Кукла 7

Глава 23

Лина проснулась от того, что кто-то вторгся в её личное пространство. Первое желание «Прирезать наглеца!» удалось с трудом подавить, осознавая — она не дома! А в гостях! И посмевшие явится к ней личности вполне могут оказаться хозяевами данного жилища.

Так собственно и оказалась — пара детей, одетых в школьную форму, заглядывали в узкий проём двери, тихо перешёптываясь.

— Ну и долго она еще будет спать? — тихо интересовался мальчик у девочки.

— А я почем знаю! Это ты её сюда притащил! — не забыла вставить шпильку его сестра.

— Я притащил, но откуда мне было знать, что она такая… соня!

— Ага, а как тащил так ты не думал о последствиях, да? — пробормотала девочка, рукой инстинктивно касаясь синяка, за ночь налившейся еще больше, — Все ты брат только одним часом и думаешь!

— Ух кто бы говорил, — пробурчал мальчики, за что тут же получил тумак от девочки.

В долгу не остался! И в коридоре началась небольшая потасовка между детьми, грозящая перерасти валяние по полу и порчу школьной формы. Научатся этому помешал щелчок замка входной двери.

— Родители уже пришли! — чуть не плача пробормотала девочка, и отпустила волосы мальчика.

Тот тоже постарался поскорее принять вид благоразумный. Отпустил девчонкину одежду, и постарался разгладить свежие складки на своей форме. Ну и волосы! Волосы тоже зализать! Хоть это и было нереально, из-за действия цепких пальчиков девочки совсем недавно.

— Опять деретесь… — донесся из коридора женский голос после открытия двери, — ну сколько можно? Вы же родня! А каждый день… Прекратите уже… портить друг другу день с утра… и форму. Перед школой! — строго сказала, как видно мать этих двоих, и дети синхронно потупились. — Отец, ну ты хоть что-то им скажи! Повлияй!

— Бесполезно. — донесся бас отца семейства, сопровождаемый вздохом. — Эти двое, пока лбы не расшибут, не успокаиваются. А себе, друг другу, соседу — им неважно.

Послышался смешковый хрюк, и сдавленный стон. И непонятно даже, хрюкали дети, стонала мать, или все было наоборот? А может одновременно и то, и то?

— А нам потом форму гладить, или вообще новую покупать. — вздохнула женщина, и подошла к оболтусам, начав одергивать одёжку и тоже участвовать в разглаживании складок. — Бестолочи! Может им ремня, для профилактики, а? — обернулась она к отцу, и тут заметила приоткрытую дверь в комнату с кроватью — нахмурилась.

Хотела бы просто закрыть, но тут заметила, что на их постели в комнате явно кто-то лежит.

— Так, а это еще кто⁈ — рыкнула она, входя в комнату с самым серьёзным видом, — Отец! — обернулась она к проходу, обращаясь к отцу семейства и тут же вернула взгляд на койку в полутьме комнаты-пинала. — Тут какая-то малявка голая лежит! ДЕТИ! — взревела, оборачиваясь к припухшей ребятне.

А Лина в этот миг в один прыжок вскочила с койки, приняв вертикальное положение прямо рядом с женщиной. И тетка заметила её появление рядом с собой только в формате «Как она тут оказалась⁈» и смогла только уставится на девочку в шлеме раскрыв рот, не в силах сделать еще что-либо.

В этот миг в помещение заглянул довольно крупного вида мужчина. Увидел «картину маслом», тоже выпучил глаза и открыл рот, однако несмотря на это, сгреб в охапку обоих своих детей одной рукой, не дав им слинять куда подальше пока предке в шоке.

— А это еще что такое⁈ — проговорил он, продолжая пялится, и прижимать своих чад к себе медвежий хваткой, что косточки похрустывают. — Откуда, как это понимать⁈ — с самым суровым видом уставился он на ребятню, пытающихся предпринять попытки высвободится из захвата, но явно не имея и шанса на успех.

— Я просто заходила погреться, — ответила Лина вместо них, вернув внимание на себя.

Выпустила из руки копье, пользуясь большой длиной комнаты-пенала, вооружившись им же, взяв как посох, и посмотрела на совсем ошалевшего родителя пары детей и не менее ошалевшею их мать.

— Я уже ухожу. — сказала Лина, и пошла на выход, словно бы не замечая, что его преградило сразу три человеческих тела.

Отец семейства не посмел преграждать путь той, кто может выпускать копья больше себя длены из руки, и неважно, как она выглядит, и во что одета, а потому отошел в сторону от прохода. Оттащив заодно и деток, что наконец перестали брыкаться в его захвате, и тоже, пялились раскрыв рты.

Лина дошла до двери и посмотрела на неё с видом «Мне её выбить или как?». Тут что-то больно сильно немудрено с замками! — подумала она, разглядывая запорные устройства. — Боюсь сломаю, если сильно надавлю, я после вчерашнего боя плохо контролирую силу. Да и ноги все так же болят, боюсь я не бегун на сегодня.

Она отошла в сторону, прижимаясь спиной к двери ванной и как бы говоря хозяевам жилья — открывайте. Только не пожалуйста, а «Иначе выбью!». И отец детей, отпустив их подышать, метнулся к двери с коротким «Сейчас!» все прекрасно поняв. И не желая злить охотницу с копьями, ведь он, в отличии от спокойно спящих в своих кроватках ночью, и сидящих за партами днем деток, был в курсе пусть не всего, но много из того, что произошло в городе в эти сутки.

Как ни крути, а на заводе, где он работал, этой ночью был тот еще аншлаг — прилетевшею в плавильную печь гигантскую осу там долго жгли и жарили, пока наконец не догадались полить её расплавленным металлом, от чего та наконец издохла.

И хоть всем говорили, что все под контролем и нет причин для паники и это все бедовые слухи, но слухи средь персонала блуждали самые разные, и далеко не положительные. Вплоть до того, что «Мы все умрем!», хотя основная масса все же была куда более оптимистично — чего только не переживали, и это переживем! Главное, чтобы зарплату вовремя платили! Ла еда на полках магазинов все так же была.

К этой версии придерживался и мужчина-отец двоих детей. Что, впрочем, не мешало ему быть в курсе новостей, особенно тех, что касались успешных действий охотников. Ну и то, что «Нудистка с копьем» вдруг куда-то пропала с экранов ТВ под вечер дня, заставляя цеховых аналитиков строить самые разные гипотезы о её судьбе, он тоже знал. И судорожно боялся оказаться быть правым насчет голой гости подле его двери.

Хитрые запоры входной двери оказались не такими уж и хитрыми, просто на двери был всего один работающий замок! А остальные… по какой-то причине давно приказали долго жить и были слегка потрошеными детскими ручонками. Возможно, только возможно! Теоретически! Именно потому все эти замки и отказали, что в них побывали ручки деток, пока родители пропадали на работе долгими сменами.

Услужливо открыв даме дверь и выпустив бесстрашную девочку из дома, мужчина-отец подводил её неторопливо удаляющеюся фигурку хмурым взглядам, все больше осознавая то, кто именно посетил их скромный дом этой ночью. И куда, собственно, делось н ночь эта могучая охотница.

Впрочем, задумчивость и хмурость, никак не помешали поймать просочившегося справа от него сына за воротник рубахи, как и не затруднило перехватить поднырнувшею под левую руку дочь за длинную косу.

— И куда это вы собрались? — сказал он детям, не отпуская, но позволяя им развернутся к нему лицом.

— В школу. Как куда? — удивился сын, пока дочь поправляла поперченную причёску, что если и испортилась, то самую малость — коса была богатой и тугой.

— Какую школу⁈ — почти прорычал отец семейства.

— Как какую⁈ — удивились дети, хлопая глазами, ведь их отправляли учится, даже если температура была критической! Даже если ноги были сломанными! Буквально! На костылях, но… а тут….

— Собирайтесь, пойдете на завод. — ответил отец на это возмущение, буравя их хмурым взглядом.

И дети еще сильнее захлопали глазами, а отец со вздохом пояснил.

— Там организовывается пункт укрытия населения. Охотников слишком мало, чтобы защищать весь город целиком, так что будут оборонять только наиболее удобные, или скорее… — тяжело вздохнул человек. — наиболее ценные места. И наш завод средь них. Собирайтесь, олухи! — вновь повисел он голос, а с улице донесся звук сирены оповещения, какую включают, чтобы предупредить окрестности о скором прорыве врат неподалеку, — Будете помогать строить баррикады.

Участковый полицейский одного из районов города Ван фигел от непостоянности своего начальства, слушая новые вводные озвучиваемые ему, равно как и куче других его коллег этим самым начальством на утреннем плановом совещании.

Еще вчера днем, когда в городе начали творится беспорядки из-за одиноко пролетающих монстров в небе, это самое начальство начало творить не пойми что. То приказывать всех в ружье, то требовать всех по домам, то еще чего-нибудь, но в целом придерживалось вполне простой и понятной политики — наше дело маленькое. Мы должны предотвращать панику, беспорядки, мародерство, и прочий беспредел средь простого народа.

Собственно, они, как и другие коллеги по полицейскому департаменту города, этим вчера весь день и занимались! Ездили на выезды, проводили разъяснительные и воспитательные беседы. Составляли протоколы… Вполне понятное и привычное дело! Разве что приходилось делать все «в темпе вальса» и в половине случаев «не по протоколу» — уж больно много было дел! Уж больно мало было времени и людей. И полное отсутствие возможности вызвать подкрепление из другой части города — у них там такая же петрушка. А где не такая, так своя Морковь.

А ночью, чуть ли не каждому вшивому участковому города, звонил чуть ли не лично мэр, и предлагал развести панику, всех в то самое ружье и на баррикады, срочно, срочно, и быстрей, быстрей, делать дело, пока не стало поздно.

Вот только их конкретное полицейское начальство на это реагировало просто — никак! Никто из знакомых участковому, ни прямых коллег, ни просто знакомых по полиции, выше-ниже, где-то там, так и не смог дозвонится до высокопоставленных дядь, хотя бы уровня главы районного участка.

И по итогу, злые и разбуженные копы, только и смогли, что прийти к выводу, что их кто-то среди ночи решил разыграть таким вот хитрым способом, представившись не тем, кто он есть. А начальство… просто тихо спит в своих кроватках! Им можно! Они не рядовой состав, что должен быть всегда бодр и свеж, даже если глаза красные от недосыпа.

Ну а вот сейчас, это самое начальство, как видно проснулось, потянулось… и спустила по инстанциям новую директиву — всё, атас, баста-падла… бежать спасаться поздно, ломится куда-то на баррикады тоже. Но вот как-то оповестить жителей надо! И кто это должен делать? Правильно! Участковые полицейские! Что «каждую собаку на районе» знает. И сейчас им, не выспавшимся и злым, требуется провести поквартирный обход всего района!

Сцуки! Всего района разом! — ревел в душе полицейский, понимая какой это будет абзац, даже за действуя они все доступные силы, что вряд ли им дадут сделать. — И вообще, с чего такая паника то⁈ Ну да, вчера летали монстры и делали кусь то там, то тут. Ночью что-то там грохотало, словно бы танки решили пострелять друг по другу, но сейчас то! Тишь да гладь! Спокойствие и ровный мир!

Ну и что что с окраин города слышится непрекращающаяся канонада выстрелов пулемета! Ну и что, что оттуда в центральные больнице регулярно прутся скоры и просто машины вояк с ранеными людьми. Все ведь это там! Не тут! А тут ситуация стабильна! Зачем все это делать⁈

А начальство тем временем продолжало лить бензин на раскаленные угли, предлагая чуть ли не всем жителям города, начать прятаться по канализационным коллекторам и прочим подвалам, и «убежищам». И хочет, чтобы все эти варианты, донесли до людей несчастные участковые.

Да счаз! — хотел бы сказать человек, но был не настолько смел и отважен, чтобы идти против начальства. И хотя ему непонятно как все это вообще можно говорить кому-то вслух, и как все это можно донести до людей и не вызвать панику и беспорядки, от выполнения даже столь мутной работы он не отказывался. Просто… желал бы, чтобы хотя бы ему самому, разъяснили понятней, что ему нужно делать, и что должны делать те люди, которым он будет что-то там разъяснять.