«Толстяк» над миром

19

У Неприметного теперь было много забот. Он даже не особенно интересовался, кто из двух офицеров успеет первым пустить луч из арбалета в своего противника. Конечно, Советник был ему ближе, поскольку на протяжении всего полета высказывал его, Неприметного, мысли. Тактик казался энергичнее, предприимчивее, но прекрасные эти качества не имели особого значения теперь, когда Неприметный сам взялся за дело. Стряпух не мог никому ни помочь, ни помешать. Только Канонир и Умелец интересовали сейчас Неприметного. Да еще двое беглецов. Но с тех спрос особый!

Неприметный осторожно подергал ручку двери лаборатории. Нет, никто бы не смог проникнуть туда… Канонира он нашел на артиллерийской палубе. Спокойно и как-то даже отрешенно ходил Канонир между своими бомбардами, где смазывая из большой масленки механизм поворота, где проверяя крепость веревочки запала, поправляя аккуратно сложенные горкой чугунные ядра, вытирая тряпочкой пороховую пыль со стволов и лафетов.

— Будешь производить обстрел Планеты вот по этому графику, — приказал Неприметный. — Секунда в секунду!

— Слушаюсь, Неприметный.

— Стратег!

— Слушаюсь, Неприметный Стратег!

— Ладно. Если успеешь, научись называть меня просто Стратегом…

В стойлах били копытами застоявшиеся скакуны. Орлан, едва помещавшийся в клетке, встретил Неприметного возбужденным клекотом. Не каждый мог справиться с этой кибернетической машиной, предназначенной для дальних полетов. Но ведь Неприметный теперь был Стратегом! Он проверил, полностью ли заряжены аккумуляторы орлана, в порядке ли боезапас, и вывел огромную птицу из клетки.

Пандуса корабля, уничтоженного неприятелем, больше не существовало.

Неприметный взобрался на спину орлана, удобно устроился в седле, взялся за цепочки управления, слегка сдавил шпорами бока птицы. Тяжело оттолкнувшись от порожка люка, орлан начал падать, но выправился, оглушительно хлопнул крыльями и круто пошел вверх, описывая над «Толстяком» круг.

С такой головокружительной высоты Планета казалась еще наряднее и красивее, чем вблизи. Вершины огромных гор серебрились снегом. Проснувшийся вулкан смотрел в небо раскаленным глазом. Жилы ручейков и рек прорезали лик Планеты, устремляясь к Океану.

— Краси-иво, — протянул Неприметный. — Но уж я проучу тебя! Я сравняю горы, засыплю реки и Океан, сделаю тебя идеальным шаром!

Он взглянул на часы. Время! Сейчас Канонир должен дать первый залп по Планете.

Столб огня вырвался из вулкана, но не того, что смотрел раскаленным глазом, а другого, возникшего там, где за мгновение до залпа бомбард не было даже приличной горы.

— Отплевываешься! — крикнул Неприметный. — Думаешь, это тебе поможет? — Он направил орлана вперед, значительно увеличив скорость.

Океанская гладь встретила их спокойствием. Лишь легкие вздохи нарушали тишину, — это Океан насыщал атмосферу Планеты кислородом. Смешно растопырив крылья и хвост, орлан тяжело пробежался по прибрежному песку и остановился. Неприметный соскочил с него, размял затекшие ноги. Поглядывая на часы, медленно пошел к воде. У самой кромки он остановился, затем зачерпнул ладошкой воду, поднес к лицу. Десятиклеточные живые организмы сновали меж десятиклеточных водорослей. В одной капле их был миллион. Неприметный радостно улыбнулся.

— Жизнь! Вот она, жизнь! А ты. Планета, хотела перехитрить меня!

Вода внезапно отступила от ног Неприметного почти на километр. Неприметный вздрогнул, увидев, что его ладонь суха, но тут же успокоился, сообразив, что все это последствия залпа бомбард. Реагировала Планета на взрывы ядер. Реагировала, да еще как!

Неприметный настиг отступивший Океан и зачерпнул снова. Разве что чуть медленнее сновали девятиклеточные живые организмы меж девятиклеточных же растений.

Неприметный стоял со странной улыбкой на губах и смотрел на копошившиеся в его руке комочки. Но вот настало время, и Океан снова отступил, на этот раз уже километров на десять. Неприметный не стал больше преследовать его. Он все узнал. Планета не смогла утаить от него свою тайну. Жизнь существовала на ней. А следовательно, был и разум, с которым Неприметный жаждал сразиться.