Оружие души. Кузнец. Том 4

Глава 14

У Геннадия Ивановича Чернова всегда было хорошо со связями в столице. С некоторыми парнями, что теперь выросли во влиятельных мужчин при власти, в детстве он ходил в одну школу, с другими — учился в университете.

Самыми полезными знакомствами Геннадий обрастал благодаря тому, что занимался в лучшем спортивном зале Москвы, который специализировался еще и на дорогостоящих специфических тренировках с духовным оружием.

Однако же, одних только знакомств мало и Геннадий Иванович это хорошо понимал, а потому он быстро переводил формальное общение с потенциально полезными людьми в другое русло. Благо дорогих и, действительно, интересных развлечений хватало в Москве.

Порой стоило лишь дважды сходить с новым знакомым на какие-нибудь занимательные мероприятия и уже можно было беседовать с ним о заключении сделок или проворачивать разные взаимовыгодные схемы.

Тем влиятельным людям, что не могли принести пользу сразу или в ближайшем будущем, Геннадий, по мере возможности не перешагивая через свои принципы, помогал им сам и этим, как бы ловил на крючок.

С одной стороны, Геннадий не сделал для того московского генерала ничего такого. А с другой стороны, сам Поликарп Федорович Нещеров считал себя обязанным этому пробивному парню, хоть четко уже и не помнил за что — забылось за временем лет.

Так или иначе, однажды пришлось отдавать долг. Геннадий рассказал Поликарпу Федоровичу о том, что нужно сделать. Да, задача непростая и потребует задействовать еще нескольких людей, но главное — провернуть все так, чтобы не оставить следа. И генерал, недолго думая, сообразил, как это сделать. Он позвонил еще одному человеку, профессионалу своего дела, затем передал наличные деньги другому.

Так или иначе, схема заметно усложнилась. Все закрутилось, завертелось и вот уже несколько дней спустя, граф Петр Альбертович Черепанов с довольным лицом распаковывал в своем спортзале новый дорогостоящий артефакт.

Мужчина, что продал его Черепанову-младшему, откровенный столичный перекуп. Но графа это не волновало, ведь он, совершенно случайно — во всяком случае он сам так думал — узнал об этом артефакте и купил его.

Петр Альбертович прежде не имел дел с настолько уникальным творением артефакторов, а потому был несказанно рад… Еще бы, ведь Черепанов-младший даже не подозревал, что уже попался на крючок.

Он собрал бойцов в спортзале, провел с ними разминку, затем материализовал секиру со слабой стихией огня. Стоило Черепанову-младшему лишь на секунду вспомнить, что Чернов жив и даже смог каким-то чудом втянуть в это старшего брата, да еще и так, что тот убил Щеглова, как некоторое раздражение тут же напомнило о себе.

Секира вспыхнула пламенем чуть ярче — но это нисколько не обрадовало Петра Альбертовича, ведь он уже давно не обманывался. А потому без особой надежды замахнулся и ударил огненными серпами — получилось откровенно плохо, чего он и ожидал.

Поэтому он, чтобы не терять время зря, направился к артефакту — странной замысловатой штуковине, что напоминала шкатулку, детскую головоломку и маленький сейф одновременно, и взял ее в руки. После Петр Альбертович сделал все по инструкции и тут же почувствовал невероятный прилив сил. Будь перед ним зеркало, он бы несомненно увидел огненный блеск своих глаз, во всяком случае так он сам думал.

И не ошибался, на самом деле. Вот только этот блеск не сулил мужчине ничего хорошего, ведь он не был истинным одаренным, что способен создавать огненные заклинания, без посохов, кристаллов маны и прочих «костылей».

А потому, когда Черепанов-младший напитал секиру силой и замахнулся, у него получилась не мощнейшая огненная атака в форме большого серпа, а взрыв. Пламя разрушило секиру в одно мгновенье и вырвалось на свободу диким бушующим огнем, что сжигал на своем пути все.

Несколько гвардейцев не выдержали огненного шторма, они превратились в пепел, лишь черные кости уцелели небольшими кучками.

Что до самого Черепанова-младшего, то его лицо в этот момент нужно было видеть!

Впрочем, едва ли кто-то захотел бы по своей воли смотреть на застывший лик ужаса, который в секунду изменился, ведь огонь с такой силой ударил по лицу, что спалил все волосы и едва не сорвал кожу с черепа.

Тем не менее, Черепанов выжил и получилось это только потому, что все-таки какой-никакой, но огненный дар имелся в его организме, ведь иначе бы духовная секира не пылала так ярко.

Его увезли в лучшую лечебницу города с более чем шестидесятипроцентным ожогом третьей степени всего тела. Не всегда после такого выживают, но Петр Альбертович выжил.

Целители очень постарались, разве что у них не получилось полностью воссоздать лицо молодого Черепанова. Нет, на нем не осталось шрамов, вот только теперь оно выглядело иначе и не то чтобы целители обладали талантами скульптора. А потому лицо не стало красивее, скорее, наоборот. Это же самое касается и всего тела Петра Альбертовича.

Но хуже всего то, что ему было некого в этом обвинить. А ведь он прекрасно знал, что все это — дело рук Черновых: прекрасно удавшаяся месть. Разве что они провернули все настолько тонко, что не подкопаться, совсем без шансов. А что до того перекупа, так его и след простыл, будто вовсе такого человека никогда не существовало.

— Мне пойти с тобой? — развалившись на диване с планшетом в руках, спросил Гена.

— Нет, Ирина Николаевна вызвала только меня.

— Хорошо, держи в курсе. Если надо, мои люди быстро подъедут, — проговорил Гена и снова увлекся планшетом.

Между делом я еще вчера заметил, что он скачал себе какую-то новую игру, где нужно было строить и развивать ферму. Никогда не интересовался подобными играми, а брату, видимо, нравилось.

Ирина Николаевна вызвала меня сегодня в отделении Гильдии Искателей, чтобы переговорить о чем-то важном. Причем не с глазу на глаз, а в присутствии Имперского Сыска. Суровые мужчины будут не просто слушателями, а такими же полноправными участниками обсуждения.

— Держи ухо востро, — я слегка кивнул Наглому.

— Есть, господин, — воодушевленно ответил он и начал раздавать приказы тридцати гвардейцам, которые приехали со мной на нескольких весьма приметных черных микроавтобусах и одном массивном пикапе.

Со мной в отделение отправилась небольшая группа, но я велел парням ждать возле входа. Какими бы отморозками Черепановы и Казанцевы ни были, они просто не посмеют напасть в отделении Гильдии. А если и попробуют, то обломаются, ведь охрана в здании, действительно, внушает.

В кабинете заместителя главы меня встретили всего три человека, думал, будет больше. Сама Ирина Николаевна, хмурый мужчина, что только кидал задумчивые взгляды, но имя свое так и не назвал. А еще помощник этого молчаливого служащего в Имперском Сыске.

Я невольно прошелся взглядом по головам монстров, что так же невозмутимо взирали на меня со стены, и уселся на кресло. Такая обстановка в самом деле внушает, ничего не скажешь.

— Роман Иванович, вы должны прекратить это, кхм-кхм, войну, иначе Гильдии заморозит ваши лицензии Искателей, — холодным голосом проговорила Ирина Николаевна.

— Верно, — пасмурный мужчина из Имперского Сыска кивнул и продолжил, — мы предлагаем вам компромисс. А именно — публичное расследование, где обе стороны конфликта представят доказательства.

— Если я правильно понимаю, — я позволил себе легкую ухмылку, — то вариантов отказать у меня нет?

— Именно, — кивнула Сокурова.

— Верно, — все так же хмуро ответил мужчина.

— Тогда я согласен, — пришлось сказать мне. — Не вижу смысла тратить свое и ваше время почем зря.

Меня поблагодарили и отпустили. Уже в машине, под шорох одежды молчаливого Дмитрия, когда он плавно рулил руль, я думал о своем. Да, я дал согласие на предложенный вариант, выбора мне в рамках законов империи не оставили. Вот только мне все равно никто не запретит подготовить какой-нибудь тайный план — в этом они меня никак ограничить не могли.

Более того, я буквально видел по глазам того мужчины, что он знал о случившемся происшествии с Черепановым-младшим, но не обмолвился и словом. Почему? А потому, что мой брат все так грамотно организовал — к нам не прикопаешься при всем желании.

Несколько дней муторной бюрократической волокиты. Какие-то скучные встречи, разговоры и переговоры. Обсуждение одного, утверждение другого, многочисленные допросы. Почти каждого из слуг и гвардейцев вызывали дать показания, снова просили записи с камер и все в таком духе.

А я все равно втайне разрабатывал план и умудрялся действовать «в тени», Гена в этом тоже участвовал. К слову, именно он все это время держал контакт с отцом и порой подолгу с ним разговаривал.

Даже странно, что после всего случившегося отец, как он любил, не набрал мне, чтобы отчитать, как ребенка. Однако, старший брат позже объяснил это тем, что отец был очень зол, а еще велел поскорее закрыть эту ситуацию, причем помочь он нам даже не думал.

Отец сказал что-то из разряда, что вмешательство Гены — это вообще лучшее, что со мной могло случиться в этой непростой ситуации. Любящий отец, что еще сказать, хех, впрочем, я уже привык, а потому и не рассчитывал на помощь из столицы.

Результаты все-таки не заставили себя долго ждать. Мне удалось найти слабые места врагов. У Казанцева, так же известного, как Арбалет, полно долгов в подпольном казино. Этой информацией незадолго до гибели поделился с Имперским Сыском работник Гильдии. Как ее узнал я? Порой, некоторым не совсем легальным методам лучше оставаться втайне, а потому об этом знал лишь Гена.

Можно подумать, что раз уж Казанцев — целый виконт, у которого есть гвардия, слуги и несомненно какой-нибудь бизнес, то с долгами он рассчитается очень быстро. Однако, все не так просто — речь об очень, о-о-очень больших суммах. Поэтому можно даже не думать, что в ближайшие годы он погасит долги, более того, судя по их динамике, не очень-то он хочет тратить такие безумные деньги за ошибки прошлого.

Слабое место Черепанова-старшего еще интереснее. Оказалось, что он нелегально торговал артефактами, добытыми из Подземелья. Это, по крайней мере, объясняли попытки тогда еще ЧКЩ отправить своих людей на новый этаж, в обход правил, которые установила Гильдия Искателей.

По итогу сперва я подослал шпионов, самых верных бойцов, к поставщикам, которые работали непосредственно с нелегальной организацией Черепанова-старшего. Пришлось немного подождать, зато результат работы «теневых бойцов» не мог не радовать.

Позже мои люди отработали по их данным и вдруг — внезапно, с чего бы вдруг! — партии ценных ресурсов просто начали «пропадать». И когда это началось, многие сотрудничающие фирмы да частные лица начали завязывать свои темные делишки и разрывать с Черновым контракты — должно быть, почуяли, что запахло жареным.

Другой вопрос, что ценные артефакты из Подземелья каким-то «неведомым образом» после «пропажи» оказывались на одном особо тайном складе. И ведь никто из людей не пострадал, а саму эту длительную операцию курировал один из тех самых гвардейцев, что отлично показал себя в роли шпиона. Он же организовал и секретный склад, который, если вдруг где-то выплывет, то уж точно никаким образом не будет связан со мной.

Альберту Альбертовичу очень не понравилось, что с его бизнесом начались проблемы. И чем больше он злился и психовал, тем чаще я думал, что выплатил тому гвардейцу слишком маленькую премию. Впрочем, сам он не жаловался, а наоборот, сиял от счастья, все говорил, что наконец-то сможет перевести больного дядю из деревни в город.

Однако все это просто цветочки на фоне того, что еще мы узнали позже про Черепанова. Как оказалось, нелегальный бизнес по продаже артефактов — это просто его попытка диверсифицировать свой доход, что он получал благодаря Подземелью. А реальные деньги он сколачивал вовсе не на торговле артефактов.

Именно поэтому сейчас мы с Геной и некоторыми особо доверенными и сильными гвардейцами мчались по темной дороге. Наша цель — некая секретная лаборатория, которая засекречена Черепановым-старшим так хорошо, что мы даже сперва подумали, что случайно вышли на нелегальный бизнес кого-то другого. Но мои люди не подвели и смогли предоставить доказательства, а потому мы решили устроить рейд по зачистке этого места.

Более того, раз уж лаборатория секретная, то там явно не придумывают лучший рецепт по производству соуса. Наверняка мы найдем там что-то такое, чем очень заинтересуются грузные господа из Имперского Сыска.

Я сидел на переднем пассажирском сиденье внедорожника, а мой брат за рулем. Наш автомобиль ехал первым и поэтому именно он снес с пути сетчатые ворота. Эпично, с искрами и скрежетом, но прочность у них такая себе.

Двустворчатые ворота остались позади, и брат выжал «тормоз» в пол. Колеса громко скрипнули по асфальту, не успел внедорожник остановиться, как с задних сидений на улицу посыпались гвардейцы. Они моментально обезоружили охрану и — мордой в пол.

— Быстро-быстро! — проговорил Гена, хлопая дверью.

До самой лаборатории мы, и те машины, полные гвардейцев, что мчались за нами, доехали меньше, чем за пятнадцать секунд. Небольшой ангар, старые потрепанные ворота и приоткрытая дверь, из которой лениво вышел охранник в камуфляжной форме. Из оружия у него только стреляющий электрошокер и дубинка, что болталась на поясе.

Увидев нас, он округлил глаза и начал судорожно перебирать руками по своему снаряжению. Гвардейцы тем временем уже мчались на него, быстро выгрузившись из автомобилей.

Наглый, в числе первых, а потому он и подставился. Щелчок, небольшая вспышка и вот уже две тонкие проволоки соединяли стреляющее устройство и тело гвардейца.

— Я в порядке! — Глеб едва подавил судорогу, которая искривила его лицо до неузнаваемости, а сам он лежал на спине в неестественной позе.

В какой-то мере он принял на себя удар. Можно было обойтись и без этого, но, видимо, первый помощник капитана решил, что это стратегически важно. Его подхватили остальные гвардейцы и мы влетели в лабораторию, как стая стрижей. Максимально быстро и эффективно уложили всех лицами в пол.

— А ну, не смей! — выкрикнул Гена и ловко метнул нож.

Он попал точно в мужчину, который вот-вот и нажал бы на тревожную кнопку, а еще он уже выхватил рацию, чтобы вызвать подмогу. Но он ничего не успел, судорожно согнулся и упал лицом на бетон.

— Ловко ты, — похвалил я брата.

— Ага, твои недоглядели, — проворчал он.

— Жить будет, — сказал Ворон, когда поднял мужчину. И это оказался начальник службы безопасности.

Что до остальных вооруженных охранников, то едва ли они оказали сопротивление. Пытались, конечно, но разве могли эти слабаки, даже не вооруженные смертоносным оружием, что-то противопоставить тренированным гвардейцам с луками и холодным оружием? Ровным счетом ничего, а потому «захват» лаборатории обошелся без жертв, если не считать выстрела из стреляющего электрошокера по Наглому и ранение начальника СБ.

Гвардейцы вывели всю охрану и сотрудников лаборатории на улицу. Уже затем Наглый достал видеокамеры и мы вместе с ним и Геной отправились изучать это место.

Мы видели монстров из Подземелья, видели какие-то алхимические лаборатории, всякие формулы на досках, целые архивы документов, микроскопы и много чего еще. А затем наткнулись на особенно укрепленную дверь, выломали ее и обнаружили уже не простых монстров, а каких-то мутантов и вот тогда картина сложилась в единый пазл.

Нашему удивлению не было предела, когда мы поняли, что здесь пытались создать супермонстров, а может, химер… Словом, неких существ, противоестественных даже для Подземелий.

Работники лаборатории ведь в самом деле испытывали алхимию и различные магические сыворотки на тварях из Подземелья. Так вот, это вызвало у нас такое удивление, потому что это, разумеется, запрещено законами Империи. То есть, Альберт Альбертович встрял по-крупному, осталось только все это заснять, чем и занимался Наглый.

— Р-р-р! — взревел один из монстров, что сидел в клетке.

— Направь, покажи, — я осторожно прикоснулся к камере и направил объектив на монстра.

Наглый заснял, как тварь грызла толстую решетку из не самого простого сплава. Причем свои зубы и клыки монстры не щадил вовсе, они разлетались в стороны, вместе с искрами, а затем вдруг звенья решетки начали поддаваться.

Глеб, все еще снимая происходящее, сделал несколько шагов назад. Мы со старшим братом тем временем материализовали духовное оружие. И как раз в этот момент тварь, будто напитавшись силой, смогла вырваться на свободу.

На нас кинулось нечто, похожее на хищного дуокабана, только с шипами по всему телу и кислотными железами, которые покрывали всю спину. Благо, монстр не сумел никого ранить. Брат ловко пронзил его глотку духовной рапирой, а я раскрошил череп точным ударом молота.

После я добыл из трупа манакристалл и показал его в камеру. Мне не пришлось даже ничего говорить. Любой Искатель, что хоть раз убивал монстра, только при виде этого необычного кристалла поймет, что таких в Подземелье не бывает. А это и есть вмешательство, которое запрещено законом.

— Снял, — довольно сообщил Глеб.

Позже я увидел, как один из наших людей стащил из лаборатории монстрика, похожего на бронированного крота. Причем гвардеец сделал это ровно в тот момент, когда Гена ушел в другое помещение. Да, нам все еще удавалось держать приручателя втайне от него. Хотя, возможно, брат и не стал бы его забирать на благо рода, но я не был в этом уверен.

— Будьте с ним особенно осторожны, — сказал я.

— Господин, Юра же профессионал.

— Ага, профи из седьмого «Б», — улыбнулся я и хлопнул парня по спине. — Попадаешься моему брату на глаза — сам знаешь, какие будут последствия.

Закончив со сбором всех существенных улик, в том числе видеозаписей и фотоматериала, мы собрались и уехали. Конечно, почти сразу после нашего уезда Альберт Альбертович узнает о случившемся, но — плевать.

Это даже хорошо, пусть злится и допускает ошибки, он все равно не посмеет напасть на поместье. Ведь теперь мы все под надзором Имперского Сыска и спасибо за это глупости Щеглова.

А на следующий день, если семь утра и две минуты можно считать таковым, мне позвонил Альберт Альбертович Черепанов. Он так орал, будто его монстры за задницу покусали. Я, конечно, убрал динамик подальше от уха, дождался, пока из него лавиной перестанут литься проклятия и только потом сказал:

— Я тоже очень рад нашему неожиданному знакомству.

Собственно говоря, и незачем мне с ним что-то обсуждать, спорить или доказывать. Мне жутко хотелось его уколоть, вот только я уже это сделал и не словом, а делом.

По прошлой жизни помню один охотничий принцип. Очень занимательный.

Натягиваешь лук, стрела срывается с тетивы и ты вроде бы целился в статного оленя или какого-нибудь хищника, но стрела скрывается в растительности и тишина — мимо.

А вот когда стрела улетает в кусты, а затем звучит пронзительный вой — попал. Так вот, этот самый утренний звонок Черепанова-старшего — это лишь его вой, после того, как я «попал». Еще бы, ведь теперь ему точно придется свернуть деятельность лаборатории.

В обед мне позвонили с незнакомого номера и в добровольно обязательной форме любезно попросили явиться на встречу, что организует Имперский Сыск. Как мне объяснил брат, это та самая очная ставка, где можно будет представить свои доказательства.

— Нет, даже слушать тебя не буду! Я точно еду с тобой, хочу посмотреть на рожу Черепанова, — Гена отмахнулся от меня, отложил планшет с фермой и начал собираться.

— Веский довод, — ухмыльнулся я, — тогда, не смею спорить.