Кукла 7

Глава 17

Павел смотрел на карту города и думал о том, что ему, как и большинству жителей Вана, сильно повезло иметь возможность выспаться в эту ночь. Конечно, будь у них в запасе еще день, было бы лучше! Но что, если бы все это началось еще вчера вечером или того хуже — ночью? Когда большая часть людей спала. И… даже о появлении тварей, узнали бы с большой задержкой.

Как так вообще вышло? Почему твари, сумели вот так вот, подобраться к городу незамеченными? Почему… мега прорыв, дыра в пространстве, как выразился тот мальчик, что скрывает свое имя ото всех, но все его все равно уже знают, остался незамеченным? Почему… когда связь с городами на пути к Грому стала пропадать, никто, вообще никто! Не обратил на это должного внимания⁈ И не связал это с порталом высшего ранга в городе.

И как бы не хотелось убедить себя в какой-нибудь нелепости, ответы на все эти вопросы Павел отлично знает. Так или иначе, а он сам причина. Не вся, а лишь кусочек, и довольно небольшой, но все равно, то, почему это именно так произошло.

Ведь связь с городами пропадала не в раз! Не хоп, и все, и нету! И не по линии на карте, что очерчивает Гром-Ван, и не по линии дорог туда, а как-то, хаотично. И не так уж и давно — не больше недели! И вояки, стоящие неподалеку от Грома, наблюдающие за территорией вокруг города продолжают и сейчас слать отчеты, что все путем.

И даже скорее всего, в том чистом поле, с лагерем вояк, их танками, палатками, солдатиками и «тремя коротышками», все действительно так! Всё действительно нормально! Ведь они — не интересны монстрам! А потому и спокойно стоят как стояли, пока тварей не станет слишком много, и они не заинтересуются и такой мелкой добычей, как эта кучка людей в пару сотен рыл.

Зачем существам из подземелий эта жалкая точка, когда есть огромные горелки прожекторов виде городов⁈ Зачем им переться через поле и лес, когда есть удобные гирлянды дорог, от которых так вкусно пахнет человеками!

Ну а то, что первыми стали пропадать именно охотники и не пойми где, сильно далеко от Грома, тоже очевидно — охотники для монстров всегда были в приоритете! А если твари летают, зачем им кушать хлеб, когда можно погонятся за деликатесом? А в Залихе никто не привык смотреть на небо, даже когда желает прикинуть какая будет погода. Погода в это года лишь одна — пасмурно!

И эти… летающие чудища, просто падали боевым группам как цветочные горшки на прохожего из окна! Резко, неожиданно! Возможно — пикируя с высоты! А возможно и поражая своими лучами, в раз убивая. У его парней просто не было шанса сбежать! Особенно если тварей несколько. А всплески магии от них и их выстрелов, глушат любую радиосвязь в хорошем радиусе, и без шансов на вызов подкрепления или хотя бы передачи информации в штаб, о надвигающейся беде.

И Павел принимал все за происки другого врага! Не монстров, людей — различных бизнесменов, хотящих подзаработать на новой «звёздочке» с пятью звездами, уже даже начав выпуск её фигурок на своих заводах и подписав пару интересных контрактов, хотя официального входа в ранг пятерок у неё все так и не было, как и у детей. На происки чинишь из ассоциации, и прочих, подонков. Но людей! Не тварей подземелья!

Хотя… если верить тому мальчику, Лари, а ему приходится верить! Сын он сутулой су… ладно, просто самки! И если верить ему, то… все эти монстры, могут быть теми, кто… тоже был когда-то людьми! Тоже… вот так вот попал, и… исчез! Сошел с ума! И стал… рабом некого нечто, «хаоса», что использует их как механизм для завоевания мира. Для откусывания из него куска за куском и медленного переваривания в своих глубинах.

И вполне возможно, что они сейчас, сражаются со своими предками! Что в бой на потомков, идут и прадеды, и прабабки! Но никто друг друга не узнает. И… не стоит людям даже об этом задумываться, во избежание ненужных сомнений. Все же, это бой на уничтожение. И цена нерешительности — жизнь. Семей, детей, и вообще, всех будущих поколений.

Павел подошел к карте, и провел по юго-западной части города полосу пальцем — место, где будет заслон и баррикады. Первая линия, вторая. Третья… Ведь по факту, пока что монстров еще нет в городе! Лишь самый авангард, что… разведка? Нет, скорее это можно сравнить с неким конным ударным отрядом, чья цель — разрушить строй до его создания. Посеять панику, хаос и неразбериху.

И надо сказать, эти ящерицы успешно справились со своей задачей! Паника, неразбериха, пожары, и волнения — все есть и там, и тут! И во множестве частях юго-запада города! Пролетающие над домами существа, атакуют без предупреждений и как кажется, случайные места, где им просто понравится, и тех, кто покажется наиболее вкусным.

Они… водят население в состояние «Кругом враги! Спасайся!», а ни охотники ни армия просто ничего не могут с ними сделать! Они… слишком высоко! Да и шкуры толстые. И единственный охотник, что мог бы спустить их с небес на землю и дать возможность вступить в ближний бой, как назло убыл, как раз-таки проверять один из потерявших связь городков! И как бы он там не погиб — это будет ужасная утрата! Для всех.

Впрочем, все не столь уж плохо, — убрал палец с карты Павел, — у них есть, хех! Одно тайное оружие, что носится по городу как в жопу ужаленная, и валет птичек пачками, как только те посмеют снизить высоту, и дадут себя догнать.

К сожалению, оружие, хех! не идеально, и в вышине достать этих пернатых у неё не выходит, а те, гады, сообразив, что к чему, начали поливать её сверху своими лучами смерти! Вот только… это разве что злит девчонку! И сильно портит мостовую на перекрестках, где она решает показать жопу «мерзким курицам в небесах», чтобы хоть как-то спровоцировать и заставить спустится пониже, для пробы этого зада на вкус, или просто в попытке атаки по верткой цели с более короткой дистанции.

— Как там она горит? — проговорил Павел, глядя на карту, — Поцелуй мой блестящий металлический зад? Это надо срочно в сеть! И плевать на все возражения, и возможные недовольства министерств образования и порядка!

У них тут война на уничтожение! А они там… думают не пойми, о чем. И как будто бы не верят ни в доклады, ни видеоматериалы с места событий. Как будто… в другой реальности живут! Где ничего не происходит, и тихо мирно, можно продолжать покусывать друг дружку… за попку.

Мужчину, что только пару часов назад пришел домой с ночной смены на заводе, разбудил звук шлепка ладони по металлу. Такой громкий, и звонкий, словно бы его сосед вновь решил продавать свой старый разваливающийся скрипящий ржавый тарантас в три дорога, выпаривая какому-то лоху эту развалюху прямо у него под окнами, громко хлопая по капоту и заявляя на полном серьёзе:

Да у меня самая лучшая тачка в мире!

И если это действительно он…

— Поцелуй мой блестящий металлический зад! — донесся с улице чей-то звонкий, но слегка хрипловатый голос, говорящий совсем иной текст, за место ожидаемого.

Зато звонкий «шлеп» повторился в точности как надо, набатом ударив по мозгам несчастному человеку, надежно выгоняя из состояния сна и отдыха, и в гоняя состояние раздражения и мигрени.

— Кто там опять? — поинтересовался он у жены, и разлепив глаза обнаружил её у окна, смотрящею на улицу, но почему-то не вниз, а вверх.

Жена у него была самой лучшей в мире! И никогда не мешала ему спать после смены. В замен этого, он тоже старался не шуметь, когда их смены расходились по часам. Но все же ходить так бесшумно как она и не будить жену, находясь с ней в пределах их одной комнаты в их крошечной квартире у него получалось не всегда. А вот женушка, была словно призрак!

— Ну как тебе сказать кто, — проговорила женщина, отворачиваясь от окна, и поворачиваясь лицом к муж, — лучше бы тебе самому это увидеть.

— Что, прям так интересно? — сморщился мужчина, а с улице пошел отборный мат и ругательства, все тем же хрипловатым голосом, и призывающей неких «петухов от матери сардельки», спустится наконец и поговорить по-мужски, хотя голос скорее был женским, хоть и хриплым.

У мужчины, неторопливо поднимающегося с кровати и ищущего домашние тапочки подле неё, тут же создалось представление о человеке, которому мог принадлежать этот голос — нечто непонятного пола, то ли мужеобразная женщина, то ли какой-то слегка побитый мужичишка, хотя первое все же вероятнее, все же голос именно женский хриплый, а не мужской тонкий.

И как это вообще, по-мужски разобраться? Обняться что ли пойти набухатся? Попутно разбираясь, кто кого уважает? Так бабы это делают даже чаще! Только у них не уважение выясняют, а любовь… так в этом вся разница⁈

— И что это за карга там так надрывается? — проговорил мужчина, услышав визг и смех от все той же хриплой бабы под окном.

— Да нет, не карга, — ответила жена, глядя вниз, на улицу, куда-то недалеко от окна, — вполне себе молоденькая. Даже слишком. — поджала она губу, как видно вспомнив о детях.

Муж, шаркая ногами, зашага к ней, обходя кровать и постанывая — смена вышла тяжелой донельзя! Так что даже ходить сейчас, да не выспавшимся, было трудно, и хотелось лечь, забыться… да какой там⁈ Если спать он, как сам считал, мог и под артиллерийскую канонаду, то вот засыпать… не под такой отборный мат уж точно!

— А чего же она тогда так… — хотел он сказать «надрывается», но в последний миг решил сказать чуть мягче, обойдясь без грубостей, — хрипит?

— Так охрипла бедненькая! Уже больше получаса там голосит! — улыбнулась женщина, как-то неловко, и вновь бросила взгляд за окошко, словно бы и правда жалела эту хриплую матерщинницу.

— И чего же она так… хрипит, а? — подошел мужчина, и приобнял жену за талию.

Поцеловал, сначала в щеку, а потом и в губы, прижался лбом ко лбу, и отстранился, с легкой улыбкой глядя в глаза родной женщине, с которой они вот уже сорок лет в браке. И живут душа в душу, без всяких Но, скидок и поправок.

— Кого она там, подзывает? — поинтересовался любящий муж у жены.

— Питухов какие-то, — улыбнулась на миг женщина, и взглянула на стекло окна, — лучше сам взгляни, кивнула она за грань стекла, и мужчина, сделав пол шага к подоконнику и навалившись на него руками, взглянул вниз, на асфальт перекрестка дороги.

Дорога, на которую выходили окна их квартирке, была широкой, а перекресток вообще представлял из себя что-то гигантское, сравнимое с полем для игры в мяч. Но дорога, что одно направление перекрестка, что другое, никогда не была оживленным местом, и хоть как-то наполнялось машинами только в час пик, когда люди ехали с работы и на работу. В остальное время… доходило до того, что там реально играли в игры с мячом дворовые дети! Настолько редким было тут движение.

Сейчас же весь перекресток был словно бы чем-то исчерчен, куча коротких линий, и ни одной нормальной фигуры! И если это и поле для игр, то игра совсем какая-то странная и непонятная, из разряда тех, что придумали сегодня, а завтра у неё уже другие правила и катитесь все отсюда, вы продули просто придя!

И посреди этой расчерченной «полянки» стоит какая-то совсем уж мелкая деваха! Голая… или в настолько обтягивающем чем-то телесного цвета, что все и так видать. Но зато в шлеме! Но без забрала, и личико тоже видно, хотя из-за расстояния толком и не разглядеть.

И эта мелка бл… пигалица, сейчас ходит там средь линий, и громко кукарекает, изображая ручками крылья курочки, отчаянно машущей, в попытках полететь. А линии почему-то кажутся глубокими провалами, что еще и дымятся краями, и вообще выглядят опасными, по крайней мере девочка их перешагивает. Словно и не замечает, ловко маневрируя средь линий, но старательно избегает, стараясь не наступая босыми ножками даже на асфальта рядом с линией — наверное, боится запачкаться краской.

— Так, а где те, кого она пытаются выманить? — поинтересовался мужчина, помня, что его женушка смотрела куда-то вверх, в тот самый момент, как он проснулся, и явно делал это не просто так, от того, что захотелось.

— Вверх посмотри. — сказала жена, вставая у плеча, и мужчина завертел головой из стороны в сторону, рассматривая верхние ряды окон окруживших перекресток домов. — Выше! — довернула супруга голову мужа еще выше, заставляя его начать пялится на небо, на трех… огромных птиц?

Нет! Огромных ящериц с крыльями! — поразило его сознания, и он бы упал от шока, но под бок подвернулся подоконник, и он на него просто осел. — Три крылатые ящерицы, с пернатыми крыльями, что кружат над перекрестком!

И от ящеров вниз, к перекрестку, ударило два мощных луча света, прорезающих пространство со скоростью танкового снаряда и с таким же звуком и эффектом сотрясения воздуха, от чего стекла дома вздрогнули в раз, и тихонько запели, желая разрушится, но еще пока держась на гране.

Девочке конец. — подумал взмокший мужичек, пенсионного возраста, в мире, где нет такого понятия нет как принципа.

Он судорожно опустил взгляд на перекресток, с одной стороны не желая видеть жаренный труп или ошметки детской плоти, а с другой, не имея в себе сил, достаточных, чтобы не смотреть. Просто… порой лучше знать, чем не знать.

Но вместо трупа или разбросанных конечностей, обнаружил все ту же голую девочку в шлеме, все так же вышагивающею средь линий, и все так же громко кукарекая, изображая руками крылья курочки.

— Ко-ко-ко-ко, ко-ко-ко-ко-ко…

И на перекрестке разве что линий стало больше! И дымятся свежие… сильнее! И никакие это не линии! А прожжённые в асфальте дыры! А девочка…

Еще один луч ударил со всем рядом с её телом, начертив линию в каких-то сантиметрах, но та даже и не среагировала на произошедшее, продолжая вышагивать и кудахтать, только из-за звука выстрела и плавящегося… испаряющегося асфальта! Да звона стекла Её голосок было совсем не слышно.

— Да кто она такая⁈ — поинтересовался мужчина в пустоту.

— О! Пошли на снижение! — проигнорировала его слова жена, смотря вверх, на ящеров.

И ящеры действительно снизились! Зависнув на высоте всего сотни метров, громко хлопая крыльями, и атаковали девчонку вновь, уже с более близкой дистанции! Но эффект был ровно тот же, разве что девочка в этот раз совершила небольшой ловки прыжок в самом начале обстрела, уходя от перекрестия лучей. Да, как показалось, была чуть-чуть лучами задета. Впрочем, ни подпалённой кожи, ни чего бы то ни было еще, не было видно на её юном и чистом теле.

Раздались те самые металлические хлопки, потому что девка, продолжая стоять чуть согнув спину и на полусогнутых, пошлепала себя по заднице ладошкой, и продолжила свою проходку курочки, виляя задом.

— Она что… — проговорил мужчина.

— Снижаются. — вновь проигнорировала его женщина, внимательно следя за ящерами.

И две из тварей снизились ниже уровня их окон! Почти что перекрывая собой обзор! А третья — упала на площадь перекрестка, и разинув пасть, начала движение к продолжающей вилять крупом девице.

— Сейчас… — договорить мужчина не успел — их дом тряхнуло, как от хорошего взрыва, он слетел с подоконника на пол, жена, не удержавшись на ногах, упала следом, стекла окна вылетели и посыпались на подоконник и за окно, а потом… пол вновь вздрогнул, но уже заметно слабее.

Пожила пара поднялась, держась друг за друга, и ежась от осенней прохлады, выглянула за пределы рамы, наружу, на дорогу. Увидела тела ящера, преследовавшего девчонку на ногах — мертвое, с оторванной головой, словно её раздавили кувалдой, размером с грузовик. И еще два тела существ у их дома, одно из которых валялась прямо под окнами.

А на самом доме, если взглянуть на него снаружи, в толстых кирпичных стенах, имелся характерный отпечаток туши крылатого существа, которую туда что-то отбросило. И это тело тоже было в хлам мертво, с вырванным куском плоти из груди, откуда уже натекла приличная лужа мутной крови непонятного оттенка.

— Фух, ну и надоели же эти гады! — проговорила девица, что тоже обнаруживалась тут, и была все так же гола, как скала.

Сняла шлем, утерла пот со лба, надела обратно, и просто и незамысловато, куда-то убежала. Нисколько не стесняясь ни своего вида, ни того, что она тут учудила. А пара еще крепких старичков, переглянулась, пытаясь понять, радоваться ли им, что тут убили столь крупного монстра, да еще и троих, без жертв и потерь, или же начать печалится, что окна выбили?

От автора:

Большое спасибо всем купившим и награду подарившим!