Оружие души. Кузнец. Том 4

Глава 4

— Ну как я тебе, Даша? — спросил Алексей, поправляя белый воротник рубашки и рукава пиджака.

— Пап, выглядишь офигительно! — с радостью ответила веснушчатая девчушка в несуразной разноцветной футболке и в ярких шортах с цветочными принтами.

— Юная леди! — нахмурился Чернобород.

— Ой, само вырвалось, — Даша с улыбкой пожала плечами и подошла к любимому отцу. — Так, руки в карманы не вздумай совать.

— Да-да, конечно, — отмахнулся Алексей. — Как думаешь, все хорошо пройдет?

— Замечательно пройдет! Но, пап… Можно я дам тебе совет?

— Да, конечно, ты же моя самая мудрая маленькая советница.

— Тогда слушай, — Дарья посмотрела куда-то в сторону и замялась. — Не выпивай больше одной бутылки, а то… Ну, сам знаешь, повеселиться ты умеешь. Или она у тебя тоже с прибабахом? Хи-хи…

— Ремня тебе всыпать, что ли? — нахмурился Алексей. — Ладно, все я понимаю, — улыбнулся он, поблагодарил дочь, обнял ее и направился в кузнечный цех.

Там, по мнению Черноборода, на его хорошего друга Рому трудились самые криворукие кузнецы во вселенной. Конечно, Алексей так не считал на самом деле, но иногда подобные мысли проскакивали.

Стоило только Чернобороду войти в цех, как увидел очередной «шедевр» своего «любимого», как бы сказал Рома — будущего мастера.

— Это что, мать твою, такое⁈ — Алексей так напрягся, что костюм едва не затрещал по швам. — Это шлем от доспехов или детский горшок⁈

— Это… шлем, я просто еще не доделал.

— Так, ладно, доделывай, — выдохнул Чернобород, быстро успокоившись.

Алексей уже совсем не хотел кинуть в парня наковальню. Стоило ему только вспомнить, что он идет на свидание с Лизой, как под его густой, расчесанной бородой тут же появилась довольная улыбка. Он отдал распоряжение, поблагодарил всех за хорошую работу (что совсем ему несвойственно), а затем, радостно насвистывая, отправился к парковке.

— Леша! — улыбнулась Лиза и подняла руку, когда увидела здоровяка в деловом костюме, что шел по ресторану, как слон в посудной лавке.

— Лиза, как я рад тебе видеть, — Алексей взял ее нежную ручку в свою «лапищу» и осторожно, словно нежный цветок, поцеловал.

Они побеседовали с минуту о разном, а затем Лиза взяла одно меню и протянула второе своему кавалеру. Стоило лишь Алексею озвучить, что он хочет заказать, как Елизавета настояла, что она сама подберет для него блюдо.

— Леша, ну в самом деле. Б-Ж-У! — она медленно проговорила по буквам.

— И калории еще, — усмехнулся Алексей, тут же сменившись в лице. — Так ты серьезно? — он посмотрел на нее с некоторой долей удивления.

— Конечно, серьезно, если ты будешь питаться всякой дрянью, то мышцы… твои прекрасные идеальные мышцы, — она быстро проговорила эти слова с придыханием, — ослабнут. Вот!

— Хорошо, — одобрительно улыбнулся Алексей. — Рядом с тобой я готов питаться куриными грудками хоть всю жизнь.

Елизавета посмотрела в глаза возлюбленного и мило улыбнулась. Ей казалось, что в этот момент не просто порхают бабочки в животе, а облака спустятся с неба и растают у их ног.

Алексей же больше думал о том, что эта рыжеволосая утонченная красавица с зелеными глазами, как изумруд, самая прекрасная девушка на земле. И если бы она была кузнечным молотом, а он — наковальней, то он бы все равно ждал с нетерпением каждого ее прикосновения.

Позже официант принес еду. Они ели и разговаривали о разном. Алексей рассказывал про свою дочь и работу, еще немного про криворуких учеников. Елизавета — про проблемы рода и свою работу в сфере алхимии.

— А поехали прямо сейчас в тренажерный зал? — с горящими глазами предложила Елизавета. — А что? У меня есть круглосуточный пропуск… Хочу посмотреть на тебя в деле.

— В деле? — коварно улыбнулся Алексей. — Тогда нам лучше в кузницу поехать.

— О, нет, хватит пока с меня кузницы. Так, что, едем? — она встала из-за стола и взяла его за руку.

— А когда не ехали⁈ — хохотнул Алексей с глуповатой улыбкой.

Сказано — сделано.

И уже через полчаса Чернобород пожалел, что согласился поехать в тренажерный зал с этой чертовкой. Хотя, нет, обливаясь потом, в перерывах между изнурительными подходами, он смотрел на нее и понимал — все не зря.

— Да-да! Вау, — радостно говорила Елизавета, когда Алексей напрягал те или иные мышцы, после подходов к разным тренажерам. — Жим лежа! Сколько сможешь⁈

— Сто пятьдесят, — как бы небрежно ответил Алексей, а ведь это был едва ли не его предел.

— Отлично, значит, все двести!

Пока Чернобород шел к спортивному снаряду и объяснял сам себе, что ради такой девушки стоит превозмогать, она надевала тяжелые блины на штангу.

— Фух, все, — Елизавета похлопала Алексея по грудной мышце и жестом велела начать: очень уж ей понравилось развлекаться с возлюбленным в образе тренера.

— Девять… Десять! Фух, — тяжело выдохнул Алексей.

Не успел он поднять голову, как почувствовал на себе что-то упругое и очень горячее. Елизавета запрыгнула на него и, глядя в глаза, тихо прошептала:

— А теперь покажи, как ты хорош в кардио! Посмотрим, у кого из нас лучше выносливость, здоровяк!

Лагерь уже скоро будет построен, единственное — Матвей пока не придумал ему название, и даже удивительно, что это его напрягало больше, чем частые атаки странных приматов. Впрочем, это лишь служило неким маркером того, что мы с легкостью выдерживали все нападения. Хотя, иногда приходилось и постараться.

Однажды ночью напали гориллы, а затем еще и прибежали огненные койоты со стороны расщелины. С гориллами пришлось постараться, а вот койотов перебили еще на подступах к лагерю. Именно их нападение будто бы в очередной раз тонко намекало, что Подземелье не очень радо именно нашей деятельности.

После одного из нападений мы как-то собрались в штабе. И Матвей на радостях от легкой победы пошутил:

— Надо будет из гориллы тоже шашлык сделать!

— Что, простите, Матвей Иванович? — профессор Архип Филиппович тут же отвлекся от работы.

— Спокойно, профессор. У Искателей свой профессиональный юмор, — с серьезным лицом ответил Матвей.

А после он все-таки рассказал Саганову о рыжих баранах и о вкуснейшем шашлыке из их мяса. К нашему удивлению, к такой информации профессор отнесся спокойно.

— Да, очень древняя практика. К слову, я вам скажу, уже давно научно доказано, что мясо монстров делает одаренных сильнее, пусть и немного, но тем не менее.

— А вы, Архип Филиппович, одаренный? — спросил зачем-то Матвей.

— Только в одной области, — усмехнулся профессор и указал на голову.

— Да, действительно, — согласился Матвей. — А знаете что, вам тоже не помешает отведать магической баранины. Я скажу своим людям, они добудут для нас.

— Буду признателен. Для нас это деликатес, — улыбнулся Саганов в усы и вернулся к своему столу с бумагами, микроскопом и камнем.

— Хорошая идея, ведь запас еды у нас не бесконечный — сказал я, сидя на походном стуле и с интересом наблюдая за работой Архипа Филипповича.

Ученые уже несколько дней назад приступили к исследованию нашей первой добычи из руин. Кроме того, они планомерно готовились к первой вылазке в сами руины. Не знаю, зачем им для этого столько времени, однако мы никуда не спешили. В идеале, перед первой научной вылазкой закончить строительство лагеря, ведь с собой нам придется взять почти всех Искателей.

Больше всего профессора Саганова заинтересовали, конечно, не трупы монстров и их деревянные дубины, а осколки камней песочного цвета. Причем именно те, на которых уцелели древние выгравированные символы с остатками красок. Вот только никто из младших научных сотрудников не делился информацией с Искателями.

Они все, будто по одной методичке, только и повторяли, что Архип Филиппович сам нам обо всем расскажет, если в этом будет необходимость. И пока он не рассказывал, из чего мы сделали вывод, что необходимости нет, а потому ждали. В какой-то момент наступила скука и если строители продолжали возводить укрепления для лагеря, а лучники соревновались в меткости, то некоторым остальным заняться было больше нечем. Не отправлять же всех на охоту за рыжими баранами: нам столько не съесть.

Собственно, я проблему своей скуки решил очень просто. Для этого потребовалось лишь немного материалов. Я создал удобное пространство для работы в походной кузне и теперь мог спокойно заниматься восстановлением или перековкой оружия, не сидеть при этом под открытым светилом. Все-таки Каньоны это летняя локация, и днем здесь бывает жарко.

В один из вечеров я решил прогуляться по окраинам древних руин. Нападение горилл мы легко отбили меньше часа назад, все поврежденное холодное оружие я уже починил, а слушать байки у костра мне не очень хотелось. Более того, раз уж я нашел одну знакомую гравировку, то почему бы не поискать еще?

Помнится, как-то я нашел кузницу в проклятом городе Глоссополисе. Может, и в этом мне повезет… А может, и нет. Однако пройтись по незнакомым окраинам все равно интереснее, чем зря тратить время. Тем более, я ведь знал, что на окраинах странные приматы не водятся, а уж чтобы наверняка с ними не повстречаться пошел в ту сторону, откуда они никогда не нападали.

Шел я себе и шел по руинам, рассматривал разрушенные глиняные домики. Нашел на одной из груд камней нечто вроде горшка. Закинул его в пространственное хранилище, может быть, ученым это будет интересно.

Больше я ничего интересного не обнаружил. Руины и только они, нет кругом ничего другого. Разве что одни блоки отличались от других, но, как назло, не попадались мне хотя бы немного уцелевшие надписи и символы. Возможно, это область города, так скажем, была «спальным районом». Здесь я не находил даже ритуальных зданий, как мы их называли между собой.

Хотя, вдалеке все-таки увидел неплохо сохранившееся строение, что сильно выделялось на фоне разрушенных глиняных домов. По пути к нему я подобрал еще несколько хорошо сохранившихся камней и немного древней бытовой утвари. Все это сдам ученым.

Каково же было мое удивление, когда я подошел к трехметровому строению, похожему на нечто вроде пирамиды — только верхушка не заостренная, а скорее, квадратная — и увидел множество отлично сохранившихся… сначала подумал, что надписей и символов, но вблизи разглядел незамысловатые рисунки.

Местами виднелась не только черная краска, но и красная, зеленая, некоторые другие. Не знаю, что это за пигменты и из чего их делали, но, очевидно, они оказались более стойкими, чем глиняные дома. К сожалению для меня, среди выбитых в камне окрашенных бороздок не было никаких намеков на символы, тем более, похожих на гравировку.

А вот я заметил трещину и кусок небольшого камня, который голыми руками вытащил из стены и забросил в пространственное хранилище. Опять-таки — для профессора Саганова и его подчиненных.

Я побродил вокруг этого разрушенного строения, поразглядывал странные рисунки, как вдруг почувствовал неладное. Вот так всегда, это жутко знакомое ощущение всегда начинается с неприятного холодка по позвоночнику, который едва ощутимыми иголками пробирает до костного мозга.

То самое ощущение, что не раз подсказывало мне правильное решение или наталкивало на верную мысль. А чтобы ощущать его еще лучше, я материализовал духовный молот и сразу понял, что не ошибся.

Приятная прохлада духовной стали холодила пальцы, но вместе с тем помогала сконцентрироваться на все еще необычном, но уже хорошо знакомом ощущении. И одно я понял точно: будь молот живой, ну, например, собакой-ищейкой, он бы уже вытянулся стрелой, указывая куда-то в центр той самой разрушенной пирамиды с рисунками.

А если меня буквально тянет мой особенный дар в какое-то место, то я, конечно, не могу это проигнорировать. Именно поэтому рассеял молот яркими искрами и полез через обломки к центру пирамиды.

Ничего нового или интересного внутри не нашел. Все те же камни, все те же рисунки. Хотя, постойте-ка, кажется, что-то металлическое сверкнуло в неплохо сохранившемся углу постройки. Будь это любая другая локация, я бы просто не обратил внимания, но это древние руины: здесь мы еще не находили железо.

Думаю, именно на эту штуку отреагировали мой дар и духовный молот. Кусок стали напоминал почти стандартный посох, он торчал не из блока, а из кучи камней. Я, наученный горьким опытом, предварительно просканировал его своим даром.

Хм, вот уж, действительно, странно. Сверху, над развалившимися камнями я хорошо чувствовал контуры простой железной палки, а вот снизу — даже не пустота, а что-то туманное. Будто сами камни не дают моему дару проникнуть глубже.

Что же, недолго думая, я решил все-таки не оставлять столь ценную находку здесь. Мало ли, вдруг это какой-нибудь уникальный металл, да еще и с гравировкой… В крайнем случае порадую новой находкой наших людей науки.

Я протянул руку и только коснулся кончиком пальца… Как тут же все завертелось, закрутилось шумом и непонятными вспышками света. Уже привычный коричнево-желтый пейзаж сменился на мрак серых пещер.

Запах пыли с сухого песка — на аромат сырого мха и покрытых испариной камней. Я чувствовал удары то в руку, то в ногу, то вообще будто вырубался на какое-то время.

Причем нельзя было сказать, что я вот так просто взял и однозначно упал в какую-то глубокую и почти вертикальную пещеру. Происходило что-то странное, проще всего это описать, как сломанный артефактный лифт… Или вообще телепорт, который давно никто не обслуживал и он теперь вытворял разное.

В общем, что-то этакое, что мне пока не попадалось.

Так или иначе, я оказался… где-то оказался. Причем, судя по тому, как ломило конечности и сверлило в голове, все-таки ничего не сломано. Однако настолько паршиво, что встать на ноги оказалось едва ли проще, чем прыгнуть выше своей головы.

Не знаю, что это за чудесный разлом, в который я провалился, но, по ощущениям, оказался где-то на два этажа ниже. Здесь гораздо более высокий магический фон, чем тот, к которому я привык. Вот бы обратно… Я посмотрел наверх, но не было там никакого света в конце тоннеля: только небольшой разлом.

Голова закружилась, я попытался взять себя в руки, но… лишь невольно поднял их, как картинка погасла. Звуки и запахи напрочь исчезли прямо перед этим.

Голова раскалывалась так, будто я сунул ее в горн, а затем использовал вместо молота. Бр-р-р, я очень некстати еще больше проникся этой жгучей звенящей болью, хоть и представил неплохой меч, выкованный таким способом. Да уж, всякие дурные мысли в голову лезли явно не от благотворного влияния непривычно высокого магического фона.

И если бы только болела голова. Я материализовал духовный молот, сделал это больше, чем за полторы секунды — ну просто непозволительная медлительность. А ведь теперь так во всем, реакция замедлена, силы меньше… Поскорее бы адаптироваться, только это позволит мне продержаться подольше. В такие моменты радуешься, что ты аристократ — так есть хоть какие-то шансы.

Пока я был в отключке, едва ли в этом преуспел, разве что самую малость. Благо монстров рядом не оказалось, иначе пошел бы им на корм.

Я настроился на адаптивный, так скажем, режим метаболизма. Не самый удачный термин, но это что-то вроде боевого транса, только не для сражения, а для отпора коварным когтистым лапам магического фона. Ведь они добрались и до хранилища маны, что тоже сделало меня слабее.

Однако я не собирался тут валяться несколько суток. Меня, скорее всего, уже потеряли и хорошо бы вернуться. Поэтому время я зря терять не стал, осмотрелся по сторонам, немного прогулялся и сделал первые выводы.

Большой проход завален неподъемными камнями, не поможет даже меч с аспектом стихии земли, тем более, не в моем состоянии. К слову, заваленный проход находится практически в упор к тому месту, где я упал, если вдруг это что-то значит…

Я достал из пространственного хранилища фонарик и просто положил на груду камней. На всякий случай, ведь здесь явно не могло быть фонарика, а больше мне это место пометить было нечем. Что до самих фонариков, то в одном из колец их целый стратегический запас, а потому невелика потеря.

Убедившись еще раз, что выбора у меня все равно нет, я направился в один-единственный каменный проход. Прошел не так уж много, прежде чем вышел к пещере, зияющей темнотой — вход на этаж. А ведь снова выбора нет: или оставаться здесь, или отправиться в неизвестную локацию.

И все-таки какое-то время я выделил под адаптацию. Пришлось. Ведь иначе я очень терял в боевых качествах, а на новом этаже с очевидно сильными монстрами — это непростительно.

В итоге я все равно не дождался окончательной адаптации к высокому уровню магического фона в воздухе. И еще долго не дождусь, а потому сжать зубы, положить правую руку на рукоять меча и шагнуть внутрь. Как подумал, так и сделал.

— А ничего здесь, красиво, — прошептал я сам себе, совсем отвык от одиночных рейдов.

В нос ударил приятный запах морской воды, а уши тут же уловили звук прибоя. Да, я выбрался из почти окрестной скалы, загаженной чайками, и смотрел на пляж.

Чего только не встретишь в Подземелье. Жаль, что обычно кажущиеся мирными локации на деле являются самыми опасными.

Зеленые луга с редкими деревьями и кустами заканчивались резким метровым обрывом, после которого к морю тянулся светлый песок с редкими камнями. Волны падали на пляж, разгоняя пенящиеся барханы до самого обрыва.

Само море не то чтобы тянулось вдаль, оно заканчивалось непроглядным туманом метрах в двадцати от берега. Перекатывающиеся, но еще не пенящиеся волны поднимались прямо из тумана. Сам же пляж тянулся далеко вперед, вдоль моря, а слева, вдалеке виднелись сперва деревья, а за ними скалы.

И увидел неподалеку, прямо на зеленой поляне будто бы целый рой бабочек. Неужели?.. Я направился к этому месту, как вдруг сверху послышалось неприятное мерзкое мяуканье.

Ну, конечно, и как я только мог подумать, что те скалы загадили обычные земные чайки⁈ А это все высокий магический фон. Впрочем, эти твари несильно отличались от обычных земных чаек, разве что серо-синим цветом перьев и спинным плавником, что тянулся от клюва, проходил между крыльев и заканчивался у пернатого хвоста. Судя по всему, эти твари куда как больше специализируются на подводной охоте.

Магия металла заставила метательные лезвия за спиной взмыть вверх. Не так ловко и быстро, как раньше, но двух чаек убил легко. Они упали в море и окрасили его багровыми пятнами. А на этом все, больше нет у меня лезвий за спиной, растерял все во время падения.

Тем не менее, дальний бой никто не отменял. Одна особенно наглая чайка с ярко-красным пятном на клюве немного прижала к себе крылья и начала пикировать на меня в форме буквы «М». Вот только она очень расстроилась, когда я встретил ее духовным молотом почти в форме буквы «Т». В общем, переломало чайку после такой встречи, она тоже отправилась в море.

Остальные хитрее. Они нападали слаженными стаями, старались клюнуть меня в глаза или процарапать горло когтями, вот только я легко защищался от них силовым щитом. Артефакт, хвала удаче, после падения уцелел.

Чаек я легко рассекал мечом с аспектом стихии стали. Все-таки это ловкие, быстрые твари, они кружили вокруг меня. И только надежная броня, что тоже почти не пострадала, позволяла мне допускать ошибки.

Чайки не могли ее пробить. К слову, с этими монстрами мне тоже повезло. Во-первых, они гарантированно самые слабые на этаже. Я бы даже сказал — подозрительно слабые. Во-вторых, никакой проклятой магической защиты, как у монстров из Каньонов.

Я пронзил последнюю чайку ловким уколом. Окровавленное острие выскользнуло из ее пернатой спины, рассекая спинной плавник на две части. Удар оказался такой силы, что мертвая тушка весом в несколько килограммов докатилась до самой гарды.

Лениво взмахнув гибким клинком, я скинул с него труп последней пернатой твари: скормил морю. Даже немного странно, что за все время сражения, так никто и не показался из воды, чтобы сразу сожрать дохлых чаек, а ведь тонули они быстро. Впрочем, я бы не хотел встречаться с морским монстром.

— М-да, — невольно сказал я, глядя себе под ноги.

Всё в крови и серо-синих перьях, в том числе и я. Сразу же захотелось подойти к морю и ополоснуться, вот только точно не в броне и точно не на этом этаже.

Кто знает, может, там скрываются монстры? Да и доспехам соль явно не пойдет на пользу, а потому я отряхнулся, как смог, вырезал у некоторых оставшихся на берегу чаек кристаллы маны. Самые обычные, ничем не примечательные, но это уже, скорее, дело привычки, что ли.

Закончив с этим, я наконец посмотрел на разноцветную поляну, что возвышалась над зеленой травой. Издалека кажется, что это целый рой разного вида и размера бабочек, вот только что-то мне подсказывало, что это вовсе не насекомые.

Я подошел ближе и наконец-то смог рассмотреть. И восторгу моему не было предела! Казалось, что даже боль и слабость отошли куда-то на второй план. А все потому, что я смотрел на известные в узких кругах цветы, под названием «бабочка».

Никогда я особо растениями не интересовался, но эти четко и хорошо запомнил из рассказа Горы. В одну из ночей, когда мы с ними дежурили в лагере у костра, он поведал мне, какие именно ищет цветы и даже показал рисунок.

Вот и сейчас. Я смотрел на бутоны всех цветов и оттенков, а объединяло их только одно — форма. Каждый бутон реально напоминал бабочку, а если точнее — два ее немного закругленных крыла. Когда дул слабый ветер, бутоны двигались и будто бы порхали крыльями.

Кстати, некоторые бабочки все-таки отличались. Я нашел несколько таких, так вот у них в бутоне не два легких крыла бабочки, а целых три. Но ничего страшного, думаю, это естественная мутация.

Страшно, если так можно сказать, другое — чтобы собранные мною Бабочки обеспечили выздоровление жены Виктора, их нужно доставить живыми. А кроме того, собрать в большом количестве.

И если с количеством проблем нет, на этой поляне их хватит на целый мешок, то вот с «доставить живыми» есть некоторые сложности.

Мне пришлось неплохо так пораскинуть мозгами, чтобы я смог «собрать» конструктор из всего того необходимого, что у меня находилось в пространственном хранилище. В итоге получилось нечто вроде горшка с пластиковым куполом.

И я не мог поместить его в пространственное хранилище, иначе бы цветы в нем погибли. Да уж, их пришлось собирать вместе с землей, чтобы не повредить корневую систему, а потом тщательно погружать в импровизированный горшок.

Получился настоящий флорариум, красивый и красочный, только с чертовски хрупким ценным грузом. В этот раз мозги не пришлось сильно напрягать, но не без труда я превратил эту штуковину в рюкзак среднего размера.

Я осторожно надел его и услышал со стороны моря совсем нехарактерные звуки, что четко выбивались из ритма ударов волн по песку с последующей мелодией раскрывающейся пены и лопающихся пузырьков.

Волна точно ударилась обо что-то.