«Бог, король и дамы!»

Глава 22 О пользе азартных игр

Аньес Релинген, носящая так же титул графини де Лош, быстро поняла — Блуа приводит ее в непривычное состояние ярости и досады. Разнузданное поведение придворных его величества Карла IX, не сдерживаемое юным королем, намеки королевы-матери, изучающие взгляды придворных, непривычный этикет…

Впервые в жизни при виде Агнесы дамы и кавалеры абсолютно не принимали ее всерьез, с любопытством ожидая, как поведет себя «эта иностранка». Ее роман с красавцем-герцогом, внимание королевы Екатерины, поведение мужа, надменные манеры — все вызывало обсуждение и перешептывание. Потом, правда, вспомнив некоторые подробности из жизни дамы, французские дворяне потеряли охоту к сплетням на счет принцессы, назвавшейся графиней. Но даже это Агнесе не помогло. Друзей у нее по-прежнему не было, а Жорж постоянно пропадал где-то вместе с Гизом или дофином. Ей Богу, если бы дама дала себе труд подумать, она бы поняла, что легкомысленный шевалье Жорж-Мишель уделял почти все свое время маленькой принцессе. Но… можно ли требовать чего-либо от дамы в интересном положении?

«Хоть бы вас смыло каким-нибудь наводнением… прямо в Луару!» — вечерами шептала бедняжка Аньес, уже успев кое-что прослышать о капризном нраве самой прекрасной реки Франции. «И хоть бы Жорж был рядом», — жаловалась принцесса кукле, когда муж, дамы и фрейлины оставляли юную женщину, чтобы дать ей возможность хоть немного передохнуть. Аньес и правда нуждалась в отдыхе, но отдыхать в одиночестве не желала. Поэтому на третий вечер бесплодных жалоб не нашла ничего лучшего, как выбраться из постели, наскоро одеться и отправиться на поиски невесть куда запропавшего супруга.

Принцесса Релинген, графиня Хагенау, Лош и Бар бегает за собственным мужем, рискуя заблудиться в незнакомых ей переходах Блуасского замка. Если бы у Агнесы было время подумать, она признала бы подобное поведение абсурдным, но… У принцессы не было времени на раздумья — она искала мужа.

Карл мог кое-что сказать о поведении фройлен. Тем более самой фройлен. Но, опять-таки, ничего не говорил. Во-первых, Карл вообще был не болтлив, во-вторых — привык выполнять распоряжения госпожи, а в-третьих полагал, что его самого, а также небольшой, но хорошо вооруженной свиты вполне достаточно, чтобы защитить фройлен от любого врага.

Агнеса шла по переходам Блуасского замка, все больше и больше досадуя из-за того, что шевалье Жорж-Мишель упорно не желает быть обнаруженным, когда до ее слуха донесся взрыв хохота. Агнеса на мгновение остановилась. Карл бросил мимолетный взгляд на свиту, и охрана юной принцессы постаралась принять как можно более воинственный вид. Судя по некоторым возгласам, расположившиеся на пути принцессы придворные затеяли игру в прятки.

— Где он?! Где?!! — с азартом вопрошал кто-то из участников игры. Как догадалась юная графиня, человек был изрядно пьян, однако это не остановило даму. Агнеса лишь брезгливо пожала плечами. Дворяне княжества Релинген никогда не позволили бы себе подобного поведения. Но — в любом случае — сворачивать со своего пути, из-за того, что каких-то бездельников угораздило напиться?!

— Вон-вон-вон-вон-вон!!! — женский голос сорвался чуть ли не на визг.

— Ив, болван, лови его!!

— Кусается, звереныш, — ответил голос, гораздо более грубый, чем можно было ожидать от дворянина, и Агнесе неожиданно пришло в голову, что если неизвестные ей господа и затеяли какую-то игру, то это вряд ли была игра в прятки.

— Ладно, Ив, приготовь блюдо… как следует… — последние слова неизвестного потонули в дружном хохоте. — Кто первый на пробу, господа?

Карл привычным жестом откинул перед маленькой фройлен портьеру, и Агнеса сделала шаг вперед. И резко остановилась.

Восемь мужчин и две женщины… Впрочем, нет. Людей в комнате было гораздо больше. Человек пять лакеев, две камеристки, пританцовывающие на месте, в тщетной попытке разглядеть что-либо из-за спин господ, два ухмыляющихся, вовсю усатых пажа в синем, скучающий офицер и два солдата на часах. Неожиданно Агнеса поняла, где находится. Там, за спиной офицера, была королевская прихожая, потом его кабинет и спальня, а здесь…

Принцесса глубоко вздохнула, стараясь унять внезапное сердцебиение. Еще раз окинула взглядом комнату. Заметила дюжего лакея, с ворчанием заворачивающего в платок окровавленную руку. Валявшиеся на полу синий с красно-белыми галунами плащ, узкую пажескую курточку, синие же шоссы. И пажа, которому все эти вещи принадлежали.

У Агнесы Релинген потемнело в глазах. Восемь мужчин, две женщины и обезумевший от ужаса мальчишка. «Случись это в Релингене!..» — с неожиданным ожесточением подумала принцесса.

— Господа! — принцесса-графиня вскинула голову. С досадой обнаружила, что ее голос дрожит. — Господа…

— А, мадам, присоединяйтесь, — фамильярно обратился к принцессе один из дворян. Агнеса узнала голос придворного, приказавшего лакею «приготовить блюдо». — У нас весело! Давайте веселиться вместе!

— Вы с ума сошли, сударь! — негодующе воскликнула принцесса.

— Кто эта простушка? — довольно громко осведомилась одна из дам. Собравшиеся расхохотались.

— Лош… графиня де Лош, — сквозь слезы отозвался другой дворянин и уцепился за стену.

— Как, разве Жорж женился?! — пьяно удивилась вторая дама, очень красивая, очень юная и весьма мало прикрытая. — Вот глупый!

Аньес почувствовала, что ее трясет. Надменно вскинула голову. Краем глаза заметила холодный оценивающий взгляд Карла.

— Но это же дурно, господа! — Слова принцессы потонули в новом приступе хохота придворных. Аньес беспомощно оглянулась на Карла.

— Вы что, мадам, с Луны свалились? — бесцеремонно поинтересовался первый дворянин, явно бывший предводителем пьяной кампании. — Да этот щенок принадлежит всем — мне, вам, ему, — придворный ткнул пальцем куда-то за спину. — Это наша законная добыча… наш забавник… турчонок, если хотите…

— Держу пари, она не понимает ни слова! — со смехом перебила речь придворного полуодетая девчонка. — Мадам, забудьте вы свою провинциальную добродетель! Вы же не в деревне, вы при дворе!

Дамы и господа согнулись от хохота, вцепились в портьеры и друг в друга, в тщетной попытке удержаться на ногах. Оба великовозрастных пажа с ухмылками зашептались, указывая на Аньес пальцами. Даже на лицах лакеев и камеристок явственно отразилось презрение к умственным способностям недалеких провинциалок.

Карл сделал шаг вперед, оглянулся на свиту фройлен, пересчитал взглядом участников забавы, повернулся в пол-оборота к хохочущим господам.

С силой отчаяния мальчишка рванулся из держащих его рук, но лакеи ловко перехватили пажа, стиснули мертвой хваткой, так что мальчик застонал, швырнули на игорный стол лицом вниз.

— Ваше сиятельство? — лакей почтительно обратился к предводителю знатной банды и торопливо задрал на паже рубашку. Мальчик несколько раз всхлипнул и сжался.

— Прекратите, господа… — голова Аньес пылала, к горлу подступала тошнота. Принцессе казалось, что еще немного — и она разразится слезами.

— Да, бросьте, мадам, — один из дворян оторвался от стены и погрозил Аньес пальцем. — Не хотите развлекаться — не надо… Мы не настаиваем. Можете катиться ко всем чертям. Мы вас не держим… Вы вообще никого не держим, кроме него, — со смехом добавил придворный.

Карл нахмурился и положил руку на эфес шпаги. Свита принцессы в точности скопировала этот жест. Скучавший офицер немедленно встрепенулся и взялся за клинок, готовый навести порядок, в случае, если господам взбредет в голову устроить драку чуть ли не на пороге королевских покоев.

Аньес опомнилась. Схватка в двух шагах от прихожей короля могла закончиться весьма плачевно для всех участников. Принцесса бросила на верного телохранителя недовольный взгляд, повернулась к пьяным мерзавцам и медленно произнесла, выделяя каждое слово.

— Но. Это. Паж. Его. Величества.

— Так что с того?! — с трудом проговорил его сиятельство, еле оправившись от очередного приступа веселья. — Его величество не препятствует развлечениям своих людей. Можешь не бояться, крошка.

Аньес вздрогнула, несколько раз глубоко вздохнула и, наконец-то, почувствовала, как к ней возвращается ясность мысли. Неожиданно улыбнулась. Офицер с явным облегчением отпустил эфес и вновь прислонился к косяку двери. Что поделать, но его сиятельство был прав. Уж если король Карл взирал на развлечения придворных с полнейшим равнодушием, то не ему, простому лейтенанту, было ссориться с благородными господами.

— Хорошо, господа, я остаюсь, — почти спокойно произнесла принцесса. — Развлекаться так развлекаться. Почему бы и нет?

— Браво, мадам, ваша очередь за нами! — со смехом выкрикнула юная фрейлина. — Не бойтесь, мы вам все покажем!

— Однако, господа, — возвысила голос Аньес, делая вид, что не замечает пьяную девчонку, — я не люблю ждать. И делиться я тоже не люблю. Ни с кем.

— Что вы хотите этим сказать, мадам? — с недоумением поинтересовался его сиятельство. — Вы пришли последней… на готовенькое.

— И что же? — вопросом на вопрос ответила принцесса Релинген.

— А нам пришлось гоняться за щенком… выслеживать… — возмутился еще кто-то.

— Мой лакей пострадал! — с горячностью добавил граф.

— Он у вас на службе, — невозмутимо отмела все претензии его сиятельства Аньес. — Это был его долг.

— А я придумал подстеречь щенка здесь! — гордо вылез еще один дворянин.

Аньес внимательно вгляделась в лицо придворного, запоминая. Кивнула Карлу.

— А я принцесса, — спокойно возразила она. — Должны же быть у принцев какие-то привилегии!

— Что-то я не пойму, — капризно протянула юная фрейлина. — Разве Жоржа сделали принцем?! Когда?!

— Не помню… — пожал плечами его сиятельство. — По-моему, он такой же граф, как и я…

— Нет-нет, подождите, — вмешался в разговор еще один придворный, тот самый, что предложил Аньес убираться ко всем чертям. — При чем здесь принцы?! Мы все здесь благородные люди и наше дворянство ничуть не хуже, чем у короля…

Аньес вскинула голову. Воистину, эти скоты не понимали ничего.

— Ну что ж, господа, коль скоро все вы благородные люди…

— То наши права равны! — выкрикнула фрейлина.

— Пусть так, — согласилась принцесса и улыбнулась самой холодной из своих улыбок. — В таком случае наш маленький спор решит судьба.

Глаза графа сверкнули азартом.

— Браво, мадам! Это что-то новенькое. Целых два развлечения вместо одного. Так что же вы предлагаете? Жребий?

— Фи! — Аньес скривилась, одарив присутствующих великолепным образчиком испанского высокомерия. — Вы бы еще кости предложили. Мы же не рейтары и не ландскнехты. Мы — благородные люди. И потому я выбираю карты.

Кто-то из дворян одобрительно хмыкнул, кто-то с сожалением уронил на пол стаканчик с костями. Дама постарше повернулась к одному из усатых пажей:

— Рауль, друг мой, я знаю, вы всегда при картах.

— Только ради вас, мадам, — паж с легким поклоном протянул даме колоду. — Я могу надеяться?..

— Но, подождите, подождите, Рене, — молоденькая фрейлина вцепилась в руку подруги, так что карты разлетелись по полу. Оба пажа бросились собирать колоду. — Как же мы будем играть?! Нас же одиннадцать!!

— Разделим турчонка на одиннадцать ставок, — предложил его сиятельство под гогот всей кампании.

— Мы будем играть по старшинству, — холодно ответила Аньес Релинген, когда господа отсмеялись. — Первые игроки — на деньги, последние — на главный приз. А теперь, потрудитесь представиться, господа, — высокомерно распорядилась принцесса раньше, чем его сиятельство смог вставить хотя бы слово. — И тогда я решу, в каком порядке мы будем играть.

— А почему она все время приказывает?! — возмутилась пьяная девчонка. — Принцев среди нас нет!!

— Вот именно, — еще высокомернее отозвалась Аньес. — Зато есть принцесса Релинген.

Его сиятельство отшатнулся, внезапно побледнев. Хмель улетучивался с поразительной быстротой. С весьма неприятным чувством граф обнаружил вокруг свиту принцессы, свиту прекрасно вооруженную и готовую выполнить любой каприз госпожи. С запоздалым сожалением припомнил все дерзости, сказанные в адрес гордячки, подумал, что короли всегда с пониманием относятся к подобным прихотям суверенных правителей.

— Я не понимаю… — продолжала выспрашивать глупая девчонка, упорно дергая подругу за руку.

— Помолчи! — Рене пока не поняла, что случилось, но внезапная бледность его сиятельства не на шутку напугала даму. Господа замолчали.

— Ваше высочество… — пробормотал граф, лихорадочно пытаясь поправить сбившийся воротник и принять почтительную позу. Последнее оказалось не таким уж простым дело, ибо хотя хмель покидал голову его сиятельства со скоростью, внушающей некоторую надежду, тело упорно не желало подчиняться разуму. — Ваше высочество, — чуть более уверено повторил предводитель присмиревшей кампании, — к чему подобные сложности? Коль скоро щенок вам приглянулся, что ж — я готов уступить его без всяких условий…

Глаза Аньес полыхнули такой яростью, что граф отшатнулся. С ужасам понял, что абсолютно трезв.

— Я желаю играть, — ледяным тоном проговорила принцесса Релинген. — Впрочем, господа, — не меняя тона продолжила Аньес, — если кому-либо из вас не угодно играть со мной — он может убираться. Я никого не держу.

Господа и дамы молчали, с трудом пытаясь осознать угрожавшую им опасность. Аньес ждала. Наконец, убедившись, что никто из присутствующих не решается удалиться, принцесса повторила приказ представиться.

Два глубоких реверанса, восемь почтительных поклонов — Аньес выслушивала имена, даже не пытаясь их запомнить, рассчитывая, что Карл не упустит ничего. Бросила небрежный взгляд на лакеев, и они мгновенно стащили мальчишку со стола, торопясь освободить место игрокам.

Первая партия началась.

Офицер на часах оживился, забывшись настолько, что сделал целых два шага в направлении стола. Принцы, пажи, пьяные придворные, бесстыжие фрейлины весьма мало занимали старого служаку, в отличие от звонких золотых, катящихся по столешнице, и мерцавших в тусклом свете свечей драгоценностей. Офицер сокрушенно покачал головой, не в силах подавить завистливый вздох. Он хорошо знал молодого картежника, ничуть не хуже, чем его карты и потому без труда мог представить, какие выгоды способны были извлечь из них умелые руки. Судя по всему, наглая девчонка также успела познакомиться и с пройдохой пажом и с его знаменитой колодой, и теперь в волнении облизывала пересохшие губы, жадно пожирая глазами разложенное на столе богатство и незаметно потирая поверхность карт.

Граф де Ноайль с испугом следил за непроницаемой надменностью Аньес и почти беззвучно, одними губами, как при выходе ее величества королевы-матери, повествовал приятелям о грозной репутации мелкой фламандской принцессы.

— Даже родственников… Даже женщин… Чепчик принцессы Релинген… — лихорадочно шептал его сиятельство, бросая тревожные взгляды на свиту внучки императора.

Радостные возгласы выигравшей девчонки, разочарованное ворчание проигравших, звук отодвигаемых стульев заставили рассказчика и слушателей вздрогнуть словно нервных лошадей при касании хлыста. Придавленные страшным рассказом, новые игроки двинулись к игорному столу с обреченностью смертников, а освободившие им место дворяне застыли вокруг Ноайля, в свою очередь выслушивая жуткий рассказ.

Разговоры и перешептывания постепенно стихли и даже полуодетая фрейлина, явно ухватившая Фортуну за единственный вихор, наконец то примолкла. Провинившиеся дворяне неподвижно застыли на своих местах и принцесса довольно кивнула. «Правильно, так им и надо!» — с мрачным торжеством думала внучка императора. «Пусть помучатся!» Игра продолжалась при гробовой тишине, и в этой тишине до слуха Аньес донесся всхлип.

Маленький паж плакал тихо, почти неслышно, словно за свою недолгую жизнь успел понять, что в королевских замках нельзя привлекать к себе внимание. Однако он все-таки плакал, и непривычная для королевской резиденции тишина выдала его робкие всхлипывания принцессе.

Жаркая волна стыда прилила к лицу Аньес, окрасила краской щеки, уши, даже лоб. Аньес хотела позвать Карла, но голос не слушался, и тогда принцесса отчаянно рванула с себя плащ.

Тяжелый подбитый мехом бархат не успел коснуться пола. Верный Карл подхватил плащ и неспешно подошел к лакеям, оттеснив их от перепуганного пажа. Дюжие лакеи шарахнулись в стороны, постарались втиснуться в стену, осторожно скользнули за портьеры, словно расшитая завеса могла защитить их от внезапного удара кинжала. Карл старательно укутал мальчика, бросил повелительный взгляд на свиту и один из дворян принцессы принялся подбирать разбросанную одежду мальчишки, тщательно свернув жалкое имущество пажа в узелок.

Маленький паж не двигался, словно его оставили все силы. Карл успокаивающе положил руку на плечо мальчика, но даже эта ласка не вывела беднягу из оцепенения. Аньес еще выше вскинула голову, борясь с подступавшими слезами. «Я убью их, убью их всех!» — поклялась она, садясь за стол и беря в руки карты.

Его сиятельство граф, пьяная девчонка, дворянин, похвалявшийся, что именно он догадался подстеречь малыша у королевской прихожей… Руки благородных дворян дрожали от страха и перепоя и лишь юная фрейлина, так и не успевшая узнать, с кем именно свела ее насмешница-судьба, старательно нащупывала незаметные глазу метки на картах. Глаза девчонки лихорадочно блестели при виде уже перешедших к ней богатств: ожерелье и браслет Рене, несколько перстней, аграф его милости барона де Батарне, два кулона, булавка с сапфиром и восемь экю золотом. Юная дама забыла, что представляет из себя главный приз. Знакомые карты, небывалый выигрыш кружили голову фрейлины не хуже вина. Граф де Ноайль снял карту и пьяная красотка радостно вскрикнула:

— Я выигра!..

Возглас фрейлины завершился неожиданным писком, когда каблук его сиятельства со всей силой опустился на обтянутую атласом ножку девчонки. Глаза фрейлины расширились и стали огромными, как два испанских дублона. Рот открылся.

— Ну что же, господа, игра закончена, — невозмутимо проговорила Аньес. — Я выиграла.

Юная дурочка испуганно прикрыла рукой украшения, но принцесса уже вставала, даже не взглянув на нее.

— Карл, мой выигрыш! — Верный офицер взвалил мальчика на плечо, подхватив другой рукой узелок с вещами. — Уложи его спать, Карл, и дай вина, бедняга совсем промерз, — по-фламандски проговорила Аньес.

Маленький паж не смел даже плакать. В карты на него еще не играли, но он слишком хорошо понимал, что отныне стал собственностью этой незнакомой принцессы.

В покоях графов де Лош Карл осторожно уложил мальчика на кровать, развернул узелок с одеждой.

— Оденься.

Отыскал бутылку. Конечно, следовало подогреть вино, размышлял Карл. Но нет времени — фройлен ждет.

— Пей, — как можно мягче произнес Карл, поднося кубок к губам пажа.

«Принцесса добрая», — подумал мальчик, покорно припадая к кубку. Ему разрешили одеться, его не били, ему дали вина. Вино — это хорошо. Если много выпить, ему будет все равно. Карл укрыл пажа одеялом и вышел из спальни.

Кубок был большой.

Мальчику было все равно.