История Лорда: Лед и Пламя

Глава 13. Вихрь стали

Казалось, три года — это долгий срок. Однако на Авалоне минуты и часы стремительно превращались в дни, недели, месяцы и годы. В процессе этой жизни я всё глубже погружался в мрак. Я уже не испытывал страха при взгляде на колдовство Анны, олицетворяющее мощь тёмной магии. Помню в первый раз я чуть приступ не словил от удушающей, древней силы.

Магия королевы проявлялось даже в том, как воздух в ясный день окутывался затмевающей тенью. Словно сам Авалон дышал злом.

Когда эмоции переполняли королеву, радужка глаз темнела, и вместо зрачков вспыхивало зелёное пламя, словно духи стихий проносились сквозь неё. В этом состоянии она излучала тёмный свет, окутывая окружающий мир первородной тенью.

Была и обратная сторона. При взгляде на эльфов, упражняющихся в магии стихий, моё зрение резало от боли, как будто я оказался под слепящим светом фонаря. Анна мрачнела, отворачиваясь, а зрители сторонились шепча за спиной. Эльфы прекрасно знали что это значит: Погруженный во мрак и горе. Именно так, по-эльфийски, можно было перевести это состояние.

Часто, когда я гулял без королевы, мне слышались злобные крики о том, что тёмным тварям не место на их благословенной земле. Но мне было всё равно; древние эльфы прекрасно осознавали, кем я являюсь, в то время как дети были восхищены.

Вызов вьюг и снегопадов превратился в ритуал, который мы с Анной еженедельно соблюдали. Целый день на острове звучали голоса детей, некоторые из которых были старше меня на целые двести лет. Их смех и радостные крики наполняли воздух, создавая атмосферу беззаботного веселья. Мы не отставали, забывая о том, что Анна — королева. С радостью присоединялись к веселью, увлекаемые снежными битвами и катанием по льду.

Оказалось, что я способен на это, хотя и только благодаря поддержке Анны. Она даже не замечала, что почти всё время, пока я вызывал стихию Светлейшей в мир, именно она в одиночку подпитывала этот призыв. Словно была невидимым источником силы. Вместе мы творили чудеса, и под небом, полным кружевных снежинок и веселья, ощущали особую, недоступную другим близость.

Да, я осознавал, что это конец. Представьте, как она прекрасна и сильна. От одной мысли о предстоящем сражении с ней трепет пробегал по моему телу. Но всё это теряло значение, когда на её губах расцветала улыбка — награда, достойная самых опасных путешествий.

Мы часто проводили минуты в тишине, позволяя нашей близости наполнять воздух. Либо погружались в лёгкие, пустые разговоры. Меня поражали и трогали перемены в моей любовнице. В моём присутствии или во время «снежных дней» она была чуткой, игривой и, казалось, искренне счастливой, безмятежной девушкой; в то время как в других обстоятельствах — величественной, гордой и непоколебимой королевой Авалона.

Я не любил её, как и она не любила меня. После долгих дней одиночества мы нашли друг друга. Подходящую пару. И, не теряя ни мгновения, мы использовали каждую секунду свободного времени, посвящая её друг другу, заполняя всю душевную боль и пустоту.

Что можно рассказать о других эльфах и их жизни? Многие мифы, особенно те, что касаются гордости и спесивости этого народа, содержат зерно истины. Хотя чаще всего они относятся к подрастающему поколению. Взрослые эльфы, наоборот, являются весьма благородными собеседниками. Да, некоторые из них недолюбливают меня, но тем не менее уважают.

Для них уважение важнее любви, что вполне естественно в свете их долгожительства. Легенды о вегетарианстве эльфов — это миф. Мясо под вино — одна из неотъемлемых составляющих их ужинов. О кулинарном искусстве эльфов и говорить не приходится: их салаты и жареное мясо восхитительны, а букеты вин способны одурманить разум. Хотя мне больше по вкусу старая добрая медовуха Мастера.

Эльфы живут не на деревьях, а в простых деревянных домах. Большую часть жизни они посвящают охоте, изучению мира, магии и бесконечным тренировкам. Стрельба, владение различными видами оружия и магии.

Я старался отточить мастерство обращения с мечом, сражаясь с тенью, пока Морганна была занята своими делами. Никто не хотел со мной тренироваться, а с Анной сражение впереди. И я не желал раскрывать свои настоящие возможности. Но, повторюсь, гнетущее осознание неизбежного поражения не покидало меня.

— Гарри? — ласковый голос мягко оторвал меня от глубины воспоминаний.

Я очнулся, погружённый в своенравные грёзы своего детства. Дурсли подарили мне возможность увидеть «Звёздные войны». Этот единственный фильм, который я смог посмотреть полностью. И я был в восторге, фильм навсегда запомнился мне как нечто удивительное. Я мечтал стать джедаем, путешествовать по бескрайним просторам галактики, неся свет и справедливость мечом и силой. Особенно меня восхищал Вейдер — его образ оставил неизгладимый след. А удушение, которое он применял, внушало трепет и уважение. Ха!

Теперь моя мечта ожила. Тот жест, которым Вейдер приводил своих врагов в ужас, стал поистине устрашающим инструментом Гласа и Воли. Не знаю, что именно этому способствовало. Но, с простым движением руки, манекены поднялись в воздух, словно подчиняясь невидимой магии, как ожившая мечта о далёкой галактике.

Привычным движением сжимаю кулак, и дар богини сдавливает манекены, превращая их в безобразные, парящие обломки. Раскрываю кулак и Воля богини, подобно буре, разрывает оставшуюся часть манекенов на мелкие кусочки.

По всему залу разлетаются щепки, с грохотом ударяясь о магическую защиту, создавая эхо, которое гулко отражается от стен. Кровь струится по моему лицу, капая на пол, а тело охватывает слабость. Остатки дара богини тают; всего два таких воздействия на материальные объекты — и я иссушён. Даже малейшее воспоминание о том приказе, который я отдал Гласом демону и эльфам три года назад, причиняет боль.

— Я же говорила, на большее тебя не хватит, Гарри, — произнесла Анна, ступая ближе и касаясь меня с такой теплотой, что вся боль отступила. Волны покоя разлились по телу. Закрыв глаза, я невольно зажмурился, стремясь удержать это мгновение.

— Но Мерлин смог три раза, — возразил я, и её смех снова захватил меня, как всегда, очаровывая грацией королевы.

— Мерлин был сильнее меня. Только благодаря этому я, основатели Хогвартса и Артур объединили свои силы. Братец принимал на себя самые страшные удары Мерлина, усиленные силой Гласа и Воли. А мы, впятером, выматывали старого дурака, надеясь поймать момент, чтобы нанести финальный удар. — она сжала в руках длинный сверток, склонив голову с нежной улыбкой. — А ты слабее меня. Намного слабее. Не убивай себя, прошу. Два раза подряд — это твой предел. Третий будет фатальным.

Пожав плечами, я обнял её за талию, и она выдохнула, склоняя голову мне на плечо.

— Три года минуло. — в её голосе прозвучали печальные нотки, от которых я дрогнул. — Я не стану тебя переубеждать. Уже пыталась. Ты совершил невозможное, я жила по-настоящему, впервые за… Не знаю, сколько, возможно, целую вечность, была желанной, любимой и счастливой дурочкой. Я забыла, что отмеренное время уходит стремительно. Так быстротечно, но я не жалею. Как, надеюсь, и ты.

— Это были лучшие годы моей жизни. — я сильнее прижимаю девушку к себе. Улыбнувшись, она закатила глаза.

— А как же Нимфадора?

— Это иное. Вас с ней невозможно сравнить. Она простая смертная, достойная всяческого восхищения. Со своими достоинствами и недостатками. Я её люблю. Надеюсь, сейчас сложно понять. Ты же. Ты неподражаема, божественно прекрасна и манящая. При этом ты мудра, не выносишь мозг без причины, как это любят делать женщины по ту сторону мира. — ответом был ещё один мелодичный перезвон её смеха.

— Как же всё запущено. Прямолинейный и упёртый, как баран; нужно больше тонкости и завуалированности. Но это приятно. — по коже пробежали мурашки от тембра её голоса. Женщина знает, как воздействовать на меня, и не упускает возможности воспользоваться этим.

Анна цокнула языком и демонстративно отошла, показывая мне сверток.

— Испытание? — спросил я. — Это он?

Королева кивнула.

— О да. Перед своей смертью Артур перековал его в меч-посох, напоминающий твой клинок. Братец ковал меч всего три дня, что является настоящим искусством. Даже лучшие оружейники Авалона потратят на изготовление меча и зачарования не менее пяти дней. Ковал он не просто так и не из абы какого материала. Для клинка использовал небесный металл, который можно обрабатывать только в холоде. А это для вас, Павереллы, совсем не проблема.

Одна деталь, которая не давала мне покоя до этого момента, наконец-то сошлась. Всё это время Морганна держала свёрток с мечом на максимальном расстоянии от себя, словно какую-то заразу.

— Закалял меч в телах дементоров. Я не была свидетельницей этого ужаса, но говорят, что из кузни, которую впоследствии сжёг Артур. Доносился одновременно радостный и жуткий вой раскалённого металла, прерываемый полными боли криками дементоров. Не ведаю, какими словами брат заклинал их, но вокруг кузни температура стремительно падала до минус двадцати и ниже. Над всей этой карнавальной бездной время от времени раздавался безумный смех Артура. Словно он сам достиг божественного созидания в самом сердце разрушения. Три долгих дня он не умолкал, ни о чём не заботясь, лишь время от времени отвлекаясь на скромную порцию воды. В этой бьющейся, искрящейся тьме, где металл сливался с духовным голодом дементоров; я ощущала, как сама жизнь искривлялась, упиваясь парадоксом его безумия и страсти.

— Да у меня вообще затейники-экспериментаторы в предках были. — попытаюсь развеять тяжелую атмосферу, но Анна впервые на моей памяти не поддержала меня. Вместо этого она злобно сверкнула глазами.

— Смешно тебе? Мне было не до смеха, когда безумие окончательно поглотило брата! Я не верила в эти истории. Но когда Артур показал мне Экскалибур, у меня закружилась голова, и я едва не проблевалась от омерзения. В звоне меча слышался вой дементоров, ещё более зловещий, с лёгким налётом леденящей стужи. Стоит ли упоминать, что Экскалибур пожирает души? Рукоять и ножны он выстругал из посоха Мерлина, прибегнув к методам, которые мне неведомы. Мой брат породил не просто оружие, а нечто большее. Создал пожиратель душ, чья мощь сразит любого. Это инородное орудие палача, достойное Еристарха. И увидев на поляне ширасайю, которую ты принес с собой, я уверовала. Артур знал о нашей встрече. Знал, каким оружием ты владеешь.

Пожав плечами и облизнув губы, она, не медля, откинула ткань с меча-посоха. Она удерживала его магией, не намереваясь прикоснуться даже одеждой. Когда полотно слетело, волосы на затылке у меня встали дыбом.

Отдалённый вой, пронизанный злобной радостью и нетерпением, заполнил воздух. Уши заложило, а лицо Морганны окаменело. Я, против своей воли, потянулся к мечу: зеркальный клинок, мерцающий тёмно-золотым светом. Ножны и рукоять отливали цветом кровавой зари. Оружие завораживало своей простотой и сдержанностью. Ни одного обязательного для катаны узора или росписи, даже клейма мастера не было. Но именно в этой простоте заключалась вся красота и смертоносная сила Экскалибура.

— Возьми же меч, твой по праву рождения. — Анны слова, словно шёпот ветра, проникли в душу; сжатая в руках рукоять едва слышно скрипнула. Это был звук обнажающейся судьбы, полный желания забирать жизни.

— Ха! — тишина комнаты была нарушена мягким гулом рассекаемого воздуха.

Экскалибур плавно перемещался из одной стойки в другую. Град ударов преобразовывался в вихрь веерной защиты, который затем распадался на резкие, хлесткие уколы. Не знаю, как долго я, забыв о Морганне, отдавался искусству. Клинок трепетал. Жаждая, после долгого затишья в ножнах, вновь ощутить свежесть воздуха, почувствовать прикосновение хозяина и дать мне возможность привыкнуть к нему.

Едва уловимый далекий звон в голове прогнал наваждение. Тяжело дыша, я вонзаю меч в ножны и встречаю пылающий взгляд Анны.

— Это было неизмеримо необдуманно, показывать мне свои возможности, о, некромант. — в глазах королевы игриво мерцает хитринка. — У тебя всё же есть шанс выжить на испытании. Главное — выстоять. Экскалибур можно завоевать двумя путями: одолев меня, либо получив одобрение совета. Большинство из них на моей стороне, поэтому главное — продержаться как можно дольше. Я не могу отступить, некромант. Не думай о победе, сосредоточься на выживании.

Я откладываю ширасайю и наклоняюсь к кувшину родниковой воды. На Авалоне вода была подобна нектару. Такое нигде не попьёшь.

— Меня так просто не победить, Анна.

— На это и надеюсь. Бой начнется в полдень. Но сейчас, перед нами стоит неотложное дело государственной важности, и сроки поджимают. Моё высочество желает, чтобы ты решил его здесь и сейчас, некромант.

Звуки её бархатного, томного голоса приковывают мой взгляд к ней. Я вновь восхищенно смотрю на Анну. Взгляд её потемнел, в нём зажегся живой, нетерпеливый огонь страсти, а волосы засверкали как молнии. Ха. Видимо, она решила измотать меня перед боем, ведьма. Но какая Ведьма. Весь мир утратил свою значимость.

Сегодня последний день, и мысль о бое с Анной на мечах вызывает у меня тревогу. Она ушла сразу после того, как мы проснулись, оставив меня одного. Честно говоря, ей тоже нелегко. Я понимаю, что она превосходит меня по всем показателям, и с каждой минутой растёт ощущение опасности. Она легко победит, если только Совет не решит, что я достоин Экскалибура.

— Надеюсь, твой план сработает, королева, — медленно произнес я, надевая третий дар Мары на плечи и поднимая капюшон. На бедре у меня висит чехол с бузинной палочкой, а воскрешающий камень всегда со мной.

Я размышляю над подарком Хагрида и палочкой из остролиста. Они крепкие, но вряд ли выдержат удар меча. К тому же, болтаясь на шее ограничит мою мобильность, которая сейчас важна как никогда. Вздохнув я отложил мешочек на стол. Привычно в руки скользнул Экскалибур. «Не подведи меня, небесная сталь», — шепчу я, проводя пальцами по лезвию. Сделав глоток воды для уверенности, я смотрю на входную дверь. Что бы ни случилось, я готов.

Прогулочным шагом я добрался до площади, переполненной народом.

Все жители Авалона, от мала до велика, собрались здесь, чтобы наблюдать за поединком. "Наша королева сражается с темной сущностью, некромантом и, вдобавок, обычным человеком. Результат битвы очевиден. Смертный должен умереть, как он мог оказаться на нашем острове? Королева преподаст ему урок!" — говорили глаза многих древних эльфов. Они даже не скрывали своего отношения ко мне. Молодое поколение, с которым мы поддерживаем дружеские отношения, пришло просто насладиться зрелищем. Даже среди них тоже многие были уверены в победе Анны, но без обращённого на меня презрения.

Мои мысли переполняла злость и предвкушение.

Вы слишком рано хороните меня, увидите, что люди способны на многое. Пять столетий назад вы пришли на этот остров, отделившись от всего мира, высокомерный и гордый народ. Пришло время напомнить вам, что человечество не осталось за бортом. Мы способны справиться с любым противником и ненастью.

— Некромант, ты едва успел, мы уже начали сомневаться. Неужели ты действительно решился прийти на последнее испытание Артура Пендрагона? Оказывается, ты не только наивен. Но ещё и глуп.

Я остановился и бросил взгляд оглядывая весь совет Авалона. Надеюсь, что презрение в моих глазах не видно из-под капюшона. Этот старый хрыч только и ждёт этого момента. Потерять рассудок в бою — значит обречь себя на гибель.

Глядя на эти бесстрастные, холодные лица Совета, я понял, план Анны провалился. Совет использует её, чтобы убить меня. Я представляю угрозу. Угрозу их существованию, ведь у нас с Анной ещё нет наследника. Это их шанс избежать перемен. Морганна сдержит слово: наш ребёнок станет правителем Авалона и некромантом. И это приведет к радикальным изменениям в их жизни. Очень радикальным. Решаю не накалять и без того напряжённые отношения с влиятельными эльфами и склоняюсь в лёгком поклоне.

— Увольте, это невежливо не прийти на встречу, будучи организатором.

Анна неспешно пересекла улицу. На ней были свободные брюки и футболка, а на ногах — высокие сапоги на шнуровке. Плащ, покрывающий ее плечи, был таким же лёгким, как и моя одежда. Точно так же, как я, она предпочла удобство и практичность. Её губы тронула нервная улыбка, а в руках она держала две элегантные длинные сабли, уже без ножен. Эти простые и незамысловатые клинки излучали яркую синеву стали, Достойная пара для танца моего меча. Звон, напоминающий высокий вой, раздался, когда Экскалибур занял свое место в моей правой руке, а ножны я перехватил левой. Она кивнула, предлагая начать бой.

Битва началась. Не дожидаясь разрешения старейшин, я приблизился к Анне и обрушил серию горизонтальных ударов. Она спокойно отражала каждую атаку, поднимая сабли только для защиты. Я ускорял вращение меча и ножен обрушивая веерную атаку, пытаясь обойти и пробить её филигранную оборону. Без усилий Анна принимала каждый мой выпад, блокируя его своими саблями, не предпринимая попыток контратаки. Мы замерли на месте, словно время остановилось. Кажется, прошла целая вечность, но ни один из моих ударов не смог достать цель. В этот момент я отчетливо осознал, насколько она превосходит меня. Никаких лишних движений, никаких промедлений. Её мастерство находилось за пределами моего понимания.

Отскакиваю в сторону, я беру паузу. Анна слегка покачала головой, намекая, что я не должен прибегать к крайностям. Однако, видимо, без этого не обойтись. Похоже, я проиграл тебе, королева Авалона. Отчаявшись, я крепко сжал ножны и рукоятку меча.

Но я не собираюсь сдаваться!

Гнев сладким ядом разливался по венам, смешиваясь с боевой медитацией. Сейчас я нарушал все правила "истинного поединка", требующего от воина ледяного хладнокровия и игнорирования слов противника. Но мне было всё равно; мир замедлялся вокруг меня.

Клинок нацелен на грудь Анны, ножны держу на отлёте. Ускоряясь с каждым шагом, приближаюсь к противнице. Она криво усмехается и атакует.

Звук сталкивающейся стали вновь разносится по площади. Обманным манёвром проскальзываю под сверкающими росчерками сабель, чудом избегая смерти, и с силой бью ножнами сверху, отклоняя её оружие вниз. На полной скорости врезаюсь плечом в хрупкую фигуру королевы, отбрасывая её на несколько метров. И бросаюсь следом. Она приземляется на ноги и успевает поднять скрещенные сабли над головой, встречая мой выпад.

Воспользовавшись её шоковым состоянием, я атаковал на пределе сил. Удары сыпались на королеву со всех сторон, Экскалибур и ножны не оставляли ей шансов на победу. Анна лишь отступала, шаг за шагом под моим напором. Королева уже потеряла не менее десяти шагов, безуспешно пытаясь отразить мои быстрые и легкие атаки. Я ощущал близость победы и заметил небольшую брешь в её непробиваемой защите. Блеск алого клинка нацелился в правую руку Королевы

Вдруг, в глазах Морганны вспыхнуло безумие. От неожиданности я оступился, сбив ритм боя, и лишь слегка задел накидку Анны. Блокировав Экскалибур своей саблей, королева быстро сократила дистанцию, заходя мне за спину. Освободив левую руку отбрасив саблю, она с неожиданной силой схватила ножны Экскалибура и дернула их на себя. Боль пронзила спину от удара коленом прямо в позвоночник. Набалдашник сабли с силой опустился на локоть руки.

Хруст сломанных костей смешался с недовольными стуком упавших на землю ножен. Несмотря на боль, я ударил головой назад, освобождаясь из захвата. И едва успел отразить укол сабли.

Теперь отступал уже я, теряя кровь и силы. Анна атаковала, злобно и безжалостно. На инстинктах я отбил часть ударов, но большинство из них мастерски жалили. Оставляя едва заметные порезы, вызывающие боль по всему телу. Обманно кольнув в шею, королева подбила мою опорную ногу, с силой пробивая левой рукой в ключицу. Удар об землю я почти не почувствовал, всё мое сознание утопало в океане боли. Анна отошла от меня и резким голосом обратилась.

— Каково решение Совета? Достоин ли некроманту принять меч Артура Пендрагона? — ледяной голос Анны донёсся до меня, словно сквозь вату. Сильна, чертовка, как никогда.

После краткого совещания, в ходе которого я с трудом пришел в себя, тот же старик в центре снова встал.

— Совет решил, что мастерство некроманта достойно уважения. Среди смертных. Ему следует показать нечто большее, или погибнуть. Если недостоин.

По площади прокатились радостные и недовольные возгласы толпы. Анна даже вздрогнула, будто от удара плетью, закусив губу до крови. Она смотрела на меня с мольбой, умоляя о пощаде. Ей было безразлично, что она подрывает свою репутацию и честь королевы. Главное — чтобы я выжил. Я очень хотел принять её предложение, но лишь зло усмехнулся в ответ.

Я хочу жить, очень сильно. Но предать такую замечательную женщину из-за своей слабости я не имею права. Подумать только, как это будет выглядеть в глазах её подданных. В их обществе пренебрежение традициями и законами худшее из возможных преступлений. Ещё раз повторюсь, репутация и уважение для эльфов важнее даже любви. Какой она будет королевой, нарушая свод законов? Как будут относиться к ней? Прости, Анна, я слишком много терял в жизни, чтобы так предать тебя. Лучше умру!

По её щеке скатилась слезинка, и, схватив саблю, она сделала шаг ко мне. Хорошо быть такой сильной ведьмой, с такой лёгкостью читать мысли.

— Почему же ты медлишь, некромант? Сдайся, это не позорно. Но нет, ты лишь зловеще улыбаешься. Возможно, дело в том, что если ты сдашься, то погибнешь. Сломаешь свой стержень воли, непоколебимости и чести. Чести не только своей, но и своего рода? Или, что ещё хуже, ты полюбил древнюю королеву? А как же Дора? Ты боишься узнать ответ на этот вопрос. Не так ли? Боишься этого, что готов оставить всё и остаться здесь, с Анной. Она предлагала тебе защиту от всех, включая меня. Ты боишься поддаться и предать род? Или всё это вместе?

Над островом раздалось карканье ворона. Но никто не обратил на него внимания. Тот идеальный голос, который я слышал на экзамене по "профпригодности", снова вернулся ко мне. Это смутило, ошарашило и обрадовало меня. Хотелось слушать его вечно.

— Ну-ну, хватит льстить мне, наглец. Итак, ты проиграл, не получил меч Артура, и к тому же я не вижу наследника Паверелл. Хотя ты старался.

— Решили высмеять пешку, которая не оправдала ваших ожиданий, Светлейшая? Что ж, это будет справедливо.

Анна, до побелевших костяшек сжала рукоять сабли, направленной мне в сердце. Она замерла не решаясь нанести последний удар.

— Нет. Совсем нет. — в голосе собеседницы звучал упрёк. Мне стало не по себе: помни, с кем ты говоришь, дурак!

— Я пришла помочь. Сестра Артура была проклята своим отцом, когда сбежала с Авалона, чтобы поддержать сводного брата. Она была воспитана как будущая королева, а не боевой маг. Но когда она вернулась, он не смог снять с неё свои чары, которые не позволяли ей иметь детей. Что касается боя, она — лучший мастер на Земле. Ни один ангел не сможет ей противостоять, кроме архангелов. Так что в этом нет твоей вины. Жди, я пришла помочь. Я сниму проклятие и помогу тебе. Но это будет последнее вмешательство в твою жизнь на Земле, Гарри. Последнее, не подводи меня. И ты не пешка, ты это знаешь.

— Спасибо, Мара.

Мы с Анной первыми ощутили давление могучего океана Силы. С хрустом левая рука вернулась на место, и я не чувствовал никаких последствий от перелома. Все ранения, что были у нас с Анной, зажили. Как по волшебству, небо затянуло низкими тучами. Над площадь в медленном вальсе опускались большие чёрные хлопья снега. Воздух наполнился морозной свежестью зимы. По площади раздались удивленные крики эльфов. Я медленно поднялся, наблюдая за падающим снегом. Экскалибур вибрировал в руке, подталкивая меня к бою.

— Наконец-то, достойный противник. — весёлый, полный безрассудства и безумия, голос Анны, ставший мелодичнее и приятнее, вернул меня к реальности.

У нас же бой! Но я не смог устоять, как и всегда, я восхитился переменами в королеве. Глаза снова заволокло тьмой, вокруг её фигуры струился мягкий тёмный свет, по волосам бегали искры. Прекрасна и до жути опасная особа королевской крови.

Позже выяснилось, что мое безумие не возникло на пустом месте. Это наследственная черта, как у Блэков. Матушка щедро поделилась ею с Артуром и Морганной.

— Продолжим! — рявкнул я. Совет вскочил в едином порыве, требуя остановить бой. Игнорируя их слова, мы бросились навстречу друг другу, как две тени.

Сшибка! Уши всех заложило от рокота гремящего водопада и воя дементоров, исходящих от столкновения нашего оружия.

Зачарованные эльфы наблюдали за величественной битвой своей королевы и некроманта. В пределах отведённого круга мчались две тени. То замирая на месте и окружая себя золотистыми и лазоревыми сферами, то вновь отдаляясь, чтобы через мгновение снова броситься навстречу. Движения меча и сабли были почти незаметны, лишь едва уловимые росчерки свидетельствовали о том, что бой ведется настоящим оружием.

Единственным звуком, раздающимся над площадью, была песнь водопада и дементоров — вечная мелодия крови и смерти. Если не считать двух до безумия полных радости и желания смехов, пронизывающих само естество.

Не могу сказать, как долго мы сражались. Я получал удовольствие от этого боя, как и Анна. На её лице играла лёгкая улыбка, напоминающая оскал, а звонкий смех ласкал душу. Уверен, что и я тоже улыбался и смеялся в ответ. Экскалибур и сабля Анны неустанно сменяли позиции, выполняя обманные финты, скользящие блоки, удары и уколы, каждую секунду. Движения нашего танца завораживали, и я сам хотел отдать всё до последнего в этом танце. Несмотря на всю красоту этого сражения, Анна предоставила мне шанс на победу.

На мгновение дольше, чем следовало, сабля королевы замерла, скрестившись с моим мечом. Я ощутил, как мышцы правой руки едва не разорвало от напряжения, но всё же оттолкнул клинок Анны в сторону. И прежде чем она успела предпринять хоть какое-то действие, я рванулся вперёд, Перехватив её руку с саблей левой рукой, а правой повернул Экскалибур разрезая ткань на её груди, не задев кожи.

Бой прекратился. Победа. Неприкрытая грудь маняще колыхнулась, привлекая мой взгляд. В воздухе повис единый потрясённый вздох — никто не ожидал такого исхода. Но для меня весь мир сосредоточился на Анне. В её широко распахнутых глазах пылали безумие, страсть и похоть.

— Ты думаешь, что одержал победу, некромант? — с вызовом произнесла она, выпятив вздымающуюся грудь и зло усмехнувшись. — Возможно, с поддержкой Смерти ты и стал сильнее. Но…

— Мара, благослови, — тихо шепчу. Что-то сейчас произойдет. Ох, как же накрыло Морганну.

— Какой же ты наглец, просто наглец! — наверняка, Мара воскликнула, расплескивая руки. — Благословляю вас.

— Но за три года, хоть ты и доводил меня до нужного состояния, ты так и не решил нашу проблему. Мне что, как последней портовой шлюхе Камелота, бегать и искать решение самой?!

— Ха! Ведьма! Проверим, смогу ли я что-то сделать теперь! — Я притягиваю Анну к себе и целую в губы. Королева переносит нас в спальню, пока мы, как одержимые, срываем друг с друга одежду, погружаясь в безумие страсти. Нежно, но с силой толкаю Анну на кровать.

Впервые за всю историю Авалона воздух не просто потемнел. День сменился ночью