История Лорда: Лед и Пламя

Эпилог

Комната одиннадцать в «Рыжем коте» окуталась едва заметным туманом, уступая место величественному залу суда Визенгамота. Я тряхнул головой, пытаясь отогнать удушливый хоровод воспоминаний. Интригующе было наблюдать за своим жизненным путём, словно со стороны, отмечая промахи и недочёты, которых оказалось немало. Одна из самых роковых ошибок — это битва в Косом переулке. Я раскрылся, позволив невыразимцам быстро выследить меня в Годриковой лощине, этим навлёк смерть на многих боевых магов.

Что ж, прошлое невозможно изменить, и только теперь я осознаю гнетущую тишину вокруг. Судебный зал молчал: кто-то с трепетом, кто-то с ненавистью устремлял на меня взгляды, но многие начали понимать истинную суть происходящего. Все слышали рассказ Гермионы, видели, как демон подтвердил её слова. Как волна, нарастала в глазах озарение и благодарность.

Далёкий рык дракона прогремел в сознании, напоминая о его присутствии. Недопустимая оплошность с моей стороны.

— Я отпускаю тебя, благодарю за помощь, великий. Спи спокойно. — Мысленный импульс разорвал связь с душой дракона, и его тело, кружась, превратилось в прах, уносимый ветром.

Не успели присутствующие отойти от моих воспоминаний, как воздух дрогнул. Перед кафедрой возникли пять представителей различных магических народов. Двоих я знал прекрасно.

— Добрые люди, милостивые господа и сударыни, позвольте представиться: Морганна ЛаФей, Королева Авалона и глава Совета магических наций, основанного всего два дня назад. — Анна явилась во всей своей великолепной красе. Простое белое платье, напоминающее сарафан, облегало её фигуру; две сабли, знакомые мне, скрещены за спиной, а её волосы струились каскадом зелёных молний, ударяясь о мраморный пол. В то время как вместо зрачков горело ярко-зелёное пламя, а радужки окутала тьма. Красота и древняя, смертоносная мощь наполнили судебный зал, никто не посмел сказать и слова. Сильнейшая тёмная ведьма Земли вновь вернулась в этот мир. Она опустилась на колено перед мной; пытаясь вскочить, я замер, когда её сверкающие глаза пригвоздили меня к стулу.

— Позвольте представиться коллегии совета, мой лорд. Пусть они сами о себе расскажут. От лица всех эльфов Авалона выражаю признательность и благодарность лорду Певереллу.

Шёпот вновь наполнил судебный зал, где воспоминания тесно переплетались с суровой реальностью. Аристократы, сохраняя невозмутимость, обменивались репликами, уже оценивая преимущества и недостатки предстоящих изменений в нашем мире. Журналисты, словно хищные птицы, неустанно следили за каждым поворотом событий; их желание выбраться из отведённых мест слышалось в ритме их возбужденных голосов, но мракоборцы, подобно неумолимым стражам, надёжно удерживали на своих местах.

В то время как вокруг кипели страсти, меня совершенно не трогал этот хаос. Мой взгляд был прикован к Морганне. Она фыркнула, указывая на свою свиту, и я вновь обратил внимание на происходящее. Жизнь, как всегда, продолжала свои игры, и мне оставалось лишь наблюдать за этой театральной панорамой, разворачивающейся перед моими глазами.

— Коралин Эйзенштейн, глава ковенов Детей Ночи, представляю магические нации Северной и Южной Америки. — Эта женщина выделялась. Бледная, сияющая жемчужным светом кожа, а ярко-алые глаза были полны решимости. Высокая, значительно выше Анны фигура излучала уверенность. Женщина поклонялась, преклонив колени передо мной, и её бархатный голос заполнил зал: — Лорд Певерелл, вы сделали для нашего народа невозможное. Вы вернули надежду, надежду на возвращение наших дочерей и матерей домой. От всех Детей Ночи я выражаю вам почтение и заверяю, что ваши потомки могут рассчитывать на нашу помощь в любое время и при любых обстоятельствах.

— Амелли де-Грандж. Матриарх домов вейл. Я представляю в Совете нации Западной Европы.

Миниатюрная, пухленькая блондинка с большими голубыми глазами, мерцающими добротой и печалью. Мягкие черты лица, приятные тонкие губы и округлые щёчки создают привлекательный образ. Хотя никто не теряет голову от её красоты, вейла тщательно продумала свой внешний вид, излучая теплый, мягкий свет. Даже в состоянии покоя ощущается сила вейлы, которую она контролирует. Трудно представить, какую мощь может проявить шарм, если она решит снять ограничения. Итак, вейла, следуя примеру вампирши и эльфийки, опускается на колено: «Сир Певерелл, от имени всех вейл я преклоняюсь перед вами. Благодаря вам похищенные девочки вернулись домой. Обещаю, ваши потомки могут рассчитывать на нашу помощь в любых трудностях, которые возникнут в вашем доме».

— Ну, дитя моё, ты действительно удивил нас, — сказал незнакомец, старец с длинной седой бородой до пояса. Его добрые синие глаза отражают острый ум и мудрость. Можно сравнить его с Дамблдором, если не учитывать физическую силу мага. Великолепно сложенная фигура и вкрадчивое, спокойное поведение выдавали огромную силу и мощь старческой руки. Дорожный посох, украшенный изысканной росписью, поднимающейся от середины к вершине, и порывистый плащ, сшитый по древним мотивам, без излишеств и украшений. Только едва заметный деревянный оберег, мирно лежащий на груди. Что здесь происходит? Это не входило в мои планы! Никак!

Перед мной стоял волхв! Эти колдуны, чья сила связана с душой природы, внушают страх. Западные маги отказались от постулатов природной магии, но укоренилось в сердцах славян. Мастер рассказывал мне о них. Волхвы изменили ход Второй мировой войны. Советские маги не хотели включать их в свои ряды, но когда враг подошел к Москве и Сталинграду, когда Ленинград оказался под ударами, Верховный маг, так его назвали, призвал древних славянских колдунов в час нужды. Те, кто говорит с богами. Они переломили ход войны, а в будущих мрачных событиях их страны приняли непосредственное участие. Именно они вернули Империю домой.

Волхв подмигнул мне, как брату. Я, как и он, почти свой. Я низко поклонился и встал. Волхв почёсывая бороду проронил: — Мне не пристало вести себя, как девам что стоят со мной. Знай же, потомок того, кто испил из рук Мары. Если придёт беда в твой дом, твои потомки могут рассчитывать на нашу поддержку; кров, кусок хлеба и хмельной квас. Это воля всех магических наций Восточной Европы и Дальнего Востока.

— Много дел натворил ты, ученик, ох, много. Я — Мастер. Представляю совет наций Азии и Океании. Лорд Певерелл, ваши потомки найдут здесь покой и поддержку, как у близких. — Мастер элегантно поклонился, как волхв, и затем гордо взглянул на присутствующих. Да, его рука была известна благодаря этой величественной работе некроманта. То, что я начал, они завершили, и теперь именно пятеро новых лидеров ведут бал. Интересно, достигнут ли они того, к чему я стремился?

— Лорд Певерелл, как вы просили. Все верные боевые маги, преданные обществу и клятве, готовы исполнять ваш приказ. Ведите нас, наш король. А теперь, милая Сьюзен Боунс, пришло время попрощаться с некромантом. — Тихий голос Анны, как луч надежды, отвлёк меня от мрачных мыслей и вернул на землю. Она смотрела прямо на меня с легкой победной улыбкой. Обманула? Обыграла?

Я знал! Всё ты, Анна! Ты поняла мой план и доработала его с учётом своей точки зрения. В суде должен был находиться только Мастер, а остальные четверо за время моего заключения в Азкабане должны были уведомить боевых магов, не замешанных в работорговле. Им предстояло ожидать, пока я устрою скандал и выявлю причастных к этому злу. Тогда разговор будет особый, откровенный и беспощадный.

Но нет. Анна решила сделать меня знаменем — знаменем, которое понесут многие маги и магические существа. Знаменем свободы, победы, правосудия и справедливости. И это всё? Превосходно, это почти не меняет мой план. Они предупредили, своё дело сделали. Теперь моя очередь. Стать победоносным, кровавым символом триумфа над работорговлей. Хорошо, пусть так. Но сегодня я веду бал, Анна. И вы все будете играть по моим правилам.

— Прошу минуту внимания, — сказала Сьюзен, нарушая тяжёлую, удивлённую тишину в суде. Она была великолепна, не смущаясь перед столь громкими именами и титулами. Уверенно и спокойно она продолжила вести процесс, не переставая искать способ спасти меня. Уже мгновенно нащла решение, эх, Сьюзи. — Учитывая все эти изменения, мы понимаем причины нападения некроманта на мирных граждан и сотрудников Департамента Магического Правопорядка. Я предлагаю провести голосование о помиловании лорда Певерелла.

— Нет!!! — Анна, Коралин и Амелли одновременно воскликнули вслед за словами моей названной сестры. Сьюзен, изогнув бровь, встретила их взгляды с непреклонной решимостью, заставив противниц отвести глаза. Да, попробуйте отнять у женщины единственного родственника, и она будет бороться до конца. Та юная ведьма в Годриковой Лощине напомнила мне об этом. Безмолвный спор закончился победой Сьюзен, вынуждая их выступить первыми. Вперёд вышла вейла.

— Прошу прощения у главы Визенгамота за наше неподобающее отношение к суду. Пожалуйста, выслушайте. Вы, маги, в отличие от нас, магических существ, не можете видеть магию. Мы увидели то, что скрыто от вас, едва войдя в суд. Разрешите мне объяснить причину нашего возгласа. Я вижу больше, чем мои коллеги. — Лёгкий уважительный кивок в сторону эльфийки и вампирши. И, дождавшись разрешения Сьюзен, вейла продолжила, устремив взгляд в мои глаза.

— Даже аура Детей Ночи несёт в себе почти погасший, но всё ещё свет и тепло, заканчиваясь ореолом жемчужного света. Мою ауру видно и так. А вот почтенный сир Певерелл. Я не уверена, что он ещё человек. За его магической аурой я не вижу души. Я вижу лишь жадное облако мрака, которое темнит даже воздух вокруг некроманта. Позвольте напомнить, что такой эффект мы наблюдали во время его ритуала в Годриковой Лощине. Его магия пугает: там нет тепла, лишь лютый холод и безысходность. Сир Певерелл стал Тёмным Лордом, превзойдя всех, кто принимал этот титул ранее. Даже аура Гриндевальда была теплее. Имеем ли мы право рисковать всем ради него? Если он останется жив, за ним последуют все: маги, вейлы, вампиры, оборотни. Мы можем получить Тёмного Лорда, способного завоевать Землю. Имеем ли мы право на снисхождение, учитывая всё, что сделал сир Певерелл?

Я откинулся на спинку стула. Может быть, она права: чудовище внутри меня больше не прячется, оно слилось с моей душой, став не живым и не мёртвым. Хм. Как выглядит аура Анны? Вероятно, это зелёное пламя или молнии, обвивающие её роскошные волосы. Может быть, это и есть явное проявление ее ауры? Интригующе. Но воздух вокруг королевы Авалона также темнеет. Значит, вейла лжёт. Не только моя аура излучает мрак; в этом есть смысл: Анна — самая могущественная тёмная ведьма на Земле, и такая аура ей подходит.

Тихое покашливание Сьюзен вернуло меня к действительности. Я заметил, что в последнее время углубляюсь в размышления о магии, пытаясь заглянуть за пределы обычного понимания. В то время как многие просто используют свои способности, не задумываясь о природе магии. Пока я размышлял, голосование, похоже, уже завершилось, и не в мою пользу. Сьюзен снова поникла и, твёрдым тоном, вынесла мне смертный приговор, разрешив попрощаться с теми, кто захочет.

Первой ко мне подошла Морганна, её нежная улыбка, полная печали, казалось, светилась изнутри. Она крепко обняла меня, притянув к себе, и мы замерли в полной тишине, не сказав ни слова. Какие слова могли передать то, что мы видели в глазах друг друга? Её взгляды, полные отчаяния, говорили только одно: «Прости меня».

Я собрался с духом, кивнул, позволяя древней колдунье отойти. Мы никогда не сможем выразить и признать то, что горит в наших сердцах. Ей нужно быть сильной, и я согласен с этим выбором. «Береги себя и нашу дочь, Анна», — произнёс я, чувствуя, как сердце сжимается.

Морганна снова улыбнулась, и её образ, словно призрак, отошёл, оставив после себя лёгкий след горечи и надежды. Мы никогда не признавались в своих чувствах, но в этом молчании заключалась вся глубина нашей связи.

Следующей подошла Андромеда Блэк. На ходу она изменилась. Вместо разбитой, потерявшей смысл женщины ко мне стремительно приближалась красивая, невероятно сексуальная ведьма с горящими глазами. Я погрузился в этот огонь; столько верности, желания и преданности среди людей я давно не видел. С тех пор, как умерла Беллатрикс.

Она взмахнула палочкой, и вокруг нас опустилась непроницаемая завеса магии, отделяя от суда и света камер. Мы остались одни. Подплыв ко мне, она улыбнулась и поцеловала в губы — страстно, жадно, безумно. В полном недоумении я не успел ответить, как Андромеда, отстранившись, сделала шаг назад, закусив губу. Ещё один взмах палочки, и завеса исчезла.

Вейла обвела всех многозначительным взглядом, словно говоря: «Что я вам говорила?» Анна подняла брови, снисходительно улыбаясь мне. Но я быстро убрал Вейлу и эльфийку из поля зрения, к нам подошёл министр магии. Тэд не сказал ни слова, лишь покачал головой и сжал плечо своей медвежьей лапой. Больше мне ничего не требовалось — он понимал, что произошло с его женой, как, впрочем, и все. Он не винил меня, молча поддерживая..

— Мы можем что-нибудь сделать для тебя, мой Лорд? — раздался грустный, полный отчаяния голос Андромеды, заставивший меня вздрогнуть. Нет, ты не будешь несчастна. Я не смог защитить твою дочь, но тебя смогу.

— Да, Меда, Тэд. Я слышал, что современная медицина позволяет стать родителями даже в более позднем возрасте, чем у вас. Прошу, род Блэков не должен прерваться, особенно сейчас.

Да, Меда, именно так. Она улыбнулась, кивнула, затем резко повернулась и направилась к своему месту. Но я успел заметить слезы, блестевшие в её глазах. Тэд, не сказав ни слова, также вернулся на свое место. Всё сказанное уже сказано, и нет смысла добавлять лишние слова.

Молчаливая поддержка и одобрение Блэков — это лучшее, что могло произойти сегодня. Рон отсутствовал, никто больше не осмелился подойти ко мне. Однако вся трибуна аристократов встала вслед за Малфоем и Снейпом, аплодируя в тишине, с выражением спокойствия и благодарности. Их дети также могли оказаться в ловушке работорговцев. Я встал и в знак глубочайшего уважения поклонился им. Зал суда погружён в ужасную тишину, никто не смел прервать мое молчаливое прощание с миром живых. Возможно, они подумали, что я сломлен и сдался? Но нет, я лишь готовился, собирая последние крупицы силы и магии. Пора.

— Позвольте мне высказаться, ваша честь.

— Говорите, лорд Певерелл. — Сказала Сьюзен, достойно кивнув. Она трижды ударила молотком, и в зале прекратились аплодисменты. Я встал, выпуская последние остатки магии. Даже Анна слегка поёжилась, едва заметно пожимая плечами. В воздухе витали тихие вздохи страха, смешанные с отвращением. Лишь Меда смеялась — её смех звучал высоко, ярко и радостно.

Ко мне бросились мракоборцы, вдруг вспомнив, что руны, подавляющие магию, были сняты Сьюзен давно. Но Тэд жестом руки остановил их. Странно, что они испугались; я не заметил ничего необычного.

Из дневников Тэда Блэка:

Стоило бы Гарри посмотреть на себя со стороны. Он, вероятно, и сам не осознавал, насколько ужасно и отвратительно выглядел, поднимаясь. В одно мгновение воздух потерял свои яркие оттенки, тускнея и серея на глазах. Стол, стул и цепи для обвиняемых покрылись странным налётом, на пол сыпались кусочки дерева и обрывки металла, как будто цепи погрузили в кислоту. Передо мной расползался мрак, тот, о котором говорила вейла. Жадно растягивающий свои тёмные лепестки к нам. В глазах парня горели два мертвенно-зелёных костра. Совет магических наций отступил, боясь прикосновения мрака. Он повернулся к журналистам, и я почувствовал, что сейчас произойдет нечто великое и ужасное.

— Достоин ли жизни каждый, кто увяз в работорговле? Они похищали наших детей, матерей, сестёр и родственников. Предавали нашу радость и души; крали родных, ради мы живём и существуем на этой земле! Продавали их таким же мерзким отбросам, как и они сами, ради развлечения своего эго. Праздновали, пока мы теряли сон и надежду на возвращение любимых, проливали слёзы над фотографиями, бережно перебирая воспоминания — как хорошие, так и плохие. Они радовались, бессовестно живя, не испытывая мук совести, игнорируя слёзы матерей, отцов, детей и близких, насильно уведённых в рабство! Эти люди достойны жизни? И я отвечу: нет! Они не заслуживают ни суда, ни надежды на жизнь!

Я окинул взглядом присутствующих, делая небольшую паузу. Мои слова иссякли с катастрофической скоростью, но я ещё не закончил. Никто не осмелился меня прервать. В ответ на мои слова воцарилась тишина. Я снова обратился к камерам, которые транслировали мои слова всему магическому населению Земли.

— И я, уполномоченный Марой Светлейшей, приказываю вам покарать всех, кто осквернил себя сетями рабства! Сожгите их! Уничтожьте всех! Я — Судья и приговор! О, добрые жители Земли, очистите наш мир от этой гнили навсегда! Пусть клеймо моего рода падёт на всех, кто в этом замешан! Пришло время возмездия за все слёзы и всю боль, которую они нам принесли!

Выдержка из дневников Тэда Блэка:

Прокричав последние слова, Гарри вспыхнул. Пламенем яростным и холодным. Холодным настолько, что мракоборцы, бросившиеся к нему, были вынуждены вытаскивать замерзшего до посинения командира, который вырвался вперёд. Холод наступал, и я почувствовал, как беспощадное морозящее проклятие проникает в самую душу. Громкий треск добавил ужаса в эту кошмарную сцену. Стены, потолок и пол покрылись трещинами от безумного пламени некроманта.

Крики наполнили зал. Кто-то из женщин упал в обморок, но выбежать не смог никто. Яростный синий огонь, поглощающий некроманта, преградил путь к спасению. Гарри горел, молча, без криков, стоял гордо и непоколебимо. В голове возникли образы фениксов, ведь только они могли гореть так. Просто гореть. Внезапно пламя вспыхнуло с новой силой, заставляя отвернуться, но, когда я снова взглянул, Гарри Певерелл уже перестал существовать. На полу осталась лишь горка пепла, сожённого за минуту.

Не хотелось бы даже пальцем касаться этого огня. По залу разнеслись крики боли — несколько гостей и журналистов, схватившись за лица, упали на колени, крича от невыносимой муки. Медики не успели подойти, и мы увидели красные метки, как будто их оставил раскаленный металл. Родовой герб Певереллов. Никто ничего не понял, но мракоборцы Рона уже начали действовать. Спокойно и быстро, связывая и уводя из зала преступников. Работорговцы получили клеймо рабов, заслуженная кара. Неизвестная магия Гарри оставила отметку на всех причастных к торговле людьми.

Моя душа вознеслась в небеса с последними произнесенными словами. С удивлением я наблюдал сверху, как волна Гласа и Воли разошлась по всему окружающему. По полу, стенам и потолку разлетелись мелкие узоры трещин — зал не выдержал такого мощного выброса энергии. А я, подняв руки к небу, горел синим пламенем. Без криков и движений мое тело продолжало гореть, пока не превратилось в горстку пепла на полу.

Но я не отправился к предкам в мучительных размышлениях. Нет. Я продолжал… плавать? Летать? Парить? В небесах над Лондоном. Перед моими глазами проносились сцены бунта.

В тот же день проходило заседание Совета наций и Международного магического комитета, транслируемое в прямом эфире по всему миру. Мой бунт заставил их продолжать. Они приговорили всех к смерти.

Но один добрый молодец закричал в телевизионную камеру: — "Кто мы, простые смертные, чтобы противостоять воле посланника Смерти? Если он приказал сжигать работорговцев, пусть горят синим пламенем!"

И граждане откликнулись на этот призыв. ММК и СН снова уступили народу. Все понимали: если отвернуться от толпы, той самой толпы, которая провозгласила меня знаменем победы и справедливости над преступниками; над Землей разразятся гражданские войны и государственные перевороты.

Настоящая стадная инерция. Именно это делает революции и гражданские конфликты столь опасными: в едином, монолитном строе, с чувством сплоченности и вседозволенности, силы и мощи; теряют самообладание даже опытные маги и офицеры, не раз маршировавшие в строю. Для новичков это как ядрёная смесь, которая полностью разрушает разум и сносит крышу.

У них не было выбора — разъяренная толпа требовала крови. Было единогласно решено следовать пути, который я завещал всему магическому народу. Все, отмеченные гербом моего рода, были приговорены к сожжению.

А затем началась Охота. Боевые маги, наёмники, цепные псы теневого мира. По всей планете разразились облавы. Среди работорговцев лишь единицы умели биться — один из ста, возможно. Остальные были шушерой. Тем, кто умел сражаться, предстояло сбыть свою жизнь, пытаясь унести с собой как можно больше противников, прежде чем столкнуться с фатумом.

Плененных же сжигали на кострах; огненные языки устремлялись к небу в священном пламени. С толпой магов и магических существ, вздымающей крики восторга, костры бывали поистине ужасны. Магия циркулировала в воздухе, пытаясь вытеснить зловонный дым, наполнявший города. И многие работорговцы лишали себя жизни, ожидая подобной участи. Даже их остывшие тела шли в пламя. Детям младше двадцати запрещалось присутствовать на этих публичных казнях.

Втайне семьям работорговцев придавали новую внешность и меняли документы, если они не были вовлечены в эту сеть зла. Устремляя взгляды в светлое будущее, искуснейшие ментальные маги стирали воспоминания из сознания детей. Защищая их невинность в мире, где на каждом шагу они могли столкнуться с гонениями.

Всех проданных или ожидающих продажи похищенных отправляли в Долину к Мастеру — это было действительно прекрасное и тихое место, обладающее уникальной магией, способствующей полной реабилитации. Целый год по всей Земле вспыхивали костры. Толпа лихорадила, требуя крови. А когда зло утихло, магическое население вновь обрело рассудок, возвращаясь к обычной жизни: мошенничая, кормя семьи, веселясь, заводя детей и находя счастье или его отсутствие. Только через год мир вернулся к своему привычному серому ритму, не оставив ничего, кроме одного ужасного напоминания.

На центральной площади перед Министерством магии Англии возвышался памятник, который не был ни памятником, а увековечением меня. Высокий трон с черепами на подлокотниках, фигура магав в мании, лицо скрыто в глубоких тенях капюшона. В правой руке палочка, а в левой меч. Только по ширасайе и бузинной палочке становилось понятно, в чью честь установлен этот памятник. Над магом мягко извивалась надпись:

«Здесь покоится Гарри Джеймс Певерелл. Некромант, Тёмный Лорд и Король. Да правит он незримо: твёрдой, железной, безжалостной, но справедливой рукой на этой Земле. Первый и последний Король всей магической сферы, вечно соединяющий народы, населяющие этот мир.»

Я успел узреть эту правду, прежде чем моё сознание окутала всепроникающая тьма.

Рон Уизли, после года службы в качестве главы Мракоборческого центра, ушёл в отставку, доверив руководство своему заместителю Симусу Финнигану. Он отправился в открытый всему миру Авалон. В одном интервью он смело заявил, что его род прерван за все грехи, которые он принёс этому миру.

Дожил до ста пятидесяти лет, помогая эльфам налаживать связь с внешним миром. Возможно, его уход из Мракоборческого центра не был простым увольнением, а ролью парламентера в чудесной стране эльфов. Там он помогал Морганне и Мастеру воспитывать ребёнка королевы Авалона и короля Земли. Однажды он покинул Авалон и больше его никто не видел. Друг великого короля выполнил свое обещание, и род Уизли прервался на Роне.

Драко Малфой продолжил работу в Отделе Тайн, но вскоре погиб, случайно прикоснувшись к артефакту, несущему смертельное проклятие. Его сын Скорпиус блестяще окончил Хогвартс и стал сотрудником той же организации. Сегодня он сотрудничает с подданными новой королевы Авалона, развивая союз магии эльфов и людей. Долгожитель Скорпиус, проживший до двухсот шестидесяти трех лет. Но пустота от потери жены влечёт его в мир иной.

Чета Блэков. Выполнили просьбу короля: на свет появился прекрасный сын, Гарри Сириус Блэк. Он окончил Хогвартс, оставляя за собой след смятения и озорства, терроризируя школу вместе с подругой на протяжении всех семи лет. Они назвали себя Мародёрами, в честь предков. После окончания школы Гарри выбрал спортивную карьеру, но судьба обрушилась на него трагически — он погиб в возрасте пятидесяти лет в аварии. Однако память о нём живёт в его детях, младенцах: Адара Николетт Блэк и Алиот Гарри Блэк. Его жена, Анжелика Николетт, одна воспитала малышей, прожив долгую жизнь, наполненную поддержкой и любовью.

Чета Блэков покинула этот мир через сорок лет после кончины Лорда Певерелла.

Мастер. Передав Долину нуждающимся в реабилитации, он переехал на Авалон. Морганна предоставила ему убежище, оставив в прошлом старые обиды. Воспитывал Лили Певерелл и на протяжении десяти лет обучал её некромантии, меньше чем её отца. Дочери Короля Земли достались по наследству материнская сила и чистая мощь, а также предрасположенность к некромантии от отца. Мастер скончался на следующий день после завершения обучения Лили.

Морганна ЛаФей, родившая дочь, воспитывала её с помощью Рона Уизли и Мастера. Когда дочери исполнилось тридцать лет, она отошла от дел, возведя её на престол Авалона. В течение шестидесяти трёх лет Анна оказывала помощь дочери, везде внося свою мудрость и опыт. Однажды, на ложе вечно молодой эльфийки, остался лишь пепел. Ученые не смогли понять, почему тело бывшей королевы рассыпалось в пыль. Некоторые полагают, что она отправилась к Королю Земли, лорду Певереллу.

Лили Морганна Певерелл, воспитанная в любви и заботе, как мечтал её отец. Поступила в Хогвартс в одиннадцать лет и семь лет наводила страх на учителей и учеников вместе с Гарри Блэком. После окончания Хогвартса её взял на обучение Мастер. Это было трудное время для будущей королевы, но она стойко выдержала его. Коронация состоялась уже на следующий день. Лили мудро и справедливо правит Авалоном, как её мама. Несмотря на потери, она не стремится к другой судьбе. У королевы есть верные друзья — полуэльфы и домашний эльф Тикси. Лили с достоинством выполнила наказ отца. Тикса не просто домовой эльф. Как и Добби, она верный товарищ и друг.

Сколько времени она будет править? Возможно, до тех пор, пока не найдет достойного спутника для продолжения рода.

От автора: Этот дневник станет сокровищем в мировой библиотеке. Он должен стать свидетельством жизни тех, кто стоял рядом с отцом и помог ему достичь недосягаемых для всех высот. Возможно, история о моем отце, написанная моей рукой, однажды будет обнаружена не волшебниками, а обычными людьми. Для них это будет просто сказкой.

Отец принёс в наш мир эпоху крови, которая длилась год, и эпоху возрождения — истинного культурного обновления, теперь уже в магическом мире, пожертвовав за это своей жизнью. Но я верю: История Лорда не закончена.

Автор: Лили Морганна Певерелл. Дочь Короля Земли и Королевы Авалона.