«Толстяк» над миром

18

Умелец находился в своей лаборатории. Он и не собирался бежать с крейсера, когда дверь карцера внезапно открылась. Первым его побуждением было броситься в кают-компанию или рубку управления, но тяжелые стальные щиты перегораживали коридоры перед самым его носом. Его словно загоняли в необходимый кому-то угол. Умелец бросался вперед, отступал, сворачивал в боковые проходы, поднимался и опускался по эскалаторам, направляемый чьей-то рукой. Наконец он понял, что его загоняют в лабораторию, и чуть было не расхохотался. Ведь лаборатория была единственным местом, где он чувствовал себя спокойно. Здесь, да еще в машинных и двигательных отсеках, он проводил почти все свое время.

Что сейчас происходило на крейсере, Умелец не знал. Но пусть остальные занимаются своими делами, он должен разгадать тайну Планеты. В том, что она есть, Умелец не сомневался. Планету не задевали обстрелы из бомбард. Да найдется ли в мире более страшное оружие, чем чугунное ядро, начиненное ужасающей силы взрывчаткой? Бомбарды корабля могли превратить в пар не только враждебный корабль, но и средних размеров астероид…

Очутившись в лаборатории, Умелец первым делом поразмышлял над возможным взаимодействием бомбард и Планеты. Обычная планета, конечно, не могла устоять перед ядрами. Следовательно, Планета необычна. Да. Но это Умелец уже знал. Излучая мощный радиофон, она неожиданно оказалась мертвой. Однако это только внешне, только для «Толстяка» и его команды. Что же хотели сказать своим молчанием планетяне?

Итак, скалы Планеты не могли противиться ядрам бомбард. Следовательно, Планета мгновенно самовосстанавливается. Эта мысль намечала переход к другой тайне. Как? Как Планета могла мгновенно восстанавливать себя?

А радиофон, естественный только для высокоразвитой цивилизации, и его внезапное исчезновение!

Нет, стройная теория не складывалась.

Что ж, подумал Умелец, начнем планомерное исследование. С помощью манипуляторов он взял пробы воздуха, И сразу же заметил еще одну странность. Количество кислорода в атмосфере Планеты уменьшилось. Совсем немного, на сотую долю процента, но все же уменьшилось. Умелец решил вести непрерывные замеры. Тем более, что времени это не отнимало, со всем прекрасно справлялся автомат.

Сам же Умелец занялся исследованием состава скал и камней вокруг крейсера. Он уже оснастил буравчиками специальных пташек, когда случилось то самое нападение, которое привело к отклонению продольной оси корабля от вертикали. Кое-что из аппаратуры при этом, конечно, пришло в негодность, однако не это расстроило Умельца. Нападение планетян он тоже отнес к разряду загадок. Судя по всему, крейсер не особенно пострадал. И этой необдуманной, половинчатой, неподготовленной акции планетян Умелец не мог найти оправдания. Ну, не нападали бы совсем, как предыдущие сутки, или уж уничтожили бы «Толстяка» первым прицельным выстрелом. А получилось ни то ни се!

За бортом корабля все стихло, и Умелец решил продолжить исследования. Через пневматическую трубу он запустил пташек в полет, а пока они буравили скалы вокруг «Толстяка» и на месте уничтоженного орудия планетян, бросил взгляд на таблицу замеров состава воздуха. Количество кислорода держалось стабильно с точностью до шестого знака. Этому не помешали даже клубы порохового дыма, медленно растворявшегося над полем недавнего боя.

Возвратились пташки с пробами грунта. Умелец провел спектральный анализ образцов в пламени спиртовой горелки. Состав пород не вызвал в нем удивления, да и сравнивать его было пока не с чем. И только проба, взятая на месте вражеского орудия, дала совершенно неправдоподобный результат. Его отличие от всех других само по себе не было неожиданностью: орудие было делом рук планетян, а скалы — самой Планеты. Но вот запах горелой шерсти! Откуда он мог взяться? Умелец тщательно исследовал остатки образца и нашел в нем какие-то волосинки. Странно! Можно было подумать, что бомбарды «Толстяка» разнесли в клочья скакуна или тяжеловоза. Но Умелец воздержался от подобного предположения Одно депо в неразберихе, ночью, убить своего офицера, другое — при свете дня стрелять в собственный корабль! Кроме того, еще неизвестно, что представляют собой орудия разрушения планетян…

Состав воздуха за бортом упорно оставался прежним.

Ах, почему он не догадался взять пробы грунта накануне?.. Взгляд его случайно упал на сапоги с отворотами. Пыль! Ну, пусть не пыль, на Планете и пыли-то не было. Но случайные атомы и молекулы… Да и на мундире!.. Как удачно, что скакун вчера выбил его из седла!

Умелец немедленно взялся за анализ. Не прошло и десяти минут, как количество загадок увеличилось еще на одну. Для проверки Умелец послал стайку пташек с буравчиками на место своего ночного падения. Дождался их возвращения, тщательнейшим образом проделал еще один анализ.

Проба грунта, взятая в том месте, где он упал ночью, совпадала со всеми другими образцами, но не имела ничего общего с пылинками, налипшими на мундир и сапоги. Получалось так, что он вчера упал с седла совсем не на этом плато!

Умелец глубоко задумался, а когда очнулся, увидел перед собой листок с графиком взятия проб воздуха и грунта.