Кукла 7

Глава 24

Покинув приютивший её на ночь дом, Лина немного растерялась — а куда собственно ей сейчас идти? На улице еще темно — раннее осеннее утро. Монстров и или их следов не видать, не в небе ни на земле, ни глазами, ни чуйкой. И что ей делать в таком случае?

— Что мне делать, брат? — проговорила она в слух, бубня под нос, вышагивая по краю улице с копьем наперевес и игнорируя мимо проезжающие машины.

— Одеться. — раздался голос брата, говорящего это с явной усмешкой.

— Легко сказать, одеться, — сморщилась девочка и покраснела, стремясь ручками или копьем, прикрыть свою наготу.

Ей вдруг резко стало стыдно! Запал вчерашней битвы иссяк, а осознания того, что все видели голенькую её в не самых пристойных позах пришло! Да еще и она поняла, что её ведь наверняка снимали на камеры! Наверняка все сохранили и выложили в сеть! И теперь все знают, как она выглядит без одежды! Как она… Стыдоба то какая!!!

Остудить пылающее чувство, помогла лишь мысль о том, а откуда оно вообще взялось? Это пресловутое чувство «стыд»! Почему и от чего? Она ж всё-таки… не обычная глупая девочка, что визжит от вида мертвой мухи, и краснеет от внимания мальчиков. Да и в принципе на мнение людей, за исключением брата и родителей, ей как-то по большому счету наплевать, а тут… стыд.

Да, она и раньше предпочитала скрывать своё тело от посторонних — от родителей! Ведь игры с братом в тайнике, часто вели к тому, что на её теле появлялись синяки. Взял брат её на прогиб неловкой, и все, синяк, печаль беда. Сойдет он задень, но… родители! Они такие забавные! И из-за малейшего пустяка, размером с монетку, обнаружив это на теле дочке, могли поднять чуть ли не истерику! Зачем ей это? Так что… не показывать.

С братом еще веселее — он вечно весь израненный из-за походов в Хаос! А потому — скрывает себя, ведь если родители реагируют так на жалкий синяк, появившийся на теле дочурки, после того как та всего то протаранила дом спиной, после неудачного броска братом её тельца, то как они будут реагировать на ожог во всю грудь у брата⁈

Ожог от твари, способными в один хряк уничтожить такой город как их Сиэль! Уничтожить миллионы людей, разрушить тысячи домов, истребить сотни охотников! И даже не почесаться в процессе! И всё равно слабее её брата! И все равно… только родителям это все не объяснишь, и как уже сейчас понимает Лина, не стоило и даже пытаться.

И Лина привыкла не давать предкам смотреть на него, на брата без одежды, на его тело, что вечно изранено и в шрамах, после множества боёв с тварями Хаоса. И это, возможно, привело её к развитию в ней некого чувства, что словно бы выкручивает все внутри от одной мысли, что кто-то увидит брата нагишом.

Порой это удается подавить, порой нет, иногда хочется его спрятать за собой, иногда — просто убрать всех свидетелей, если дело происходит где-то на улице. Иногда наружу так и лезут всякие едкие слова «Чё вылупилась⁈ Зенки выкалю!», в том числе и в адрес брата «Харе уже всем всё демонстрировать!», но уж язык то свой она все же в силах контролировать! И это всё — НЕ СТЫД! Точно не он! А сейчас ей… стыдно, что на неё все вокруг смотрят.

Или это тоже, не он, не стыд? А что же? Комплексы неполноценности? Мнение о том, что на своём теле есть изъяны, и их надо скрыть одеждой? Дурь! Она себя считает идеальной! И это же и подтверждают слова брата о ней, и она ему верит.

Да, объективно она ни разу не идеальна! Большие физические нагрузки, получаемые ею регулярно, извратили её детское тело, отчего… на ребёнка своих лет она тоже непохожа. Перекаченной горой мышц она тоже не стала, однако… да чего стоит одно только то, что девочку в ней выдает лишь щель меж ног! И она… почти не отличима телом от брата!

И это… а как вообще, должны выглядеть девочки её возраста⁇!! И… насколько они, а особенно близнецы, отличимы от друг друга? Девочки от мальчиков, от своих родных братьев, в этом возрасте⁈ Насколько… у прочих, у нормальных близнецов, разнятся их тела? В книжках, как-то не было картинок и внятных описаний по данному вопросу, а других детей, без одежды, она и не видела.

Значит это из-за незнания? Или все же у неё есть комплексы неполноценности? Или… всё от того, что все вокруг одеты? И особенно старательно скрывают свой пах, и грудь, в случае со взрослыми женщинами? И показывают все это только близким, только партнерам, как мать отцу, отец матери.

Логично, да, она действительно много смотрит на окружающих её людей, стремится подражать, копируя понравившиеся образы, действия и жесты, но — это недолжно влиять на её НАСТОЯЩИЕ эмоции! Это все игра! Просто… она просто притворяется! Вот только этот аномальный стыд, явно не напускная эмоция, а истина, загадка, что никак не желает разрешатся. Настоящая аномалия, учитывая, сколь мало у неё собственных настоящих эмоций.

Неужели это… родители дали ей такую установку? Еще тогда, когда она была совсем маленькой и ничего не понимала! Когда… считала себя человеком и простой девчушкой! Когда… еще не осознавала ничего, и вполне могла по глупости погулять по дому нагишом, за что получала нагоняй и нотации, и воспринимала все на чистом серьёзе «мотая на ус».

Нет, бред! — помотала Лина головой, в такт своим мыслям, продолжая идти вдоль дороги, словно на автопилоте, не глядя ни на то, куда она идет, ни что вокруг происходит, порой создавая проблемы и препятствия на перекрестках.

Благо что двигалась она хоть и быстро, для человека, но прямолинейно и предсказуемо, не создавая большого количества проблем и аварий вокруг себя. Да и дорога, по которой она шла, не была неким оживленным проспектом, с бурным движением, хоть и порой пересекалась с подобными.

И один такой бурный перекресток Лина уже пересекла, создав небольшой затор остановившихся и пропускающих её машин с недоумевающими водителями, спешащими куда-то по своим делам. Создав ор бибиканья клаксонов от куда-то с задних рядов созданной пробки, где были водилы еще более непонимающие, нетерпеливые, и гневные, что когда положено ехать, все вдруг встали и стоят, чего-то ждут или кого-то пропуская.

Полнейший бред, родители над ней не властны! — скривила девочка гримассу под прозрачным забралом шлема, пугя видивших эту картину людей, — И все «установки» предков, что она получила от них, даже те самые, древние, для неё не более чем воспоминания о том, как батя простудился выпив стакан холодного молока, или мама, отправившись в туалет после тяжелого рабочего дня, забыла снять трусы, и сделала дело прямо в них.

Иначе бы на неё действовали и прочие установки! И она бы жаждала… учится! В школу ходить! И вырасти поскорей, ведь это ей вбивали буквально с младенчества «Вот вырастишь, сможешь!», «Когда подрастешь, разрешишь!», «Станешь взрослой, тогда!», и конечно же «Пойдешь в школу, и всем покажешь, какая ту у нас умница!». Но этого нет и в помине, и ей ни разу вот не хочется ни вырастать-расти, ни тем более топать в какую-то там школу. Она — просто не видит в этом никакого смысла.

Тогда что же? Что заставляет её сейчас, краснеть, и желать прикрыться? Своя нагота и беззащитность? Так она в броне! Целиком! И даже, благодаря подарку брата, голова закрыта! И на ней более не красуется тот уродливый шлем из наконечников копий, не отнимает силы на свой контроль и необходимость ротации лезвий, и вообще — новый шлем комфортен и удобен!

И тело, под защитой, и в комфорте. И все должно быть в порядке! Но в тоже время, фак того, что на неё смотрят, и главное — все видят! Заставляет краснеть — почему⁈ Неужели это некие инстинкты, что переняло к себе тело, сформировавшись в полноценно живое, из условно ракового? Или все же установка общества, и подражание, перешедшее в неосознанные действия?

Книги? Нет, там не было такого. Знание, доставшиеся от брата? Тоже не то, да и брату… на свою наготу как-то плевать, а за его голый показ на той речке в Сиэле, с прикрывающим стручок наконечником копья, стыдно почему-то ей, а не ему.

Так что же это за доставучее чувство-то тогда⁈ Почему ей так не хочется, чтобы брат был тут вместо неё, сверкая хозяйством, что она готова сверкать своим, лишь бы того не происходило. Почему она столь против, чтобы их двоих нагишом видела мать, хотя к лицезрению их тел отцом относится вполне нормально — потому что он мертв, да? Или… нет? И дело в том, что он более адекватен в таких вопросах, и не будет слишком сильно истереть из-за шрамов?

Сколько ненужных вопросов! — скривилась Лина, и остановилась. Прямо там, где шла! Прямо посреди дороги! Прямо посреди перекрестка! Еще глубже погружаясь в мысли, мешая движенью, и окончательно прекращая контролировать ситуацию вокруг, ничего не видя и не слыша за приделами своих «почему».

Одна из машин, не успела увернутся от возникшего посреди дороги препятствия, водитель слишком поздно заметил маленькую фигурку на дороге, излишне увлекшись ловким лавированием в потоке, желая всех обогнать и быть самым первым везде и всегда, давя на на педаль газа до отказа, выжимая все из машины.

Да и увидев препятствие на выходе из обгона притормозившей машины, он и не подумал давить на тормоза, рискуя уйти на своей крутой тачиле в банальный занос с переворотом на крышу — зачем портить тачку⁈ Когда урон от столкновения столь незначительный, при столкновении со столь маленьким препятствием, что, скорее всего, лишь бампер немного помнет, да возможно на крыше отпечаток оставит, перелетая машину. А остановится все равно нереально — скорость под двести, как бы сильно против остановок.

Поэтому все, что водила сделал во спасения малютки на дороги для очистки совести — зажал кнопку «клаксона» до упора, желая оповестить пешехода об постности, пусть и даже не надеясь на хоть какую-то реакцию от ребенка на дороги — слишком мало времени до столкновения, да и вряд ли детю хватит реакции и опыта для уклонения от столкновения. Скорее, просто застынет истуканом, глядя расширенными глазами на быстро приближающийся бампер.

Так и произошло, но только без расширенных глаз — девочка вообще никак не среагировала на сигнал. Машина с размаху влетала в малютку и… да в бетонный блок и то мягче врезаться! Он хотя бы крошится и деформируется! А эта… маленькая охотница, пусть и оказалась сдвинута по асфальту на пол метра, но вообще никак не пострадала от удара! Даже рука, в которую пришелся удар скоростной и тяжелой машины, была ударом лишь сдвинута ближе к телу, но не более того.

А ведь по законам скоростей и масс, при столкновении таких объектов с такими характеристиками, маленькая и легкая девочка должна была бы улететь невесть куда! Даже не через машину, а куда-то прочь, возможно даже на тротуар! Вверх, вперед, еще куда, в кусты, на другую полосу, но точно не быть лишь подвинутой на меньше метра вперед, словно тот самый пресловутый бетонный блок, весом в несколько тонн.

Но магия, делает охотников пусть и не полностью невосприимчивым к урону объектов без неё, но снижает его в разы, позволяя получать вот такое, при должной плотности энергии, коей обладают все нормальные пятизвёздочные охотники. Или охотники как Лина, закованные в кране специфическую броню, и имеющею весьма интересный манопокров, работающий в том числе и на поглощение и преобразование, преобразуя кинетическую энергию в ману.

Однако на преобразование нужно время! И если его не хватает, и энергия столкновения не может в магию целиком, или уйти в ускорение легкого объекта пред машиной, отправив его полетать, то всё это оставшееся идет на деформацию самой машины.

А поскольку площадь контакта тела маленькой девочки при столкновении с бампером и капотом авто, ужасающе мала, ввиду малых размеров самого тельца охотницы и того, что она стояла к машине боком при ударе, то энергия эта идет вся на очень маленькую зону воздействия, на крохотное пятно контакта с металлом, сосредотачивая там весь вес немаленького авто и его скорость.

И этот столбик-девочка, в итоге проминает собой длинный капот большой машины практически до самого лобового стекла, выпихивая все еще работающий двигатель через приборный щит в салон, лишь чудом не пропихивая его через глупого водителя — вектор столкновения был не тем, и двигатель пихнуло на пустое пассажирское сиденье.

Саму же Лину от удара по ней осенило — дело не в том, что она чего-то там стесняется, боится, скромничает, или имеет некие паразитные установки от общества! Дело в том, что она считает себя собственностью брата! А его — своей. И только они имеют права видеть друг друга целиком и без трусов!

Как там было в той книге? Кошка она! Собственница! И не желает видеть подле ног хозяина никого иного! И сама никому себя ни гладить, ни трогать чужим не позволит. И как видно и даже смотреть на себя чужим людям даваться не хочет.

Однако прозрение кончилось столь же быстро, как и пришло — причем тут собственность, и внешний вид? Брат что, произведение искусства, которое никому нельзя показывать, и только владелец им может любоваться? Почему она вообще решает за него, за брата, что ему можно показывать и кому, а что нет⁈ Почему такая разница меж восприятиями идей показаться матери или отцу, хотя она их для себя не дели, и они для неё одинаково равнозначны!

Додумать эту мысль не дал отборный мат из-за почему-то не разбившегося переднего стекла машины — ругался водитель, что в раз потерял и свою любимую лучшую тачку, и возможность убраться подальше из города, пока никто еще не просек фишку.

— Заткнись, — сказал ему девочка, но тот кажется даже и не услышал, продолжив ругаться.

— Да я тебе сейчас так заткнусь! — кипел он, пока в его крови кипел бешенный адреналин, — Так заткнусь! Что…

А, не, вполне услышал. — поняла Лина, по изменившейся риторике крика, — Просто к сведенью не принял.

И тут малютка поняла, что все её тело ниже плеч, почему-то зажато в автомобильное железе. Она настолько увлеклась мыслями, что даже не заметила удар! Хотя и инстинктивно подавала в защитные контуры тела энергию, укрыв кожу и броню на ней манопокровом, напитывая заодно и свой защитный костюм, умножая защиту в разы.

Странный человек за рулем, продолжал ругается, а Лина, всё так же полностью игнорируя людей вокруг и их действия, как и слова, стала выбираться из стального плена. Точнее, это и пленом то назвать было сложно! Немного раздвинуть становящейся от магии мягким металл, и можно выходить «помахивая хвостиком».

Вот только сделав это, охотница вновь осознала странность — а перед кем это она «машет хвостиком»? Перед этим человечишками⁈ СЕРЬЗНО⁈

Покраснела до кончиков ушей, и подумала — это правда, что ли⁈ И она тут… вышагивает красиво, ради этого вот долбоебоба, что решил-таки выйти из «пленившей» её машины⁈ Да я его сейчас убью! Просто за то, что видел меня! Видел мой зад, кусок дерьма собачьего!

Мужик тем временем, о её страданий и не подозревал, и продолжал свой монолог, начав что-то требовать на полу матерном языке. Какую-то компенсацию, охраны, вывод его куда-то чуть ли не на руках…

— Заткнись, или руку отрежу! — прошипела девочка, взглянув на него исподлобья, смотря в пол оборота.

Взгляд вышел достаточно суровым, чтобы критин с авто все же замолчал на мгновение. Но лишь на мгновение! А после начался ор о том, что охотники совсем распоясались, берегов не видят, и свою работу не делают!

— Эй! Ты вообще меня слушаешь, скучка мелкая! — кинулся он ей в след, видя, что его тупо игнорируют и девочка-охотница-с копьём, что лишила его и машины и шанса, решила просто уйти, ничего не сказав и никак не компенсировав ущерб, — Эй! — кинулся он ей в след, но не успел приблизится к ней и на метр, как девчонка резко обернулась и посмотрела на него холодными глазами, полными презрения и даже какой-то странной жалости, как к насекомому, которому оторвали крыло.

— Подойдешь еще хоть на миллиметр ближе — и вторую руку отрежу. — сказала она, и развернувшись потопала дальше, куда шла.

— Эй! Сопля, гребанная! Охотник ефаный! Ты что вообще… — хотел было он протянуть за ней свою левую руку, чтобы схватить, сделав шаг следом…

Но тут понял, что руки то и нет.

Посмотрел на плечо, посмотрел ниже плеча… пустота! Оглянулся назад, сам не понимая зачем, и там, в небольшой, совсем крохотной лужице крови, валялась его левая рука, вместе с наручным компьютером на ней, рукавом смокинга и в по-прежнему белой рубахе с запонками. А ниже плеча на теле ничего этого не торчало!

Мужчина похлопал глазами, смотря то туда, то на болтающийся обрубок… и только тут к нему пришла БОЛЬ! И только тут из кутьи хлынула кровь. Рез плоти был слишком чистым, быстрым и тонким, что с применением магии на разрубание, сделало повреждение невосприняым телом как оно есть! Но… осознание ситуации разумом, помогло и телу понять — кабзда! Руки нет!

И то ли от этого, то ли просто из-за «оттикавшего таймера» отрубленная рука на асфальте дернулась, а компьютер на запястий показал смерть владельца, стирая все данные на нем хранящиеся, во избежание утечки чужим людям. Все данные по счетам, акциям, облигациям, пороли, ключи, отзывы… все, что там только было. В ноль, вплоть до физического выжигания жесткого диска. Не восстановить. Так было задумано.

Лина тем временем продолжала своё шествие, уйдя с дороги автомобильной, на тротуар пешеходный, пытаясь обдумать так некстати пришедшиеся мысли о своих чувствах, которых у неё быть было бы и недолжно. И от природы, «просто потому что», и потому, что она старательно все из себя вымарывала долгие годы, для более эффективной игры актрисы, под маской которой пустота, и для работы магической куклой «что просто машина смерти», хоть брат её такой явно и не создавал.

То, что она по-прежнему гола как скала и все вокруг смотрят, она пыталась игнорировать как факт, старательно давя нежеланные эмоции, хотя получалось как-то не очень — спасибо пространственному зрению! Тому, благодаря чему, она видит всё вокруг, в том числе и все взгляды, обращенные на её скромную нагую персону.

А людей вокруг было много! И смотрели они на неё не таясь и не скрываясь! Снимали на камеры, показывали пальцами… заставляя бедную девочку краснеть еще больше. Сегодня в городе была совсем не та атмосфера как вчера! Ведь вчера, был просто обычный будний день! Люди днем были на работе, и лишь немногие могли себе позволить разъезжать по делам по дорогам.

Вчера она носилась как оголтелая! А сегодня у неё болят ноги — не побегаешь. Вчера она если и была подле толпы, то… толпа старалась держать дистанцию, ведь рядом обязательно был монстр! А если его не было, значит она к нему бежала или ехала на крыше какого-нибудь авто, грузовика, крупной легковушки или автобуса, давая себе пятиминутку отдыха, пред новым забегом в поисках тварей.

Вчера никто на неё особо не смотрел! Ведь она не шла вот так вот медленно и степенно по забитому людьми тротуару. Как на подиуме! И… это стыдно! Очень стыдно! Хочется прикрыться! Но все так же непонятно почему, и все так же нечем. Хочется сбежать, да ноги не бегут, слишком много она вчера их нагрузила. И убивать всех этих людей нельзя, иначе все вчерашние страдания по спасению человеков будут бессмысленными.

Правда людей вокруг её нагота вот совсем не волновала. Кому какое дело⁈ Плевать! А вот то, что тут пятизвездочная охотница расхаживает — важно! И у каждого из наблюдателей было свое мнение на этот счет. Кто-то видел в ней надежду, и шанс на спасение. А кого-то интересовало то, почему она тут, а не на окраине города, где еще с ночи идут непрекращающиеся бои и стоит несмолкаемый гул выстрелов разнообразного оружия.

Кто-то хотел ей как-то помочь, подвести, накормить, дать одежду, хотя бы подбодрить словами! Сказать, какая она молодец, незачем печалится, и всякое такое. Но не был уверен в уместности слов в такой ситуации и не хотел бы мешать и злить всякой глупостью от жалкого обывателя этого великого охотника.

Кто-то напротив, желал бы наорать «Ты какого фига еще тут, а не на фронте⁈ А ну марш на войну!», но боялся гнева и расправы — это не в сети коментики строчить! Тут можно и поплатится за свой несдержанный базар, и даже самому оказаться там, на войне, куда посылаешь других.

— Оденься, — повторил Лари, сидя в пространственном тайнике, где время вновь стало идти со скоростью, равной скорости материального мира.

И Лина естественно его услышала! Но… как? Во что? Кидаться к людям и выпрашивать шмотки? Позор! Ограбить магазин? Можно, но поиски нужного могут отнять времени! Как поиски самого магазина. Как и поиски нужного размера внутри него, чтобы вещь хотя бы не слетала с неё как мешок! И не была порвана неловким движением.

Раздеть какого-нибудь прохожего, угрожая оружием? Все та же тема, что и с магазином — что-то не видно в толпе девиц её комплекции! Худых, но жилистых, и с довольно крупными для невысокого тельца и общей худобы плечами и бедрами.

Брат тем временем потряс пред собой только сделанной кольчугой, и отправил её к Лине в арсенал, как бы говоря — бери, надевай! Но… девочка только усмехнулась — Как⁈ Как надевать⁈ Как оттуда что-то брать кроме копий⁈ Она не умеет! Совсем! Не получается!

А желание оттуда что-то взять и попытки поднапрячь виртуальную мускулу извлечения, чтобы выдавить из арсенала сквозь тело эту кольчугу, привело лишь к тому, что наружу полезло кое-что иное. И эти дурацкие копья, вылезшие тут и там как иглы у ежа, пришлось насильно заталкивать обратно руками, так как они выползли словно вне её контроля, обычного прохода, и самостоятельно уходить обратно не хотели.

— Эх. — вздохнул брат, и кольчужная туника исчезла из её арсенала, появившись у него в руке.

А рука, вместе с кольчугой, ловко и без проблем прошла в материальный мир сквозь живот голенькой охотницы в материальный мир, уронила кольчугу на асфальт пред нудисткой с копьём, и вновь скрылась внутри. Думать о том, насколько это выглядело странно, и что подумают люди, наблюдавшие все это своими глазами, Лине ну совсем не хотелось.

— Одевай. — сказал брат, и время в тайнике вновь ускорилась, начав походить на ускоренную перемотку некой видеозаписи.

Лина, осмотревшись по сторонам, злобно зыркая на невольных зрителей глазами исподлобья, сцапала тунику с земли и в одно движение натянула на себя — даже отпущенное стоймя стоять копье не успела упасть! Столь быстро она это проделала.

Туника оказала ей идеально в размер — брат же делал, что удивляться⁈ И талия, и плечи, все сидело как надо! И небольшая кольчужная юбочка низа туники вполне достойно прикрывала этот самый стыдный низ, скрывая с глаз долой, позволяя наконец успокоится по части собственной наготы, прекратив грузить голову столь неуместными сейчас, да и ненужными вообще мыслями. И движение ног одежда совсем не стесняла, что может было и неважно сейчас из-за травмы, но было важно в принципе для ношения одежды для боя.

А еще Лина поняла, что кольца кольчуги сделаны из разных магических металлов! И их особое сочетание, дает весьма интересный эффект — они тянутся друг к другу! Словно бы магниты. И кольчуга… не имеет физического зацепа меж колечек! Они просто… лежат друг на друге, и прилипли друг к дружке в такой вот форме⁈

Как следствие, если их разорвать, скажем — пронзить кольчугу копьем! Провести наконечник меж звеньев, лишь слегка их царапая в процессе, то оторванные друг от друга маленькие кругляши, тут же вернутся в на свои позиции, как только копье спрячется в тело вновь.

Прощайте вечно порванные копьями одежды! Прощайте дыры в платьях, оторванные рукава, и посеченные осколками трусы! Эту кольчугу можно утыкать копьями целиком! Она всем равно вернет своё состояние в то, каким было, даже если придётся заново накидывать целые огромные куски кольчужной материи на плечи и грудь после массового обстрела! А не упасть юбке с талии, помогает хорошая подгонка кольчужной талии по тощим бедрам девочки.

Брат знает, что делает! — ликовала Лина в душе, готовая прыгать на пять метров верх от радости обретения такой одёжки, и не делая это только из-за больных ног, — Идеальное исполнение формы и качества! Хотя не ясно, есть ли предел повреждения у этого доспеха, и… как вообще сделана эта вещь⁈ На каких принципах? — задумалась она, пытаясь разобраться в потоках маны, стоя посреди все того же тротуара в окружении ошарашенных и ничего непонимающих людей.

Размышления на этот счет, ни к чему её не привели — она совсем не разбирается в вопросе! Нет у неё таких знаний! Не дал их ей брат… пожопился! Зато она поняла другое — нормальную одежду все же придется носить. Пусть и не сейчас, но… придется.

Кольчуга, пусть не из колец, но из маленьких монеток со словно бы откушенной одной стороной, и плотно слаженная, но все равно… малость, дырявая, полупрозрачная, словно тюль. И… через неё всё равно можно подглядеть определенные места! Если задаться такой целью. Так что трусы бы не помешали! Но — в кольчуге все равно лучше, чем без не!

— Спасибо, брат. — пробормотала она себе под нос, и заозиралась по сторонам, пытаясь сориентироваться, и понять, куда вообще принесли её ноги, пока она сама, была погружена столь глубокую задумчивость над столь никчемным вопросом и проблемой.

Она слишком много времени потеряла думая о разном! Ей надо… надо туда, где монстры! Туда, где от неё будет толк! Однако попытка настроится на магию ничего не дала — вокруг слишком много разнообразных помех! Техники, зданий с магическими генераторами электроэнергии, прочим оборудованием.

Зато сосредоточенное состояние помогло её услышать шум и лязг гусениц вдалеке. Там, либо экскаваторы-бульдозеры, либо… впрочем, какая разница? Можно же спросить?

— А вы не подскажите, где сейчас идут бои? — поинтересовалась она у ближайшего человека.

К его несчастью, человеком этот ближайший оказался одним из тех, кто жаждал полить девочку грязью сразу из ведра и обязательно чем-нибудь смачно жирным, но боялся даже рот открыть, да бы… не поплатится за свою не сдержанность, стоя подле столь могущественного человека.

Однако сейчас, о своём страхе человечек как-то подзабыл, а вот копившийся гнев, нашел повод вырваться наружу, ответить на дерзость, на обращение к старшему, без прелюдий, приличий, и поклонов.

— Ах ты не знаешь, сгучка⁈ Да я тебя сейчас просвещу!

— Была бы признательна, если бы вы меня даже довезли! — улыбнулась девочка, чувствуя небывалое облегчение от того, что больше не надо думать непонятно о чем, и этот глупый иррациональный стыд, и аномальная «ревность» наконец оставили её в покое, вернув трезвость рассудка.

И Лина на радостях, привычным движением крутанула в руке копье, проверив после заточку его лезвие. И человек воспринял это действие как прямую угрозу, то, чего он и опасался, держа столь долго язык за зубами, сбылось вот прямо сразу!

Хотя Лина, никакой угрозы ввиду не имела, а просто решила проверить, не пострадала ли её копье после отрубания руки того придурка? Она же в ударе зацепила и асфальт! Могло и что-то приключится⁈ Непростительная ошибка у неё! Рез должен быть исключительно чистым и исключительно по цели, несмотря на сопутствующие обстоятельства, и тот факт, на какой скорости она проводит атаку — нужно больше тренироваться!

Несчастный человек, попятился, не желая вести охотницу к месту боя, где можно и самому умереть — машина у него была, на пальцах болтались ключи и брелок сигнализации, но… он же не псих, добровольно ехать туда. Где стреляют! Да еще и вести туда, на своей машине! Этого маленького монстра с копьем! Чудовище, что…

Но толпа сзади него, не дала ему возможность отупить выступив единым фронтом. И те, кто жаждал облить грязью охотницу, и те, кто желал ей добра, в этот момент объединились, ведь и тем, и тем, было бы выгодно, если бы Копейщица немедленно отправилась на передовую. Пусть у них и были разные мотивации и причины этого желать.

Несчастный с ключами замотал головой, отрицая реальность и ища поддержки у окружающих. Хотел было сказать «Да у меня машин нет! Вы о чем⁈», но тут осознал, что у него на руке болтается кольцо ключами, поднял их повыше, чтобы взглянуть, и что-то придумать — осознал глупость сделанного действия. Хотел было убрать за спину, но…

— У вас же есть машина, да? — сказала девица в кольчуге и с копьём, поглядев на пальцы с ключами, что человек не успел спрятать за спину.

И указала на них острием оружия, как бы говоря — не повезешь, заберу ключи вместе с пальцами! По крайне мере так истолковал для себя этот жест хозяин пальцев! И сглотнув. И решил, что сбежать ему сейчас не выйдет. Может позже? Когда поведет девицу до машины? Она же не тут на парковке стоит! А во дворе!

Вот только толпа сопроводила их двоих до самой парковки! И до самой машины! И не отстала, даже когда девица погрузилась на задние сиденья, сев там. Словно невинный ангелок-ребенок, спрятав в ногу своё устрашающие оружие. И продолжала не отпускать болезного, пока он сам сел на водительское место.

Была мысль бросить машину через пару метров езды! Плюнуть на все и бежать! Но сзади маячило копье… непонятно когда вновь появившееся в руках у девицы, и мысль о бегстве была похоронена, а потому, он, еще раз поинтересовавшись «Куда тебя вести?» решил довести девочку до ближайшего места, где стреляют, и поскорее свинтить от туда пока не поздно. И желательно — на другой конец города.

Ближайшим местом, «где шли бои», оказался облюбованный военными небольшой завод на окраине города. Завод этот, несмотря на наличие целой тучи посторонних на территории, и даже не пойми какими судьбами оказавшихся на крышах цехов пары самоходок, при всем при этом продолжал работать! Более того — работал на полную мощь! Как только было возможно, не жалея не людей ни оборудование!

И причина этому была вовсе не жадность желающего урвать последнее магната, пока завод не разбомбили, и не то, что пока никто не смотрит можно и хапнуть вне налогов. Причина была прозаична — жизненная необходимость! Завод этот выпускал стратегически важную в текущих реалиях продукцию — быстрорастворимую лапшу. И прочие продукты легкого приготовления «залил водой и готово!».

Казалось бы, какая связь, меж лапшой быстрого приготовления и стратегическим продуктом⁈ Но связь для всех хоть сколько-то понимающих в ситуации людей простая понятная и значимая — а что жрать людям, прячущимся по тоннелям метро, подвалам и коллекторам⁈

Кухни нет, готовит негде, воду и кипяток и то под вопросом можно ли достать, но кушать то всё равно что-то надо! И чем проще в приготовлении пища, тем больше шансов все же не остаться голодным. И чем больше её будет заготовлено прежде чем все рухнет, тем больше у людей будет шансов пережить дни осады и некоторое время после неё. До прихода подмоги.

К тому же, мука, плохо хранится вне элеваторов и специальных складов. А то, что и то, и то, будет уничтожено, не сомневается никто. Лапша же, как и любой иной сух продукт, может хранится в любой опе мира, даже если это будет некое подвальное помещение с высокой влажностью и сиростью. Да, она тоже там сгниет хоть как упаковывай, но сделает это в разы позже, чем мука, которую все равно сырую не съешь.

Да даже сами военные, расквартировавшиеся на этом заводе на окраине города, только за то, чтобы у них стало больше сух пайков! Пусть и они все понимают, что им тут всем жить осталось недолго. Но живым в могилу не ляжешь! А потому — пред смертью не мешало бы и подкрепится.

Прибывшая на эту базу Лина, застала вояк как раз за поеданием лапши, что делились впечатлением от продукта. В среднем, оно сводилось к тому, что «Дрянь какая-то! Но жрать можно. Не хотелось бы, но пару недель на такой диете мы точно протянем». Спешка и загон оборудования не улучшали качества продукта ни разу, а отсутствие запасов некоторых ингредиентов для вкуса, и вовсе делали продукту боль, однако, как и сказали вояки — жрать можно, и ладно.

Приехав, Лина тут же отпустила нервничающего водителя — видимо ему куда-то надо. Поглядела на работу пары пулеметов на крыше одного из зданий, что успешно отстреливала время от времени прущих на завод крупных мух размером с бычка, и поперлась к любителям лапши, желая тоже перекусить.

Не дошла — пуст ей преградил какой-то офицер.

— Ты кто такая? — хмуро посмотрел он на неё сверху вниз.

— Я не жду трамвая. — ернулась в ответ девица, заставив вояку начать хмурится и теряться в догадках, о чем это говорит эта малявка, — Если вам помощь не нужна, я могу уйти.

Офицер тут же дал заднею — помощь им сейчас ой как нужна! Пусть с мухами они и вполне успешно справляются, но вот прибегающие время от времени с поля невидимые волки постоянно доставляют проблемы, заставляя держать целую толпу наблюдателей за поляной, чтобы видеть движения жухлой травы, и посылать туда подарочки. Иногда помогает, иногда нет, и одна такая тварь уже устроила кровавую бойню в одном из цехов — теперь они без картофельного пюре сидят.

Лина тем временем заметила пару танков, что объезжали цех, дабы встать на позицию в пролом забора, проделанного волками.

— У вас есть… подкалиберные снаряды в машинах? — поинтересовалась она, но собеседник её не понял.

Ведь девочка не знала, как на языке этой страны называются эти снаряды! А потому назвала их так, как они называются в её памяти, что прозвучала пустой бессмысленностью, для стоящего пред ней офицера.

— Можете использовать их, — не дожидаясь ответа от озадаченного собеседника, протянула вперед руку девочка, и на бетон завода посыпались копья, — Брат разрешил отдать вам двести штук, для усиления оборонной способности.

Офицер, какое-то время не понимал, о чем горит эта деваха, и к чему она вообще все это клонит и сыпет короткими, словно дротики, копьями на асфальт. А потом до него дошло — копья по миллиону за штуку! Двести штук! Прямо пред ним! И… они, сцука, короткие! С оперением! И диаметром, явно не тем, что использует деваха-пятерка со своим братом для игрищ! Они… сделаны специально для них!

Раздался офицерский мат вперемешку с командными приказами — этого сюда, того туда, все такни перевооружить! Копья по позициям развести! Вольфрам из сердечника вытряхнуть, магическую хрень впихнуть! И да! В полевых условиях! И плевать на риски! Им тут убивашки для тварей подвезли бесплатно и по миллиону за штуку!

Площадь у заводских ворот тут же пришла в движение. Обед был свернут, забегали люди, поехали в разные направления машины. Прикатился к самым воротам целый танк, и Лина даже помогла своими силами перевооружить машину. Легко разделяя унитарный снаряд, почти не сменная его корпус, разделяя алюминиевую обкладку подкалибира, и всовывая вместо вольфрамовой болванки болванку магическую, из неизвестного металла.

Правда, копья-дротики-подкалибер, все же оказался немного не по размеру. И чтобы все собрать, пришлось немного сдавить обкладки, но… с силой Лины это не было проблемой, а у вояк есть напильники и болгарки.

Да, поделка кустарна! И да, у данных солдат на заводе нет столько снарядов и танков, чтобы реализовать все двести копий. Но — они тут не одни сторожат периметр города! Так что копьям быстро найдут танки для применения! И само их существование и возможность убивать высокоуровневых врагов внушит веру в бойцов.

— Не расходуйте копья на мелочь, — инструктировала их девчонка. — Старайтесь поражать ими только высокоуровневые цели.

— Еще бы понять, где высокий, а где низкий уровень, — скривились высшие офицеры, прибывшие на встречу с малюткой.

— Поймете, когда снаряды брать врага не смогут. — улыбнулась она в ответ, и её слова вот совсем не понравились собеседникам.

Однако, Лина их утешать совсем не собиралась. И поняв, что здесь какой-то тыл, кончик месяца полумесяца линии обороны, попросила вояк доставить её туда, где горячее будет, где от неё будет больше толку — у неё ножки болят самой туда бежать!

— Да скоро везде будет одинокого горячо! — возразили ей на это военные, но просьбу малютки удовлетворили полностью, отвезя её туда, где горячо уже сейчас.

Самое жаркое место представляло из себя баррикады из разрушенных домов. Просто набор кирпичных и бетонных развален! Что совсем недавно было пятиэтажными домами. И возможно даже с жителями, а теперь — слегка дымящаяся груда камней.

Перед ними, в сторону монстров, в былые времена располагался огромных размеров дачный поселок, тянущийся на несколько километров дальше на юго-запад. Куча домов, садов, прочего… а сейчас там просто плоские руины. И два кружащихся по территории небольших смерча, стабильно втягивающих в себя тучи летающих монстров, и выплевывающих их останки из себя в виде ошметков и парящего маной фарша. Торнадо жарил на полную! Стабильно держа на себе это направление, несмотря на натиски врага.

За линей разрушенных домов, как за бруствером, расположились военные и охотники, готовились к битве. Ведь именно тут ожидается главный удар существ по городу! И в первых лучах солнца, тварей уже видно на горизонте. Аналитики вновь ошиблись — первый удар твари нанесут еще раньше полудня, пусть это и будет лишь первая волна, состоящая лишь из тех существ, что быстро бегают, оставив основные силы далеко позади.

Бегло изучив раскладку сил, и посмотрев на работу минеров из военных и расстановку сил групп охотников, спешащих занять удобные для обороны и дальнейшего отступления позиции, Лина пришла к выводу, что и тут она как бы не удел. Ей тут ничем толком не помочь готовящимся к битве бойцам! И она будет только мешаться, создавая перекос сил своей персоной и неравномерность фронта. И нужно ей место для наиболее эффективного участия в битве явно не здесь.

Однако, просто так уйти она опять же не могла! А потому, найдя взглядом главного тут охотника, человека, что активно раздавал команды бледным юношам и девушкам, посылая их если не на гибель, то на её грань, она отправилась к нему. Охотник этот выглядел человеком толковым, да и видела она его подле Павла, а значит ему можно доверять. Не полностью, нет, и ни разу! Но в вопросе расстановки воинов на позициях.

— У меня для вас есть послание. — обратилась она к человеку, привлекая к себе внимание, оставаясь до этого незамеченной из-за низкого роста и большой занятостью координатора.

— А? — повернулся к ней охотник, и не сразу додумался опустить взгляд и увидеть хмельненькую Лину в странной кольчуге, — Ты…

— Послание от брата. — сказала она, и вытянув руку, стала тужится, чтобы выпустить из себя то, что просил передать охотникам брат.

Получилось… никак! Не пошло наружу то, что она хотела выдать! Однако брат был в тайнике, не в Хаосе, где он был еще полчаса назад, пока она общалась с военными и переделывала снаряды, и сейчас наверняка наблюдает за ней! А значит…

— Брат… — тихо прорычала она, и время в тайнике резко прекратило свой ускоренный бег.

Лари, занимавшийся зачарованные очередной партии оружия, тяжко вздохнул, вытянул руку, что тут же высунулась в материальный мир из руки Лины, и из это… третьей! Руки, на землю потоком полетело разнообразное магическое оружие и снаряжение.

Мечи, секиры, топоры, булавы, палицы, кинжалы и даже некрупные щиты! Все это было не особо высокого, по меркам Лины и охотников пятёрок, качества, но вот по меркам охотников троек — самым лучшим из вообще возможного! И распределитель, что сам был только лишь двойкой, мог лишь сглатывать слюну, глядя на все возрастающею гору богатства перед ним.

— Это все ваше. — сказала девочка, а третья рука спряталась в тело, и время в тайнике вновь ускорило бег, — Больше нет. Раздай среди своих. Я пошла. — и развернулась, собираясь уйти, искать того, то может её и дальше катать по городу.

— Постой… — остановил охотник, и Копейщица развернулась к нему лицом.

А человек, на которого взвалили рол координации первой линии обороны на этом участке не спешил говорить то, ради чего остановил эту маленькую пятерку. Ему было страшно! Ему хотелось, чтобы она им помогла! Но… кто он такой, чтобы требовать такого человека, как эта малютка о помощи?

Это раньше, он был секретарем большого начальника, не самого главы, но все же! Крупной шишки, что с председателем мог как спорить, так и посылать его на буй прямым тестом, являясь вне его власти. И его секретарь, естественно, тоже был важным, значимы, и обладал и властью, и гонором. И, мог пусть и не приказывать, но… общаться и просить таких людей, как эта девочка на равных! Мог даже завуалированно угрожать, если бы того потребовал его босс! Мог бы… многое! Даже очень!

Но сейчас, на грани гибели, вся разница в силах была видна как божий день! Он, почти червяк на земле, а она, пятерка, птица, что свободно летает в небесах! И ему, червю, просить птицу о помощи… ведь то, что для него непреодолимая проблема и не убиваемая тварь, для неё, пятерки, просто досадное недоразумение и помеха. Торнадо Смерти, в одиночку сейчас держащий фронт в этом мете, показывает это всем наглядно и до ужаса убедительно.

Нов се же, не попросить и упустить шанс…

— Ты нам поможешь? — поинтересовался он, дрогнувшим голосом.

— Я тут не нужна, — вновь отсмотрела девчонка подготовку к бою, забивая гвоздь в крышку гроба надежд распределителя, — Я пойду искать места, где ситуация хуже, чем тут. — дала она странную надежду на то, что хоть кто-то хоть где-то выживет в предстоящей мясорубке.

К тому же — она не собирается их бросить! — пришло осознание к распределителю, — Она просто считает, что у нас все и так не плохо, и мы и сами справимся! — воодушевился он еще больше, — Видимо, не хочет вступать в конфликт с Торнадо. — немного подрастроился, что в прочем не отразилось на итоговом выводе — надо помочь!

Он быстро связался с объединённым штабом обороны и обрисовал ситуацию. И оттуда, после небольшой заминки, пришло указание куда отправится девочки в усиление. Временно, кстати, после она должна будет вернутся сюда, на острие, что… почему-то не внушало распределителю ни надежды, ни уверенности в своих сила. Ведь эти слова значат, что скоро тут будет ну совсем жарко, и ни минные поля, ни иные средства обороны, не спасут их от грядущей мясорубки.