполняющая каждую клетку тела.

Второй мертвяк атаковал слева. Я даже не повернулся — просто выбросил руку в его сторону. Споры образовали тонкое копье, пробившее голову твари насквозь. Мозг взорвался черной кашей, забрызгав ближайшую машину.

— Слишком медленно, — прокомментировал я, когда третий зомби попытался схватить меня за горло.

Одним движением я отрубил ему руки — черные споры сформировали идеальное лезвие, острее любого ножа. Конечности упали на асфальт с влажным шлепком, но мертвяк, не чувствуя боли, продолжал атаковать. Я схватил его за голову, и споры проникли через глазницы прямо в мозг. Тварь задергалась, когда я начал высасывать энергию. Кожа съежилась, плоть усохла, и через пять секунд от зомби осталась только иссохшая мумия, которая рассыпалась прахом.

Двое оставшихся мертвяков не проявили ни капли страха. Они атаковали одновременно, с двух сторон. Я подпрыгнул, используя псионическую энергию для усиления прыжка, и завис над ними. Споры вырвались из обеих ладоней, образуя смертоносный черный дождь. Капли, попадая на зомби, прожигали плоть до костей, проникая внутрь и пожирая их изнутри.

Всё закончилось за пятнадцать секунд. Пять отожравшихся зомби превратились в груды разлагающейся плоти и костей. Я стоял посреди этого побоища, чувствуя, как поглощенная энергия бурлит внутри, требуя выхода.

— Впечатляет, — Леший вышел из тени, оценивая результат. — Мне в свое время приходилось тратить полмагазина патронов на одного такого. А ты уделал пятерых голыми руками.

— Не руками, — я поднял ладонь, показывая, как черные споры втягиваются обратно под кожу. — Я не просто убиваю их. Я перерабатываю, поглощаю энергию. Чем больше мертвяков убиваю, тем сильнее становлюсь.

Я чувствовал легкое головокружение от притока энергии. Поглощение пяти отожравшихся — это серьезный заряд. Даже зрение обострилось, позволяя видеть мельчайшие детали окружающего мира.

— У тебя глаза светятся, — заметил Леший.

Я знал это ощущение. Каждый раз после массового поглощения споры распространялись по всему телу. Они проникали в каждую клетку, пульсировали в мышцах, заползали даже в глазные яблоки. Со стороны это выглядело жутковато — черные вены, проступающие под кожей, мутная желтоватая пелена, затягивающая зрачки. Но ощущения того стоили.

— Пройдет через пару минут, — ответил я, медленно вращая головой и наслаждаясь обострившимися чувствами. — Зато теперь я еще немного сильнее. Каждая такая охота приближает меня к пределу возможностей.

Леший внимательно наблюдал за мной, изучая как редкий экземпляр.

— Интересная способность, — произнес он наконец. — Практичная. Но в городе нужно быть осторожнее с ее демонстрацией. Можешь привлечь ненужное внимание.

Он кивнул в сторону узкого прохода между складами.

— Двигаемся дальше. До центра еще километра четыре.

Мы преодолели ещё несколько кварталов промзоны, когда Леший внезапно остановился у угла ржавого контейнера и предостерегающе поднял руку. Я замер. Старик бесшумно прижался к холодному металлу и жестом велел мне сделать то же самое.

— Видишь? — шепотом спросил он, указывая на противоположную сторону улицы.

Я внимательно всмотрелся, но ничего подозрительного не заметил — обычные разрушенные здания, перевернутые машины, мусор, гонимый ветром.

— Нет, — честно ответил я.

Леший достал из кармана маленькое зеркало на телескопической ручке и осторожно выставил его за угол.

— Смотри на третье здание слева. Второй этаж, восточное окно. Сейчас там блеснуло стекло оптики. Военные.

Я присмотрелся через зеркало и действительно уловил короткий блик. Мог быть просто осколок стекла, но Леший явно не сомневался.

— Нас пасут последние полкилометра, — он прислонился спиной к стене. — Скорее всего, остатки какого-то армейского подразделения. Возможно, те ребята, что зачищали эту территорию в первые дни.

— Почему ты так уверен? — спросил я, проверяя свое оружие.

Леший протянул мне блокнот с нарисованной схемой.

— Мы же двигались по этому маршруту. Обрати внимание на пять ключевых точек. Тут, здесь и здесь, — он указал на помеченные крестиками перекрестки, — следы зачистки. Аккуратные контрольные выстрелы в голову каждому мертвяку. Это почерк профессионалов. Тут, — он ткнул пальцем в здание автосервиса, — было слишком чисто. Ни одного зомби, хотя по логике они должны были там скапливаться. А вот тут, — он обвел круг вокруг торгового центра, — кто-то специально устроил затор из машин, направляя наше движение в эту сторону.

Я хмыкнул, удивленный его наблюдательностью.

— Значит, нас загоняют?

— Именно. В классическую L-образную ловушку. Заставляют двигаться по этому коридору к тупику, — он указал на конец улицы. — Там нас встретят люди с оружием. Классический прием контроля перемещения противника.

— И что будем делать?

Леший улыбнулся, показав пожелтевшие зубы.

— Мы сделаем то, чего от нас не ожидают. Контрстратегия против загонной тактики. Посмотри на карту снова, — он перевернул страницу блокнота, где был нарисован более детальный план района. — Нас пытаются загнать сюда, но если мы прямо сейчас сделаем резкий маневр…

Он провел линию через несколько зданий, огибая предполагаемую засаду.

— Мы не просто обойдем их, но и выйдем им в тыл. Кто бы это ни был, он считает, что контролирует ситуацию, что мы движемся по его плану. Это главная слабость любого стратега — уверенность в своем превосходстве.

Леший быстро проверил снаряжение и указал на узкий проход между складами.

— Пойдем через технические помещения. Этот маршрут не просматривается с их позиции.

Пробираясь через темные коридоры заброшенных складов, Леший продолжил инструктаж:

— Запомни, в городских условиях информация важнее оружия. Нам нужно понять, кто пытается нас перехватить, их численность и вооружение. Но самое главное — их мотивацию. Если это остатки военных, они могут охотиться за гражданскими для пополнения своей колонии. Если каратели — уничтожают всех, кого считают зараженными. Если обычные отморозки, то им просто нравится убивать.

Мы поднялись по служебной лестнице на третий этаж здания и осторожно выглянули из окна. Теперь мы находились в идеальной точке обзора для наблюдения за той самой позицией, откуда велась слежка.

— Вот они, — Леший передал мне бинокль.

В окне соседнего здания я различил двух наблюдателей. Они были в военной форме без знаков различия, с хорошим оружием и профессиональной выправкой.

— Военные? — предположил я.

— Похоже на бывший спецназ ФСБ, — ответил Леший. — У того, что слева, характерная стойка. Так учат только в определенных подразделениях. Судя по тактике, они контролируют этот район и отлавливают всех, кто пытается пройти.

Он достал из рюкзака небольшой прибор и направил его в сторону наблюдателей.

— Пассивный акустический усилитель. Позволяет слышать разговоры на расстоянии до ста метров.

Через несколько минут прослушивания Леший сложил устройство и мрачно усмехнулся.

— Они охотятся за псиониками. Судя по разговору, у них есть специальное оборудование для обнаружения энергетических всплесков. Видимо, засекли твою активность еще когда мы разбирались с тем зомби у автосервиса.

Я напрягся. Охотники за псиониками были редкостью, но представляли смертельную опасность. Обычно это были фанатики, считавшие псиоников причиной апокалипсиса, или ученые, пытавшиеся изучать феномен наших способностей.

— Сколько их всего?

— Минимум шестеро, — ответил Леший. — Двое наблюдателей, еще четверо в засаде в конце улицы. Но могут быть и другие группы поблизости. Они работают слишком организованно.

Он разложил на подоконнике схему квартала и начал отмечать позиции противника.

— Нам нужно мыслить стратегически. Если просто попытаемся прорваться, они начнут преследование.

Леший обвел на карте широкую область.

— Они контролируют этот квартал, но их мало для полного покрытия территории. У такой тактики всегда есть слабые места — обычно на стыках зон ответственности. Вот здесь, — он указал на промежуток между двумя крупными зданиями, — должно быть перекрестье секторов наблюдения. Если мы сможем создать отвлекающий маневр здесь, — его палец переместился к заброшенной автостоянке, — мы получим окно для прорыва.

Я внимательно изучал план. Леший мыслил как настоящий тактик — не просто реагировал на угрозу, а просчитывал ситуацию на несколько ходов вперед.

— Сценарий такой, — продолжил он. — Мы создаем ложный след движения, ведущий в противоположную сторону. Они перебросят часть людей туда. Затем устраиваем шумную диверсию здесь, — он отметил позицию у бензоколонки. — Это заставит их думать, что мы пытаемся прорваться с востока. А сами в это время уходим через западный сектор, где у них наверняка минимальное прикрытие.

— А если они предвидят такой маневр? — спросил я.

— Тогда мы реализуем запасной план. Вертикальное передвижение, — Леший показал на системы пожарных лестниц, соединяющие несколько зданий. — Большинство стрелков концентрируются на уровне улицы. Крыши редко контролируются должным образом.

Мы потратили еще полчаса, разрабатывая детальный план обхода засады. Леший чертил схемы прямо на пыльном полу, объясняя принципы городской тактики, которые раньше использовались только элитными подразделениями.

К закату мы добрались до высотного здания недалеко от Московского вокзала. С пятнадцатого этажа бывшего бизнес-центра открывался идеальный обзор на центр города.

— Осмотримся и заночуем здесь, — сказал Леший, занимая позицию у западного окна.

Я прошел к восточной стороне, доставая бинокль. Закатное солнце бросало последние кроваво-красные лучи на руины города, превращая стекла уцелевших окон в огненные зеркала. Медленно я начал сканировать окрестности, отмечая скопления мертвяков, возможные маршруты и потенциальные угрозы.

И вдруг заметил движение на крыше здания напротив вокзала. Двое людей. Они стояли у края, методично осматривая территорию внизу. Что-то в их позах, в том, как уверенно они держались на открытом пространстве, заставило меня всмотреться внимательнее.

Я усилил увеличение и сфокусировался на их лицах.

Мужчина повернулся, и его профиль четко обрисовался на фоне закатного неба.

Я застыл.

— Лёха?!.