«Толстяк» над миром

21

Никогда в жизни не делал Канонир более бессмысленной работы, чем сейчас. Уже половину всего запаса ядер израсходовал он, и шальная мысль забрела ему в голову. Все острее и острее чувствовал он желание исполнить нечто.

Остальные бились с неприятелем на скакунах или в пешем порядке, он же всегда поражал врага издали. Ни стоны, ни крики не доносились до его ушей, лишь привычный гром бомбард да гул и эхо отдаленных взрывов. И его занятие всегда казалось Канониру чистым и надежным, даже красивым. Дернув запальную веревочку, он иногда подходил к амбразуре, чтобы посмотреть, как в нескольких километрах от крейсера возникает, распускается и вновь опадает диковинный цветок, созданный им самим. Пусть это дело рук человеческих было недолговечным, он все же чувствовал себя создателем. Каких только ценностей не придумал мир…

Но все было иначе на этой Планете! Ядра словно таяли, и лишь одно из них породило уродливый маленький цветочек, когда Канонир попал в неприятеля, обстреливавшего корабль.

Одно из тысяч! Из остальных семян ничего не вырастало, словно они были лишены зародыша. И никогда, никогда здесь ничего не вырастет! Канонир это понял. Но у него в запасе была хитрость: та самая шальная мысль. Необходимо было только выбрать время.

Канонир тщательно изучил график обстрела Планеты, с радостью обнаружил в нем часовой перерыв, запланированный, видимо, для охлаждения бомбард, и принялся за работу. Все бомбарды, кроме одной, развернул он на сто восемьдесят градусов. Особую же, самую большую и прицельную, тщательно навел на приметную скалу километрах в пяти, соединил запальные веревочки бомбард с очень сложным механизмом, который обязан был дернуть их точно через необходимый промежуток времени, и поспешно выбрался из корабля. Где торопливым шагом, где рысцой двигался он к облюбованному ориентиру. Путь оказался труднее, чем он предполагал, но шальная мысль давала новые силы не привыкшему ходить по горам Канониру.

Минут через пятьдесят он был на месте. Половина оставшегося времени ушла на то, чтобы отдышаться как следует. Затем Канонир огляделся. Да, местечко он выбрал что надо! Высоко, и все видно вокруг… Канонир даже ласково похлопал камни рукой. Нет, он не держал зла на Планету. Ну, хитрила она с ним, хотела оставить в дураках, да только все напрасно. Победителем останется он, Канонир, а не лукавая и несговорчивая Планета. А хороша, хороша! В меру тепла, в меру тверда. Вот только оспины вулканов стали появляться на ее лице. Ну да ладно! Разум человека тоже велик. Канонир даже рассмеялся от счастья. Вот ведь здорово он провел еще ничего не понявшую Планету! Ха-ха-ха! Вот так-то! Нечего тягаться с человеком, до тонкости знающим свою работенку, хоть и дымную, да все равно кому-то нужную.

«А кому?» — вдруг подумал Канонир. Кому была нужна его работа? Раз поручили, значит, нужна. Не надо было бы, не поручили… И то сказать, потаскай-ка ядра, покрути механизм наводки, повозвращай-ка назад после каждого выстрела откатывающиеся бомбарды! Нет, тут, кроме ума да ловкости, еще и сила нужна. Ух, какая сила, силища!

Но сейчас торопиться некуда. Сейчас отдых, а не работа. Красота! Блаженство!

В небе возникла точка, приблизилась, превратилась в орлана. Неприметный тоже хотел узнать, что же происходит там, где обязан вырасти цветок, зародыш которого несет в себе ядро.

Канонир устроился поудобнее. Время настало.

И точно, там, в пяти километрах, распустился цветок, какого Канонир еще не видывал! Не подвел сложный кибернетический рычаг, в нужный момент дернул веревочки запалов. Молча распустился цветок. Обманул, обманул Канонир Планету! Вот и гул докатился до Канонира, а за ним последовало ядро той единственной бомбарды, что не была нацелена на пороховой погреб «Толстяка»…

Дым от взрыва рассеялся.

Орлан сделал несколько кругов над спокойно, как и прежде, возвышавшейся скалой. Ни единой царапинки не заметил на ней Неприметный. Ничего не осталось и от Канонира.