«Бог, король и дамы!»

Глава 54 О том, как шевалье Александра встретили в Париже и Лувре

«Неужели все же Фландрия?» — шевалье де Бретей пробежал глазами предписание. Ему вместе со взводом солдат надлежало прибыть в Париж до 24 августа. Суматоха, связанная со свадьбой Генриха Наваррского и мадам Маргариты совершенно не коснулась армии маршала де Бриссака. Слухи о войне будоражили сердца молодых офицеров, мечтавших покрыть себя немеркнущей славой на поле брани.

Шевалье Александр предпочитал не вступать в эти разговоры, ибо, во-первых, был осторожен, а во-вторых, за долгие месяцы службы успел понять, что для того чтобы дожить до чина хотя бы полковника простому шевалье без средств и связей надо весьма и весьма постараться. И хотя воинская наука давалась молодому человеку на удивление легко, он довольно часто сожалел о том, что не сделался сразу капитаном. Шевалье возлагал большие надежды на королевский брак и даже приложил в свое время некоторые усилия для его осуществления. Но, видимо, зря. Война гражданская грозила плавно перейти в затяжную баталию с его католическим величеством.

Лейтенант де Бретей не слишком удивился тому, что караульный офицер у ворот поинтересовался его вероисповеданием. В конце концов мир был еще слишком хрупок и непрочен, чтобы размещать недавних врагов бок о бок. Более удивило предписание следовать в гостиницу «Кошка с клубком» на улице Фосе-Сен-Жермен-л'Оксеруа, что рядом с Лувром. Шевалье подумал о числе свадебных гостей. По его предположениям, не только гостиницы, но и места под мостами должны были быть заняты. Но приказы не обсуждают. Шевалье уверено повел свой небольшой отряд по парижским улицам, мимоходом отмечая необычное мельтешение. Горожане… оборванцы… военные… шевалье… Многие с оружием. Слишком многие. А впрочем… Свадьба есть свадьба. Кто их знает, эти торжества…

— Слава Богу! — искренне воскликнул капитан, прочитав бумаги. В гостинице на первый взгляд царили Содом и Гоморра. На второй…

— Наконец-то! — продолжил капитан. — Настоящие военные. А то… — он понизил голос, — эти вояки… Однако в тыловом обеспечении им не откажешь, — несколько невпопад добавил капитан, а лейтенант с удивлением обнаружил своих людей с едой и вином. — За счет городских старшин, — успокаивающе кивнул старший офицер. — Но, шевалье, ближе к делу. Сейчас я представлю вас одному… очень знатному человеку. Возможно, он не захочет открыть своего имени. Но вам надлежит выполнять все его приказы. Знаете, это большая удача.

— Ваше сиятельство…

Вельможа повернулся к лейтенанту, прищурился и рассмеялся.

— Ба! Шевалье Александр в кожаной куртке и сапогах!

— И без банта на шпаге! — подхватил юноша ни на минуту не смутившись. — А что Луи де Клермон делает среди этого сброда?

Граф де Бюсси вновь улыбнулся, шагнул к юноше и положил руку ему на плечо.

— Тише, мой юный друг, — предупредил граф, понизив голос до шепота. — Конечно, это сброд, но не стоит, чтобы они об этом знали. Капитан, — уже другим тоном, повелительным и надменным, произнес Бюсси, — ужин — наверх! Мне нужно побеседовать с шевалье Александром наедине.

Капитан смутился. По-видимому он стал свидетелем встречи старых знакомцев. Но имя… В предписании… А, впрочем, кто их разберет, этих вельмож?

Луи де Клермон начал говорить, как только закрылась дверь. Шевалье де Бретей решительно пошел на штурм жареного цыпленка.

— Понятно, куда вы пропали, — с прежней улыбкой проговорил граф. — Что ж, разумно… Жорж, то есть граф де Лош, два месяца вас искал… Скажу, в такой ярости я его впервые видел. Но знаете, он уже вряд ли сердится. Коль скоро Анриетте удалось избавиться от ребенка.

— Граф, никакого ребенка не было, — шевалье Александр от удивления даже жевать перестал.

— Конечно, вы, как и любой шевалье будете все отрицать. Благородно, не спорю. Но сейчас это неважно. Тут у нас такое намечается… — голос графа вновь сделался ниже. Он прошел по комнате. Выглянул в окно.

— А все же вы счастливчик. Прибыть как раз вовремя, имея под рукой десяток солдат… Мне вот приходится платить звонкой монетой.

— Ваше сиятельство? — шевалье Александр поднялся, сжимая в руке цыплячью ножку. — Я не понимаю…

— А что тут понимать? — пожал плечами Бюсси, берясь за бутылку. — У вас есть родственники, которых вы не слишком любите? И которым могли бы наследовать? Лично я собираюсь получить дюжину замков в эту ночь… и маркизат.

Шевалье Александр задумался. Кроме Сен-Жилей — никого. Но их нет в Париже. И к чему клонит граф? Юный лейтенант покачал головой.

— Жаль, — вздохнул граф де Бюсси, проверяя пистолеты. — А то я пригласил бы вас с собой. В конце концов к взаимной выгоде. Что ж… Тогда, шевалье, думаю, вам лучше пойти в Лувр. Нанси вам благоволит. От него все и узнаете. Все-таки везет же вам… Ладно, мне пора, — кивнул граф, одновременно натягивая перчатки, запахиваясь в плащ и называя пароль. Сбегая по лестнице, Бюсси подумал, что при всей везучести шевалье Александра иметь дюжину богатых родственников все же лучше, чем десяток солдат.

Даже привычный ко всему шевалье Александр едва не присвистнул, вступив в королевскую резиденцию. Трупы в коридорах… испачканные стены… залитые кровью полы… И среди этого снующие взад и вперед слуги, пажи, солдаты. Ведра с водой, обнаженные шпаги и кинжалы, пики и аркебузы.

«Господи, неужто гугеноты решили повторить амбуазскую попытку?» — подумал шевалье де Бретей, первое, что пришло на ум.

— Осторожно, сударь, — услышал он неожиданно вместе со звуком выстрела. Один из лежащих на полу попытался подняться, сжимая шпагу. Дворянин с ног до головы покрытый кровью подошел к молодому человеку, сжимая в руке пистолет, раскланялся учтиво и вдруг расцвел в улыбке:

— Шевалье Александр!

«Вот уж не думал, что здесь меня так любят», — озадаченно подумал молодой офицер, однако счел разумным ответить вежливо. Он хотел знать, что происходит и найти господина де Нанси. Шевалье де Бретей всегда умел различать главное и второстепенное.

— Будьте осторожны, — наставительно произнес «спаситель».

— Осторожен?! Боже! Да это же был наполовину покойник! Хотя, конечно, еще раз благодарю, — Александр де Бретей сообразил вдруг, что может выглядеть неучтивым.

— Ну не скажите, мы так двоих потеряли с этими гугенотами, чтоб им в аду гореть! И надо ж, его величество сказал «убивать всех». Господи, шевалье, да я в жизни так не трудился, как сегодня, — с некоторой досадой продолжал дворянин. — Везет вам, столько человек под началом, — с некоторой завистью заметил шевалье.

— Но … — Александр осекся. Все же он провел при дворе довольно, чтобы понять — лучше делать вид, что тебе все известно. — И что, никто не сопротивлялся?

Дворянин самодовольно усмехнулся:

— Да нас было впятеро больше. А, впрочем, удивительно, как вы верно подметили, они даже и не пытались — шли как бараны на бойню.

Шевалье Александр передернул плечами. Убийство безоружных ему претило.

— И все католики…

— Ну, — презрительным тоном отозвался придворный, — была двойка-тройка идиотов… А впрочем, вот пожалуйста — мне их и стеречь. И что с того? Ни славы, ни денег. Да достаточно было бы пары солдат. Что, господин де Сен-Жиль за пику возьмется?

— А он то здесь чего потерял? — непроизвольно спросил шевалье Александр, ибо хотя и не любил господина де Сен-Жиль, все же отдавал должное его уму. Старый лис ни за что не сунулся бы в это осиное гнездо, особенно учитывая его родню.

— Потерял? Ну вы скажете, друг мой… Впрочем, он действительно по-моему занимался поисками. Жениха для своей красотки-дочки, — шевалье мечтательно поднял глаза в потолок. — Конечно, единственная наследница.

Шевалье Александр почувствовал, что в глазах у него темнеет.

— А что дама? — голос юного офицера прозвучал почти ровно.

— Ну, — протянул скучающий шевалье, — она либо тупа невыразимо, хотя и красива, либо — законченная стерва и высоко метит. А впрочем, что ей не метить высоко? Вокруг — куда не ткни — одни графы да маркизы. Титул есть — в кармане не шиша. А здесь — Азе-ле-Ридо и полк… — Приятель бывшего пажа вновь мечтательно поднял взгляд. — Да… но если она такая стерва — не завидую ее будущему мужу.

— И господин де Сен-Жиль ничего не говорил о женихе мадам Соланж? — столь же ровно осведомился шевалье де Бретей.

Придворный вздрогнул. Когда шевалье Александр начинает говорить таким тоном… И имя дамы он господину де Бретей не называл.

Александр закусил губу. Понятно. Сперва избавился от меня, потом решил пристроить дочку. Хитро. Мерзавец! Неожиданно вспомнились слова Бюсси: «У вас есть родственники, которых вы не слишком любите?». Забавно, он сразу же подумал о Сен-Жилях. Хотя еще не знал о предательстве. Да… Что там еще говорил вельможа? «И которым вы могли бы наследовать…». Ладно. По-крайней мере старый негодяй никому не сказал о разрыве. Шевалье Александр улыбнулся и развернулся к приятелю. При виде улыбающегося шевалье де Бретея придворный побледнел.

— Кстати, ее жених — это я, — продолжая улыбаться, объявил шевалье Александр.

Дворянин закивал головой.

— Понятно, шевалье, тесть вам не нужен. А на что ему жаловаться? Цели своей он достигнет — дочку пристроит… Две тысячи — и я отвернусь… шальная пуля, бывает… А если дадите пять, — в глазах придворного зажглось вдохновение, — скажу, что все эти мерзавцы решили сбежать…

Шевалье Александр неожиданно рассмеялся:

— Ты что, считаешь меня идиотом? Сегодня пять за то, что будешь слеп и глух, завтра — сто тысяч за то, что будешь нем? Знаешь, с моим отрядом мне не нужно просить у тебя разрешения пройти… Я могу сказать, что мерзавцы решили сбежать… А тебе не повезло — шальная пуля…

Придворный вжался в стену, с ужасом глядя на юношу.

— Впрочем, сегодня ты спас мне жизнь, так что можешь считать, что тебе повезло, — шевалье де Бретей встряхнул головой как собака после дождя. — В первый раз я столько заплачу за бумагу и чернила, — продолжил он весело. — Ну не дрожи, найди мне письменные принадлежности — получишь две тысячи. Я решил подправить некоторые статьи брачного контракта, — любезно пояснил он свои действия.

Когда шевалье Александр, в сопровождении четверки солдат зашел в комнату, находившиеся там дворяне повели себя по-разному. Четверо отшатнулись, вжимаясь в стены, а один бросился навстречу:

— Александр!

Шевалье де Бретей взвел курок:

— Назад!

Господин де Сен-Жиль остановился, как человек вполне понимающий значение слов и жеста молодого командира. Но даже в неверном свете факела видно было, что достойный дворянин безмерно удивлен и даже растерян.

— Мальчик мой, — пробормотал он, все еще не веря, что пистолет, направленный в его грудь, находится в руке Александра де Бретея.

— «Мальчик», — усмехнулся лейтенант. — Мальчиком я перестал быть вот уже года четыре и, кстати, обычно меня зовут «шевалье Александр».

Офицер выразительно оглядел дворян у стены:

— Не так ли, господа? — Голос юноши прозвучал одновременно иронично и зло.

— Шевалье Александр, — нестройный квартет голосов от стены удивил господина де Сен-Жиль не менее, чем оружие в руках будущего зятя. — Скажите их величествам, пожалуйста… Мы готовы выполнить любые приказы.

— Я подумаю, — пренебрежительно бросил господин де Бретей. Взгляды, брошенные из четырех углов комнаты могли бы легко убить господина де Сен-Жиль, но к счастью не обладали свойствами пуль.

Полковник вскинул голову:

— Смерть Христова, шевалье, что вы себе позволяете? — возмутился достойный дворянин. Он уже понял, что шевалье Александр направил на него пистолет не из-за того, что в комнате было темно и он не узнал родственника.

— Кажется, меня начинают понимать, — все с той же странной интонацией протянул юный офицер. — «Позволяю», дорогой родственник, говорите вы? Не более, чем некий господин де Сен-Жиль, который пять лет назад решил избавиться от нежеланной помолвки. Вы что, всерьез решили, что здесь мне не выжить? Очень глупо. Конечно, пришлось постараться, но поверьте, я оказался способным юношей, так что имя «шевалье Александр» кое-что значит в Лувре.

— Шевалье, а… — один из дворян, стоящих по углам, решил напомнить о себе.

— Заткнись. Не видишь, я занят, — господин де Бретей не удостоил говорившего даже взглядом. Дворянин медленно опустился на пол.

Господин де Сен-Жиль почувствовал, что ему не хватает воздуха.

— А потом — еще одна глупость, — продолжил меж тем молодой человек, — ты решил, что меня, наконец, убили и можно представить ко двору малышку Соланж… не боясь, что я появлюсь в церкви в момент венчания…

Господин де Сен-Жиль молчал. Он просто не знал, что ответить на эти злые и несправедливые слова. Не знал еще и потому, что даже представить себе не мог, что такого случилось с его мальчиком при дворе.

Шевалье Александр сделал несколько шагов по комнате. «Приятель» нашел перо и чернила и с готовностью водрузил их на конторку.

— Сейчас ты напишешь разрешение на нашу свадьбу с мадам Соланж… И мы составим новый брачный контракт — очень простой: все свое имущество ты передаешь мне. И, — офицер улыбнулся, — письмо к любимой дочери, где изъявишь свою волю — немедля выйти замуж за шевалье Александра де Бретей. И лучше вам поторопиться, пока меня не опередили. Знаете, это в ваших интересах. Как в интересах мадам Соланж проявить дочернюю покорность.

Шевалье де Бретей вскинул голову. Он плохо помнил невесту, но свято верил известной пословице про яблоню и яблоко.

— А то придется, пожалуй, обойтись с ней, как со строптивой лошадкой.

Шевалье де Сен-Жиль побагровел, судорожно вздохнул, сделал шаг вперед. Солдаты равнодушно наблюдали, ожидая приказа командира, четверо узников со страхом ожидали, что будет дальше, и лишь шевалье де Бризамбур с неподдельным интересом следил за разворачивающимся действом, сожалея лишь о том, что никому нельзя будет рассказать об этом.

— Мерзавец! — выдохнул господин де Сен-Жиль. — Ничего у тебя не выйдет, пока я еще твой опекун.

Шевалье де Бретей опустил руку. Опустил и тотчас поднял ее вновь. Сейчас было не время проявлять слабость или растерянность. Значит, Смиральда была права, значит, он — нищий и даже эта малость, что оставалась у его семьи — дом его родителей — ему не принадлежит? И как старый негодяй умудрился провернуть такое дельце?

— Опекун? Забавно… — протянул молодой человек. — Знаешь, я думал меня уже вообще ничего не сможет удивить…

Тон офицера произвел странное действие на окружающих. Солдаты встрепенулись, как боевые лошади от звука трубы, страх на лицах заключенных сменился ужасом, а придворный подумал, что скорее всего зря влез в темные дела шевалье Александра. Только господин де Сен-Жиль оставался спокоен. Он читал все письма будущего зятя, обращенные к отцу, и до сих пор не мог поверить в происходящее.

— Ну что ж. Кажется, я зря теряю время на уговоры. — Шевалье де Бретей опустился на табурет и махнул рукой. — Вы все — к камину.

Господин де Сен-Жиль с нехорошим чувством увидел, как четверо благородных людей, не испугавшихся до этого королевского гнева, с покорностью овец становятся к свету.

— Думаю, такого мерзавца, — шевалье Александр выделил последнее слово, — ничто не сможет растрогать, — однако предлагаю еще раз — брачный контракт, два разрешения и адрес — всего четыре бумаги.

— Ни за что, я даже под пыткой не сделал бы это! — твердо заявил господин де Сен-Жиль, делая шаг к камину, дабы присоединиться к остальным.

Глаза молодого человека как-то странно сверкнули. Он улыбнулся.

— Говоришь, не сделал бы? Что ж, посмотрим… Сперва я назначу цену каждой из бумаг, — и шевалье Александр начал перечислять имена узников. — Одна бумага — одна жизнь, а если это не поможет… Что ж, тогда нам придется совершить небольшую прогулку — до Шатле. Там мои друзья позаботятся о том, чтобы я получил все необходимое. В общем-то мне нужно лишь, чтобы ты был в состоянии удержать перо и смог поставить свою подпись… И вспомнил адрес. Да не волнуйтесь вы так, господа, — усмехнулся шевалье де Бретей. — Вы то останетесь здесь. И окончите свои дни совершенно безболезненно, — слово дворянина.

Господин де Сен-Жиль оглянулся, словно вид обычных вещей мог вернуть ему душевное спокойствие, и доказал, что происходящее не более, чем ночной кошмар. Оглядел людей в комнате и вдруг понял — это не сон, не представление, и если даже Александр де Бретей и сошел с ума — остальные пребывают в полной уверенности, что лейтенант исполнит свои угрозы. Четыре взгляда, брошенные на господина де Сен-Жиль не просто просили, они умоляли выполнить все прихоти офицера.

Господин де Сен-Жиль взял перо, бумагу и начал писать.

— Берите, и будьте прокляты, — тесть юноши выполнил все условия, но не собирался скрывать свои чувства.

— Аминь, — небрежно обронил шевалье Александр, перечитывая документы. — Ну что ж, прекрасно. Нынче же ночью я сделаюсь мужем мадам Соланж, во всех смыслах, потом выкуплю Бретей или обменяю владения. А потом я получу полк — он ведь уже принадлежит мне, не так ли, дорогой тесть? Немного повоюю — в конце концов репутация победителя мне не повредит, потом — куплю себе отель в Блуа. Да, еще — Соланж будет жить в Бретее, ибо Париж я почитаю местом неподходящим для добропорядочных жен, а ты… в каком-нибудь монастыре близ Азе-ле-Ридо, как мой отец.

От господина де Сен-Жиль Александр вышел в самом воинственном настроении, и с каждым шагом шевалье охватывало все большее опьянение. Даже в армии юноша не испытывал подобных чувств. Шаги лейтенанта и солдат гулко отдавались от стен королевского замка, чем-то напоминая гром полковых барабанов, и Александра несло как на крыльях, словно сама богиня Победы указывала ему путь.

— Шевалье Александр, какая встреча! — произнес сакраментальную фразу барон де Нанси, когда лейтенант столкнулся с капитаном во дворе королевского замка. — Вы как всегда вовремя. Сколько у вас людей под началом? Ага, вижу. Что вы предпочитаете, мост Менял или окрестности Нельской башни? Выбирайте скорей, время дорого.

Александр непонимающе уставился на капитана.

— Его величество отдал приказ избавить его от гугенотов, — деловым тоном пояснил Нанси. — Лувр очищен, пора чистить Париж. Кстати, советую выбрать мост — там можно взять неплохой куш.

Юношу передернуло. Нанси усмехнулся.

— В чем дело, шевалье? Неужели в вас проснулась сентиментальность?! Вот уж не вовремя. Чувства не та роскошь, которую может позволить себе военный или придворный. Если сегодня вам удастся угодить королю, завтра вы устроите свою судьбу. Их величествам нужны верные люди и в Лувре даже больше чем в армии. За прошедшие часы его величество разбогател…

— Не только его величество, — заметил Александр, которому Сена была по колено. — Граф де Бюсси собирается округлить свои владения на дюжину замков…

— Не сомневаюсь, — отозвался Нанси. — Если бы у вас было столько же родственников сколько у его сиятельства, вы бы тоже смогли поправить свои дела. Но коль скоро вы лишены такого счастья, беритесь за мост и благодарите его величество.

— У меня есть родственник, — чуть было не обиделся Александр. — Один, — о маршале де Бриссаке шевалье по обыкновению забыл.

— Ах, вот оно что, — рассмеялся капитан. — Значит, вы просто раздумываете, что лучше, без затей прикончить вашего гугенота или взять с него выкуп. А я было испугался, что шевалье Александр впал в благодушие. Слава Богу, вы по прежнему в здравом уме и твердой памяти. Что ж, решайте и беритесь за дело. Полагаю, в вашем положении мост Менял будет не лишним.

— Вы не так меня поняли, господин капитан, — с достоинством возразил лейтенант. — Я лишь возвращаю свое, то, что у меня украли. Владения, состояние и невесту…

— Неплохо, — небрежно заметил Нанси. — Но что же мешает вам послужить его величеству в Париже?

— Мне надо как можно скорее осуществить брак, — проговорил Александр, не желая спорить с капитаном.

— Разумно, — согласился барон. — Так где расположены ваши владения?

— В Турени.

— Понимаю, вам и правда стоит поспешить, а то опередят. Судя по всему, вам нужен пропуск, не так ли? Вам повезло. Его величество дал мне полномочия выписывать пропуска. У вас есть бумага?

Лейтенант протянул капитану предписание. Не глядя на приказ, Нанси подошел к стене, приложил бумагу к шершавому камню и свинцовым карандашом накарябал на обратной стороне листа несколько слов. Размашистая подпись и условный знак довершали пропуск.

— Держите, будем считать, что я дал вам поручение в Турени. Когда покончите с делами, возвращайтесь в Париж. Лейтенант пехотного полка это хорошо, когда надо скрываться от врагов, но для придворного слишком мелко.

— У меня будет полк, — Александр вскинул голову. — Как только я женюсь.

— Я всегда был уверен, что вы умеете выбирать, — усмехнулся Нанси. — Что ж, надеюсь, полк не единственное достоинство вашей невесты, и она достаточно молода и хороша собой, чтобы вы могли получать от брака все возможные удовольствия. А, впрочем, неважно — при дворе достаточно красоток. Жду вас через месяц.